Лич на стажировке. Часть 3

Глава 13. Всему есть предел

Не знаю, что то был за сгусток тьмы, но припечатал он знатно. Альд даже не успел передать мне контроль, когда мое тело вылетело из портала и рухнуло в сугроб — снег тут же растаял от выброса энергии, вызванного срабатыванием магического щита.

При падении, кажется, что-то хрустнуло. Но даже если сломались какие-то кости, то на фоне общей перегрузки я этого не почувствовала. Меня окутала тьма. Послышался знакомый скрип половиц. Когда же тьма рассеялась, и я, обнаружив себя в кресле, уже хотела было начать оправдываться… То обнаружила, что нахожусь в убежище в одиночестве. По крайней мере, подселенца поблизости не было.

Остался в реальном мире контролировать мое тело?

Находится в убежище вместе со мной, но где-то в другом месте?

Или…

От мелькнувшего в голове последнего варианта я отмахнулась, даже толком не додумав мысль. Альд — слишком живучий, упертый и сильный гад для того, чтобы вот так просто оказаться выбитым из моего тела. Да и случись что-то с ним, убежище наверняка тоже исчезло бы… Или, все-таки, нет?

Я осмотрелась уже внимательнее, понимая, что что-то вокруг меня изменилось. В комнате было темно, но очертания окружающей обстановки удавалось различить без проблем. Первое, что привлекло мое внимание — со стеллажей исчезла часть книг и свитков.

Что тут произошло? И где Альд? Стоит ли мне его искать или лучше дождаться здесь?

Сверху донесся то ли вздох, то ли хрип. Не будь дом погружен в абсолютную тишину, то я бы его и не услышала, наверное.

— Альд?

Тишина в ответ.

— Альд, ты наверху? — уже настойчивее позвала я.

Вдруг ему… плохо? Ну мало ли. В груди заинтересованно зашебуршало любопытство. В конце концов, просто было бы неплохо посмотреть, что наверху — даже если там никого нет.

Интересно, а может ли быть духу-подселенцу плохо, как живому человеку? Судя по тому, как звучал голос Альда во время удерживания того лича — может, и еще как. Но кто знает этого манипулятора. Может, он специально разыгрывал представление, как актер на деревенской ярмарке.

— К тебе можно подняться?

Вежливость — наше все. Судя по тому, что подселенец не отозвался до этого… Если Альд наверху, то он явно меня не слышит. А это уже не мои проблемы. Молчание — знак согласия.

Прислушалась. Ответа ожидаемо не последовало. Ну что ж, я иду.

Опустив ноги на ковер, я оперлась о подлокотники и медленно поднялась, в любой момент ожидая волны слабости или какого-нибудь другого неприятного сюрприза. Но нет, мое самочувствие было вполне сносным — причем, даже лучше, чем во многие прижизненные моменты. Бросив взгляд на стеллажи, я обнаружила, что исчезнувшие с них книги и свитки валялись рядом на полу.

Похоже, что-то все-таки произошло. К любопытству присоединилась тревога. Ну и заодно прибавилось еще одно оправдание на случай вопроса о том, что я вдруг забыла наверху.

Продолжая прислушиваться, я осторожно направилась к лестнице. Ковры заглушали мои шаги, даже половицы не скрипели, поэтому до ступеней я добралась совершенно бесшумно. Сверху тоже не доносилось ни звука. Пожав плечами, я положила ладонь на перила и начала подниматься.

Лестница оказалась длиннее, чем я ожидала. Видимо, строивший ее предусмотрел это, потому что примерно посередине ее была небольшая площадка. Остановившись на ней, я оперлась поясницей о перила, чтобы немного отдохнуть. И только после этого сделала прямо-таки невероятно важное в нынешних обстоятельствах открытие — украшавшая стены зеленая ткань была узорчатой.

Изящный растительный орнамент — плавные изгибы длинных стеблей и резные контуры листьев неизвестных мне растений — был того же цвета и выделялся лишь легким блеском на более бархатистом фоне. Поддавшись восхищению такой тонкой работой, я коснулась стены и убедилась, что ткань действительно была бархатной на ощупь, а узор — гладким. Но стоило мне прикоснуться, как по стеблям и листьям от моих пальцев пробежал едва заметный золотистый отблеск. Возможно, показалось. Но руку я все же отдернула. Так, на всякий случай.

Сверху снова донесся звук. На этот раз — похожий на судорожный вдох. Надо бы все-таки подняться, пожалуй.

Стараясь двигаться как можно тише, я быстро преодолела остаток лестницы и остановилась на верхней ступеньке, недоуменно глядя на открывшуюся мне картину.

В нескольких шагах от меня, в приставленном к стене непривычно широком — поместились бы два-три человека — кресле лежал Альд.

Запрокинув голову, подселенец опирался шеей об один подлокотник, тогда как второй проходил под согнутыми коленями. Учитывая то, что оба подлокотника были вырезаны из дерева в виде лап неведомого зверя, выглядело это забавно. И до ужаса неудобно. От одного только вида у меня тут же заболел затылок и заломило поясницу.

Состояние Альда тревожило. Во мраке его кожа выглядела настолько бледной, что чуть ли не светилась, профиль казался хищным, с заострившимися чертами, левая рука лежала на груди, а правая безвольно висела, почти касаясь расслабленными пальцами сброшенной на пол мантии. Ворот черной рубахи был расстегнут, открывая изгиб грубого шрама, привлекшего мое внимание еще во время первой нашей встречи в убежище. Начинаясь чуть ниже правого уха, он спускался по шее к правой ключице, пересекал ее и широким полукругом уходил под межключичной впадиной куда-то влево, скрываясь под тканью рубахи. Рассматривая это напоминание о когда-то полученной подселенцем чудовищной ране, я не могла не заметить, что Альд дышит. Ну… уже хорошо.

Какой же он все-таки худющий. Это особенно бросалось в глаза при взгляде на пряжку пояса. Она выглядела слишком крупной, массивной и вычурной для такой тонкой талии. Но подселенцу, похоже, не были чужды украшения, раз у него даже браслеты — на обоих запястьях. Еще и поверх рукавов рубахи. Красивые, кстати. Две согнутые полосы металла примерно с палец шириной, потертость которых только добавляла привлекательности изящному узору-гравировке. Впрочем, не удивлюсь, если и браслеты, и пряжка — это образы каких-нибудь невероятно могущественных артефактов, когда-то принадлежавших ему при жизни. Это ж Альд.

Будто бы почувствовав мой взгляд, подселенец судорожно вздохнул на грани хрипа, дернулся, но не очнулся. Похоже, ему все-таки плохо. Впрочем, как будто этого не заметно по его растрепанному виду, ага. Надеюсь, он меня не сразу убьет, как только обнаружит здесь. Ну или изгонит.

— Альд?.. — осторожно позвала я.

Никакой реакции.

После примерно минуты неловкого топтания на месте, я сделала пару неуверенных шагов к подселенцу. Под ногами предательски скрипнули половицы, но Альд снова никак не отреагировал. Дальнейший путь мне преграждала сброшенная на пол мантия — ее длинные полы устилали половицы, и чтобы продолжать идти к подселенцу по прямой, мне пришлось бы на них наступить.

Интересно, не может ли это быть какой-то… проверкой? Насколько я могла судить, Альд всегда достаточно щепетильно относился к своим вещам.

Шевельнувшаяся в груди подозрительность заставила меня подумать о том, не стоит ли мне сейчас просто спуститься вниз и дождаться, пока подселенец очнется сам. А когда очнется — сделать вид, что ничего не видела и тихо-мирно ждала его появления. Ну мало ли какие звуки слышала. Может, домовник развлекался, откуда я знаю?

Послышался тихий стук. Не веря своим ушам, я подняла взгляд на Альда и обнаружила, что его начала бить мелкая дрожь. Звук же издавал браслет на правой руке — он ударялся о выступавший завиток резного каркаса кресла.

Так, это уже как-то совсем нехорошо.

Ухватившись за край мантии, я подтянула ее к себе, встряхнула и закинула на перила на краю площадки второго этажа. Теперь, когда преграда была устранена, ничто не мешало мне подойти к подселенцу. Что я и сделала, от души поскрипев половицами и не особенно этого стесняясь.

Опять никакой реакции. Ни малейшего движения, которое могло бы его выдать. Ну, не считая того, что Альда продолжало немного потряхивать.

Поколебавшись несколько секунд, я склонилась над ним и осторожно положила левую ладонь на лоб, оказавшийся холодным и покрытым испариной. Подселенец резко и глубоко вдохнул. Распахнул глаза — с узкой полоской серо-синей радужки вокруг бездонной тьмы расширенных зрачков. И схватил меня за запястье, быстро и безжалостно выворачивая руку.

Не сумев отскочить сразу, я пискнула от боли и замерла, не зная, чего ожидать от подселенца. А он продолжал железной хваткой удерживать мою левую руку вывернутой все те несколько секунд, пока его взгляд обретал осмысленность. Затем Альд моргнул, нахмурился и демонстративно отпустил меня. Я быстро отошла на несколько шагов — расстояние небольшое, но достаточное, чтобы он не смог до меня дотянуться. Подселенец же тем временем убрал ноги с подлокотника, сел, опершись о спинку кресла. Взъерошил пятерней волосы и тряхнул головой. И только после этого снова взглянул на меня.

— Что… — его голос прозвучал сипло. Прочистив горло, Альд продолжил уже увереннее: — Что ты здесь делаешь?

— Так… получилось, — осторожно ответила я, потирая ноющее запястье.

— Ясно, — подселенец вздохнул, обеими руками пригладил взъерошенные волосы. — Все-таки рассыпалась.

— Ты не передал мне контроль.

— Странно… По ощущениям — передал.

— Видимо, он потерялся где-то по дороге.

Не то чтобы мне прямо уж хотелось язвить, но виноватой в нынешней ситуации я себя уже не чувствовала совершенно. Решила помочь, что называется. Руку этот гад мне хоть и не вывихнул, кажется, но боль утихать и не собиралась. Сломал что-то, что ли? Интересно, при следующем появлении в убежище она все еще будет болеть или нет?

— Ладно, — Альд снова вздохнул и посмотрел на меня уже более внимательно, — а что ты делаешь… здесь?

— В смысле? — я догадывалась, конечно, что он имеет в виду, но мало ли…

— Здесь, на втором этаже, — спокойно уточнил он.

— Ну… Я появилась внизу. Тебя поблизости нет. И тут услышала хрип…

— Хрип?.. — подселенец скептически поднял бровь.

— Да, хрип. Ну или хриплый вздох… В общем, звучало так себе. Решила подняться и посмотреть, нашла тебя. Ну а дальше… — забывшись, я развела руками и тут же пожалела об этом. Альд прищурился. — Я подумала, что тебе плохо.

— Я спал.

— А ты всегда во сне выглядишь, будто умираешь? — я снова не удержалась от того, чтобы не съязвить. — Ну или очень сильно болеешь… И что значит — спал? Тебе же это… не нужно? — последняя фраза прозвучала наполовину утвердительно, наполовину вопросительно. Мало ли, чего я еще не знаю о подселенце.

— Нет. Но сдерживание лича… — Альд поджал губы и отвел взгляд, — утомило меня. Потребовалось быстрое восстановление сил. Сон здесь — крайняя мера, и похоже, что я напрасно попытался к ней прибегнуть.

— Если это было извинение за то, что ты чуть не вывихнул мне руку, — фыркнула я, — то так уж и быть, я тебя прощаю.

— Я… — подселенец на миг прикрыл глаза, прежде чем снова взглянуть на меня с непроницаемым выражением лица, — сожалею, что так вышло. Давай осмотрю.

— М-м-м, нет, спасибо, — натянув вежливую улыбку, я все еще предпочитала держаться на расстоянии. — Само пройдет. А ты чего так кинулся-то?

— Кинулся? — недоуменно переспросил Альд. А потом скользнул взглядом по моей руке. — А, ты об этом… Мне снился кошмар. Да и в целом… привычка.

— Убивать тех, кто пытается разбудить тебя раньше времени?

Губы подселенца дрогнули в ироничной улыбке, которая в следующую же секунду стала холодной и даже какой-то… хищной.

— Скорее — убивать тех, кого на момент погружения в сон не было поблизости… И не должно быть в принципе.

Ну вот, пыталась-пыталась перевести в шутку, а толку-то? Очередное напоминание, что мне здесь не место. Как будто я сама об этом не помню. Видимо, всколыхнувшаяся обида как-то отразилась на моем лице, потому что холодная улыбка растаяла.

— Это… хм… не о тебе, если что.

Подселенец начал застегивать рубаху — настолько медленно, что создавалось впечатление, будто пальцы плохо его слушались. Наблюдать за этим было почему-то немного неловко. Но оторвать взгляда от того, как плавная дуга шрама медленно скрывается под черной тканью рубахи, я не могла.

— У меня была неспокойная жизнь, — продолжил он, наконец, справившись с застежками. — И еще более беспокойное посмертие. И на память об этом осталось немало кошмаров.

Я не знала, что на это ответить. Единственным желанием было спуститься вниз, занять свое кресло и дождаться, пока Альд приведет себя в порядок и придет следом.

— Присаживайся, — неожиданно предложил подселенец, указав на свободное место слева от себя. — Раз уж ты здесь.

Вслед за его словами я ощутила неожиданную слабость в ногах и отчетливо осознала, что спуститься вниз просто не смогу. Впрочем, можно попытаться скатиться. Вот только и не хочу уже особо. Судя по состоянию, все равно скоро уже придется возвращаться обратно и собирать в кучку свои рассыпанные кости. И не свои — тоже.

— Да не съем я тебя, — Альд хмыкнул, видимо, расценив мою нерешительность по-своему.

— Да даже если бы и попытался — я невкусная и костлявая.

Пренебрежительно фыркнув, я на негнущихся ногах все же направилась к любезно предоставленному мне месту. Уселась, вжавшись в уголок. Все-таки я не ошиблась, что в этом широком кресле спокойно могли поместиться трое. А таких, как я — так и вовсе штук пять.

Подселенец оперся правой рукой о подлокотник и, прикрыв глаза, помассировал переносицу. Вздохнул. Замер с закрытыми глазами. Воцарилось неловкое молчание, которое я не собиралась нарушать первой. Кресло оказалось очень удобным, кстати. И подлокотники изогнуты так, как надо. Возможно, я даже ошиблась в своем впечатлении о том, что в нем неудобно лежать. Впрочем, учитывая рост Альда…

— Ты знаешь, кто нас чуть не упокоил?

Вопрос подселенца выдернул меня из лениво струившегося потока отвлеченных мыслей.

— Понятия не имею, — честно призналась я. — Какой-то лич…

— Какой-то лич… — эхом отозвался Альд и хмыкнул. — Этот… какой-то лич — один из Совета.

— Из Совета? То есть…

— Да, — подселенец мрачно кивнул, не дав мне договорить.

— Это очень плохо?.. — выпалила я, только спустя секунду поняв, какую глупость спросила. Естественно, это плохо. Очень плохо. Очень-очень плохо. Нас пытался убить представитель правящей верхушки личей!

Альд фыркнул. А затем рассмеялся, вот только смех его звучал совсем невесело. Открыл глаза и иронично на меня посмотрел.

— Судя по выражению лица, ты уже поняла правильный ответ, — пробормотал он. — Утешает только то, что твоей ауры он не видел.

— Но мы же…

— Он видел мою ауру. Не твою. Так что… — подселенец замолчал и забарабанил пальцами правой руки по подлокотнику, — если не привлекать внимание, возможно, еще есть время…

— На обучение?

— И на него — в том числе, — рассеянно кивнул Альд.

— А как ты понял, что это кто-то из верху… — я осеклась, — Совета? По тому, насколько он был сильным?

— Сильных в мое время хватало и вне правящего круга, на самом-то деле. Одежда. Характерные символы в отделке. За восемь сотен лет они не изменились… Может, конечно, я и ошибаюсь, и теперь они значат что-то другое. Но то, что он силен… — подселенец пожал плечами, — неоспоримый факт.

— И, похоже, как-то связан с Килиром. Если это он взвыл, то скорее всего, нашел кости.

— Или тело молодого родственника… что более вероятно, — Альд снова кивнул, на этот раз невпопад, будто в подтверждение не словам, а каким-то скрытым от меня мыслям. — Если сопоставить силу, возможный ранг и реакцию на что-то из этих двух — вполне можно предположить, что это либо старший родственник, либо вообще старший в роду. А род у Килира, помнится… — подселенец брезгливо поморщился, — древний.

— В общем, так просто это не оставят, я правильно понимаю?

— Правильно, — подселенец вздохнул.

— И что теперь делать?

— Вернуться, собраться, посмотреть, как кости лягут… Если тот лич не отследил точку выхода портала — можно считать, нам повезло. Потому что детально рассмотреть тебя он вряд ли успел, да и примет особых нет… Кроме, разве что, скола на глазнице. А вот ауру он наверняка запомнил. Она сейчас у меня слишком… примечательная. Поэтому без крайней необходимости, пожалуй, мне теперь не стоит мелькать.

— А если он отследил точку выхода?

— Если отследил… Извращенные ухаживания Килира покажутся тебе сущей мелочью по сравнению с тем, — Альд снова поморщился, но на этот раз как-то болезненно, — что может сделать с тобой разозленный лич, прежде чем упокоить.

— Примерно то же, что ты сделал с Килиром?

Я попыталась произнести это небрежно, но не получилось. Получилась смесь любопытства с отвращением. Потому что представлять содеянное мне не хотелось, а сам подселенец об этом не рассказывал. Вот и сейчас кривая ухмылка как-то не слишком была похожа на обнадеживающий ответ.

— Я не задавался целью его пытать. Это был побочный эффект процесса… изучения, скажем так. В твоем же случае все может быть иначе. А может и не быть, как знать… — помолчав, Альд добавил: — В общем, сейчас лучше держаться подальше от других личей. Возможно, придется попутешествовать.

— По нашему миру или?..

— Или, — коротко ответил подселенец. — В других мирах Кольца легче затеряться и можно принести больше пользы, чем здесь.

— И заодно поискать Суртаза, — я не удержалась от ехидной ухмылки. Альд покосился на меня.

— И это — тоже, — не стал отрицать он.

Внезапно меня тряхнуло. Стало настолько холодно, что отчаянно захотелось не просто забиться в угол кресла, а сжаться в комочек, чтобы сохранить хоть какие-то остатки тепла. Утихшая было боль в запястье возобновилась с новой силой, что добавляло особенную прелесть распространявшейся по всему телу слабости. Подселенец прищурился, глядя в пустоту перед собой, затем повернул голову и внимательно посмотрел в мою сторону. Не сказав ни слова, Альд поднялся, подхватил висевшую на перилах мантию и укрыл меня ею, как одеялом.

Я застыла, не зная, как реагировать на неожиданную заботу.

— Ты точно не болен? — подозрительно посмотрев на подселенца снизу вверх, я подтянула край мантии повыше, до плечей. Тонкая, но плотная ткань пахла чем-то незнакомым, но приятным. Какой-то горьковато-травяной запах. — А то что-то подозрительно заботливый…

— Тебе нужно пробыть здесь еще немного, чтобы потом собраться обратно в тишине и покое. Так будет чуть легче. Да и рука… — Альд неопределенно пожал плечами и вернулся на свое место.

Ага, это он так извиняется, что ли? Но сейчас меня волновало другое.

— А полученные в убежище травмы исчезают при следующем появлении?

— Если ты о боли — она пройдет быстрее, чем в реальном мире, — ровно ответил подселенец. — Но ломать себе что-нибудь я все же не советую. Всему есть предел, и серьезная травма здесь может навредить тебе в реальности.

— А чего мне здесь так резко поплохело-то?

— Твои кости нашли и только что телепортировали.

Я почувствовала, как в животе зашевелился тугой комок страха.

— Тот лич?..

— Нет, — Альд качнул головой и усмехнулся. — Тебя нашли… твои друзья.

— Мэб и Линс, что ли?

— Да.

Страх исчез, хотя особой радости я все же не испытала. Потому что предстоял разговор о причине моего такого внезапного исчезновения. От одной мысли об этом я содрогнулась. Вспоминать и, тем более, рассказывать о произошедшем мне не хотелось.

— Наверное, не стоит им рассказывать о… том, что случилось.

— Какую-то часть правды придется рассказать. Как минимум, коменданту. И, скорее всего, говорить придется мне. По крайней мере — о том, каким образом Килир воздействовал на тебя и повредил артефакты.

Альд тоже не выглядел воодушевленным подобной перспективой.

— Очень любезно с твоей стороны, — я неловко улыбнулась, краем взгляда заметив, что окружавшая нас тьма стала непроницаемой. Перила лестницы уже не были видны. Похоже, скоро отправлюсь назад. Ну вот, только согрелась…

— Здесь важна точность, — ровно ответил подселенец, — смысл тратить время на пересказ, если можно объяснить все самому? Раз уж он обо мне знает…

— Может, тогда и Мэбу с Линс ты все расскажешь?

Ну как тут было не спросить? Тем более, времени явно оставалось мало.

— Не-е-ет.

Альд зловеще ухмыльнулся — за секунду до того, как его лицо скрылось за пеленой непроглядной тьмы.

— С этой парочкой разбирайся сама…