Легионер. Дорога в Помпеи – 2

Глава 15

— Это только начало… — ланиста обращался к Карасу, однако к его словам прислушивались все остальные гладиаторы. — Нам здесь определенно не рады, и стражники получили четкий приказ это показать. Будьте осторожны, никуда не высовывайтесь, не задирайтесь, и Юпитер вас разрази что-то пробовать «от поклонников»! Будете потом лежать скрученные и бегать по большому или чего хуже… в общем думаю логика все понятна.

Карас только хмуро покивал, и отстал от ланисты, подходя к начальнику охраны, шепотом отдавая приказы по безопасности. Мы только переглянулись с Тиграном и остальными гладиаторами, кивками показывая, что все услышали новости, и все будут настороже.

— А че так? Морды наши не понравились? — все же выкрикнул кто-то из гладиаторов, помня, что ланиста мог ответить на вопрос… А мог и не ответить, и приказать отвесить плетей. Как повезет. Да, информация того стоила… Наверное. Оглянувшись через плечо, хозяин бойцов поморщился, но требовать заткнуться не стал. Видимо, счел, что лучше объяснить подробнее и уберечь хоть так тупой скот от возможных повреждений, чем своей рукой наносить увечья перед боем.

— Все битвы идут на трибунах… — с той же кислой физиономией ответил ланиста. — Мою школу спонсирует один политик, другой оплатил конкурентную школу. Вот и получается, что вы бьетесь за свою жизнь, чтобы один занял повыше пост.

Я поймал себя на мысли, что удивлен таким прямым ответом ланисты. А как же все это сон и прочая чушь? Может тем самым ланиста хотел вселить в гладиаторов ярость? Мол, просыпайтесь, открывайте глаза и поймите насколько не ценят ваши жизни, вы расходники в игре больших римских дядей.

В принципе — неплохо, могло задеть, но говорил бы он тоже самое, знай на какую благодатную почву накладываются эти высказывания?

А так — передел власти, ничего нового. Кроме того, что мне придется подставляться ради интересов кого-то другого. Нельзя упускать свой шанс, и захватить власть в свои руки. У меня будет надежнее…

Сквозь темноту и неверный свет факелов на воротах, я смог разглядеть небольшое одноэтажное здание, видимо, являющееся конечной точкой нашего путешествия на сегодня.

Вот только зайти и уже устроиться на отдых не получилось. Ровно перед входом богатой делегацией замер толстый мужик в богатых одеждах и с перстями на каждом пальце, из-за чего они были врастопырку. «Это» принесли на носилках рабы, судя по его комплекции, мужик давно разучился передвигаться самостоятельно на более менее длинные расстояния.

Я удержался от хмыкания или закатывания глаз, но смотрелось это… своеобразно. Сразу видно, что мужик ничего не делает руками. Все выполняет либо стража, стоявшая полукругом сзади, либо пара рабов по бокам от хозяина.

— О, Мантул, мой старый добрый друг! — визгливым голосом поприветствовал он нашего ланисту, и тот снова поморщился, но кисло улыбнулся, а стража тоже подтянулась поближе, не давая гладиаторам растягиваться по улице. — Какой сброд ты привел на этот раз? Неужели тебе так понравились прошлые игры, и ты решил повторить? Я только рад! Да услышат боги мои молитвы!

Толстяк театрально вскинул руки к небу, вопрошая к тем самым богам, которым молился.

— Назон, как давно тебя не видел! — поприветствовал «старого доброго» друга наш ланиста, а между строк читалось «И лучше бы ты сдох, пока мы не встречались». — На этот раз тебе не победить. Так что правильно делаешь, что молишься богам, только и они тебе не помогут.

— Так давай заключим пари, раз ты так уверен в своих бойцах! — толстяк мигом посерьезнел и его выражение лица стало выражением опытного дельца.

Даже я, далекий от коварных интриг что в прошлой жизни, что в этой (хотя здесь поближе, да), понял, что это и было целью прихода этого Назона. Увидеть бойцов конкурента, деморализовать гладиаторов, ну и урвать что-нибудь от Мантула бонусом. Я же видел, что наш ланиста колеблется, хотя ему крайне не хотелось отступать от заклятого друга. Видимо опыт уже был и не самый благоприятный.

— Давай, — продолжая держать лицо, нехотя выдавил Мантул, и Назон снова расплывались в доброжелательны улыбке, подошел ближе, протягивая руку для пожатия.

— Кто выигрывает игры, получает все, а проигравший больше в них не участвует, — выпалил конкурент, поблескивая перстями в свете факелов. — Или испугался? Я бы тоже испугался, положа руку на сердце…

С этими словами конкурент презрительно смерил взглядом нас, гладиаторов.

Мантул помедлил всего секунду, но затем пожал руку сопернику.

— Идет. Не хочу видеть больше твою рожу на играх, все настроение портишь. И наш рынок он тоже не безразмерный, а у тебя больно толстая задница Назон, много места занимаешь.

— Да ладно тебе, брат! Я всегда говорил маме, когда ты начинал рыдать, что ты просто не умеешь играть! — захохотал Назон и жестом показал своей свите, что они уходят. — Помни, победить получает все!

— Проваливай к Плутону, — рыкнул Мантул, и кивнул Карасу на здание, приказывая пошевеливаться и уже устраиваться на ночь.

Ого, так вот какие истории… И снова ничего нового. Два брата, которые вечно спорят, а мы снова попадаем под замес. Интересно, а вот это «победитель получает все» — это что именно «все»? Как бы то ни было, вся эта возня играла на руку моему делу.

Проводив взглядом ланисту-конкурента я долждался своей очереди, и зашел внутрь нашего ночлега, часто моргая, чтобы привыкнуть к скудному освещению после ночной темноты. Поймал себя на мысли, что до сих пор ищу выключатели…

— Это что такое, я тебя спрашиваю⁈ — ланиста уже тряс за шиворот местного раба, тыкая пальцем во что-то в комнате, что мне из небольшого коридора было не видно. — Я за это платил⁈

Карас распихивал гладиаторов по конурам, которые были по размерам похожи на совмещенные санузлы в хрущевках, и я понял, почему орал Мантул. На полу пук соломы — вот и все удобства. Ни тюфяков, ни нар, к которым уже привык в лагере, ничего. Земляной пол и немного колкой свалявшейся соломы. В таких условиях восстановится после перехода и выйти на арену в лучшей форме, к которой все это время нас подводили — в принципе невозможно.

— Где он⁈ Где, я тебя спрашиваю! — орал ланиста.

— Он уехал, господин, я не могу ничего сделать, простите меня! — пищал совершенно перепуганные раб.

— Я тебе голову оторву! А потом и до него доберусь! — Мантул раздраженно оттолкнул раба от себя.

Кажется, кого-то обманули и свалили, не дожидаясь встречи… ну с опытом Мантула в этой игре, такие вещи можно было предугадать заранее.

— Господин, а клетки куда? — в момент разборок в коридоре возник школьный раб, запустив с улицы явственный запах диких животных и их помета. Оттуда же доносилась глухое рычание диких кошек.

— Ты что, еще их не устроил⁈ А ну показывай двор! — ланиста протиснулся между гладиаторами, вылетая наружу, а мы переглянулись между собой. Гладиаторы подняли ропот.

— Я готов с человеком сражаться… Но с этими тварями…

— Да уж, я лучше против троих выйду!

— Хватит разговоров, давай, пошли, пошли! — Карас вмешался, не дав уронить боевой дух еще больше, и чуть ли не за руку потащил первого гладиатора в комнату.

Наставнику происходящее нравилось не больше, чем ланисте. С такой горячей встречей как здесь, на его много недельном труде можно будет поставить крест.

— Когда начинать? — сбоку подкрался Тигран, задав вопрос еле слышным шепотом.

— Я дам сигнал, — так же тихо ответил я, и отправился в свою комнату, не дожидаясь пинка от Караса.

Вот интересные люди. Они же видели то же, что и я. Слышали все то же самое. Тут слишком много факторов, и в таких условиях строить конкретные планы дело неблагодарное — одна мелочь поставит под угрозу все действие. А второго шанса просто не будет. Если что-то пойдет не так, болтаться нам всем на столбах. Поэтому пока план один — действовать по ситуации.

Несмотря на неудобства, все быстро провалились в сон после дороги. Спали, как убитые. Хотя расчет конкурентов сработал на ура. По пробуждению ощущение было такое, будто ночь прошла на мешках с камнями. Тело ломило и болело. Пришлось включаться нашему массажисту.

Потом ланиста вывел всех во двор, подождал, пока Карас наведет подобие порядка, и коротко нас поприветствовал. Мантул был хмурым и неприветливым, даже не знаю, что на него больше повлияло: вчерашняя встреча с дорогим родственником, подстава от хозяина ночлежки, или все разом?

— Тот, кто лучше всех выступит, может оказаться свободным! — в конце своей мотивационной речи добавил Мантул и скомандовал выступать к арене.

Не знаю, ждал ли он бурной реакции на свое заявление, но гладиаторы восприняли эти слова спокойно. Никто даже уточняющих вопросов не задал. Зачем? Если у нас получится, свободу обретает не кто-то один, а все… понять бы еще что с этой свободой потом делать.

Карас забегал, отдавая приказы, выстраивая гладиаторов в некое подобие строя и не стесняясь оплеухами подгонять самых непроснувшихся. Ночь для него не прошла бесследно и похоже наставник не смыкал глаз, о чем свидетельствовали темные круги на его глазах.

А вот город уже гудел. Кто-то спешил в ту же сторону, куда направлялись и мы. Где-то гудел базар, и некоторые торговцы уже возвращались оттуда с пустыми телегами — перед играми сметали все и быстро. События действительно было грандиозное и из ряда вон по своему масштабу.

Я по ходу оглядывался, запоминал улочки, характерные достопримечательности и все то, что могло помочь нашему делу.

— Идут, идут! — завидев нас возбудились местные мальчишки.

Он носились стайками, тыкая пальцами в идущих гладиаторов, и выкрикивая как пожелания выиграть, так и пожелания сдохнуть, но красиво. Я н секунду задумался — интересно существовал ли в Риме возрастной ценз? Или эту мелюзгу пускали посмотреть на кровопролития? Учитывая военную риторику Республики, ничуть этому факту не удивлюсь.

То тут, то там, раздавались выкрики лоточников — в честь игр раздавали бесплатную еду и вино, и каждый кричал что-то вроде «Великий господин Юлий Платон дарует всем хлеб!», или «Щедростью делится милостивый господин Гай Овидий!» В общем, те самые политики, которые заняты своими выборами и самыми простыми способами покупают голоса. Конкуренция шла нешуточная, причем на всех уровнях, где возможно. Однако окончательное решение народ принимал именно на арене… так что так или иначе мы хотели этого или нет, косвенно влияли на судьбу Сицилии. И если бы я давал мотивационные речи на месте Мантула, то обратил бы на это внимание первоочередно.

Охране вокруг нашего строя приходилось туго — чем ближе мы подходили к арене, тем плотнее становилась толпа. Мантул и Карас мрачнели все больше, и внимательно следили за обстановкой. Как и я. Если в городе идут такие сражения на всех уровнях, то вывести из строя гладиатора в толпе — самый простой выход. Сунул нож под ребро — и минус один конкурент. А потом иди, ищи, кто это сделал. Однако о подобном сценарии мы были предупреждены заранее и находились на чек.

Вход на арену был для всех один, и только потом шло разветвление — отдельный коридор для ланист и их гладиаторов. За час до начала народу было битком, потому что вход бесплатный, и каждый норовил протиснуться поближе к арене, поэтому то тут, то там вспыхивали ссоры «Я тут стоял!» — «Да не было тебя тут!» Кто первый встал — того и тапки в самом лучшем исполнении. Неудивительно, вместительность арены была куда меньше количества желающих увидеть игры собственными глазами, а трансляций еще никто не придумал.

Сплюснутые в толпе, мы некоторое время стояли рядом с гладиаторами Назона, и я так и не понял, случайность это была, или прямое указание брата ланисты.

Если наши гладиаторы представляли собой отдельных бойцов, собранных по всему Риму, то у Назона это была маленькая армия. Мощные, похожие друг на друга из-за обилия шрамов, гладиаторы не отвлекались на толпу, смотря только вперед, чтобы не упустить момент протиснуться в нужный коридор. Скорее всего, в отличие от наших бойцов, у этих уже имелся опыт выступления на арене.

— Мальчики, посмотрите, кто у нас тут! А, это барашки на заклание! — высокий голос Назона с легкостью перекричал гул толпы, на что Мантул только поморщился и сцепил зубы, оглядев гладиаторов брата краем глаза.

— Пока я вижу перед собой только послушных ослов, да и те потрепаны! — надо бы узнать имя смертника, который не умеет держать язык за зубами. И не брать его с собой!

— Что ты сказал? — не смотря на старания охранника, один из гладиаторов Назона сделал шаг в нашу сторону, нарвавшись на синхронный шаг другой школы.

И люди стали стараться расходиться в стороны, чувствуя назревающий конфликт. Именно расходится, а не уходить, каждый хотел видеть продолжение.

— Да ты еще и глухой! Уши оборвали, осел⁈

— А ну тихо там! На арене встретитесь! — и Мантул, и Назон вмешались, не позволяя гладиаторам сцепиться раньше арены, и как могли, разошлись среди толпы, не давая соприкоснуться.

Но вот желание боя, адреналин перед дракой, появился у всех. Может, это тоже один из ходов ланист для зрелищности игр? Или совпадение?

Мы наконец-то оказались в нужном коридоре, и, подгоняемые Карасом, принялись собираться к боям, разбирая лежащее и стоящее в специальной комнате обмундирование.

Начищенные и сверкающие шлемы — до первого падения на песочную арену. Острые мечи и копья — до первого попадания по щиту противника. Я прихватил свою сеть, проверяя крепления на защите и узлы. В бою ничего не должно мешать или сваливаться.

Карас построил нас в шеренгу, оглядывая со всех сторон, и иногда поправляя ту или иную деталь, проверяя, как ее закрепили. Убедившись, что лучше уже не будет, он достал из поясной сумки свиток, и остановился перед нами.

— Авлиан из Галлии, провокатор. Выступает на третьих играх за два года. Против него выходит Селлий, — Карас отвлекся от свитка, нашел Селлия, тоже провокатора, в строю, и кивнул ему. — Авлиану слегка подрезали правую ногу, теперь он ее бережет и при нагрузке прихрамывает, а значит не может нанести полноценный удар одной рукой. Учитывай.

Селлий кивнул, поправляя свой шлем, из-за которого выражение лица было не видно.

— Бутра из Эпируса, фракиец. Кинжалов у него два, владеет ими лучше чем некоторые из вас владеют своим членом! Гемелл, ты выйдешь против него, — и накаченный, мощный африканец-мирмиллон только кивнул, сверкнув характерным гребнем на шлеме.

На его лице даже ни один мускул не дрогнул!

И потянулась перекличка. При этом, некоторые пары Карас назначал, потому что у нас было ограниченное количество бойцов какого-то типа. Иногда он зачитывал очередного гладиатора, его характеристики, и спрашивал, кто пойдет против него.

Я так понимаю, что количество учеников разных школ не было равным, поэтому иногда кого-то пропускали совсем.

— И наконец, проклятый Плутоном Красс, из рода Валериев, из Массилии, мирмилон. Ну, кто смертник? От него нельзя отказаться, — Карас поморщился. — Это лучший сукин сын, которого я видел на арене за последние несколько лет. И везучий, как будто его Марс в жопу поцеловал.

— Почему? — уточнил Тигран, видимо, просто из любопытства: сам он уже вписался в бой против какого-то Манцина из Сиракуз. — Почему нельзя отказаться?

— Он является сильнейшим бойцом Назона, и без победы над ним, Мантул не сможет выиграть пари. К тому же, он любимчик публики и настолько не дружит с головой, что получив свободу, продолжает выступления.

Установилась тишина. Те, кто еще не определились с соперником, выразительно молчали, не подавая и звука, чтобы их не вызвали насильно. А я же… Просто сделал шаг вперед.

— Записывай меня, — четко сказал я, слыша единый вдох со стороны нашей шеренги. Правда, чей-то облегченный, а кто-то в удивлении.

Мне же просто стоило показать храбрость и доказать, что за мной следует идти, если остались кто-то еще этого не понявшие.