Ларин Петр и Сокровище острова Корвид

Глава двадцать первая В ЯМЕ

Сначала Петя подумал, что это всего-навсего какой-то страшный сон. И ему очень хотелось, чтобы он как можно скорее закончился.

Но ничего не менялось — Ларин по-прежнему висел вверх тормашками, опутанный с ног до головы какой-то липкой на ощупь сетью.

Петя попробовал её порвать, но из этого ничего не вышло: сеть была очень прочной. Тогда он решил применить какое-нибудь заклинание — к примеру, исчезновения. Однако, сколько он ни напрягался, избавиться от сети никак не получалось. Другие заклинания тоже не работали.

Петя с трудом пошевелил рукой и попытался нащупать фонарик, подаренный ему в прошлом году супругой Ильи Даниловича. Было достаточно нажать на его кнопочку, чтобы враг или препятствие исчезли. Правда, это можно было сделать всего три раза, но, хотя Петя и приберегал фонарик на потом, сейчас, казалось, для него самое время.

К счастью, фонарик оказался на месте. Петя осторожно вытащил его и нажал на кнопочку. Но сеть от этого не исчезла.

И тут он заметил, как где-то внизу стебли цветов раздвинулись, и на маленькую полянку вышли двое каких-то странных существ, по виду отдалённо напоминающих людей. У них были большущие длинные головы, со всех сторон поросшие всклокоченной шерстью, и короткие кривые ножки. То есть эти твари могли своим видом испугать кого угодно — даже если не висеть вверх ногами.

Увидев Петю, они были готовы прыгать от радости. Ларин услышал их разговоры, похожие на какое-то ужасное сюсюканье.

Один из них махнул своей похожей на корягу ручонкой — и Петя сам собой стал медленно двигаться в воздухе, постоянно натыкаясь на лепестки и стебли.

Потом он уже перестал встречать перед собой препятствия. В джунглях откуда-то появилась дорога, и эти твари направили его именно туда.

«Интересно, а где же друзья? — пронеслась у него мысль. — Может, они мне помогут?»

Он стал громко звать Захара и Соню.

Оглядевшись, Петя понял, что вряд ли ему кто-то сможет помочь. Вслед за ним в таких же коконах над землёй летел сначала Захар, потом Соня, а потом и бедняга Сэм. Девочке повезло больше всех — она висела не вверх тормашками, а вверх головой, и поэтому ей не было так дурно, как Пете.

А тварей вокруг прибавилось. Они суетились где-то внизу, то и дело пускаясь в пляс.

«Наверное, рады такой добыче», — догадался Петя.

Конечно, ему было очень интересно, что с ними собираются делать. Но об этом он предпочитал пока не думать. Ведь их схватили совсем не для того, чтобы вкусно накормить. Скорее — накормиться ими…

А тем временем джунгли кончились, и они вышли на большую поляну. Показались какие-то хижины, сплетённые из стеблей цветов. Свежий ветерок приятно обдул покрывшееся испариной Петино лицо, но сильно обрадовать пленника он не мог.

Они пролетели надо всем селением, наблюдая за тем, как из хижин высовываются довольные морды дикарей. Когда поляна была уже позади, один из конвоиров сделал жест рукой, и коконы стали спускаться.

Глянув вниз, Петя увидел под собой что-то вроде ямы. Не успел он подумать, что она предназначена скорее всего для них, как один из дикарей хлопнул в ладоши, и Ларин тут же рухнул прямо в неё.

Вслед за ним туда полетели и Захар с Соней. Девочка сильно ушиблась, и на её заплаканное личико было больно смотреть.

Последним плюхнулся Сэм — с громким криком и какой-то руганью.

Двухметровую яму тут же накрыли несколькими слоями сетки — такой же, как и та, которую использовали для ловушки, только потолще.

Петя хотел было изловчиться и подползти поближе к друзьям, но… в это время дикари окружили яму. Один из них, похоже самый главный, взвизгнул во весь голос, и остальные стали стучать по тамтамам, сделанным из человеческих черепов.

Всё это было так страшно, что Петя тут же закрыл глаза и уши.

Вакханалия кончилась только через час, и друзья наконец получили возможность обсудить своё положение.

Они кое-как подползли к левому краю ямы. О стенку можно было более-менее удобно опереться, и это оказалось единственной радостью в этом гиблом месте.

— Ну что, а вы-то как попали в эту историю? — спросил Петя.

— Да очень просто, — грустно улыбнулся Захар. — Рванул я за Тёмой, бегу себе, бегу… И тут баа-ах — смотрю, я уже над землёй болтаюсь. Даже моргнуть не успел.

— Да и со мной то же случилось, я же ещё рядом с тобой шла, — сказала Соня.

— Интересно, а что с Артёмом?

— Да кто его знает? Может, повезло парню, а может, и нет.

Главный вопрос, который сейчас беспокоил Петю, он медлил задавать. Но Захар, казалось, читал его мысли.

— Слушайте, и что хотят от нас эти твари? Что с нами будет?

Вопрос, конечно же, адресовался Соне. Ведь она всегда знала больше всех.

— Сложно сказать, — девочка всё ещё не могла прийти в себя. — Я вообще… ни во что не врубаюсь.

— Что, разве в книге не писали про каких-то дикарей? — спросил Петя, теперь уже без всякой издёвки.

— В том-то и дело, что нет. Там написано, что остров Корвид — необитаемый. А эти уроды, они…

— Да уж, что уроды, так это точно, — перебил Захар. — Ужасные твари.

— Они вроде бы… — продолжала Соня.

Потом она ещё какое-то время собирались с мыслями и наконец изрекла:

— Вроде бы это гоэли. Всё сходится: и сетка эта, и внешний вид, и хижины. Похоже, мы попали в лапы именно к ним.

От таких слов у Пети аж мороз пошёл по коже. На географии им, конечно, говорили про этих существ. На тех уроках Ларину казалось, что никого страшнее их не найти во всех мирах.

— Но ведь… — Петя недоверчиво взглянул на Соню, — Эти гоэли — они же только в Ка-хир Урма водятся, это нам ещё географица говорила. А это же не Кахир Урма совсем.

В ответ на это Соня только пожала плечами:

— Но всё сходится, однако. И эта сетка — она, я читала, вообще только у одних гоэлей и бывает.

— Я так понял, заклинания через неё не действуют? — спросил Захар.

— Совершенно верно. Если попал туда, то пиши пропало.

— Эй, ребята, объясните мне что-нибудь, — подал голос Сэм. — И добавил на ломаном русском: — Что здъэс происходить?

Соня в меру своего знания английского сообщила ему про всё. Нельзя сказать, что парня это утешило.

— Ну что, думал, мы тебя от смерти спасли, а тут вот как получилось, — грустно вздохнул Петя, обращаясь к американскому приятелю.

— Да уж. И что, с этой сеткой никак не справиться?

— Кажись, нет. Ни одно заклинание не действует. Не знаю уж, что тут может помочь.

— А я знаю, — самоуверенно сказал Сэм. — Nippers.

— Это ещё что? — Петя такого слова не знал, и поэтому он спросил у Сони. Однако и та не поняла Сэма.

Но вскоре всё стало понятно. Американец потянулся в карман своих широких штанов и вытащил оттуда… кусачки!

— М-да! — изумлённо воскликнул Захар. — Хорошо, что есть люди, которые повсюду с собой эту штуку таскают.

— Может, Сэм один в своём роде! — обрадовался Петя. — И нам с ним повезло.

А Сэм тут же стал пробовать перекусить нить сетки. Сначала это получалось у него через пень-колоду — хотя нить была тонкой, она почему-то не резалась. Но наконец он справился.

— Ага, а ведь правду говорят: против лома нет приёма! — обрадованно закричал Захар. — И никакое волшебство не поможет.

Минут через десять Сэм уже освободился и стал освобождать Петю. Ещё через полчаса друзья наконец смогли размять совершенно затёкшие ноги.

Но радовались они рано. Ведь чтобы выбраться из ямы, им надо было справиться ещё и с сетью, которой она была накрыта сверху, а эта сеть оказалась потолще.

И сколько бы Сэм, взобравшись на плечи Захара, ни пытался перекусить её своими затупившимися кусачками, всё было без толку.

Наконец он махнул рукой, поняв, что ничего не получится, и плюхнулся на дно ямы. Никто из друзей у него даже ни о чём не спросил — было всё и так понятно.

Вскоре стемнело. У Пети были часы с подсветкой, которые, лишь скажешь про себя волшебное слово, не только время сообщить могут, но и анекдот рассказать. Этими часами он очень гордился — они всегда поднимали ему настроение.

Но в этот раз, сколько бы анекдотов он ни вытряхивал из часов, никто даже не улыбнулся.

Если раньше у бедных путешественников почти не было времени для того, чтобы как следует обдумать своё положение, то теперь оно появилось. Положение оказалось, мягко говоря, никудышным.

Поэтому они, расположившись друг против друга, удручённо молчали. Выходов из этой ситуации в голову никому из них не приходило, и поэтому говорить было не о чем.

Несмотря на ужасную усталость, спать нашим героям долгое время не хотелось. Но потом глаза у них стали слипаться сами собой — ведь и в прошлую ночь они поспали совсем чуть-чуть.

Пете снилось, что вместе с Ильёй Даниловичем они поливают баобаб, надев зачем-то толстые перчатки. На стволе одного из этих деревьев Петя заметил какую-то ягодку. Она была похожа на клубнику, только раза в два больше и намного аппетитнее. И росла прямо из коры баобаба, что казалось особенно удивительным. Ларин спросил своего учителя, можно ли её есть.

— Можно есть, а можно и не есть, — ответил Илья Данилович. — Она всё равно безвкусная. Она только кажется красивой. А на самом деле — сама бесполезность.

Петя ничего не понял, но ягоду всё-таки решил попробовать. Ведь если ни пользы, ни вреда, то почему бы…

Но, как только он поднёс её ко рту и откусил, какая-то гадость вдруг забрызгала его лицо. Это было что-то горячее и жгучее — наподобие перцового соуса.

Петя вытащил носовой платок и хотел было вытереть её, но, сколько бы он этого ни делал, ничего у него не выходило. На месте вытертой им гадости мигом появлялась новая. Даже странно, что в какой-то одной ягодке могло содержаться столько этой дряни.

— Нет, дружище, так не пойдёт, — услышал он где-то над собой ласковый голос Ильи Даниловича. — Теперь ты уже никогда не отмоешь. Придётся снимать кожу.

Петя так испугался этого, что впал в истерику. Но, как только он закричал, Илья Данилович нежно прикоснулся к нему правой рукой, и мальчик затих, мигом успокоившись.

— Если хочешь, можешь поспать немного, — предложил он Ларину. — Не всем нравится, когда у них на глазах им меняют лицо. Думаю, твоя новая кожа тебе понравится.

И Петя действительно заснул. Его сон, казалось, длился целую вечность. Спать во сне — это что-то особенное. И, между прочим, очень интересно.

Когда Ларин наконец пробудился, его переполняли какие-то приятные ощущения — как будто бы только что в его жизни произошли очень важные и радостные события.

Петя лежал на кровати в своей родной комнате на Фабрике Волшебства. Встав и сунув ноги в тапки, он по привычке подошёл к зеркалу, чтобы расчесаться. И тут же остолбенел от ужаса.

Оттуда на него смотрела отвратительная яйцеобразная башка гоэля, со всех сторон поросшая шерстью.

Петя схватил первое, что попало ему под руку, — это был мамин портрет в рамке — и хотел было запустить им в ухмылявшуюся ему отвратительную харю, но тут…

Соня вдруг стала кричать: «Уйди! Уйди!», и Ларин проснулся.

— Э-эй, т…ты… ччто? — спросонья Петя решительно ничего не понял.

— Уйди! Пошёл вон! — кричала Соня.

Ларину пришлось хорошо постараться, чтобы её растормошить. Наконец девочка пришла в себя.

— И что тебе, интересно, приснилось? — спросил у неё Петя.

— Да так, фигня всякая… Представляешь, мне снилось такое вот: захожу я, значит, на дачу — то ли в пруд я купаться ходила, то ли ягоды собирать, не помню уже. И тут меня папа зовёт откуда-то со второго этажа. Я хожу, ищу его, ищу… (тут Соня не могла удержаться, чтобы не зевнуть). Выхожу на мансарду — и вижу: сидит мой папа с лицом таким… Вернее, нет — этот урод сидит в халате моего папы. То есть халат папин, а морда гоэля. Представляешь!

— Представляю, не боись, — в тон ей ответил Петя. — Мне вот кое-чего поинтереснее снилось.

И он тут же рассказал ей про всё, что ему пришлось пережить во сне.

— И неспроста ведь это всё. Может, это послание какое? — закончив свой рассказ, Петя недоуменно пожал плечами. — Может, если расшифровать…

Но Соня в ответ на это лишь невесело улыбнулась:

— Да, дружище, сон тебе приснился прикольный, спору нет. Но вот насчёт смысла — дело другое. Тут лучше вообще не париться, пытаясь его разгадать. Особенно если знаешь, что все сны, которые снятся под этой сеткой, ничего не значат.

— А ты об этом откуда знаешь? — удивился Петя.

— У тебя что по географии было? Четыре? Странно… Я бы больше тройки не поставила. Надо книжки читать, дружище. Хотя… (и тут она снова грустно улыбнулась) не всегда они могут помочь.

— Так всё это ничего не значит? — удивился Петя.

— Решительно ничего. Это просто работа твоего подсознания, и не больше того. Как и обычно бывает со снами. А через эту сетку никакой стоящий сон не пройдёт. Так уж у гоэлей всё задумано, не то вырваться от них было бы куда проще. Попал себе в ловушку — приснился какому-нибудь приятелю, и тот сразу с этими гоэлями разберётся. Но у них всё хитрее — увы.

Конечно, Петя был раздосадован. И минут пять он сидел молча.

— Слушай, а твой магнит этот… Может, хоть он работает? — вдруг Ларин вспомнил, что у Сони есть с собой одна очень полезная штучка.

— Да нет, где уж там! Я его, если честно… (девочка опустила глаза — ей было очень неловко и стыдно) сразу попробовала, как только в эту сетку попала. Я тогда испугалась страшно, аж прямо ничего не соображала, поэтому как-то оно так и… Вы уж простите меня, что я о вас не подумала. Но… всё равно ничего не получилось.

— Да уж, простите! — зло проворчал Петя. — Сама унесла бы ноги, а мы тут как хочешь…

Но смысла обижаться на девочку не было. Ведь все они сидели здесь, в этой жуткой волчьей яме, и ждали неминуемой гибели.

Соня не могла ему ничего ответить, и Петя стал её тихо пилить — просто так, от нечего делать. Кончилось это тем, что из глаз девочки ручьями полились слёзы. Ларину стало жалко Соню, и он бросился утешать её.

— Интересно, а где сейчас Артём? — спросила она, придя в себя.

Петя хотел было что-то ответить, но тут прямо у него над ухом прогрохотал голос Захара. Открыв глаза и увидев таращившихся на него Сэма, Петю и Соню, он тут же отпрянул и прижался к противоположной стенке ямы.

Очухавшись, Захар рассказал, что ему приснилось, будто все его друзья были гоэ-лями. Потому он их и испугался.