Легионер. Дорога в Помпеи – 2

Глава 23

Мы вернулись в лагерь незадолго до рассвета. Несмотря на усталость, тотчас принялись готовить пленных к обмену. Пришлось расталкивать спящих римлян, которые не понимали, что происходит и думали, что настал их черёд убивать друг друга в гладиаторских играх.

Я велел выстраивать их вдоль насыпи, за пределами лагеря, где планировал произвести обмен. Чуть меньше сотни римлян в одних туниках стояли на сильном пронизывающим ветре и совершенно не понимали, какая участь им уготовлена. И почему это странное построение происходит на рассвете. Пришлось раскрывать карты, чтобы успокоить этот сброд, часть которого уже начала молить нас о пощаде.

— Сегодня утром произойдёт обмен, — я медленно проводил взглядом по испуганным лицам пленников. — Сейчас ваш последний шанс сделать свой выбор. Имейте в виду, что какое-то время спустя наши пути могут снова пересечься. Тогда мы не будем больше брать пленников, потому что прямо сейчас каждый из вас сделает свой осознанный выбор.

Несмотря на сильный ветер, меня было хорошо слышно. Я действительно хотел использовать этот драматический момент, как возможность воздействовать на подвижные умы людей древности. Был готов принять в ряды восстания тех, кто проявит сейчас такую готовность.

Желающих не нашлось.

Одного эти люди не понимали, их жизнь после плена разделится на до и после. И она уже не будет такой сладкой и гладкой, как прежде. Каждого из здесь присутствующих, за исключением разве что градоначальника, при первой же возможности отправят в мясной штурм, чтобы смыть свой позор.

С первыми лучами солнца, на горизонте появились обозы, идущие со стороны города. Если в последние часы у меня и были сомнения насчёт того, что сделка состоится, то теперь они отпали.

— Идут, — сплевывая, прокомментировал Тигран.

Покровители в очередной раз продемонстрировали, что обладают совершенно феноменальным влиянием на Сицилии. Собрать продовольствие и снаряжение в столь кратчайшие сроки казалось чем-то невозможным. Если только вторая сторона обмена не подготовилась к этому заранее. Про вторую часть предложения покровителей о смене лидера восстания, я умолчал. Хотел оценить, как будут развиваться дальнейшие события. И происходящее определённо наводило на мысли о целях, которые преследуют покровители. Правда вариантов развития событий я видел два. Первый — попытка покровителей донести до Рима, что они по-прежнему полезны и нужны. В таком случае они используют принцип — мы вас породили, мы вас и уничтожим. Второй — используют восстание для достижения собственных политических целей. В таком случае угроза перехода Сицилии под контроль невольников, станет основной точкой в переговорах с Римом. Впрочем, я не исключал и третий вариант, при котором покровители всё-таки дадут нашему восстанию разрастись и захватить Сицилию. Ну, а когда это произойдёт, и Рим будет поставлен в затруднительное положение, марийцы смогут предложить Сулле свои услуги…

В общем тут есть варианты.

Пока я размышлял о насущном, обоз римлян приблизился к нашему лагерю. Я видел, как довольно потирали руки мои сторонники. Все запрашиваемые нами требования были удовлетворены. Здесь были сотни и сотни доспехов, мечей, прочего снаряжение, а также целые тюки зерна, сушеного мяса и рыбы. Мои люди начали приёмку, а ко мне подошел представитель покровителей, единственный, кто был верхом на коне. Судя по всему, эта наглая молодая и самодовольная рожа была назначена в мои приемники.

— Это все пленные? — спросил он безо всякого приветствия.

Я напомнил, что остальных полезных поставили по гладиаторских играх и вот эти несколько десятков человек — оставшиеся в живых офицеры.

— Понятно, — сухо обронил собеседник.

Подошел к строю пленных и сразу приметил градоначальника.

— Тит, мой мальчик, я так рад, что ты пришел за мной… — начал говорить старик.

Судя по всему, эти двое были хорошо знакомы. Но «мальчик» не дал старику договорить. Вытащил меч и зарезал его как плешивую собаку. Неожиданно. На них устремились взгляды моих сторонников, принимавших обоз.

— Нет, старик, я больше не буду твоим рабом, — громко, чтобы все услышали сказал Тит. — И я больше не буду принимать приказы от господ. Отныне я свободный человек!

Я смекнул, что происходит. Моим преемником планировали сделать одного из бывших рабов градоначальника, что само по себе было исполнено символизма… Тонкий ход, когда бывший раб бунтует против пославших его господ. Акции такого смерча сразу пойдут вверх, а учитывая, что в моем лагере было по-прежнему полно тех, кому претила моя власть, у него имелись все шансы не только формально, но и фактически занять моё место.

Кто он такой и почему принял такое решение, Тит объяснил в речи, которую произнёс над телом убитого градоначальника.

— Я привёл вам целый обоз с оружием, доспехами и едой, — произнес он, — А взамен прошу лишь одного, чтобы я и мои сторонники были приняты в ваши ряды!

Остальные пленные переполошились, и правильно, потому что следом Тит отдал приказ их перебить. С ним было несколько десятков вооруженных воинов, формально охраняющих груз при транспортировке. Фактически же это была своего рода диверсионная группа, опираясь на которую у меня хотели отобрать власть.

— Соберите совет, — бросил я Тиграну, видя, как часть колеблющихся сторонников, охотно поддерживают Тита.

Действовать надо было решительно, и я видел необходимость нанести превентивный удар. Собрались в моей палатке.

— Он хочет немедленно сниматься с лагеря и вести нас на захват города, — пояснил Тигран позицию Тита.

Всё-таки лихо придумано… Я задумчиво пожевал губу, анализирую действия покровителей. Стало быть, ставка была сделана на вариант подрыва сил восставших для обретения возможности их дальнейшего уничтожения. Большинство наших сторонников действительно считали, что мы засиделись в лагере и пора переходить к решительным действиям. Полагаю, что шпионы, которые были в лагере от лица покровителей, очень тонко уловили настрой восставших и доложили о нём руководству. Бывшие рабы с удовольствием были готовы поддержать идею штурма, потому что там та наша часть, которая выступала за уничтожение римлян, могла вдоволь оторваться на убийствах, изнасилованиях и грабежах. Но такой ход мог полностью подорвать дисциплину, усилить внутренние противоречия и в целом значительно ослабить восстание.

Все это я проговорил своим командующим. Я понимал, что формально покровители имели полное право распоряжаться своим продуктом, каким они считали восстание, по своемуже усмотрению. Но…

— Предлагаю согласиться на их условия, поддержать, — сухо резюмировал я. — Накроем для новоприбывших стол, напоен накормим, а потом уложим спать. Ну и…

Я пожал плечами, хитро улыбнувшись.

— Ну и они больше никогда не проснутся, — закончил мою мысль Тигран оскалившись. —

План поддержали единогласно.

Я понимал, что после такой выходки отношение с покровителями сойдут на нет и из союзников мы превратимся во врагов. Однако, мне было понятно какие цели ставила перед собой затаившиеся элита в числе сторонников Мария. И их цели в корне расходились с моими, а заодно с целями тех людей, которые мне когда-то доверились.

Далее совет перешёл в обсуждение текущих задач. Теперь, когда у нас появилась шикарная возможность комплектовать новые центурии, именно это стало центральной темой обсуждения.

А когда совет подошел к концу, я задержал Тиграна.

— Брат, нам нужно найти надёжного человека, который будет готов отправиться в Испанию.

— Зачем? — гладиатор вопросительно вскинул бровь.

— Я хочу передать весточку Квинту Серторию.

— Мы согласны — это очень взвешенное решение, — говорил я молодому Титу и его сторонникам, которых мы пригласили на пир.

Чтобы не пожирать запасы еды, я организовал «закрытую вечеринку», где помимо меня, членов военного совета и Тита со своими людьми, никого не было.

Тит пил вино, быстро пьянел, чему способствовали бесконечные тосты. Я незаметно выливал вино, делая лишь глоток из чаши, а Тит пил до конца…

По итогу к концу пира, где прозвучало множество заверений, я напоил неуважаемых гостей так, что те с трудом стояли на ногах.

— Штурм, ик, — еле ворочал языком Тит, уходя он опустошил ещё одну чашу с вином, причём сделал это залпом. — Ты доверишь мне возглавить атаку!

Я улыбнулся, в голове вспомнилась фразу из старого советского фильма — И тебя вылечим…

Распевая песни, выкрикивая лозунги, эти люди пошли в специально отведенную для них палатку. Орали так громко, что будили спящих, проснувшиеся выглядывали из своих палаток и провожали взглядами наших дорогих гостей. Тем лучше, мне было нужно, чтобы свидетелей пьяного дебоша стало как можно больше. Каждый второй в лагере видел, как Тита, который уже с трудом стоял на ногах, пришлось буквально нести в палатку.

Ну а потом, примерно через час, когда гости наконец улеглись спать, из палатки послышался храп. Да и он, правда, прекратился время спустя. Мои люди во главе с Тиграном решили вопрос — во сне перекрыли нашим гостям дыхание. То, что произошло потом, возможно было не совсем этично. Но в нынешних условиях выбор не стоял. На следующее утро посиневшие полуголые тела наших гостей нашли неподалёку от лагеря. В руках скрученными пальцами они держали чаши, некогда наполненные вином…

Я избавился от подстрекателя, но народ уже был подготовлен для штурма города. После некоторого обдумывания ситуации, я пришел к выводу, что отказываться от намеченного штурма ни в коем случае нельзя. У восставших горели глаза, люди скопили слишком много напряжения, которое следовало непременно выплеснуть наружу. И, если не перейти к активным наступательным действиям, выплеск энергии произойдет внутри лагеря.

— Ты хочешь пойти у них на поводу? — изумился Тигран, когда я посвящал его в свой план.

Мне не составило труда объяснить гладиатору свои мотивы. А заодно открыть новые вводные, которые поступили мне накануне.

— Сулла выдвигает в Сицилию Помпея со своими легионами. Нам нужно действовать, дорогой брат, — сказал я.

Вести не были неожиданными. Сулла, как я уже успел убедиться, обладал совершенно немыслимой чуйкой. Интуиция не подвела его и на этот раз. Диктатор, чувствуя, что восстание может оказаться куда более серьезным вызовом, чем виделась сперва, выдвинул за полуостров свои лучшие легионы. Это было для нас тревожным сигналом, но одновременно это позволяло обосновать восставшим, требовавшим штурма, что захватывать надо не один город, а всю Сицилию. Либо Помпей получит возможность беспрепятственно высадиться на полуостров, и переломит хребет восстанию. Ну а столбы, на которых будут повешены невольники, растянуться на десятке лиг, и станут предвестником очередного триумфа Магна.

Всё это я проговорил, выступив перед своим выстроенным войском. Возражений ни у кого не нашлось. Мы выдвинулись к стенам римского города.