Ларин Петр и Сокровище острова Корвид

Глава семнадцатая МОРСКАЯ БОЛЕЗНЬ

Как выяснилось, нового участника экипажа звали Сэм, и родом он был из страны дядюшки Сэма, в смысле из Штатов. О том, как он попал в Румбру и что там делал, Петя решил даже не спрашивать — было ясно, что паренёк промышлял тёмными делишками.

Едва попав на борт шхуны, Сэм тут же стал уверять всех, что будет вести себя очень хорошо, но Петя, да и все остальные, понимали, что верить ему не стоит. Поэтому Сэму просто отвели малюпасенькую каютку в носовой части корабля и строжайше запретили совать свой нос в чужие дела.

А Румбра к тому времени была уже далеко. Дома-кактусы сливались в единую массу, и каждый из них по отдельности разглядеть было невозможно. Шхуна огибала скалистый выступ, направляясь в открытое море.

Пхкр на самом деле оказался заправским капитаном. Размахивая своей здоровой рукой и остатками второй, он деловитой походкой обходил подчинённых, раздавая им указания.

Пете с Артёмом тоже нашлись места в команде. И парни на своей шкуре узнали, что быть юнгами — это совсем не так романтично, как пишут в книгах. Это, по большому счёту, значит быть мальчиками на побегушках.

Поручений было много, и поэтому, когда наконец наступил вечер и Захар пригласил их чаёвничать, ребята очень обрадовались.

Уселись они прямо на палубе. За этот день все изрядно устали, и говорить никому не хотелось. Зато смотреть, как вода плещется о борт корабля, и слушать шум ветра в туго натянутых парусах, было настоящим удовольствием.

Следующий день путешествия прошёл без приключений, но ребята всё равно чувствовали себя на вершине счастья. Глядеть на бескрайние морские просторы, забравшись на верхушку фок-мачты, они могли часами — и не надоедало.

Надоедать это стало уже потом, дня через три. И вид однообразной бесконечной водной глади стал вселять разве что тоску.

К тому же свою злую шутку сыграла и морская болезнь. Ребята готовились к тому, что она появится, и поэтому они ещё на Фабрике Волшебства запаслись порошком из лёгких рыбы-пилы, который, если добавить его в молоко, должен хорошо помогать.

Но Соне этого показалось мало, и в какой-то аптеке в Румбре она купила дорогущий сироп из желудочного сока осьминога, настоянный на драконьей крови. В рекламке говорилось, что морскую болезнь эта штука снимает в одно касание.

Поэтому, как только Соня почувствовала, что её слегка покачивает, она тут же проглотила большую ложку этого сиропа, о чём с радостью сообщила друзьям.

— Эй, вы тоже, может, по ложке? — предложила она им. — А то морская болезнь, говорят, штука неприятная.

Но парни пока не страдали и поэтому решили не рисковать с желудочным соком осьминога, а Захар так и вовсе не уважал все эти современные лекарства.

— Зелья нельзя фабрично делать и продавать в аптеке, — сказал он на этот счёт. — Тут ведь у каждого колдуна свой должен быть рецепт, правда? Да и где они возьмут столько осьминогов?

Как выяснилось, в этом случае Захар оказался прав.

Соня приняла сироп после завтрака, а потом пошла в каюту, и юнги, занятые своими делами, не заметили её отсутствия. Но когда она не появилась на обед, Петя решил сбегать посмотреть, что с ней приключилось.

Он постучал — один раз, потом ещё. Никто не ответил. К счастью, дверь каюты оказалась не заперта, и он осторожно её приоткрыл.

— Мамочки! — вскрикнул он, увидев Соню. — Ни фига себе!

Девочка лежала на своей койке и, как видно, спала. Но лицо…

Цвет её лица стал светло-синим, как будто его покрыли ровным слоем краски. Такие же светло-синие руки выглядывали из рукавов кофточки.

— Соня! — закричал Петя. — Соня, что с тобой!

Ему пришлось слегка её растормошить, потому что просыпаться Соня не хотела. Видно, такая сонливость была тоже от этой отравы.

Прохрюкав «дащасвстаю», Соня приподнялась на локтях и потянулась за лежавшим на тумбочке зеркальцем. И тут началось:

— Э-э… Что это! ЧТО ЭТО!!! Петя, что за фокусы…

— Это не мои фокусы, это всё твой сироп из осьминожьего сока!

Ларин стоял смирно, всем своим видом показывая, что он тут ни при чём. И Соня сразу поняла, что он говорит правду.

После этого с ней случилась маленькая истерика. Девочка очень переживала, что выглядит так ужасно, и упрямо не хотела никого к себе пускать.

На то, чтоб её расколдовать, у Захара и Пети ушёл почти весь четвёртый вечер их плавания. К счастью, в аптечке нашлась сколопендровая мазь — без неё многие антизаклятия были как мёртвому припарка.

— Лучше уж переболеть морской болезнью! — в сердцах проронила Соня, когда она наконец вернула себе нормальный вид.

Про Сэма в первые дни они вспоминали только ради того, чтобы его накормить. Но потом ребята всё-таки смилостивились над ним — бедняге ведь наверняка было очень скучно торчать одному в маленькой каютке. А сам он без нужды никому на глаза не показывался.

Поэтому в один вечерок Соня всё-таки уломала Петю сходить за ним и позвать к чаю. Естественно, парень очень обрадовался, что про него вспомнили.

И о том, что ребята его пригласили в свою компанию, жалеть им не пришлось. Сложно было сказать, что у него было на уме, но зато Сэм оказался очень весёлым человеком. И он чудно оживил их посиделки.

Как выяснилось, Сэм проторчал в Румбре в общей сложности около года. Он решил прикупить там за бесценок всяких интересных вещичек, чтобы, тайно переправляя их в наш мир', загонять за большие деньги фанатам-коллекционерам. В первый раз у него всё выгорело на ура, но потом… Прикольные штучки стали попадаться всё реже и реже, а цены на них росли с каждым днём — скорее всего из-за того, что туристы валом повалили в этот город. И тогда Сэм решил провернуть одну аферу, а после этого свалить из Румбры насовсем.

— Так а что это за камень такой? — спросил Петя. — Он и правда ценный очень?

— Ну, камень прикольный. Насчёт того, что ценный, так и не скажешь. Зато есть у него одна фишка. Если его правильно заколдовать, так он сам к тебе возвращаться будет. Не зря ж его прозвали «аметист-бумеранг».

— И что с того? — не понял Петя.

— Как что? То, что его можно загонять кому угодно, а потом он сам к тебе возвращаться будет. Правда, это заклятие работает, если…

Тут он употребил какое-то заковыристое слово. И хотя ребята в прошлом году на «инглише» долго изучали колдовской язык, Сэма они не поняли.

— Ну, короче, если рядом стоять, футах в шести. Вот так я и делал, пока чуть было не попался сегодня. Найдёшь какого-нибудь лоха-туриста, наврёшь ему с три короба про этот камешек…

— Интересно, и что ты врал? — укоризненно спросила его Соня.

— Да по-всякому. Если клиент спортом занимается — подводным футболом, скажем, или вулканной акробатикой, — скажу ему, что скорость вырастает, если камешек съесть. А этому усатому я вообще наплёл, что от аметиста овцы начинают лучше расти… Лохов ведь хватает. Да и камень прикольный, в нём ещё puplechroom сидит, чудной такой. Вот, ну, короче, загоню я ему этот камень руаров за пятьдесят, сам отойду в сторонку, скажу заклинание — и он опять у меня в кармане. Всё супер было, пока этот фермер меня на днях не застукал. Он целую погоню за мной устроил со своими друганами какими-то. Если б не вы, давно б меня прикончили.

— М-да, скажи нам спасибо, — согласился Петя. — В следующий раз…

Сэм аж прямо в лице переменился. Казалось, он готов был вскочить со стула от возбуждения:

— Да какой следующий раз! С меня и так хватит. Всё, больше никаких дел. Хватит людей обманывать.

— Ага, — призадумалась Соня. — Хорошо тебе! Сам небось денег нагрёб…

— Да нет, — печально пожал плечами Сэм.

— Не нагрёб? А куда же подевались руа-ры, которые ты с этих лохов брал?

Взгляд Сэма потупился. Было видно, что ему не хочется об этом говорить. Но Соня продолжала вопросительно на него смотреть.

— Я… Это… Я вчера на толкучке ключ купил, мне сказали, что если его в землю посадить, то через час дом вырастет настоящий. Я так и сделал, но…

Соня еле сдержала улыбку. А Петя издал короткий смешок.

— Дом не вырос. А я все бабки отдал. И ведь столько старался их наскрести…

— Значит, плохо старался, — Соня не очень-то ему сочувствовала. — Не так, как надо, старался. Вот тебя, дружок, самого и лоханули.

Естественно, Сэму от её слов легче не стало.

Если верить Пхкру, пути до Корвида было не меньше чем десять дней. И уже через неделю ребята заскучали.

Морские пейзажи не менялись, и смотреть на них больше не было никакой радости. А торчать безвылазно на корабле, где даже сходить толком некуда, оказалось самым тоскливым времяпрепровождением.

Вот тебе и приключение!

Петя и Соня часто пробирались в капитанскую рубку и подолгу смотрели на рыбку в компасе, подаренном Петиной бабушкой. Тогда Пхкр, который не любил, когда ему мешают, придумывал для них какие-нибудь поручения, понять которые из-за его незнания русского было невозможно.

Но тоскливей всего жилось, конечно, Гурду. Собаке было сложно объяснить, почему она не может вволю набегаться или поохотиться в лесу на кротов. Да и с Бобой они не сдружились — как только Гурд пытался Дружелюбно обнюхать его, чтобы наладить общение, кролик тут же показывал свои большущие зубы.

И поэтому несчастный пёс целыми днями лежал на палубе, время от времени уныло поглядывая по сторонам. Всё-таки, собаки — совсем не морские животные.

Зато его хозяин чувствовал себя на высоте. Он то и дело с важным видом прохаживался по палубе, болтая с матросами о том о сём. Захар не раз говорил, что его давней мечтой было освоить морское дело, и теперь он занимался этим вовсю.

— Эх, ещё бы месяц так поплавать, и я смогу заменить Пхкра, — мечтательно говорил он.

Соню с Петей от одной мысли об этом аж трясло.

А тут ещё и с погодой не подфартило — если в первую неделю ветер был почти попутным, то во вторую он сначала совсем утих, а затем и вовсе стал правоверхним, то есть дул чуть ли не в обратную сторону. Захар с Пхкром долго колдовали, чтобы ветер снова сделался попутным, но ничего у них не вышло.

На тринадцатый день их пути стало совсем тоскливо. Ребята почти не разговаривали между собой.

— Эх, блин, а я-то думал: парусник там, и все дела, — разочарованно говорил себе Петя, посланный Пхкром в трюм за мотком каната. — А тут такая…

Он чуть было не произнёс негромко слово «фигня», но тут вдруг услышал чьи-то голоса.

Обычно в трюме никого не было. И поэтому Петя удивился и слегка насторожился. «Интересно, что им здесь надо?» — подумал он.

Это были Умк, Рвк и ещё кто-то третий. Петю отделял от них ряд ящиков с продуктами, и они не могли его видеть. А вот он — вполне.

Моряки говорили полушёпотом, но всё равно было ясно, что они горячо спорят. Умк и Рвк, казалось, убеждали в чём-то третьего товарища — его имени Ларин не помнил. А тот с ними не соглашался и стоял на своём.

В этот миг Петя сильно пожалел, что не знает их языка. Такое тайное сборище в трюме — это ведь неспроста! Надо будет ребятам рассказать.

И он тут же осторожно попятился к трапу, совсем забыв про моток каната.