Любовь это... Не для меня

30

Люба

Всю дорогу мы действительно ехали молча. Я, уставившись в боковое окно, снова плакала. Я не хотела, но слезы текли, и я не могла с ними справиться.

Мне было грустно, обидно, больно и ужасно одиноко.

— Я плохо здесь ориентируюсь, — обратил на себя внимание парень. — Подскажешь?

Я наконец-то оторвала свой пустой взгляд от окна и только сейчас поняла, что даже не видела дороги, и, посмотрев по сторонам, не сразу поняла, где мы. Сориентировавшись и прочистив горло, стала говорить, как лучше проехать.

— Может, хочешь кофе? — предлагает парень, проезжая мимо местной кофейни.

— Нет, спасибо.

— Ты извини, я не настаиваю, но, по-моему, тебе сейчас лучше не оставаться одной.

— Почему? — он пожимает плечами и бросает на меня мимолётный взгляд.

— Вид у тебя потерянный…

— Я всегда одна. Я привыкла, — говорю я, натягивая рукава на замёрзшие пальцы, и это несмотря на то, что в машине было тепло.

— Бывают моменты, когда кто-то нужен рядом. Хотя бы просто помолчать. Так что?

Смотрю на парня и мне очень хочется согласиться, но в тоже время очень боязно.

— Я не маньяк, Люба, — улыбается он, по-своему поняв мое молчание. — Просто… Не знаю, хочу сделать доброе дело.

— Не надо. Да мы и проехали уже.

— Это самая маленькая проблема, — Вова снова улыбается и при первой же возможности разворачивается.

Будний день, в кофейне почти нет людей. Здесь тепло и уютно. Вова предлагает занять столик у аквариума. К нам тут же подходит девушка и подаёт папки с меню. У меня глаза разбегаются от количества видов кофе. Я теряюсь. Раньше я не позволяла себе заходить в кафе, избегая людей. Да и одной это было делать неловко.

— Ну что, решила? — откладывая свою папку, спрашивает Вова.

— Я не знаю половины того, что они предлагают, — честно признаюсь я.

— Хочешь, помогу? Ты любишь крепкий или нет?

— Нет.

— Сладкий?

— В меру.

— Как относишься к халве?

— Хорошо.

— Тогда РАФ с халвой? Как думаешь? — и снова улыбается.

Я киваю и слегка улыбаюсь в ответ. Чувствую себя неловко, от волнения не прекращаю под столом натягивать рукава до самых кончиков пальцев.

— А десерт?

— Нет, спасибо.

Вова делает заказ и через какое-то время нам приносят две чашки ароматного кофе. Делаю первый глоток и понимаю, что мне нравится.

— Ну как? — поднимаю глаза, парень напротив снова улыбается.

— Мне нравится, — отвечаю и опускаю взгляд.

Мы молча пьем кофе. Я снова погружаюсь в свои мысли. Я думаю о Джордане, парне, которого потеряла. Мне больно осознавать, что его теперь точно никогда не будет. И я уже сейчас знаю, как буду скучать по нашему общению. Какая жестокая шутка судьбы столкнуть нас таким способом. Наверное, там наверху кто-то хорошенько развлекался, наблюдая за нами. Я вспомнила, как в спортзале Илья держал меня за ноги. Как поглаживал их большими пальцами, а потом и вовсе заскользил вверх. А ведь мне было приятно. Сглотнула ком, что не давал дышать от нахлынувших воспоминаний. Шведов — Джордан. В моей голове не укладывалась эта информация. Мне все ещё не хотелось в это верить. Образ, который я рисовала в своей голове, никак не соответствовал реальности. Я не буду спорить, Илья очень красивый, но мне совсем не место рядом с таким парнем. А ещё мне бы очень хотелось знать, кто же из них настоящий. Мой добрый и милый Джордан? Или холодный и надменный Шведов?

Да какая разница?! Ни того, ни другого больше не будет. Снова чувствую боль за грудиной, а в чашку капает слеза.

Мою руку сжимают чужие пальцы. Поднимаю взгляд. Вова смотрит внимательно с сочувствием, но молчит, за что я ему благодарна. Всматриваюсь в его лицо. Ничего особенного, довольно привлекательное. Темные волосы, густые брови, карие глаза, обрамлённые густыми ресницами, тонкий нос и рельефные скулы.

— Я могу чем-нибудь помочь? — всё же спросил он после затянувшейся паузы.

— Ты уже помогаешь, спасибо, — я отбираю свою руку. Не привыкла я к чужим касаниям.

— Я не знаю, что сделал Шведов. Я не сильно понял, о чём вы говорили…

— И не надо, — перебиваю парня. — Я не буду о нем говорить.

— Ладно, — Вова снова улыбается. Поворачивает голову в сторону окна и хмыкает.

Я тоже смотрю в окно и внутри все холодеет. Там стоит Шведов, склонив голову на бок, он смотрит на нас, на меня… Руки он спрятал в карманы пуховика, на голове черная кепка козырьком назад. И взгляд пронизывает до костей. Отсюда мне не понять его эмоций, но я снова плачу.

Зачем он тут? Чего он добивается? Мне и так плохо… Зачем?

Он достает телефон и подносит к уху. Через мгновение слышу, как начинает играть мелодия входящего звонка. Это он мне сейчас звонит? Я мотаю головой, давая понять, что не подниму трубку, что не отвечу на его звонок. Мелодия заканчивается и начинается вновь.

— Точно не хочешь взять? — спрашивает Вова, тем самым выдергивая меня из-под гипноза глаз парня за окном.

— Нет, — я больше не смотрю на Шведова. Обнимаю свою полупустую кружку обеими руками, словно она спасательный круг. А телефон начинает звонить заново.

И я решаюсь. Достаю телефон, снимаю крышку, достаю сим-карту и, глянув в окно, швыряю ее в сторону окна, где стоит Шведов.

— Жестко, — комментирует мой поступок Вова. Перевожу взгляд на него, а потом снова на окно, но Ильи там уже нет.

— Я хочу домой.

— Хорошо, — парень уходит, чтобы рассчитаться, а когда возвращается, приносит мой пуховик и помогает одеть.

До дома от кофейни — минут десять, может меньше. Вова не задаёт вопросов, за что я ему говорю «спасибо», когда он останавливается у моего подъезда.

Я уже хотела выйти, но мой новый знакомый меня остановил.

— Погоди, — он покопался в бардачке, выудил оттуда небольшой блокнот и ручку, — Когда купишь новую симку, можешь внести мой номер себе в контакты. И если вдруг понадоблюсь, звони.

Он протягивает мне листок, и я его беру. Не знаю, зачем. Звонить ему я точно не буду. Для себя я окончательно решила, что привязываться к кому-то я больше не хочу. Мне бы только избавиться от той раздирающий боли, что сейчас сидит внутри меня. И я больше никогда не позволю себе испытать хоть какое-то увлечение. В сказку о том, что меня кто-то примет такой, какая я есть, я не верила. А в то, что кто-то полюбит мое тело — тем более.

Попрощавшись с парнем, я пошла домой. Ника смотрела телевизор в гостиной, она ещё болела. Я не стала заглядывать к ней, а поскорее спряталась в своей комнате.