Лондонград. Из России с наличными. Истории олигархов из первых рук

Глава 7 Охотники за богатством

В начале февраля 2007 года компания «Сотби», что на Нью-Бонд-стрит в Лондоне, проводила ежегодный зимний аукцион. Налицо были все признаки того, что грядут сумасшедшие дни. В течение шести месяцев цены били рекорды на всех художественных аукционах по обе стороны Атлантики. На третий день продаж в зале «Сотби» набилось столько людей, что вряд ли кто-то мог припомнить, когда еще столько критиков, дилеров и богачей со всего мира собиралось здесь. Торги начались с хороших стартов.

Следующим лотом была картина «Белое каноэ» — большое пейзажное полотно, изображающее Канадские Скалистые горы, работа современного шотландского художника Питера Дойга. Ожидалось, что картина, которой так восхищались критики, уйдет самое большее за 1,2 миллиона фунтов стерлингов. Торги стартовали быстро, и когда цена достигла двух миллионов, за лот все еще боролись шесть покупателей. Потом четверо выбыли из игры, но двое продолжали набавлять цену. Сначала был пройден порог в три миллиона фунтов, потом в четыре. В конце концов очевидцы этого события замерли в напряженном ожидании, и полотно наконец продали за 5,732 миллиона фунтов стерлингов — почти в пять раз больше ожидаемой цены. Весьма значительная сумма для ныне живущего художника, почти неизвестного еще пять лет назад. Более того, работа не досталась никому из предполагаемых британских или американских коллекционеров. Через несколько месяцев выяснится, что покупателем оказался анонимный русский.

Не впервые человек из России привлекал к себе внимание художественного рынка. Восемью месяцами раньше, в мае 2006 года, мужчина средних лет в голубом блейзере явился в здание «Сотби» на Манхэттене, подал заявку, и его проводили на место, посадив где-то в задней части комнаты, в которой проходил аукцион работ импрессионистов и современных художников. Сначала таинственный и никем не узнанный человек предложил 6,5 миллиона долларов за пейзаж Моне, на 2 миллиона больше предполагаемой цены. Потом он решительно отбил заявки трех миллиардеров из США, выиграв «Дору с кошкой» Пикассо — портрет любовницы художника Доры Маар, написанный в 1941 году. Дело было не в том, что он предложил экстраординарную цену (95 миллионов долларов), чем, безусловно, потряс реалистично мыслящих людей, близких к искусству, сумма в два раза Превышала первоначальную оценку и была второй по величине Из когда-либо уплаченных на художественном аукционе. «Он походит на человека, который до этого никогда не участвовал в таких продажах», — заметил кто-то из присутствующих. Через три дня после аукциона «Нью-Йорк таймс» поместила фотографию этого мужчины под заголовком: «Вы знаете этого человека? А мир искусства не знает». В то время в творческих кругах родилось предположение, что, судя по его акценту, манере торговаться и желанию заплатить значительно больше первоначальной цены, таинственный покупатель, должно быть, русский.

В 2005 году на всемирном художественном рынке отмечалось затишье. Было несколько крупных продаж, но никто не заплатил за картину более 100 миллионов долларов. В следующем, 2006 году, международный рынок искусств запылал. Три картины были проданы более чем за 100 миллионов долларов каждая, включая капельное полотно Джексона Поллока[59] и Виллема де Куннинга[60] «Женщина III». В 2005 году 485 работ ушли более чем за 1 миллион долларов. В 2006 году было продано 810 произведений искусства. За старых мастеров, импрессионистов и Пикассо выкладывали фантастические суммы; цены на картины современных художников, от Фрэнсиса Бэкона[61] до Дамиена Херста[62], также дошли до невероятных величин.

То, что началось в Нью-Йорке, быстро перекинулось на Лондон. Цены штурмовали новые высоты из-за желания новоявленных миллиардеров владеть самыми знаменитыми произведениями искусства. Появилась новая группа людей, жаждущих тратить деньги; многомиллионные цены для них были мелочью; их заявки на редкие работы перекрывали предложения публичных галерей, благотворительных фондов и мультимиллионеров из списка «Б», как старых, так и новых.

Даже самые закаленные искусствоведы были ошеломлены растущими ценами, и мир искусства интересовал один животрепещущий вопрос: насколько высоко могут еще подскочить цены? Ответ был прост — намного. Лондонские продажи в феврале 2007 года показали, что бум продолжается. Потом, в июне, начался новый виток сумасшествия: аукционы «Сотби» и «Кристи» в Лондоне поставили новые рекорды, а рынок вознесся еще выше. В конце 2007 года и в первой половине 2008-го мировая экономика балансировала на краю пропасти, а безумие продолжалось, и прежние рекорды снова были побиты.

Новых покупателей привлекал современный период, самыми популярными были работы начиная с конца 1940-х годов. Один эксперт, говоря о причинах этого явления, уклончиво заметил: «Сочетается с декором чердака в Челси». Спрос вызвали неевропейские и неамериканские покупатели, которые регулярно появлялись в залах аукционов и могли на равных соперничать с самыми известными людьми из Европы и Америки.

Хотя среди международных игроков были коллекционеры из Китая, с Ближнего Востока и из Юго-Восточной Азии, по оценкам экспертов, большинство выдающихся сделок в течение всего 2007 года совершали русские и другие выходцы из бывшего Советского Союза. На июньском аукционе «Кристи» самым солидным покупателем оказался русский, живущий в Женеве, который купил десять лотов общей стоимостью 23,4 миллиона фунтов стерлингов.

Еще в середине 90-х годов появились некоторые признаки того, что русские на лондонских аукционах начали проявлять интерес к искусству. В 1994 году сообщалось об участии большого количества их в аукционах «Сотби». Тем не менее десять и даже пять лет назад было невозможно представить себе, что русские вскоре войдут в группу самых влиятельных игроков на глобальном художественном рынке. Однако в 2007 году они вели себя в торговых холлах, по выражению одного комментатора, как «обезумевшие японцы в конце 1980-х годов».

Ведущие аукционные дома по продаже произведений искусства в Лондоне и Нью-Йорке впервые начали проставлять русские рубли на своих табло, которые помогают иностранным покупателям контролировать ход торгов. До этого на табло можно было увидеть только доллары США, евро, фунты стерлингов, швейцарские франки и иены. В 2007 году английский журнал для русских «Лондон курьер» посвятил чуть ли не целый номер влиянию русского капитала на международный художественный рынок. На Лондонской ярмарке современного искусства отбоя не было от богатых русских, и тот год в шутку назвали «октябрьской революцией». Важным было также и другое: русские стали настолько значительны, что даже галерея «Тейт» присоединилась к тем музеям и галереям, которые стремились снискать расположение магнатов и возможность их попечительства. В то время как обозреватели задаются вопросом о продолжительности безумства русских на рынке искусств, в России и в Украине, вероятно, будут созданы огромные коллекции. Величайшими коллекционерами начала двадцатого столетия тоже были русские.

Русские на аукционе — это те, кто сделал большие деньги еще в 1990-х годах, а также молодые предприниматели, любители искусства, совсем Недавно заработавшие капитал на супермаркетах, ресторанах или мобильных телефонах. В начале июня открылась Венецианская биеннале, русские были здесь тоже в полной боевой готовности. Одни прибыли на частных самолетах, другие — на яхтах. Глядя на них, казалось, что все они приехали сюда просто за покупками. «Они будто машины покупали», — заметил один обозреватель. Нашлись люди, которые жаловались, что международные выставки-продажи произведений искусства все меньше и меньше имеют дело с самим искусством, зато все больше и больше связаны с возрастающей значимостью и концентрацией денег. Один из художественных критиков, освещавших биеннале, сказал: «Произведение искусства может быть полной ерундой, а стороны заходят все дальше и дальше».

Эти слова подтверждает и присутствие на биеннале Ксении Собчак, молодой знаменитости из Москвы, которую в России называют второй Пэрис Хилтон. Ксения — ведущая большого реалити-шоу на российском телевидении «Дом-2» (русский аналог «Большого брата»); она водит «Порше-Кайен» и тусуется с Наоми Кэмпбелл. В прошлом она ученица балетной студии, фотографировалась для русского издания журнала «Максим». Ее порой называют «кремлевской красоткой» — это из-за отца Анатолия Собчака, который некогда был мэром Санкт-Петербурга и близким другом Владимира Путина; кроме того, она его крестница. Именно Собчак представила Абрамовича Дарье Жуковой.

Из Венеции новые коллекционеры двинулись на ярмарку искусств в Базель, в Швейцарию, считающуюся самой значительной европейской выставкой современных работ, а затем направились в Лондон. Один искусствовед, следовавший за ними, описал это явление как «скоростной гранд-тур восемнадцатого века». А Уильям Кэш, редактор Spear’s Wealth Management Survey, назвал это турне «бегом по кругу».

Скоро власть денег из бывшего Советского Союза изменила положение Нью-Йорка и Лондона на художественном рынке. Сначала Лондон занимал скромный статус по отношению к Нью-Йорку, продавая меньше и распоряжаясь лишь немногими пользующимися спросом картинами. Абигайль Ашер, ведущий специалист в мире искусства, сказала об этом так: «Возьмите лондонские аукционы. Они казались бедными родственниками нью-йоркских, куда стекалось все самое популярное. Но в феврале 2007 года все изменилось. Салоны забиты до отка-за, полны жизни, и, в отличие от нью-йоркских, здесь повсюду раздаются русские слова „нет“ и „да“. Новые и очень энергичные коллекционеры готовы платить любую цену за то, что они хотят иметь».

Взлетающие цены — вот что заставляло бодрствовать в ночи и торговцев, и коллекционеров. В конце 80-х годов мир уже видел нечто подобное. Тогда бешеный бум спровоцировали японцы. Какие-то состоятельные люди, появившиеся из ниоткуда, наварившие свои деньги на других рынках, начинали раскупать произведения искусства, открывать галереи, а никому не известные художники вдруг становились модными. Через десять лет спекуляции закончились эффектным крахом. Рынок вошел в кризис: многие дилеры разорились, а стоимость картин упала на две третьих от их прежней цены.

Некоторые эксперты, такие, как Кристина Руж из Art Newspaper, утверждают, что раздувание цен в тот раз было неустойчивым. «Скоро спекулянты оставят этот рынок, — писала она в 2006 году. — Новые галереи, пышно расцветшие в Ист-Энде, закроются. Молодые дилеры потерпят крах. Это уже было в начале 90-х годов, и это повторится снова». Другие выражали беспокойство, что художественный рынок поведет себя подобно «пене на капуччино». Третьи не принимали в расчет разговоров о бурном ценовом подъеме, утверждая, что 80-е годы были исключительными, а бум возник главным образом вокруг японских покупателей и расчета на кредиты. К концу 2007 года было объявлено, что рынок тверд, имеет намного больший охват стран, чем раньше, и меньше зависит от кредитных денег. Действительно, спрос продолжал нестись вверх всю первую половину 2008 года, а на аукционах «Кристи» и «Сотби» импрессионисты и модернистская живопись уходили весьма хорошо, перекрывая предполагаемые цены. И снова русские оказались среди самых состоятельных покупателей.

Многими своими чертами рынок современного искусства, начиная с 2005 года, напоминал рынок элитного жилья. Спрос раздувался спекуляцией, представляющей собой некий вид бездумного желания покупать. Покупатели говорили о нарастании «мошенничества в сфере искусства», когда отчаявшиеся коллекционеры вроде бы предлагают в качестве взятки десятки тысяч фунтов сверху и без того высокой цены, чтобы гарантировать свою покупку. Во время дуэли за одно из таких произведений — русскую работу — на «Сотби» в 2007 году покупатель из России пытался ударить своего соперника. Одного хорошо известного критика как-то спросили, когда бум закончится, и он ответил: «Я не знаю, сколько он будет продолжаться, потому что он не имеет ничего общего с миром искусства как таковым. С таким же успехом можно рассуждать о луковицах тюльпанов».

Основа русского интереса в разнообразии мотиваций. Некоторые смотрят на искусство как на возможность заработать больше денег: это просто еще один способ вложения средств, вид движимого имущества. По словам Жанны Буллок, русской предпринимательницы в сфере недвижимости и коллекционерки, вышедшей замуж за американца, которая сейчас живет и работает в Нью-Йорке, «большинство русских — любители и только следуют моде». Федор Павлов-Адреевич, глава московского фонда, зарабатывающего деньги на арт-проектах, сказал, что «русские магнаты хотят стать на одну ступеньку с меценатами девятнадцатого столетия. Мы прожили почти сотню лет без такого меценатства. Сейчас русские хотят прославить свои фамилии через искусство».

В игре задействован и другой (более основной) человеческий инстинкт — потребность в вещественных доказательствах успеха и социальном утверждении. Для таких людей накопление богатств уже само по себе достаточный драйв. Многие коллекционеры предпочитают анонимность, но есть немало очень состоятельных людей (не только русских), которые испытывают врожденную потребность демонстрировать плоды своего Успеха, потому они так и поступают. Этот тип возвышения не нов. Вот как вкратце описывал ситуацию в 1819 году английский эссеист Уильям Хэзлитт: «Человек — мерзкое животное. Восхищение властью других людей характерно для него так же, как и любовь к самому себе». Редактор ежеквартального издания State of Art писал в весеннем выпуске 2007 года, что сегодня нельзя найти никого, кто бы был способен удовлетворить свою страсть к коллекционированию произведений современного искусства. «В последние двадцать пять лет основные аукционы живописи, некогда епархия профессиональных дилеров и специалистов из галерей, стали официальными общественными мероприятиями, где неистово аплодируют крупным торгам. Нас должны были впечатлить постоянно растущие суммы, которые платят за индивидуальные работы и о которых говорят в газетах и телевизионных программах… Любой, кто стремится к самоутверждению и кто готов заплатить большую сумму за искусство на этой новой, открытой публике арене, получит признание в высшем обществе, о нем заговорят на художественных торгах и в средствах массовой информации, выстроятся очереди из тех, кто будет лизать его ботинки. И это чрезвычайно притягательно для тех, кто наслаждается богатством, не имея при этом никаких личных достижений».

Хотя великое искусство всегда продавалось благодаря тому, что значимость его бесспорна, этот стимул в последнее время стал доминировать еще больше. Быть может, отчасти это финансовая игра для тех, кто сегодня «быстро обогатился», но это также и заявка на собственную социальную значимость, которую кто-то назвал «поводом для гордости». Вот как Уильям Кэш описывает процесс: «Хотя многое в буме, который переживает современный художественный рынок, происходит от жадности, большей мотивацией все же является социальный статус. Многие коллекционеры, прилетающие на выставки-продажи в Майами или в Лондон, просто собиратели трофеев».

Любители искусства из России начали делать инвестиции и у себя в стране. Спрос рос так заметно, что аукционы «Бон-хэмс», «Кристи» и «Сотби» начали регулярно продавать наравне с русской живописью изделия Фаберже, фарфоровые вазы эпохи империи и советские тарелки с пропагандой. Одним из прославившихся покупателей, готовых платить любую цену за русское художественное наследие, была Елена Батурина, жена Юрия Лужкова, мэра Москвы. Щедрый инвестор в области искусства и известный в мире коллекционер имперского фарфора, Батурина стала регулярно ездить в Лондон.

Ренессанс русского коллекционирования привел к огромному росту цен на торгах произведениями русского искусства в Лондоне. Джо Викери, старший директор «Сотби», сказал, что их аукционный дом в 2007 году продал произведений русского искусства на 189 миллионов долларов; десятилетием раньше сумма равнялась только 4 миллионам долларов. Петр Авен, считающийся олигархом-интеллектуалом и являющийся владельцем одной из самых престижных коллекций русского искусства, выразил общее отношение русских следующим образом: «Меня волнуют цены, но поверьте мне: когда я действительно хочу что-нибудь купить, цена перестает меня волновать». В конце 2006 года один из директоров «Сотби» лорд Полтимор сказал: «Сегодня очень хорошо идет все русское, и покупатели на 99 процентов русские. Это главным образом олигархи, которые приобрели дома по всему миру, а сейчас хотят еще и заполнить их кое-какими предметами искусства».

Скорее всего, это объяснение верно лишь отчасти. Живущая в Лондоне русская журналистка Маргарита Стюарт, дочь бывшего полковника КГБ, имеет другое мнение. «Скупка мира и покупка стоящих произведений русского искусства — это попытка заменить потерянную империю, — считает она. — У русских была империя еще со времен Петра Великого. Затем возникло огромное Советское государство. Богатые русские просто показывают всему миру, что мы снова великие».

В список коллекционеров входят богачи из России и представители Восточной Европы. Многие из них держатся в тени и избегают огласки, открывая тем самым дорогу для бесчисленных спекуляций в мире искусства. Аукционные фирмы подчас даже не знают своих покупателей, которые действуют через посредников. Пока русские наслаждаются своими многочисленными домами на всех континентах, трудно сказать, где и когда закончится ажиотаж на произведения искусства.

Несколько месяцев продолжались разговоры о покупателе «Доры с кошкой» Пикассо и «Белого каноэ» Питера Дойга, пока наконец не установили, что им был русский предприниматель Борис Иванишвили. Заявку на Пикассо сделал один из его сотрудников, а в это время его племянник Гар Иванишвили стал посредником в покупке «Белого каноэ». Красивый, черноволосый Гар развлекался тем, что на вопрос о покупателе называл журналистам каждый раз новое имя, чтобы совершенно сбить их со следа.

Грузин по национальности, миллионер и финансист с берегов Черного моря, Иванишвили сделал свои первые деньги на добывающей промышленности и банковском бизнесе. Затем он продал акции металлургических компаний другим магнатам, заработав на этом около одного миллиарда фунтов стерлингов. Иванишвили считается одним из двенадцати самых крупных частных коллекционеров в мире, список которых, по всей видимости, возглавляет американский медиа-магнат Дэвид Джеффен, тоже сын эмигрантов из Восточной Европы. Когда шедевр Пикассо отправился в Тбилиси, аэропорт закрыли, чтобы гарантировать безопасность и надежную перевозку картины.

Есть и еще одна группа игроков, проявляющих активность в неожиданном спросе на историческое русское искусство. Это те, кто выкупает ранее известные произведения, потерянные для страны во время событий 1917 года, когда их распродавали иностранным покупателям. Это явление можно назвать «фактором Путина». В сентябре 2007 года у «Сотби» возникла весьма вероятная возможность продать на аукционе целую (и весьма дорогую) коллекцию известного русского музыканта Мстислава Ростроповича, которая включает в себя очень ценные полотна, в том числе «Лики России» Бориса Дмитриевича Григорьева[63]. Эту картину часто называют величайшей из русских произведений искусства, вывезенных из страны после революции. Но неожиданно накануне торгов аукцион отменили, так как всю коллекцию целиком купил за 25 миллионов фунтов стерлингов русский миллиардер, обещавший вернуть ее на родину.

Сначала сотрудники аукциона отказывались называть имя покупателя, но потом сказали, что это Алишер Усманов, который всего несколькими неделями ранее вложил солидные средства в футбольный клуб «Арсенал». Усманов родился на Украине, а свое состояние, которое оценивается в 2,75 миллиарда фунтов стерлингов, он заработал на металлургии. Бизнесмен планировал разместить коллекцию как постоянно действующую выставку в Константиновском дворце близ Санкт-Петербурга. У него есть особняк в стиле Тюдор, раскинувшийся на 300 акрах в сельской местности в графстве Суррей, а также дома в Хэмпстеде, Москве и Италии. Усманов — один из тех, кто приехал в Британию, имея за плечами непростое прошлое. В 80-х годах он отбывал шесть лет в тюрьме за мошенничество. Усманов всегда утверждал, что стал жертвой нападок местных органов КГБ, и его обвинительный приговор действительно впоследствии был пересмотрен Верховным судом Узбекистана.

Приобретение коллекции широко освещалось как сознательный патриотический акт олигарха, желающего быть на хорошем счету у президента. В 2004 году Путин наградил Усманова орденом Почета за заслуги в области бизнеса и благотворительную деятельность. В 2006 году он купил, как сообщалось, за 100 миллионов фунтов стерлингов российскую газету «Коммерсант», которой когда-то владел Борис Березовский. И это приобретение очень напоминает очередную попытку Кремля взять под контроль средства массовой информации.

Усманов был просто еще одним олигархом, заискивающим перед Путиным. Один за другим они начали скупать произведения искусства, некогда потерянные для России, и проявлять интерес к излюбленным социальным проектам президента. Все они пытались опровергнуть критические нападки по поводу того, что олигархи только обогащаются и вывозят свои деньги за границу, но никогда ничего не возвращают обратно.

Приобретение самых редких и дорогих картин всегда являлось привилегией только супербогатых людей. Когда у вас есть особняк, бриллианты, самолет и яхта, начните покупать нечто такое, что вызывает не только зависть, но является и уникальным, и ценным. Джозеф Бакштейн сказал: «Есть логика потребления. Что значит — быть богатым русским? Это значит, что вы можете иметь квартиру в Москве, «Бентли», дачу на Рублевке, дом в Лондоне, виллу на Сардинии и яхту. А вот потом надо покупать предметы современного искусства».

Наверное, русских можно считать в какой-то мере новичками в погоне за трофеями, но они определенно не медлят, когда нужно что-то схватить. Один ведущий коллекционер произведений искусства называет их «большими охотниками». Процесс начался в самой России, где в 90-х годах Владимир Гусинский и Борис Березовский объединили свои усилия в строительстве огромных медиа-империй. Березовский шел по стопам своего героя Руперта Мэрдока. Но олигархи в основном потеряли свои бывшие медиа-империи, и большая часть независимых телестанций сейчас находится в руках государства.

Однако это вовсе не означает, что супербогачи с легкостью бросают деньги направо и налево. Джордж Оруэлл[64] однажды заметил по поводу героя Чарльза Диккенса мистера Джарнди-са[65], что никто из затративших столько усилий на благосостояние так легко не расстанется с ним.

Для олигархов трофеи не заканчиваются приобретением медиа-империй, редчайших произведений искусства и всемирно известных футбольных клубов. Так уж получается, что деньт ги приносят с собой и иные бонусы: не только красивую блондинку-жену (как правило, вдвое моложе), но обычно и любовницу-модель. В 2007 году светская писательница Оксана Роб-ски и девушка из высшего общества Ксения Собчак опубликовали книгу «Замуж за миллионера» — пособие о том, как поймать олигарха. Оба автора изображены на обложке в свадебных нарядах и с оружием в руках. Слоган на обложке гласит: «Олигархов в России хватит на всех!». Книга начинается с пожелания читательницам «удачной охоты» и советует девушкам заняться планированием развода непосредственно в день свадьбы, поскольку большинство браков с олигархами в конечном итоге заканчиваются именно так. У Абрамовича и Ходорковского было по две жены, так же как и у Березовского. И они имеют обыкновение, представляя свою вторую половину, говорить: «Это мать моих детей».

Русские женщины знают правила очень хорошо. Лена Ленина[66], которая однажды сумела занять 32-е место в списке «Ста самых сексуальных девушек планеты» по русской версии журнала FHM, в своей книге «Мультимиллионеры» утверждает, что 80 процентов богатых русских мужчин имеют любовниц и о них часто известно женам. Так же как и жены богатых французов, русские женщины вот уже несколько столетий предпочитают закрывать на это глаза. По словам Лениной, супруги русских редко жалуются. «Жены зависят от своих мужей как в социальном, так и в финансовом отношении, — пишет она. — Развод их ужасает: российские суды часто становятся на сторону мужа, и женщина остается ни с чем».

Для некоторых олигархов, безжалостно меняющих своих жен на молоденьких моделей, сам процесс похож на покупку нового автомобиля. Русские мужчины официально имеют совершенно мизерные доходы, и российские женщины, подходя к делу разумно, заключают брачный контракт, чтобы защитить себя. Жена богатого русского, писательница Татьяна Огородникова рассказывает, как многие русские женщины терпят супружескую неверность своих мужей, которые содержат по нескольку любовниц и вызывают гламурных проститугок с той же легкостью, с какой люди заказывают пиццу. В своем романе «Брачный контракт» Огородникова советует женщине занимать активную позицию, чтобы ее ценность в глазах мужа возрастала: они должны окружать себя сильными мужчинами, чтобы заставлять своих мужей ревновать, и делать карьеру поп-звезды или актрисы, чтобы сохранять высокий класс.

Нетерпеливые, очень занятые и импульсивные, некоторые мужчины из новых русских предпочитают покупать себе женщин. Когда русского бизнесмена спросили, зачем он потратил на секс двенадцать тысяч фунтов только за одну ночь, он ответил: «Потому что утром она уйдет». Эскорт-сервис в Москве занимается организацией знакомств моделей с мультимиллионерами. Если агентство нанимает девушку, то это ее билет в совершенно другой мир. Правда, ей нужно быть потрясающе красивой. Агентство требует десять тысяч долларов только за знакомство, двадцать тысяч, если происходит личная встреча, и пятьдесят, если отношения развиваются. Для бизнесмена также является привычным подарить женщине после первой встречи машину типа «БМВ-Х5» или «Порше-Кайен» в знак благодарности. Менеджеры этого агентства посещают модные показы в Нью-Йорке, Милане и Лондоне, чтобы набирать там новых моделей.

В России жизнь «женщины на содержании» не ведет к общественному позору, как на Западе. Женщины хотят комфортной, роскошной жизни, и содержание порой становится единственным способом добиться ее. Они также знают, что после тридцати лет спрос на них будет ограничен, поэтому стремятся получить как можно больше драгоценностей, машин и квартир. По их мнению, граница между любовницей и проституткой очень условна. «Если женщина выходит замуж за богатого или у нее связь с мужчиной исключительно из-за его денег, то разве она лучше девушки по вызову? Я так не думаю», — сказал юрист, работающий в Москве. Некоторым русским женщинам положение любовницы дает свободу от бедности, а возможно, и от брака без любви с русским мужчиной, который часто пьян, ленив и не имеет работы. Многие в поисках лучшей жизни едут за границу. Зимой они собираются в Куршевеле, летом слетаются на Лазурный Берег или едут в Дубай.

Но Лондон остается самым заманчивым городом для амбициозных русских женщин. Богатые английские тузы — легкая добыча для потрясающе красивых, но расчетливых соблазнительниц. Один частный банкир имел долговременную любовную связь с живущей в Лондоне русской бизнес-вумен и подарил ей квартиру в Найтсбридже. Но, когда она потребовала, чтобы он оставил жену и вступил с ней в брак, банкир отказался. И тут начался торг. Любовница проконсультировалась с юристкой, которая когда-то работала в Москве, а сейчас занималась подобными делами в Лондоне. После нескольких неприятных бесед с нею банкир заплатил бизнес-вумен достаточную сумму, чтобы та успокоилась.

Эта юристка раньше работала в Сити, затеи сделала новую карьеру. Отправив детей в школу, она по телефону квалифицированно консультировала, как с помощью шантажа и угроз заставить магната выплачивать ежемесячное содержание в обмен на молчание.

Конечно, большая часть русских женщин в Лондоне не являются ни любовницами, ни хищницами. Многие из них образованны, элегантны и эрудированны, хоть и имеют длинные ноги и высокие скулы, — убийственное сочетание! Для русских леди из Лондонграда английский стиль стал дополнительным преимуществом ко всему тому, чем они обладают. «Есть в английском чувстве толерантности и любви к традициям нечто такое, что очень хорошо сочетается с русской страстностью», — заметила одна харизматичная русская леди.

Роман Абрамович — один из тех, кто оправдывает свою репутацию «расчетливого торговца». Весной 2007 года некото-, рые считали его развод с Ириной неизбежным. Говорили, что рано или поздно его «подцепит» новая женщина, помоложе. Когда же это произошло, ею оказалась любительница искусства и успешный модный дизайнер Дарья Жукова. До встречи с владельцем «Челси» Даша большую часть времени проводила в. своем пентхаусе в Нью-Йорке стоимостью в 1,5 миллиона фунтов стерлингов, в кенсингтонском доме, где ее отец Александр Жуков приобрел для нее квартиру. Жуков начинал как помощник режиссера, в начале 90-х годов сделал деньги на нефти и затем основал свой собственный банк. Когда-то он был близок к Михаилу Горбачеву и Борису Ельцину, а сейчас он британский гражданин и работает в офисе на Парк-лейн, где можно увидеть его «роллс-ройс».

Мать Даши — микробиолог. Когда Даша была еще маленькой, они с мужем разошлись. Мать читала лекции в Оксфорде, затем в Калифорнийском университете. Даша училась в британской частной школе, получила диплом Калифорнийского университета и впервые привлекла внимание общественности в качестве подруги знаменитого русского теннисиста Марата Сафина. Вместе с другими молодыми гламурными русскими ее разрекламировали в специальном выпуске журнала «Вог» в 2006 году. Она общалась с молодыми, веселыми и известными во всем мире девушками вроде Наталии Водяновой и британской аристократки Софии Хескет. В какой-то период ей приклеили ярлык «доступной девушки». Жукова прослушала курс гомеопатии в Лондонском колледже медицины и натуропатии, что близ Оксфорд-стрит, а потом начала выпуск линии одежды для досуга «Кова и Т».

Одни говорят, что Абрамович сделал все возможное, чтобы сохранить в секрете эти отношения, другие утверждают, что он выставлял их напоказ, поскольку ему позволяло это делать, его состояние. Он всюду брал Дашу с собой. Их вместе видели в Москве, в Испании, в Лондоне, в Тель-Авиве и в Париже и вскоре даже сфотографировали. Она побывала в Челси в качестве его гостьи. Абрамович, возможно, надеялся сохранить и Ирину, и Дашу, но на это не согласились ни Дашин отец, ни даже Путин. Ирина была явно подавлена из-за этих отношений и не собиралась делить мужа с любовницей.

Ирина отреагировала на ситуацию так, как считала нужным: разъезжала с подругами по Южной Франции, обедала в веселых компаниях в самых дорогих ресторанах Уэст-Энда. По словам биографа Абрамовича Криса Хатчинса, позже у нее появился личный тренер, который каждое утро приходил в их дом, чтобы наблюдать за ее упражнениями.

Несмотря на свои связи с Лондоном, Абрамович настаивал на том, чтобы развод проходил в Москве, где супруги олигархов обычно несли потери: суды действительно были намного щедрее к мужьям, чем к женам. Одному промышленнику, состояние которого оценивалось в 350 миллионов фунтов, предписали оставить бывшей жене всего лишь муниципальную квартиру и машину «Лада». Осуществив развод в Москве, Абрамович мог бы сохранить для себя намного большую часть состояния. Но Абрамович беспокоился о благополучии своих детей. Он передал жене дом на Честер-сквер, поместье «Файнинг-хилл», право пользования «Боингом-737» и яхтой «Пелорус». До развода Ирина регулярно использовала самолет своего мужа для полетов между Москвой и Лондоном. Не прошло и восемнадцати месяцев после развода, как она наконец нарушила молчание и сказала, что ее жизнь с мужем-миллиардером не была похожа на волшебную сказку. Она рассказала русскому изданию журнала «ОК!», что терпеть не могла, когда ее окружали телохранители, и всегда жила в страхе за своих детей, которых могли похитить. «Мы нанимали телохранителей для моей безопасности и охраны детей. Мы меняли телефонные номера раз в неделю, чтобы никто не смог отследить мои перемещения», — говорила она.

Еще одно преимущество, которое богачи видят в разводе в России, — это то, что суды не вникают слишком глубоко в бизнес. Если бы дело происходило в Британии, Абрамович столкнулся бы с необходимостью представлять официальный отчет о своих активах и источниках происхождения состояния, а пресса бы смаковала каждую деталь.

Вначале отношения Абрамовича с Дарьей Жуковой не отличались гладкостью, учитывая и то, что Абрамович, наверное, последний человек, кого интересуют искусство и мода. Хотя Ирина увлекалась искусством, ее мужа редко видели на каких-либо выставках. Говорили даже, что когда в начале 90-х годов он купил свою первую большую квартиру в Москве, то сказал дизайнерам, что ему не нужны шкафы для книг, а лучше просто установить фальшивые панели, которые выглядят как библиотека. Но не так давно он нанял известного копииста Дэниэла Эрмеса Донде[67], заказав ему копии произведений Ван Гога и Густава Климта[68].

Однако его новая подруга, похоже, пробилась сквозь его обывательскую броню. Летом 2008 года Абрамович присоединился к кругу тех, кто тратит большие деньги на произведения искусства, и заплатил 43 миллиона фунтов стерлингов за триптих Фрэнсиса Бэкона, 17,2 миллиона за «Спящую соцработницу» Лусиана Фрейда[69] и, по имеющимся данным, 7,5 миллиона фунтов за бронзовую скульптуру Джакометти[70]. Не такое уж скромное начало для того, кто впервые покупает произведения искусства. Хотя покупки, вероятнее всего, попали в конечном итоге в большой лондонский дом Абрамовича под влиянием культурной и трудолюбивой Даши. В том же году она открыла свою собственную эксклюзивную галерею — Центр современной культуры, — также известную в Москве как «Гараж».

Галерея расположилась в бывшем автобусном парке, построенном в 1922 году известным архитектором Константином Мельниковым; это здание само по себе является памятником архитектуры. Даша вложила в проект деньги как свои, так и своих родителей. Координатором галереи является Молли Дент-Броклхерст, агент из «Дамиан Херст» и бывший старший специалист в компании «Сотби». А также Жукова пользовалась советами директора «Тейт модерн» сэра Николаса Сероты, самого влиятельного человека в мире искусств Британии. Галерея была открыта роскошным обедом в июне 2008 года. На вернисаже присутствовали около трехсот представителей от искусства и видных фигур в мире моды, включая концептуального художника Джеффа Кунса, дизайнера Марка Ньюсона и владельца международной галереи Лэрри Гагосяна. Один из гостей сказал: «Водка всех сбила с ног, но Даша владела собой».

Кульминацией обеда стало выступление Эми Вайнхаус, чей гонорар приблизился к миллиону фунтов стерлингов. Незадолго до этого Абрамович также потратил более 200 000 фунтов стерлингов на празднование шестнадцатилетия своей дочери в лондонском ночном клубе Paper, наняв для развлечения гостей группу Klaxons и бразильскую группу CSS.

Приглашение рок-звезд в последнее время стало весьма характерным для русских. В 2005 году Александр Лебедев привез Рода Стюарта на московский концерт в Кремле. В 2005 году Андрей Мельниченко пригласил на свою свадьбу, которая проходила на юге Франции, Уитни Хьюстон и Кристину Агилеру. Президент Путин присутствовал среди гостей на праздничной церемонии в одном из шести домов угольного магната в Каннах. Часовня русской православной церкви была аккуратно разобрана на части, перевезена в Канны и снова собрана для службы. Едой занимался имеющий звезду Мишлен шеф-повар Элейн Дюкассе, которому платят семь тысяч фунтов в час. Несмотря на предполагаемые расходы на свадьбу в 40 миллионов долларов, такая сумма не опустошила кошелек миллиардера.

Два года спустя, в апреле 2007 года, Мельниченко пошел еще дальше и нанял Дженифер Лопес для сорокаминутного выступления на роскошной вечеринке в своем поместье Harewood, что в Беркшире. Говорят, что певице заплатили гонорар 600 000 фунтов стерлингов, а кроме того, еще 400 000 фунтов потратили на перелет ее вместе со свитой и проживание в высококлассном отеле в Лондоне. Праздник проходил по случаю тридцатилетия жены Мельниченко Александры Кокотович, сербской поп-звезды и бывшей «Мисс Югославия», которая сама имеет некоторые черты сходства с Джей Ло. Среди шестидесяти гостей (говорят, меры безопасности по их охране обошлись в 3 миллиона фунтов стерлингов) были и Абрамович с Дашей, а также многие другие русские и сербские магнаты.

Летом Лазурный Берег становится излюбленным местом отдыха для наслаждающихся жизнью олигархов. Хотя там множество яхт, принадлежащих известным миллиардерам, таким, как Мохаммед аль-Файед, принц Саудовской Аравии Алвалид и Боб Манукян, армянский бизнесмен, живущий в Белгравии, именно русские яхты доминируют на причалах береговой линии Южной Франции, занимая самые лучшие причальные сооружения мыса Антиб. Для суперяхт такие места стоянки обходятся около 100 000 долларов в неделю. В 2004 году госпожа Ширли Бесси[71] жаловалась, что яхта Абрамовича Le Grand Blew, пришвартованная в заливе Монте-Карло, загораживает вид из ее апартаментов.

Самые дорогие виллы в этом районе, стоимость которых начинается с 12 миллионов фунтов стерлингов, в последние годы все больше и больше заселяются русскими, вслед за Березовским и Абрамовичем. В марте 2007 года живущий в Лондоне Леонид Блаватник купил легендарный Grand-Hotel du Cap-Ferrat — величественный белый дворец на одном из самых эксклюзивных курортов мира. Список гостей отеля напоминает сборник «Кто есть кто?» и включает в себя представителей европейских королевских семей, знаменитостей и политических лидеров; среди гостей прошлых времен здесь бывали Уинстон Черчилль, Леопольд II Бельгийский, Чарли Чаплин и Пабло Пикассо. Говорят, что Блаватник приобрел отель, расположенный на семи акрах, а также пятизвездочный Hotel de Vendom в центре Парижа за общую сумму в 146 миллионов фунтов стерлингов.

Местные жители привыкли к русскому богатству, выставляемому напоказ: кортежи из черных лимузинов, управляемые водителями «Бентли», рестораны, имеющие мишленовские звезды, дикие вечеринки с шампанским и высококлассные морские суда. Неудивительно, что Сен-Тропе приобрел славу «Содома и Гоморры двадцать первого столетия». В августе многие русские гламурные группы перемещаются из апартаментов в Лондоне и Москве в район Французской Ривьеры. Обязательной является ежегодная пляжная вечеринка на Ибице во время августовских банковских каникул, организованная ночным клубом Boujis. Этолишь кусочек в мозаике развлечений международных клуберов, курсирующих между лондонским Уэст-Эндом, Сен-Тропе, Мальдивами и Карибами.

В зимний период русские нувориши едут в Куршевель — роскошный французский лыжный курорт в Альпах. Березовский, Татьяна Дьяченко, Абрамович регулярно посещали эти места начиная с середины 1990-х годов. Считается, что в 2007 году за время зимнего сезона здесь побывало 15 000 русских, особенно в первые две недели января, в период празднования русского Старого Нового года. Меню в самых дорогих ресторанах и отелях отпечатано на русском языке, так же как и таблички в отелях и на лыжных склонах. Поскольку русские платят больше других отдыхающих, они занимают самые шикарные шале, отели и рестораны, нанимают самых высококлассных лыжных инструкторов.

С начала нового тысячелетия выросли до небес прибыли дорогих отелей, ресторанов и баров, ювелиров-дизайнеров и бутиков, потому что происходит то, что местные называют «ежегодной оргией потребления». Быстро подстроившись под русский вкус, ювелиры в Куршевеле всегда готовы предоставить часы и мобильные телефоны, инкрустированные бриллиантами.

Никакие расходы не идут в счет, когда дело доходит до пирушки. В курортном месте снимаются дорогие шале, стоящие 25 000 фунтов стерлингов в неделю. Излюбленным местом российской бизнес-элиты стал пятизвездочный отель Byblos des Neiges, который открыт в Куршевеле в 1850 году. Он стоит в самой роскошной из четырех деревень эксклюзивного курорта. Цены здесь могут составлять 1200 фунтов в сутки. Отель привлекает кинозвезд, таких, как Брюс Уиллис, и супермоделей вроде Наоми Кэмпбелл, а также русских миллиардеров. В знаменитом ночном клубе отеля Caves du Roy бутылка «Кристал» или «Крюг Гран Резерв»[72] стоит 2000 фунтов, а порция черной икры — 500 фунтов. Вслед за мужчинами сюда устремляются и армии молодых женщин, а также русские рок-группы, которых приглашают гости-миллиардеры.

В России люди мрачно наблюдают за жизнью своих супербогатых сограждан. В январе 2004 года журналистка Анна Политковская писала: «Наши новые русские проводят Рождество, катаясь на лыжах в Куршевеле. Более двух тысяч россиян, каждый из которых зарабатывает свыше полумиллиона рублей (10 000 фунтов стерлингов) в месяц, собираются „на русский сезон“. Меню предлагает им восемь видов устриц, винную карту, включающую бутылки стоимостью 1500 фунтов. А в свите каждого нового русского вы обязательно найдете правительственных чиновников — наших настоящих олигархов… Болтовня об успехе, о жар-птице счастья, которую поймали за хвост, о доверии государственных органов… „Благотворитель-ность“ чиновничьего корпуса, более известная как коррупция, — это прямая дорога в Куршевель».

Кстати, поначалу размах, с которым русские сорили своими огромными деньгами, местных жителей в Куршевеле восхищал, теперь это кажется им вульгарным. Владельцы отелей помнят, как русские частенько запивали водкой вино «Шато Петрюс» стоимостью в несколько тысяч фунтов за бутылку. «У них была реальная проблема, чем себя занять, — рассказывает владелец отеля. — Каждый день мы были озабочены тем, каким может быть их следующее требование. То они захотят, чтобы посреди ночи им открыли бассейн, то потребуют икру в комнату в три часа утра или же пожелают подогнать к отелю лимузин через три минуты. В ресторане они заказывали сразу все блюда, а потом отсылали назад то, что уже расхотели есть, и требовали счет. А если мы не удовлетворяли их пожелания, они поднимали страшный скандал, угрожая тут же выехать из отеля».

Но постепенно ситуация менялась, некоторые русские посетители стали понимать, что держаться заносчиво — вредить своему имиджу. Нынешние приезжающие — крупные управленцы, предприниматели и международные банкиры — склонны к менее хвастливому поведению и ведут себя разумнее, хоть это не означает, что они не устраивают шумных пирушек или перестали демонстрировать свои раздутые бумажники. Тем не менее сотрудники многих шале отказались работать с русскими из-за их репутации.

Скандальную известность в Куршевеле приобрел Михаил Прохоров. Этот олигарх, которого иногда русские таблоиды называют «никель в штанах» и который имеет дом в Лондоне, создал свое мультимиллиардное состояние за счет горнодобывающей промышленности. Он владеет очень существенной долей в «Норильском никеле» — бывшей государственной компании, приобретенной им совместно с Владимиром Потаниным. Одна пятая часть никеля производится на предприятии Прохорова. В 2006 году его доходы составили 6 миллиардов долларов.

Ночью 7 января 2007 года промышленный магнат, к тому же и «самый завидный жених в стране», в полной мере оправдал репутацию плейбоя, развлекаясь на веселой пирушке в компании красивых молодых подруг. Нежданно-негаданно в ночной клуб вошли пятьдесят французских полицейских, которые задержали Прохорова, известного среди своих как «Великий Гэтсби»[73], по подозрению в том, что он поставляет проституток высокого уровня своим друзьям. Прохорова доставили в полицейский участок в Лионе вместе с двадцатью четырьмя спутниками, среди которых были русские девушки в возрасте около двадцати лет. Хотя всех арестованных отпустили на свободу без залога, вскоре об этом инциденте написала лионская газета Le progress.

В зимних увеселительных поездках Прохорова проблемы случались и раньше. Согласно сообщениям официальных лиц в Оттаве, двумя годами ранее канадское правительство отказалось предоставить визы группе женщин, собирающихся отправиться с ним на зимние каникулы в эту страну. Самому Прохорову визу дали, а его свите — нет.

Прохоров был не очень доволен такой публичностью, но он едва ли мог жаловаться. Ведь ко всему прочему, пирушки — в крови у русских. Сам олигарх однажды сказал корреспонденту газеты, что развлечения претворяют в жизнь его личную философию. Но фортуна, казалось, отвернулась от миллиардера, так как инцидент имел продолжение и по возвращении домой.

История вышла за рамки российских газет и телевидения. Вскоре имя Прохорова стало известно всем, и каждый знал о его экстравагантном образе жизни за границей. Через два месяца это происшествие сатирически изобразили в рекламе фруктового сока на государственном телеканале. Там, конечно, не называлось имя Прохорова, но зато был показан репортаж, как полиция сопровождает группу молодых женщин в нижнем белье и меховых шапках, следующих за олигархом в ванную комнату. Кадртутже сменялся другим, где женщина, уже в России, в своей квартире, смотрит новости. Слоган гласил: «Некоторые любят фантазировать о хорошей жизни, другие пьют сок!».

Загулы и светские кутежи некоторых олигархов изрядно надоели жителям России. Целые районы Москвы превращаются в площадки, где развлекаются супербогачи и миллионеры, устраиваются выставки вроде «Экстраваганза-шоу»[74], шумное международное веселье идет в том мире, который недоступен обычным россиянам. Огромное большинство населения живет в постоянном беспокойстве о том, чем рассчитаться с доктором, если заболеешь, или как заплатить военному ведомству, чтобы сына не забрали служить в Чечню. По данным Всемирной организации здравоохранения, русские мужчины часто умирают, не дожив до пенсионного возраста. В стране самая низкая заработная плата в Европе; Россия является самой нестабильной среди европейских стран. В резком контрасте с богатствами русских миллиардеров и мультимиллионеров, основная масса населения России остается ужасающе бедной.