Летнее убежище

Глава 20

В следующие несколько дней один за другим прибывали родственники Джорджа — сын Герард из Кейптауна и Луис из Токио, со своими детьми и супругами.

Они съезжались в лагерь «Киога», как вассалы, вызванные своим монархом, Джорджем, восседающим в своем кресле-каталке в вестибюле курорта, где он их встречал. Все давно не виделись, и теперь то и дело слышались изумленные восклицания, смех, шутки, чей-то плач, тут же заглушаемый уговорами не расстраивать Джорджа, который с восторгом встречал каждого родственника. Вот что значит семья, думала Клэр. Родственные узы образовывали невидимую защитную сеть. Радикального средства лечения болезни Джорджа не существовало, но эта прочная нежная связь с близкими ему людьми поддерживала его, придавала ему сил. Видимо, Росс, глядя, как братья его отца и их дети радостно обнимаются, целуются, то со слезами, то со смехом, тоже понял целительную силу родственных связей. Как ни трагичен был повод, он давал возможность собраться всей многочисленной семье. Клэр радовалась, что ни один из членов семьи не пренебрег этой возможностью.

Кое-кто из родственников остановился в городе, в старом отеле «На озере Уиллоу», принадлежавшем еще одному Беллами — сыну Чарльза Грегу и его жене Нине. Но большинство устроились в лагере «Киога». Вскоре хижины и коттеджи заполнились людьми, приехавшими повидаться с Джорджем.

Прибыли жена Тревора с остальными детьми. Луис и его жена жаловались на задержку их рейса, твердили, как они соскучились по настоящему кофе. У дважды разведенного Герарда оказалась куча детей от обоих браков. Люди вели себя по-разному: кто-то излучал оптимизм, принужденный или натуральный, а кто-то был явно расстроен и напуган, что было понятно. Сознание неизбежной и скорой смерти родного человека не может не причинять горя близким, и чем больше он любим, тем тяжелее все это воспринимается. Когда прибыли последние гости, все собрались у входа в ресторан, на торжественный обед.

— Даже не пытайтесь разобраться в наших семейных отношениях, — посоветовал Клэр Росс, оглядывая заполненный людьми вестибюль. — Со временем вы сами разберетесь кто есть кто.

— Какое счастье иметь такую обширную семью!

— Ну, я бы назвал это сомнительным счастьем, — усмехнулся он.

— Признаться, я вас не понимаю.

— Ничего, скоро поймете.

Он протянул руки навстречу красивой блондинке, которая приближалась к ним, цокая высокими каблуками по выложенному плиткой полу. Клэр дала ей около пятидесяти лет, хотя видно было, что она молодится. На ее красивом лице с натянутой кожей и пухлыми губами, какая бывает у женщин, близко знакомых с косметической хирургией, застыла принужденная, заученная улыбка.

— Клэр, рад познакомить вас с моей матерью Уинифред.

Так вот откуда этот холод, подумала Клэр и вежливо наклонила голову.

— Рада с вами познакомиться.

— А также мою тетушку Элис, — продолжал Росс, представляя ей женщину, которая была моложе и чуть полнее, чем Уинифред, но такая же холодная и высокомерная. — Айви — ее дочь.

— Это мы с Элис просили полицию остановить вас, — сообщила Уинифред.

Что ж, во всяком случае, она откровенна.

— Джорджу очень повезло, что у него такие любящие и заботливые родственники.

— Разумеется. — Уинифред испытующе смотрела на Клэр. — Объясните мне, пожалуйста, зачем молодой девушке возиться с таким стариком?

— Я ценю вашу откровенность, — сказала Клэр, действительно не любившая притворства. — Дело в том, что я опытная медсестра, обладаю лицензией на право оказывать пациентам частные услуги по уходу, и откликнулась на приглашение Джорджа, который нанял меня после личной беседы.

Уинифред и Элис обменялись взглядами, в которых сквозило явное подозрение.

— Если бы вы на самом деле хотели ему помочь, вы убедили бы его вернуться в город. Он нуждается в людях, которые желают ему добра! — отрезала Элис, и обе дамы круто повернулись, собираясь войти в ресторан.

— Кстати, — вмешался Росс, — кажется, официант ждет, когда кто-то возьмет два последних бокала с коктейлем. — Он указал им на молодого человека с подносом, а сам отвел Клэр в другую сторону. — Вот это я имел в виду, когда говорил о сомнительном счастье иметь такую большую семью.

— Надо сказать, я не обижаюсь на их подозрительность. Просто они беспокоятся о вашем деде.

— Не о нем, а о его деньгах.

— Ну, думаю, не столько о деньгах, сколько о сохранении того, что имеют.

— А вы очень добрый человек, я вижу.

— Благодарю, но я вовсе не добрая, просто констатирую факт.

— Господи, неужели вы не можете принять даже самый маленький комплимент?! Клэр, я вас просто не понимаю.

— Извините, — покраснев, сказала она. — Мне нужно взглянуть на Джорджа. Кажется, в ресторане уже все готово. Окажите мне услугу, привезите его, когда я дам знак.

Клэр очень волновалась, понравится ли праздник Джорджу. Подготавливая этот вечер и остальные затеи Джорджа из его списка, она поняла, как удобно жить в таком маленьком городке, и с грустью сознавала, что для нее он мог быть лишь временным пристанищем. Ее поразило, что достаточно было всего нескольких звонков по телефону, чтобы им доставили любимые блюда Джорджа, включая десерт из кондитерской «Скай-Ривер», еще один микрофон для звуковой системы и установки караоке.

Но, увидев просиявшее восхищенной улыбкой лицо Джорджа, когда он вошел, она успокоилась. Украшенный цветами зал и большое собрание нарядно одетых родственников вызывали растроганные улыбки отдыхающих. Среди них присутствовала и Миллисент Дэрроу, но, как и Клэр, скромно держалась в стороне, не желая мешать семейной встрече.

— Благодарю всех вас за то, что вы приехали, — сказал Джордж, заняв место во главе длинного стола. — Вы оказали мне большую честь и уважение. Вы дали мне возможность вспомнить все самое доброе и прекрасное в жизни. Я привез с собой список намеченных дел, но даже если мне и не удастся что-то выполнить, моя жизнь все равно будет полной и завершенной. Благодаря вам я всегда буду здесь. Всегда! Потому что у меня есть вы — моя любимая и дружная семья.

Он высоко поднял бокал с коктейлем из дынного ликера «Мидори», лайма и водки.

— Особая благодарность тем, кто изобрел этот коктейль «Молот Беллами». Мне всегда хотелось, чтобы в честь меня назвали какой-нибудь коктейль.

Все подняли бокалы.

— А сейчас я должен просить вас проявить ко мне снисхождение и немного потерпеть меня, — продолжил Джордж. — Раз в жизни и только сегодня вечером я прошу вас об этой маленькой услуге. Я всегда мечтал исполнить песню для моих родных.

— Дед, ты шутишь? — послышался мальчишеский голос.

— Боюсь, что нет, мой мальчик. А ну-ка, помогите мне подняться на сцену.

Оркестр играл тихую мелодию, пока два молодых человека помогли ему подняться по трем ступенькам на возвышающуюся в углу сцену и вручили ему микрофон.

Он уселся на высокий стул, и на фоне падавшего сзади света возник силуэт его фигуры.

Прозвучало глиссандо, исполняемое на пианино, и мелкая дробь на ударных, за которыми последовали знакомые всем аккорды гитары. Затем вступил Джордж и запел «Любовь» Нэта Кинга Коула. Первые ноты он пропел весьма неуверенно, голос его дрожал и срывался, и, исполнив первую строку, он замолчал.

— Простите меня. — Плечи его поникли. — Я… я хотел доставить вам удовольствие.

— Дед, да у тебя отлично выходит! — Айви быстро поднялась на сцену. — Просто отлично!

Она сделала знак пианисту, и тот снова заиграл вступление. На этот раз вместе с дедом пела и Айви и повернула экран караоке к публике, призывая всех присоединиться к хору. Почувствовав поддержку, Джордж запел ровным, удивительно приятным баритоном. Последние строки первого куплета пели уже все дружным хором в сопровождении волнующих звуков саксофона, звучавшего с записи караоке. Кто-то воодушевился от вина, другие от нахлынувших чувств. Подчиняясь порыву, все пропели песню еще раз, и теперь Джордж выглядел уверенным и довольным.

Клэр тихонько подпевала, слегка покачиваясь под классическую мелодию. Несколько человек вышли танцевать. Она взглянула на Росса. Тот сидел на стуле, откинувшись на спинку, и с улыбкой пел, явно радуясь за деда. Выступление его было вознаграждено аплодисментами, веселым смехом и, конечно, слезами.

«Какие вы все счастливые», — думала Клэр, окидывая взглядом родственников. Даже те, кто не удержался от рыданий, все равно счастливые, потому что в их жизни был Джордж, и как бы ни тяжело им было прощаться с ним, у них в душе навсегда останется любовь, которую он подарил им сегодня.

— Ну, больше не стану вас мучить своим пением, — сказал он, вставляя микрофон на место. — Я только приглашу свою самую юную внучку на последний танец, а потом отправлюсь спать.

Он взял за руку Джессику, полную и застенчивую девочку лет четырнадцати. Лицо ее покраснело от слез, но она живо спустилась с ним со сцены, и они присоединились к танцующим. На Клер упала чья-то тень — это был Росс, протянувший к ней руки.

Она промокнула слезы бумажной салфеткой.

— Он просто необыкновенный человек.

— Станцуйте со мной. Деду будет приятно.

Преодолев нерешительность, она согласилась — ради Джорджа. Росс держал себя естественно и непринужденно. Джордж может не бояться за будущее Росса, думала Клэр, у которой голова кружилась от его близости, запаха его тела и сильной руки на ее талии. Вскоре какая-нибудь женщина потеряет из-за него голову.

И тут же себя поправила: одна женщина ее уже потеряла. К несчастью, она была не той, что ему нужна.

Танец был медленным и плавным, и она слегка прикоснулась щекой к его груди. Она сама этого не заметила, таким естественным был этот жест. Видимо, он почувствовал то же самое, потому что притянул ее к себе ближе. Ей следовало предвидеть, что однажды она встретит мужчину, который завоюет ее сердце. Но ведь она была так осторожна. Как же это случилось?

Действительность ворвалась в ее раздумья вибрированием сотового в кармане Росса.

— Извините. — Он вынул из нагрудного кармана мобильный телефон. На дисплее высветилась надпись, которую ей видеть не полагалось, но он повернул его к Клэр.

«Ого! Да ты ее очаровал!»

— Это от моей кузины Айви, — небрежно заметил он.

— Какая фантазерка! — покраснев, сказала Клэр.

— Возможно, но иногда она кое-что угадывает.

Теперь, когда все семейство было в сборе, казалось, весь лагерь заполонили родственники Джорджа. Девушки заняли коттедж с несколькими спальными местами под названием «Саратога», а молодые люди поселились в противоположном, под названием «Длинный дом». Семьи с маленькими детьми устроились в хижинах, вытянувшихся в ряд вдоль берега. Но каждый день все собирались в «Летнем убежище», где дед отдыхал, слушал музыку, играл со старшими внуками в шахматы, а с малышами в разные детские игры с кубиками и фишками или читал. Разговоры часто прерывались веселым хохотом, и, стоило на минутку закрыть глаза, можно было подумать, что все прекрасно и никто здесь не собирается умирать.

Пока подготавливалась большая встреча обеих ветвей рода Беллами, находились и другие дела. Джордж с гордостью представил родственникам своего младшего брата и посоветовал им как можно ближе познакомиться с лагерем, где они проводили в детстве каникулы. Гости катались на лодках и яхтах, удили рыбу, совершали дальние экскурсии в лес, плавали, даже устраивали соревнования по стрельбе из лука и из винтовки. Джордж не всегда был среди участников этих развлечений, но с особой радостью наблюдал, как остальные наслаждаются чудесным летом. Однажды дядя Чарльз организовал соревнования по стрельбе — не в тарелочки, а в мишень, установленную на стрельбище лагеря. У них это считалось весьма популярным спортом. Дед оказался самым метким стрелком из винтовки с продольно-скользящим поворотным затвором.

Незаметно для всех Клэр заботилась о Джордже, следила за его состоянием. Как и предсказывал врач, он стал больше спать. Однако боли ему не досаждали, и он всегда просыпался в отличном настроении. Каждое мгновение этого лета было важным и проникнутым тайной грустью, как будто все старались запечатлеть его в памяти, сознавая, что скоро от него останутся одни воспоминания. Росс знал, что никогда не сможет забыть своего деда, окруженного родственниками, которые слушали его рассказы о детстве в лагере «Киога». Дед был прирожденным рассказчиком, что и помогло ему стать известным международным репортером.

Дни проходили в соответствии с его самочувствием и желаниями. Однажды все отправились в город на бейсбольное поле. В Авалоне имелась собственная команда под названием «Хорнетс», входившая в Независимую бейсбольную канадско-американскую лигу, с опытным тренером Дино Карминуччи, который в течение долгого времени состоял членом клуба «Янки». И «Хорнетсы» гордились тем, что их главный подающий Бо Кратчер сделал блестящую карьеру в команде «Янки».

Из города приехала на матч подруга Росс Натали Свит. Подающая надежды спортивный репортер, она отлично разбиралась в бейсболе. Увидев Росса, она сразу заявила:

— А ты изменился.

— Как это?

— Ты… Правда, при данных обстоятельствах это прозвучит странно, но такое впечатление, что тебе здесь очень хорошо.

— Можешь мне поверить, ничего хорошего здесь нет. Но я постоянно напоминаю себе, что мой долг — думать про деда и доставлять ему удовольствие, чтобы он радовался каждому дню.

— Ого! Признаться, это на тебя не похоже. Ты всегда был героем из фильмов экшен, а сейчас — воплощение мудрой сдержанности.

— Это все влияние Клэр. — Слова сорвались у него с языка, удивив не только Натали, но и его самого. — Да, кстати. Я просил разузнать о ней.

Натали помедлила и ответила:

— Да, я помню, но у меня не было времени. Ладно, дружище, давай следить за игрой.

Прожекторы ярко освещали игровое поле, огороженное бортиками с рекламными плакатами местного бизнеса. Трибуны были забиты болельщиками, с тележек продавались хот-доги, пиво и попкорн. Из репродукторов доносилась органная музыка. Зрители волновались, так как «Хорнетс» играли против команды «Бремолос», своим давнишним соперником.

Местная жительница по имени Челси Нэн спела национальный гимн, за ним последовал традиционный выкрик: «Игра!»

— Святые угодники! — воскликнул кузен Росса Мика, прикрыв глаза от солнца. — Смотрите, на поле наш дедушка!

— Леди и джентльмены! — раздался голос из репродуктора. — Нас почтил своим посещением важный гость, который произведет первую подачу!

— Круто! — заорал Мика. — Держу пари, дед…

— Замолчи, дай послушать! — зашипела на него сестра Хэзел.

— Он вновь приехал в Авалон в первый раз с 1955 года! Представляете?! Прошу приветствовать мистера Джорджа Беллами!!!

Стадион взорвался неистовыми аплодисментами. Приветственно подняв руку, в почетной форме «Хорнетсов», дед самостоятельно поднялся на возвышение в кругу подачи. При виде деда в ярком свете прожекторов у Росса комок подступил к горлу. Он выглядел очень слабым и хрупким, но широко улыбался, когда замахнулся битой и подал мяч принимающему.

— Что ж, не так уж плохо, — сказал Мика.

— Дедушка просто молодец! — сказала Хэзел и заплакала.

Росс побежал искать Клэр. Она стояла рядом с креслом на колесиках, держа наготове трость Джорджа.

— Спасибо вам! — от души поблагодарил он ее, догадываясь, что все это устроила именно она.

— Мне приятно было доставить ему удовольствие, — смущенно улыбнулась Клэр.

После того танца им редко доводилось встречаться Айви все поддразнивала Росса, что он влюбился в медсестру Джорджа, но он и не отрицал. Он уже понимал, что любит ее. Поразительно, как это случилось с ним в такой момент! Конечно, дед, как всегда, заметил, что происходит с любимым внуком. Росс постарался перевести разговор на другую тему, заявив, что сейчас для него самое главное он, его дед.

— Ерунда, мой мальчик, — сказал ему старик. — Любовь не выбирает подходящего момента. Посмотри на меня и Милли.

— А ты в нее влюблен?

— А тебе это кажется невероятным?

— Нет, просто… как-то очень стремительно.

— Когда твои дни сочтены, не станешь медлить.

— Ты сделаешь ее несчастной.

— Я все ей рассказал. Сначала мне нравилось, что она понятия не имеет о моем заболевании, но… когда дело зашло дальше, я понял, что ее стоит предупредить. — Он замолчал, снял очки, промокнул глаза, затем протер стекла полой бейсбольной куртки. — Она сказала, чтобы я не думал о том, что она станет несчастной. Сказала, что счастлива провести со мной хотя бы одно лето и вспоминать о нем. О, эта Милли поразительный человек!

Росс увидел на трибуне Чарльза и Джейн Беллами, которые энергично махали им рукой. Джордж извинился и пошел к ним поздороваться. На коленях у Джейн сидела крохотная правнучка. Росс уже познакомился со многими членами их семьи — младшим сыном Грегом и его женой Ниной, с внучками Чарльза — Дженни и Оливией, их мужьями и маленькими детьми. Внук Чарльза Мак часть дня работал в лагере. Была еще внучка Дэзи, которая в настоящее время жила за границей, и их старший сын Филипп, которого не было в городе, поскольку он с женой уехал в продолжительное путешествие.

Пока что все они были для Росса чужими людьми, хотя он находил их очень милыми и интересными.

— О чем вы думаете? — спросила Клэр.

— Дед очень хочет, чтобы я поддерживал связь с этими новыми родственниками.

— Это понятно.

— Но нельзя же насильно и поспешно завязывать новые семейные связи. Сближение возможно только со временем, когда имеются какие-то общие переживания.

— Он это понимает, но когда-то нужно начинать.

Верно, подумал Росс. Но на душе у него было тяжело — он все время помнил о той пустоте, которая останется в его душе после смерти деда.

Чуть позже дед снова присоединился к ним, довольный, но усталый.

— Ну как, хорош был мой удар? — спросил он.

— Отличный! У тебя всегда была верная рука, — ответил Росс.

— Спасибо, но ты мне льстишь. — Дед принял у Клэр свою трость. — Ну вот, исполнен очередной пункт списка.

— Пора идти, Джордж.

— О, я только разгорячился. В списке осталось еще много пунктов. Вы думаете, я забыл про полет в небе?

Росс с ужасом представлял себе спуск с дедом на парашюте со скоростью сто пятьдесят миль в час.

Дед шутил, что, если этот спуск закончится его гибелью, внуку не придется думать про остальные пункты его плана. Не желая его огорчать, Росс нашел компанию в окрестностях Нью-Палтца с безукоризненными в смысле безопасности рекомендациями и располагающую самой современной и надежной экипировкой. Владелец и оператор компании Дьюк Элдер был таким же бывшим солдатом, как и Росс. Он служил в парашютных войсках, затем получил лицензию пилота с допуском к управлению различными типами вертолетов. Кроме бизнеса по парашютным прыжкам, он занимался воздушными перевозками в Ньюарк, Логан и Ла-Гуардиа.

В безоблачный день все семейство прибыло на летное поле, где им был показан видеоролик с кратким инструктажем. Джорджа облачили в костюм парашютиста и шлем с летными очками, и он радовался и волновался, как ребенок.

— Только я не понимаю, зачем мне шлем? — с кривой улыбкой спросил он. — Если на высоте десять тысяч футов что-то произойдет, пострадает не только моя голова.

Клэр многозначительно посмотрела на Росса:

— Тогда сначала нужно убедиться, что ничего не произойдет.

— Я вижу, она не очень-то стесняется тебе указывать, — заметил Джордж. — Мне нравится эта смелость в женщинах.

— Ты, верно, шутишь? — осведомился Росс.

— Это значит, что она за нас беспокоится.

— А по-моему, это значит, что она придирается.

— А вам не кажется, что ей может быть неприятно, когда ее обсуждают так, словно ее здесь и нет?! — вмешалась в их разговор возмущенная Клэр и крепко обняла Джорджа. — Желаю вам получить истинное наслаждение!

— Я тоже хочу лететь! — Маленький кузен Росса Мика с завистью смотрел на вертолет.

Уинифред язвительно поинтересовалась у Клэр:

— Это вы подбили его на прыжок?

— С какой стати?

— Ну, думаю, это всем понятно.

— Мам! — одернул ее Росс.

Она отмахнулась от него:

— Чем раньше Джордж уйдет, тем скорее она приберет к рукам его состояние.

— Прошу меня извинить.

Клэр пошла прочь.

— В этой девице есть что-то необычное, — заявила Уинифред. — Не могу понять, что именно, но она определенно что-то скрывает.

— Да, например, тот факт, что ты явно ненормальная.

Росс опустил летные очки и стал вместе с дедом подниматься в вертолет. Остальные в тревоге смотрели им вслед, стоя тесной кучкой на краю летного поля.

Вертолет стремительно поднялся в воздух. Дед напряженно смотрел в иллюминатор. Поймав взгляд Росса, он нагнулся и передал ему маленький, сложенный пополам лист бумаги, где записал одну фразу из сочинения Платона «Республика». Росс кивнул и убрал его в карман.

Когда они были на высоте тринадцати тысяч футов, настало время готовиться к прыжку. Росс в последний раз спросил деда:

— Ты уверен?

Дед кивнул и выставил руку с большим пальцем. Затем пошевелил губами:

— Давай!

Глаза его за очками сияли, он смеялся, но ветер относил звуки. Росс был рад, что решился выполнить заветное желание деда, и, закрепляя карабин страховочного фала для прыжка в тандеме, молился, чтобы все прошло благополучно.

Росс сотни раз прыгал с парашютом и познал восторг полета. Но сейчас ему предстоял спуск со скоростью сто пятьдесят миль в час в связке с обожаемым дедом, который полностью доверился ему в таком опасном приключении, и он испытывал к нему нежность и огромное уважение.

Когда раздался сигнал его высотометра, он махнул рукой: «Пора!» Достал из мешка парашют и швырнул его в воздушный поток. Стреньга, соединяющая вершину купола парашюта с вытяжным парашютом, раскрыла парашют, канат стал стремительно расправляться виток за витком и наконец полностью натянулся. С резким хлопком главный парашют быстро развернулся и раскрылся, наполнившись воздухом.

Их медленно понесло в воздухе под куполом парашюта. Росс управлял стропами, чтобы полет проходил как можно более плавно. Возбуждение Джорджа передавалось ему наподобие электрических разрядов. Как только он ослабил оба триггера, их рвануло вперед и вверх, подарив им незабываемое ощущение полета в небе.