Любовь это... Не для меня

51

Люба

Мое одинокое проживание в небольшой деревне, большая часть домов которой использовались как дачи, не было похоже на затворничество. Скорее, на личный санаторий. Я исправно пила таблетки, иногда заставляла себя приготовить еду, так как аппетита особого не было, но я дала себе слово, что не буду лениться.

Дни были тёплыми, и я часами сидела на стареньком пирсе с книгой в руках и термосом горячего чая. Я наблюдала, как просыпается природа после зимы, как меняются цвета окружающего озеро березняка. Я слушала птиц, сидя с закрытыми глазами, в такие моменты моя душа наполнялась умиротворением. Часто мои мысли уносили меня далеко отсюда.

Я пыталась представить, как бы сложилась моя жизнь, не будь я изуродована болезнью. Татьяна Иосифовна дала мне задание, когда узнала, что я даже в зеркало стараюсь не смотреть, перестать прятать свое тело хотя бы от себя. Теперь дома я ходила в футболке и привыкала видеть свои руки. По старой привычке мне очень хотелось натянуть рукава, которых не было, и, признаться, я долго не выдерживала и натягивала кофту, пряча от себя свои же пятна. Я их ненавидела. Единственное время, когда я про них забывала, это когда я садилась рисовать, уходя с головой в этот процесс.

Тяжелее всего было вечерами, когда я забиралась в кровать. Все мои мысли возвращались к нему. К моему Джордану. Я исчезла, ничего ему не объяснив, и мне было интересно, думает ли он обо мне хоть иногда? Или решил, что такая, как я, ему не нужна? Хотя это, конечно, логично. Он же взрослый парень, красивый, и какой ему смысл терпеть мои выходки. Но, когда я убеждала себя в том, что все сложилось очень удачно, по щекам начинали бежать слезы. Несколько раз я бралась за телефон. Я включала его только для звонка маме и сразу отключала опять. С Татьяной Иосифовной мы проводили консультации по Скайпу, и я использовала ноутбук. Так вот, я несколько раз порывалась ему написать. Я скучала, прошло уже почти два месяца с нашего последнего разговора. Но каждый раз я останавливала себя. У него наверняка все хорошо и рядом есть реальные девушки, а я… Что могу ему дать я?

Иногда он мне снился, по утрам я впадала в жуткое уныние после таких снов. И до обеда могла не вставать с кровати. Мое глупое сердце не хотело его забывать, не хотело отпускать мою абсурдную влюбленность. Умом я понимала, что такая девушка, как я, ему не пара, но мечтать ведь не запретишь. Мой страх никуда не делся, я по-прежнему уверена, что мое тело оттолкнет любого, кто его увидит. Поэтому, наверное, Ника права — я должна его отпустить. Мне нет места в его жизни. Эти мысли приносили очередную порцию боли, потому что отказываться от общения с ним мне не хотелось. Меня кидало из одной крайности в другую, и я никак не могла договориться со своей совестью и сердцем.

Больше всего мне нравились грозы. Я могла не отходить от окна, наблюдая за тем, как молния разрезает небо пополам. Слушать, как капли бьют по крыше. В такие моменты я снова думала о нем. Мне было интересно, смотрит ли он в окно? Нравится ли ему гроза? Я много чего о нем знала, а вот этого не знала.

Я разбила под окнами веранды клумбу. Родители приезжали на выходных, они развели небольшой огород, всего пару грядок с зеленью, морковью и огурцами, в теплице мама высаживала помидоры и перцы.

Пришел май, в моей коллекции было уже пять картин. Прочитано четыре новых книги. Опробованы десятки новых рецептов. Пересмотрено несколько новых дорам. Мама все чаще спрашивала, когда я вернусь домой, а мне все больше казалось, что мое место здесь. Вдали от суеты и жестокости.

На улице было тепло, а днём даже жарко, и я выходила во двор в одной футболке. Больше всего мне хотелось, чтобы скорее прогрелась вода в озере. Я очень любила плавать. Когда-то посещала бассейн два раза в неделю, и даже выступала на соревнованиях, защищая честь школы. Потом, конечно, про плавание пришлось забыть. И только здесь, на озере, вдали от посторонних глаз, я позволяла себе поплавать. Вот и сейчас, каждый день, приходя на пирс, я обязательно трогала воду, но она все ещё была холодной.

Майские праздники наполнили шумом даже это тихое место. Люди стремились на природу, со стороны общего пляжа доносилась музыка и смех. Я немного завидовала тем, кто там отдыхает. Ведь я теперь точно знала, что мне этого не хватает. Не хватает жизни, которая есть у всех в моем возрасте. Мы на прошлом сеансе обсуждали это с Татьяной Иосифовной. И этот внутренний конфликт тоже не давал мне покоя. С одной стороны, мне хотелось ходить на дискотеки и в кино, гулять с подругами и встречаться с парнями. Но те комплексы и барьеры, что росли во мне годами, не позволяли даже надеяться на такое.

Иногда я позволяла себе мечтать о том, что Илья смог бы принять меня такой. Но потом я понимала, как нелепо буду смотреться рядом с этим красивым парнем, и опять ругала себя за глупые мечты.

К середине мая температура воздуха прогрелась до двадцати восьми градусов, все только и говорили об аномальной для мая жаре, а меня это радовало. Пару таких дней и можно будет купаться.

Так и случилось. Купальника у меня не было, но то, что я здесь была одна, а к этому берегу озера подойти можно было только через наш участок, спокойно позволило мне пойти плавать в обычном белье.

Первый раз я провела в воде всего минут пятнадцать, вода ещё была холодной, но с каждым днём то ли я привыкала, то ли вода становилась теплее, мои заплывы были все дольше и дальше. Из воды я выходила бодрой и полной энергии. Я словно обновлялась, смывала с себя груз проблем, что преследовали меня. Я была счастлива.

Сегодня я тоже пошла на озеро. Сбросив с себя футболку и шорты (они принадлежали Нике, у меня таких вещей в гардеробе не было, не считая пижамы, эти она давно привезла сюда, так как в городе уже не носила, а мне пригодились, Татьяна Иосифовна была права, я стала потихоньку привыкать к себе и позволять хотя бы наедине с собой носить открытые вещи), я присела на дощатый пирс, опустив ноги в воду, подставила лицо солнцу. Сегодня вторник и в нашей деревушке опять затишье, дачники появятся не раньше пятницы. Погревшись на солнышке, я прыгнула в воду и отплыла дальше от берега. Там я повернулась на спину и, раскинувшись звездой, позволила воде покачать меня на своих ласковых волнах. Вода за день прогрелась и теперь под вечер была как парное молоко.

Из моего умиротворения меня вывел смех, который послышался вблизи, я сменила положение и хотела плыть в сторону пирса, но остановилась. На нашем пирсе стояли Ника и два парня. Узнать Илью, несмотря на расстояние, мне не составило труда.