Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук

Глава З Путинская чистка

В 1722 году, преобразовывая раздробленное средневековое общество в централизованное автократическое государство, Петр Великий приступил к искоренению коррупции, распространившейся в русском обществе, подобно эпидемии. Процесс предполагал расправу с каждым, кто брал взятки. Одним из тех, кого это касалось, был Александр Меншиков, самый выдающийся царедворец и наиболее влиятельный человек после самого царя. Меншиков ужасно испугался: «Если вы сделаете это, ваше величество, то в государстве может не остаться ни единого человека» [2].

Когда Владимир Путин в 2000 году стал президентом, он располагал меньшей свободой действий, чем Петр Великий, который просто казнил непокорных. Ведь современная арбитражная и судебная система России не санкционировала бы расстрел алчных бизнесменов без суда и следствия. Следовательно, Путин, знавший родную историю, должен был выработать иную стратегию, чтобы разобраться с группой олигархов, в которых он видел главное препятствие своим амбициозным планам возрождения России.

Несмотря на надвигающееся ужесточение мер, олигархи верили, что они сохранят власть и роскошный образ жизни, оставаясь в неприкосновенности. В конце концов именно группа заговорщиков из бизнес-элиты смоделировала власть нового президента. Точно так же, как олигархи, сговорившись, Содействовали переизбранию Ельцина в 1996 году, так и некоторая часть их помогла приходу Путина в Кремль. Они ожидали, что Путин в ответ на их поддержку так же сговорчиво, как и его предшественник, позволит им и далее распространять влияние, копить состояние и иметь иммунитет против судебного преследования. Они сильно недооценили его.

Когда Путин в 1999 году стал не только премьер-министром, но и исполняющим обязанности президента, уже обозначились признаки грядущих проблем. Генеральный прокурор начал пересмотр дела о том, каким образом Владимир Потанин, один из архитекторов приватизации, получил «Норильский никель» — огромное добывающее предприятие, принадлежавшее ранее государству. «Они, конечно же, почувствовали себя весьма неуютно», — рассказывал один из правительственных чиновников. И серьезные основания были. По прошествии двух месяцев, в течение которых Путин находился уже на посту президента, в знойный летний день 28 июля 2000 года он вызвал двадцать одного олигарха в Кремль. «Это больше всего напоминало сходку по приказу Дона Корлеоне[10], чем встречу по инициативе лидера государства», — вспоминал один из присутствующих [3]. Ходорковский и Дерипаска были приглашены, в отличие от Березовского, находившегося тогда под прокурорским расследованием.

Перед тем как собрать всех в правительственном кабинете, Путин внимательно изучил мятежную деятельность богатой и влиятельной бизнес-клики. Вряд ли он стал бы пересматривать итоги приватизации, но давать этим людям особые привилегии он больше не собирался. Во время встречи Путин настоял, чтобы Потанин выплатил 140 миллионов долларов, которые, как утверждали, он задолжал при покупке «Норильского никеля». Ситуация накалилась еще больше, когда президент указал на одного известного магната и обвинил его в умственной отсталости. Плутократы оторопели. Это был совсем не тот сценарий, которого они ожидали.

Новый президент, начавший конфронтацию, завершил встречу, продолжавшуюся два часа сорок минут, объявлением о создании постоянно действующего механизма консультаций между бизнесменами и государством. Он предупредил, что времена клик и тесных кружков ушли. Сейчас нужно регламентировать отношения. Доступ к Путину ограничивался ежеквартальными встречами с Российским союзом промышленников и предпринимателей, в действительности с торговым союзом олигархов.

Сообщение Путина шокированному собранию было простым: олигархи могли сохранить свои добытые нечестным путем состояния только с условием отстранения от политики и выплаты всех налогов. Подробности этой встречи немедленно просочились наружу, и поэтому неделей позже 57 процентов опрошенных россиян сказали, что уже знают об этом. Березовский, не приглашенный на встречу, обвинил всех присутствующих в трусости. «Они просто пугливые кролики», — заявил он после совещания [4].

Наступил переломный момент в истории олигархов, и это событие стимулировало их отъезд на постоянное место жительства в Лондон. Те, кто присутствовал на встрече, слишком хорошо знали: ситуация переменилась. А чтобы они вдруг не засомневались, Путин 8 июля обратился к народу[11] с осуждением амбиций магнатов и в сфере средств массовой информации. «Они хотят оказывать влияние на массы и показать политическому руководству, что мы им необходимы, что мы у них на крючке и должны их бояться, — заявил он. — Россия не может больше терпеть теневые группировки, которые переводят деньги за границу и имеют свои собственные секретные службы». Позже он добавил: «У нас есть категория людей, которые за одну ночь стали миллиардерами. Государство сделало их миллиардерами. Оно просто дало им огромную собственность, и практически даром. Они говорят себе: „Меня сделали миллиар-дером“. У них сложилось впечатление, что боги хранят их и все им позволено» [5].

Олигархи, ослепленные своей властью и влиянием, сильно недооценили Пугина, который не шутил. На публике новый президент был холодным, неулыбчивым чиновником. За исключением периодических вспышек агрессии, он редко проявлял эмоции. Русская журналистка Елена Трегубова, когда впервые брала у Путина интервью в мае 1997 года, нашла его «едва достойным внимания, скучным, невысоким, серым человеком… который, казалось, становился незаметным, искусно сливаясь с цветом его кабинета» [б]. Но как это часто происходит в случаях с сильными личностями, людям казалось, что они попадают под власть его взгляда. «Ни у кого нет такого взгляда, как у Владимира Путина, — писал журнал «Тайм». — Бледно-голубые глаза русского президента так холодны и настолько лишены эмоций, что взгляд его наверняка действует подобно жесту того, кто понимает: силы можно достигнуть и с помощью ограничения простых потребностей…» [7].

По утверждению его помощников, в частной жизни напряженный и задумчивый Путин — это умный, честный, очень лояльный и патриотичный человек. «Он много улыбается, язык его тела прост и неформален, глаза смотрят мягко, а речи немногословны», — считает британский автор Джон Лафленд [8]. Резко отличаясь от своего предшественника, он пьет диетическую «Колу» и регулярно работает. Он также умеет расслабляться, в частности слушая классическую музыку таких композиторов, как Брамс, Моцарт и Чайковский. Его любимая песня из «Битлз» — «Yesterday». Он ни разу за свою жизнь не посылал сообщения по электронной почте и, хотя рос в стране, официально считавшейся атеистической, верит в Бога.

Когда в 1952 году родился Владимир Владимирович Путин, его мать Мария, которой был сорок один год, набожная православная, вопреки официальному государственному атеизму, окрестила сына. Она была не очень образована и выполняла черную работу: от ночного сторожа до мойщицы посуды в лаборатории. Его отец Владимир воевал в Великую Отечественную войну и получил серьезное ранение в ногу. После войны он работал токарем на заводе и был очень строг с сыном. Единственным предком, о котором имелись сведения, был дедушка со стороны отца, работавший поваром у Ленина и Сталина.

Семья жила в коммунальной квартире в пятиэтажном доме номер 15 в Басковом переулке, что в центре Петербурга, где маленькому Путину, направляясь в школу, приходилось перешагивать через крыс при выходе из подъезда. Его все звали Володя; он был серьезным и трудолюбивым подростком. Бывшие школьные друзья и учителя описывают его как болезненного, но темпераментного мальчика, который никогда не боялся противостоять более сильному сверстнику. Сам он вспоминал, что учился неважно и часто хулиганил. «Меня воспитывала улица, — рассказывал он биографу. — Это все равно что жить в джунглях. Я был непослушным и не следовал тем правилам, которые были установлены в школе» [9].

Путин научился дисциплине, начав заниматься самбо в возрасте двенадцати лет. В этом виде единоборства поощряется умение быстро двигаться, спокойная манера поведения и способность не показывать каких-либо эмоцией, не издавать звуков. Выиграв несколько межгородских соревнований, Путин получил черный пояс. Сначала он занимался спортом, чтобы сделаться физически сильным и уметь постоять за себя в драках, но постепенно по-настоящему увлекся дзюдо, что не только позволило ему избежать проблем, но также сделало его в какой-то степени замкнутым.

Между тем, будучи подростком, Путин мечтал о карьере разведчика, подобно советским героям из книг и фильмов. Его любимым телевизионным фильмом был «Семнадцать мгновений весны». В девятом классе Путину довелось побывать в здании КГБ в Ленинграде. Поскольку ему сказали, что лучший способ попасть в спецслужбы — это получить юридическое образование, в 1970 году, стремясь стать разведчиком, он поступил в Ленинградский государственный университет, где изучал юриспруденцию, немецкий язык и занимался дзюдо.

В 1975 году, на последнем курсе университета, Путина взяли на службу в КГБ. Он провел в разведке семь небогатых событиями лет за рабочим столом. В возрасте тридцати лет Путин женился на Людмиле Шкребневой, стюардессе двадцати двух лет; у них родились две дочери. Затем Путина отправили в Дрезден в Восточную Германию, где он работал в тесном сотрудничестве со «Штази», секретной полицией, занимаясь политической разведкой и контрразведкой. Владимир Путин вел уединенную жизнь, и положение его не было престижным. Те агенты, кому повезло больше, работали в западных столицах или хотя бы в Восточном Берлине. Но за упорство его прозвали «начальник».

Когда в 1989 году пала Берлинская стена, Путин и его сослуживцы по КГБ уничтожили документы в дрезденской штаб-квартире российских спецслужб. Он помнит, как звонили в Москву, ожидая приказа. «Москва молчала, — позже рассказывал он. — Было такое ощущение, что страны больше не существует». В 1990 году подполковник Путин ушел из действующего состава КГБ и стал помощником ректора в Ленинградском государственном университете — значительное понижение в статусе. «Это было даже хуже, чем работать в «Интуристе», — заметил Олег Калугин, бывший член руководства ленинградского отделения КГБ. — Скорее это было убежищем от КГБ, чем продвижением по карьерной лестнице. Путина демобилизовали в резерв» [10].

К этому времени Анатолий Собчак стал первым демократически избранным мэром Санкт-Петербурга и тут же взял Путина в Городской совет на должность председателя комитета по международным отношениям. В 1994 году Путин стал первым заместителем мэра, снискав уважение честным и аскетическим образом жизни. Даже его злейший враг Березовский признает, что будущий главный противник не был коррупционером: «Он стал первым чиновником среди встреченных мною, который не просил денег и был абсолютно профессионален» [11].

В июне 1996 года мэр Собчак, не справившись с экономическим кризисом и растущим уровнем преступности, потерял шанс быть переизбранным. Его преемник предложил Путину остаться, но тот отказался, сохранив преданность бывшему шефу. Став безработным, Путин переехал в Москву, где получил должность заместителя начальника управления делами президента и осуществлял наблюдение за работой органов местного самоуправления. Упорный, немного замкнутый и очень сосредоточенный, он прославился своим трудолюбием и строгостью.

В отличие от сумасбродного и рассеянного Ельцина, Путин был солидным и надежным аппаратчиком. На Ельцина произвели впечатление его честность, усердие и преданность, и в июне 1998 года президент начал рассматривать кандидатуру Путина на пост директора ФСБ. Уже в следующем месяце, воспользовавшись международным скандалом, исполняющего обязанности руководителя ФСБ Николая Ковалева вынудили уйти в отставку. Затем Путин получил неожиданное приглашение встретиться с премьер-министром Кириенко в московском аэропорту «Шереметьево». После быстрого обмена рукопожатиями Кириенко поздравил Путина. Когда Путин поинтересовался, в связи с чем, тот ответил: «Подписан указ. Вы назначены директором ФСБ» [12].

В те дни Пугин занимался чисткой в рядах ФСБ. Он уволил почти дюжину высокопоставленных работников, заменив их лояльными подчиненными.

Одним из людей, радовавшихся назначению Путина, стал Березовский. В тот момент их интересы совпадали: Пугин нуждался в политических союзниках, а олигарх лишился по меньшей мере одного врага — мастера шпионажа Ковалева, который распространял порочащую информацию о его деловых методах. К 1998 году Березовский уже потерял свой пост в Совете безопасности и основную часть своего прежнего влияния на центральную власть и видел в органах безопасности, большая часть которых терпеть не могла небольшую группу олигархов, реальную угрозу. Чтобы выжить в дикой атмосфере российской политики, Березовскому сейчас были нужны новые сильные союзники, и потому он обрадовался, когда Путин сделался весомой фигурой в КГБ. «Я поддерживаю его на 100 процентов», — заявил олигарх.

Но через несколько месяцев на горизонте Березовского появилось очередное облако: назначение новым премьер-министром Евгения Примакова, бывшего главы внешней разведки. В то время для Березовского ситуация и без того складывалась особенно неудачно. Простые люди обвиняли олигархов в банкротстве экономики, Ельцин деградировал как умственно, так и физически. В обстановке напряжения и постоянной лихорадочной смены руководства, которые доминировали в период второго срока Ельцина, власть ускользала из рук Березовского. Когда-то расчетливый, а ныне уязвимый, олигарх понимал, что «семья» Ельцина покровительствовала Путину, и он поставил свою медиа-империю на службу новому директору ФСБ, впоследствии возглавляя тесную группу, поддерживающую его на посту премьер-министра. Березовский ожидал, что Путин, в свою очередь, будет сговорчив и лоялен.

Березовский начал обхаживать Путина, а однажды даже пригласил его на пять дней в Швейцарию, чтобы покататься на лыжах. Они стали друзьями, и однажды Путин назвал Березовского «братом, которого у него никогда не было». 22 февраля 1999 года, в тот момент, когда уже шло государственное расследование в его бизнес-империи, Березовский устроил вечеринку по случаю дня рождения своей новой пассии — Елены Горбуновой. Предполагалось, что вечер будет небольшим, соберутся только самые близкие, но Путин явился без приглашения с огромным букетом роз. Этот визит стал выражением искренних чувств к Березовскому, потому что у обоих мужчин имелся общий враг в лице премьер-министра Примакова — человека, который не любил Путина, поскольку его назначили главой ФСБ, обойдя более высокопоставленных коллег премьер-министра.

В июле 1999 года Березовский вылетел во Францию, где в Биаррице тогда пребывал Путин с женой и дочерьми. К этому времени Примаков был Ельциным уволен, и на его место исполняющим обязанности премьер-министра назначен Сергей Степашин. Двое мужчин встретились за ланчем, и Березовский, выведенный из игры, но все еще хорошо информированный о кремлевской политике, сказал Путину, что Ельцин вот-вот назначит его на должность премьер-министра. В следующем месяце, как это и предсказывалось, Ельцин сместил Степашина и вместо него назначил Пугина. Он стал пятым ельцинским премьером за последние семнадцать месяцев.

Сначала Путин был очень непопулярен: его рейтинг не поднимался выше пяти процентов, в основном из-за того, что его связывали с презираемыми фигурами Ельцина и Березовского. Разрушительные взрывы жилых домов в Москве в сентябре, когда погибло 246 человек, стали поворотным моментом в его карьере. Политические враги Путина позже утверждали, что эти взрывы были тщательно спланированы государством, чтобы переломить настроение народа и оправдать последующие боевые действия в Чечне. Неизвестно, были ли чеченцы на самом деле виновны во взрывах, но Путин тем не менее ответил агрессивно, сначала бомбардировкой Чечни, а затем и началом боевых наземных действий. Активные военные действия всегда нравились русским людям, и популярность премьер-министра взлетела вверх.

Вновь сформированная партия Путина набрала 23 процента на выборах в декабре 1999 года в Думу против 13 процентов партии Примакова «Отчество — вся Россия». Ельцин, тогда приближающийся к концу своего президентства, использовав наилучшим образом свою популярность, предложил высший пост в государстве Путину. Тот сначала отказался. Но Ельцин настаивал. «Не говори нет», — давил он. Березовский также уговаривал Путина согласиться. В Новогоднем обращении 1999 года Ельцин, удивив всех, объявил о своем уходе с поста президента и о назначении Пугина исполняющим обязанности. Будучи и. о. президента, Путин получил огромные преимущества в избирательной кампании. Через три месяца на президентских выборах 2000 года Путин выиграл со значительным перевесом — 53 процента голосов. Березовский выразил радость, снова воспользовавшись средствами массовой информации для публичного заявления, что он поддерживает Путина и верит, что тот поведет Россию вперед.

Драматическое решение Путина сразиться с олигархами через некоторое время после прихода к власти было тщательно спланировано. Он знал, что должен остановить катастрофический вывоз капитала и быстро направить соответствующие органы на ужесточение сборов налогов. В отношении олигархов он пришел к двум выводам. Во-первых, и Ельцин это тоже знал, олигархи потенциально могут иметь такую же (если не большую) власть, как и сам президент. Во-вторых, Путин понимал, что подавляющее большинство простых россиян не любит магнатов, и, значит, можно получить серьезные политические дивиденды, если показать, что относишься к этим людям точно также.

Некоторые олигархи определенно не испытывали недостатка во врагах, среди которых числились и высокопоставленные чиновники секретных органов, чья власть ослабла во время правления Ельцина. Их возмущали те способы, какими магнаты подорвали их собственную политическую силу и собрали урожай на обширном финансовом поле. Функционеры видели в них выскочек. Некоторые из них в советский период являлись крупными чиновниками, а теперь на них смотрели как на аутсайдеров. Когда Путин, в недавнем прошлом глава ФСБ, пришел к власти, аппаратчики из секретных служб и прочих подобных ведомств, особенно «чекисты», снова оказались в фаворе. Среди президентских назначений на высокие посты, сделанных им в первые двадцать четыре часа, десять человек были из старых гэбистов. Эта группа, известная как силовики (люди с Опытом работы в органах безопасности или службы в армии), увидела возможность реванша. «Группа работников КГБ, назначенная на тайную работу в российском правительстве, успешно справилась с задачей», — сказал новый президент. И в этой шутке была только доля шутки [14].

Путин также имел и сильного союзника в лице русского народа. Пока олигархи обогащались, к концу 90-х годов правительство заявило, что целых 35 процентов россиян живут ниже официального уровня бедности [15]. Многие понимали: национальные ресурсы высасываются теми, кого Карл Маркс называл «вампирами капитализма», и эти «вампиры не уйдут до тех пор, пока они смогут эксплуатировать хоть одну мышцу, одно сухожилие или каплю крови».

Олигархи ощущали возрастающую в народе к ним ненависть. Анатолий Чубайс, ельцинский министр приватизации и главный политический архитектор гигантской аферы с народным достоянием в середине 90-х, признавал: «Сорок миллионов россиян убеждены, что я прохвост, вор, преступник или агент ЦРУ, которого нужно расстрелять, повесить, утопить или четвертовать» [16].

Путин не терял времени даром и продолжил войну с олигархами. Но активисты в области прав человека обвинили его в манипулировании судебными процессами против бизнесменов с целью обеспечить свои политические интересы. Они утверждали, что президент постоянно контролирует судебную систему посредством назначения судей. Для Путина это была политическая борьба, и государству нужно было восстановить свою власть. Его репутацию безжалостного человека выражает еще один русский анекдот: «К Путину во сне является привидение Сталина и просит его помочь управлять страной. Сталин советует: „Собери всех демократов и расстреляй их, а затем покрась Кремль изнутри в синий цвет“. — „Почему в синий?" — спрашивает Путин. „Ха! — отвечает Сталин. — Я знал, что ты не будешь спрашивать о демократах"».

Первой целью президента стал Владимир Гусинский, который сделал деньги в начале перестройки на обещании выплатить вкладчикам баснословные проценты и был одним из первых комбинаторов, построивших свое состояние в смутное время перехода к капитализму. Он также создал большую медиа-империю, в том числе первую частную телевизионную компанию НТВ, ежедневную газету «Сегодня», и имел долю в молодой и быстро растущей либеральной радиостанции «Эхо Москвы»; все это входило в конгломерат «Медиа-Мост». Он ближе всех из русских бизнесменов приблизился к Руперту Мэрдоку[12].

Гусинский был своего рода уникальным явлением в среде олигархов, поскольку мог хотя бы сказать, что не вся его империя целиком имеет своим источником государственные активы. Тем не менее, он безжалостно эксплуатировал издержки времени и считался мастером манипулирования правительственными займами, концессиями и законодательством, извлекая выгоду из политических контактов, чтобы получить государственные финансы. В результате он получил государственный кредит, около полумиллиона долларов, что позволяло ему продолжать вести сверхроскошный образ жизни.

К концу 90-х годов его медиа-империя принесла ему огромное политическое влияние. Однако это не могло долго продолжаться. 11 мая 2000 года, за шесть недель до драматического путинского ультиматума олигархам, собравшимся в Кремле, вооруженные автоматами сотрудники милиции в масках ворвались в офисы компании Гусинского «Медиа-Мост». Затем, в июне, Гусинского арестовали, обвинили в мошенничестве и посадили в тюрьму. Пустив в ход оружие против первого олигарха, Путин обозначил свою политическую стратегию, но, кроме того, будучи обидчивым человеком, взял реванш за то, что Гусинский, по мнению Путина, использовал свое влияние для противостояния ему. А еще президент чувствовал предубеждение против телеканала Гусинского, поскольку тот ранее критиковал его политику в Чечне.

Пункты обвинения были сняты, и Гусинского отпустили после того, как он согласился продать «Медиа-Мост» за 300 миллионов долларов государственной нефтегазовой компании «Газпром». В августе 2000 года он бежал на свою великолепную виллу в Сотогранде на юге Испании, где когда-то бывали даже такие посетители, как Путин и его жена. Позже последовали попытки убедить Испанию выдать Гусинского, но тот уехал в Грецию, а потом обосновался в Израиле, приняв его гражданство. Он стал первым изгнанником среди длинной череды тех, кто уехал из страны во время правления Путина.

Следующей целью президента стал его бывший друг и человек, который помог ему подняться к вершинам власти — Борис Березовский. Даже еще до того, как Путин сделался президентом, над головой «босса из боссов» собрались грозовые тучи. Его исключили из кремлевских фаворитов, изолировали от политики, он перестал быть популярным. Хотя Березовский всегда настаивал, что в крушении Союза нет его вины, простые россияне не забыли провал проекта «народный автомобиль», в котором тысячи людей потеряли свои сбережения.

Тем не менее, Березовский всегда считал себя капиталистом из породы морских пиратов, катализатором, который помог перестройке России. «Мы были настоящими героями, — заявил он в клубе «Фронтлайн» в октябре 2003 года. — Благодаря нам Россия взяла новый курс». Он признавал, что олигархи, занимаясь бизнесом в «смутное время», наделали ошибок, но добавлял: «Мы не нарушали никаких законов, но если называть дачу взятки преступлением, то тогда все олигархи — преступники» [17].

В начале 1999 года Генеральный прокурор Юрий Скуратов посетил премьер-министра Примакова и заявил: «Я собираюсь возбудить уголовное дело против Бориса Березовского». Примаков спросил его, на каком основании, и тот ответил: «В связи с тем фактом, что Березовский прячет деньги „Аэрофлота" в швейцарских банках» [18].

Еще через несколько недель милиция захватила более двадцати офисов и квартир в Москве, с которыми был как-то связан Борис Березовский. Журналист Павел Хлебников из Московского отделения американского журнала «Форбс», ставший в 2004 году жертвой наемного убийцы в Москве, наблюдал первый рейд (на штаб-квартиру нефтяного гиганта «Сибнефть») из своего номера в отеле «Балчуг»:

«Вдруг три белых фургона, завизжав тормозами, резко повернули к зданию [штаб-квартире компании «Сибнефть»] через улицу. Из них выпрыгнула дюжина людей в масках, в камуфляжной форме, с автоматами. Затем в сопровождении людей в коричневых кожаных куртках, несущих портфели и видеокамеры, они вошли в здание» [19].

Расследование просто не могло идти гладко. Такова Россия. В день того, первого, рейда Скуратов ушел в отставку, официально по «состоянию здоровья». За день же до этого его положили в Кремлевскую больницу в связи с «сердечным приступом». Однако, когда Дума не приняла его отставку, он заявил, что причина не в «сердечном приступе», и его восстановили в должности. Эта неловкая попытка убрать Скуратова была типичной для маневров и внутренних разборок, характеризующих политику России в то время.

Однако к настоящему моменту расследование набирало обороты и продолжалось под контролем прокурора по особым делам Николая Волкова. Обвинение в мошенничестве базировалось на том, что из авиакомпании «Аэрофлот», находившейся в ведении Березовского с 1994 года, были изъяты миллионные суммы, которые поступили на счета швейцарского банка в обход российских законов. Волков заявил, что в ходе бухгалтерской проверки, которую проводила его группа, обнаружилась целая сеть компаний, запутанных с византийской хитростью, куда переводились деньги «Аэрофлота»._: В результате обыска нашлась компьютерная распечатка в виде множества стрелочек и квадратиков, напоминающих на первый взгляд схему генома человека. На самом деле это были черновые наброски, предположительно показывающие, как через сложную сеть российских и иностранных компаний фонды «Аэрофлота» направлялись в такие страны, как Бельгия, Кипр, Германия, Литва, Панама, Сирия и Швейцария.

По всей видимости, две фирмы управляли этими мошенническими переводами — «Андава» и «Форус»; обе зарегистрированные в Швейцарии как финансовые компании, они базировались в Лозанне и имели в штате мизерное количество работников.

Фирма «Форус»[13] была зарегистрирована в 1992 году для упрощения западного финансирования компаний Березовского. Когда «Аэрофлот» приобретал, например, «Боинги» и «Аэробусы», «Форус» организовывал краткосрочные кредиты, для того чтобы произвести оплату самолетов. Компания также имела дело с прибылями «Аэрофлота» от иностранных авиалиний, которые платили за то, чтобы работать в России или за пролет над российским воздушным пространством. Эти платежи составляли почти 100 миллионов долларов в год.

«Андава» была образована в 1994 году, в тот день, когда приватизировали 49 процентов акций «Аэрофлота»; и ее главная роль заключалась в том, чтобы заниматься продажами билетов на зарубежных авиалиниях, особенно на дорогих направлениях.

6 апреля 1999 года Генеральный прокурор выписал ордер на арест Березовского. Основанием для задержания послужило обвинение Березовского в том, что он вывел из «Аэрофлота» 250 миллионов долларов через «Андаву». Олигарх, находившийся тогда во Франции, немедленно отреагировал на это проведением пресс-конференции в парижском отеле. Он настаивал на том, что обвинения безосновательны и имеют под собой политическую мотивацию. «Времена, когда страной управляли люди с голым задом, в прошлом», — сказал он. Березовский снова и снова пытался отбить нападки на «Аэрофлот», утверждая, что «Андава» и «Форус» оказывали совершенно законные коммерческие услуги и что все нарушения сфальсифицированы ФСБ. Он также заявил, что когда получил «Аэрофлот», то обнаружил, что именно ФСБ использует эту авиакомпанию в качестве дойной коровы, переводя доходы «Аэрофлота» на офшорные счета для финансирования шпионских операций. Поэтому он сказал, что просто закрыл эти счета и направил всю зарубежную прибыль через «Андаву» в Швейцарию.

Через три дня российский министр внутренних дел Сергей Степашин объявил, что, если Березовский вернется в Россию для встречи с прокурорами, его не арестуют. «Березовский приедет в Россию, даст объяснения, и этот инцидент, я надеюсь, закончится», — сказал он.

Неделю спустя Березовский вернулся в Москву и посетил Генерального прокурора, где в течение четырех часов отвечал на вопросы. Когда Березовского отпустили после беседы, он сказал своей собственной телевизионной команде: «Дело против меня возбуждено премьер-министром с нарушением закона». 26 апреля 1999 года с Березовского взяли подписку о невыезде из Москвы в течение всего времени, пока идет прокурорское расследование.

1 июля 1999 года швейцарская полиция ворвалась в лозаннские офисы «Андавы» и «Форуса» в ответ на требование Скуратова. Расследование в Швейцарии вела Карла дель Понте, швейцарский прокурор; именно она в конце 80-х годов раскрывала связи итальянских наркоторговцев с теми, кто отмывал их деньги в Швейцарии, и потому сама стала желанной целью итальянской мафии. Позже она стала главным прокурором Международного трибунала для судебного преследования военных преступников в Гааге.

4 ноября 1999 года, по неизвестной причине Генеральный прокурор России прекратил расследование. И хотя казалось, что все успокоилось, дело было далеко от завершения.

Угроза ареста нависла над головой Березовского, а жаркие споры общественности будут преследовать его еще многие годы, хотя он энергично настаивал на своей невиновности. Однако в середине июля 2000 года пришли хорошие для него новости: Pricewaterhouse Coopers объявил, что провел расследование транзакций «Форуса» и «Аэрофлота» (в пользу «Форуса») и не обнаружил никаких доказательств того, что деньги переводились нелегально. Но когда стало уже казаться, что в течение нескольких лет расследование постепенно сошло на нет, российские власти попытались экстрадировать Березовского из Лондона в Москву. Из этого ничего не вышло: заявление об экстрадиции провалилось, и олигарх не вернулся в Россию. В конечном итоге 28 ноября 2007 года российский суд предъявил Березовскому обвинение и заочно приговорил его к шести годам тюрьмы. Находясь в своем новом убежище в Лондоне, он отверг обвинение как «сфабрикованное» и «имеющее политический характер».

Деловая активность Березовского всегда являлась предметом дискуссий. Одним из тех, кто серьезно поссорился с Березовским из-за его методов ведения бизнеса, был Джордж Сорос. Эти двое когда-то считались друзьями, и Сорос не возражал против финансирования большого количества сделок олигархов в 90-х годах. Но к 2000 году «бурная дружба кончилась», по словам Алекса Голдфарба, одного из ближайших союзников Березовского. Сорос однажды сказал Голдфарбу: «Твой друг — злой гений. Он единолично разрушил Россию». На что Березовский ответил: «Сорос потерял деньги из-за того, что „молодые реформаторы" надули его… И тогда он попытался убедить Запад, будто бы олигархи сами были злом и этого зверя надо держать под контролем».

Бизнес для Березовского явился средством накопления богатства, позволяющим финансировать его подлинный интеpec: развлекаться политическими интригами. Ему, несомненно, наскучили мелкие проблемы предпринимательства, и он оставил их другим. На конференции в Москве в 2000 году Ян Хаг, менеджер развивающихся рынков Firebird Fund, который много инвестировал в Россию, прямо спросил Березовского: «Вы можете объяснить, как это получается, что каждый раз, когда вы работаете в какой-либо компании, ее капитал скатывается к нулю?». Березовский возразил, утверждая, что стоимость практически всех российских предприятий упала из-за политической неопределенности, добавив позже, что каждая из компаний, с которой он был связан, на самом деле улучшила свое финансовое состояние.

Несмотря на то, что события оборачивались против него, Березовский приобрел достаточно много полезных связей, чтобы пойти на выборы в Думу в декабре 1999 года в качестве депутата от Карачаево-Черкессии. Это дало ему дополнительные преимущества в виде получения иммунитета от судебного преследования. Березовский мог пока еще надеяться вернуться под покровительство Путина, но, несмотря на их очевидную близость, к этому моменту он уже начал серьезно сомневаться в такой возможности.

В безжалостном и ожесточенном мире кремлевской политики альянсы редко живут долго, и Березовский быстро терял друзей. Испытывая крайнюю нужду в политической разведке, в октябре 1999 года он даже попросил Романа Абрамовича посетить празднование дня рождения Путина в Санкт-Петербурге. Абрамович поздравил президента и вернулся, чтобы доложить своему наставнику: «Вы послали меня шпионить за шпионами, но я не нашел там шпионов. Собрались обычные люди его возраста, одетые в джинсы, кто-то играл на гитаре. Ничего похожего на сотрудников ФСБ» [21].

Березовский имел все основания нервничать по поводу Путина. Когда-то они были друзьями, в момент перехода власти Березовский сбросил свой политический вес, деньги и возможности личного телеканала в пользу успешного продвижения Путина к президентству, но теперь два лидера были в состоянии войны.

Существовала серьезная политическая разница: Путин энергично занимался чеченской войной, в то время как Березовский утверждал, что решить ситуацию с помощью войны невозможно, и открыто призывал к мирным переговорам. У них также были разные взгляды на будущее России: Березовский защищал либеральный, экономический прозападный подход, который оставил бы олигархов, в том числе и его самого, и в центре власти, и с доступом к контрактам. Путин же отводил центральную роль государству. Он был более заинтересован в модернизации России, чем в демократизации ее. «Чем сильнее государство, тем свободнее индивидуум», — писал он в открытом письме к россиянам перед избранием его президентом.

С того момента, как Путин сделался президентом, Березовский совершил целую серию политически неосторожных действий. Такая бравада типична для этого человека, но она стала и причиной его гибели. Когда арестовали Гусинского, Березовский был шокирован. Он не ожидал, что Путин зайдет так далеко. Через две недели разгневанный Березовский разразился открытым письмом, в котором содержались нападки на то, что он считал путинской авторитарностью. Это также было спровоцировано намерением Путина усилить контроль центра над региональными властями России. Цитировавшее Аристотеля и русского поэта Осипа Мандельштама, который умер в одной из тюрем сталинского ГУЛАГа, это письмо стало первой публичной декларацией разногласий олигарха с президентом. Еще резче выступил Березовский в телевизионном интервью на ОРТ: «Все указы, все законы, предложенные Путиным, прямо направлены на то, чтобы снова поработить народ».

Березовский пришел в ярость от того, как расправились с Гусинским, заставив распродать его собственность и уехать в изгнание. Раньше эти медиа-бароны были конкурентами, а теперь они оба стали злейшими противниками Путина. В своих интервью Березовский обличал Путина, сравнивая его политику централизованной государственной власти с попранием генералом Пиночетом прав человека в Чили. В следующем месяце, после полугодового пребывания в качестве депутата Думы, он взял самоотвод, потеряв таким образом свой иммунитет от судебного преследования. «Я не хочу участвовать в этом спектакле, — сказал он. — Я не хочу участвовать в развале России и установлении авторитарного режима» [22]. Он также объявил, что намеревается создать новую оппозиционную партию, чтобы сразиться непосредственно с Пугиным.

В то время Березовский получал серьезнейшие предупреждения со стороны своих близких знакомых. Старый друг Алекс Голдфарб сказал ему: «Борис, если ты пойдешь по этому пути, то думаю, через год тебя вышлют из страны… или еще хуже: посадят в тюрьму… Для Путина суть не имеет значения до тех пор, пока он видит в тебе человека своей группы. Но если ты выступаешь против него публично, ты сам выбрасываешь себя из его обоймы» [23].

В конечном итоге вражда перешла критическую стадию, поскольку Березовский включил в борьбу свою мощную медиаимперию.

В 1994 году Березовский в партнерстве с Бадри Патаркацишвили получил 49 процентов акций телевизионной станции ОРТ, транслирующей программы на Первом канале. Под руководством Патаркацишвили ОРТ стало инструментом, осуществлявшим пиар по избранию Ельцина на второй срок в 1996 году, за что компания получила «достойную» награду. К концу 1998 года Березовский и Патаркацишвили увеличили свои доли в ОРТ, самом популярном канале России, охватывающем 98 процентов зрителей страны. Кроме ОРТ, Березовский также владел главной еженедельной газетой в мире бизнеса «Коммерсант» и популярной ежедневной «Независимой газетой». К 2000 году он, вместе с Гусинским, был одним из самых могущественных российских медиа-магнатов.

Патаркацишвили являлся ближайшим другом Березовского и его важнейшим партнером по бизнесу. Снискав себе в кругу Березовского прозвище «Инфорсер»[14], Патаркацишвили осуществил все свои самые скандальные схемы. Умный бизнесмен, отличный стратег, он всегда был тем, кто находил деньги.

Бадри Патаркацишвили родился в октябре 1955 года в семье грузинских евреев в Тбилиси. Тихий, скромный, эрудированный и искренний сионист, Бадри, чье прозвище значило «сын маленького человека», очень отличался от своего друга. Что касается Березовского, то принадлежность к еврейской нации устраивала его и давала деловые и политические преимущества. Для Бадри же она была важной характеристикой его личности, и он серьезно занимался благотворительными делами в Израиле. Кроме того, в отличие от своего задушевного друга, Бадри всегда предпочитал оставаться в тени и большую часть жизни старался избегать всеобщего внимания. Он ненавидел политику и интересы средств массовой информации; и совсем не в его характере было оказаться ключевой фигурой в лихорадочной политике Грузии.

Умный и деловой Бадри в начале своей карьеры работал на текстильной фабрике, где позже вырос до заместителя директора. После развала Советского Союза по инициативе Бадри предприятие приватизировали, и оно стало частной компанией Maudi Manufacturing, которую он выкупил.

В 90-е годы Бадри стал совладельцем почти всех компаний Березовского и занимал там руководящие позиции. Работали они так: Березовский подавал огромное количество идей, а потом Бадри решал, какая из них целесообразна и может принести прибыль. «Бадри сделал все деньги Бориса», — говорил бывший их партнер, который хорошо знал обоих. — Бадри был его наставником в бизнесе. Без него Борис был бы никем и ничем. Так и оставался бы до сих пор продавцом подержанных автомобилей… Борис не способен довести дело до конца и видеть суть вещей. У него нет терпения, он не умеет концентрироваться. Он также очень неверно судит о людях. А Бадри — это реальный человек. Он в состоянии оценить все финансовые детали и добиться их исполнения. У них сложились отношения симбиоза, в котором они дополняли друг друга. Бадри был его единственным верным партнером. Они были очень, очень близки».

Александр Коржаков, бывший руководитель службы безопасности президента, говорит: «Официально Бадри в то время являлся заместителем председателя совета директоров компании „ЛогоВАЗ". В действительности его обязанностью было обеспечение выплаты долгов, а также защита от бандитов» [24].

Союз Бадри с Березовским образовался еще в 1990 году, когда он стал региональным директором дистрибьюторской автомобильной компании Березовского «ЛогоВАЗ» на Кавказе. В 1992 году Бадри стал заместителем председателя и получил в этой фирме 3,5 процента акций. Еще через год он переехал из Грузии в Россию, сначала в городок Люберцы, а затем поселился в Москве. Отари Квантришвили, глава организованной преступной грузинской группировки в России (был убит конкурентами в 1994 году), использовал свои связи с российскими властями, чтобы помочь Бадри с пропиской в Москве.

Вскоре Бадри и Березовскому довелось скрестить мечи на ОРТ с Владиславом Листьевым, одним из самых популярных телеведущих в стране. Тот был харизматичной фигурой, и Березовский назначил его генеральным директором. Однако они поссорились, так как Листьев пытался положить конец монополии на рекламу. Телеведущий считал, что компании, занимающиеся рекламой, управляются организованной преступностью, принося им миллионные прибыли. Но решение Листьева бросить вызов мафии стоило ему жизни. Первого марта 1995 года, через несколько недель после назначения директором, его застрелили рядом со своим домом. По подозрению в убийстве был арестован Бадри, но вскоре его отпустили. Однако сомнения по поводу его причастности к этому делу оставались, хотя он всегда утверждал, что это происки ФСБ.

Летом 2000 года Путин начал проявлять растущее неприятие того, что Березовский и Бадри используют ОРТ и их медиаимперию как прямой инструмент дестабилизации власти. Глава государства особенно остро почувствовал это в августе, когда затонула подводная лодка «Курск», где погибли все 118 членов команды. Новостные телепрограммы ОРТ транслировали интервью с женами и сестрами подводников, которые осуждали Путина, обвиняя его в неумении управлять ситуацией. Между тем Путин находился в отпуске на Черном море, и телевидение показало его катающимся на скутере параллельно с трагическими кадрами обезумевших от горя семей подводников. Отказ Путина прервать отпуск вскоре превратил трагедию в публичный политический скандал.

Разгневанный Путин обвинил Березовского как владельца Первого канала в негативном освещении событий и высказал ему претензии по телефону. Березовский предложил встретиться, и Путин согласился. Но когда на следующий день Березовский явился к президенту, его встретил не Путин, а Александр Володин, скрытный и необщительный руководитель аппарата. Володин уже однажды давал Березовскому советы во время налаживания его политических связей с Ельциным, но сейчас, являясь главой президентского аппарата, он высказал решительное предупреждение бывшему другу: «У тебя есть две недели, чтобы вернуть акции ОРТ, или тебя ожидает судьба Гусинского». Березовский не стал объясняться и потребовал личной встречи с Путиным.

Через три дня Березовского вызвали к президенту в Кремль. Обмен приветствиями показал накал ситуации, поскольку эти двое людей, обвинявших друг друга, оказались лицом к лицу. Явно напряженный Путин сначала выслушал Березовского, который пытался защищать политику ОРТ. По словам Березовского, потом президент холодно повторил угрозы, произнесенные Володиным, и очень ясно выразил свою позицию: «Ты начал борьбу против меня. Твой канал брал интервью у проституток, которые утверждали, будто они жены и сестры моряков».

Березовский ответил, что это были настоящие родственники и что они давали интервью государственной телекомпании, но поскольку это не показали в эфире, люди обратились на ОРТ.

На президента это не произвело впечатления:

— Я хочу, чтобы государство контролировало ОРТ.

— Каким образом? — спросил Березовский. — Компания принадлежит мне.

— Мы берем ее под контроль. Тебе нужно ее продать.

— Но я не хочу ее продавать.

Тогда президент встал, попрощался и вышел. Это был их последний разговор. [25].

Теперь потрясенный Березовский столкнулся с подлинной реальностью последствий своего решения поддержать Путина, когда тот только еще становился президентом. Вскоре после этого события Березовского снова допросили по поводу обвинения в присвоении фондов «Аэрофлота». В ответ невозмутимый Березовский сказал, что ОРТ продолжит свои репортажи о трагедии «Курска».

После того как бывший руководитель группы поддержки президента отказался продавать свои акции ОРТ, проигнорировав его угрозы, президент обратился к Бадри. В тот момент эти двое еще были в дружеских отношениях. Бадри позвонил глава ФСБ Николай Патрушев и вызвал его в свой кабинет. Отсюда Бадри препроводили в Кремль, где его приветствовал Путин. «Что за странную игру ведет Березовский? — спросил президент. — Я хочу, чтобы вы оба ушли с телевидения. Ни у кого из вас нет права иметь долю на телевидении» [26]. Путин также посоветовал продать акции министру по делам печати, телерадиовещания и средств массовых коммуникаций Михаилу Лесину и с ним же обсудить цену. Когда Бадри уходил, президент заметил, что они друзья только в случае, если Бадри покинет телевидение.

Затем Бадри встретился с Михаилом Лесиным, который предложил ему 300 миллионов долларов за долю в ОРТ — максимальную цену, которую могло заплатить государство. Однако Березовский не дал согласия. Вместо этого он объявил, что передаст акции трастовой компании в управление группы журналистов и других представителей (это был блеф, который ни к чему не привел).

Теперь разрыв в отношениях Пугина и Березовского стал непоправимым. В октябре 2000 года один журналист спросил Путина о его бывшем соратнике. «У государства есть дубина в руках, которой оно бьет всего один раз, но по голове», — ответил тот [27]. (Позже он с легкой улыбкой сказал репортерам, что его любимым приемом в дзюдо был «дэ-аси-бараи» — быстрая боковая подсечка, сбивающая противника с ног [28]). 17 октября медиа-магнат провел два часа в кабинете Генерального прокурора в Москве, снова и снова отвечая на вопросы о фондах «Аэрофлота».

Неделю спустя Березовский поднимался по трапу своего личного самолета Bombardier Global Express, чтобы улететь из Москвы в Ниццу, как он это делал уже сотни раз, возвращаясь обратно. Однако на этот раз он понимал, что потерял такую возможность. И, вероятно, навсегда…