Любовь с первого ритуала (СИ)

Глава 22

Дома в гостиной был идеальный порядок, причем совсем не тот, который бы меня порадовал. Нет, конечно, без полицейского на диване она мне нравилась гораздо больше. Совершенно не та деталь интерьера, что радует глаз. Но где искать стопку книг, убранную со стола?

Именно они и были мне нужны, чтобы разобраться с отсутствующим артефактом и поставить финальную точку в расследовании. Да-да, я отчетливо видела, что оно близко к завершению.… А разве может что-то остановить сыщика, когда разгадка рядом — достаточно протянуть руку?

Разумеется, я ее протянула.

Протянула — и открыла дверь в спальню наставника, благо его не было дома.

Книги лежали тут же, на прикроватной тумбочке. Я вытащила справочник по артефактам, долистала до самых редких и могущественных. Через полчаса обнаружила его скудное описание — на странице, посвященной талисманам на удачу. Ошибки быть не могло, тот самый артефактный медальон. И форма, и остаточные следы в энергетическом фоне — все совпало, а затем сложилось и оформилось в догадку. Ведомая ею, я нашла в разделе с запрещенными артефактами те, что для наведения темного гипноза. Они изготовлялись из черного оникса, имели одноразовый заряд и выглядели как причудливая резная монета с двумя дырочками. Или как пуговица, запросто можно на рубашку пришить. Или брошка — на платье приколется легко. При активации артефакт дурманил мозг и обращался пеплом.

Та-дам.… Стало яснее ясного, что произошло с Бурдоном, и не только с ним. Закрыв книгу, я удовлетворенно выдохнула.

Что ж, с этой тайной, кажется, покончено. Расследование завершено, убийца вычислен! Какая я молодец, что тайник в кабинете аккуратненько закрыла, как было, и сделала вид, словно ничего не находила. Дела полагается раскрывать с размахом, особенно первое.

Я положила справочник обратно на тумбочку и заметила в углу дорожную сумку Виларда — пухлую, явно собранную. Так-так-так… Возможно, сегодня особенный день, когда откроются все тайны? Руки сами собой полезли в сумку, а глаза принялись жадно исследовать ее содержимое. Любопытно же, чем кормят инфернальных бегемотов!

Парой десятков тонких свечей, иглой из заговоренной стали, круглыми кладбищенскими камушками, изображенными на бумаге рунами веданья, деревянной чашей и измельченной травой забвения? Еще в сумке была тонкая, некогда перламутровая шпилька для волос, увенчанная жемчужиной. Э-э-э-э… Демонические сущности такое не едят!

Было что-то знакомое в этом наборе предметов, точно для какого-то ритуала используются. Я в учебниках читала: травяным порошком чертится круг, а бумажные руны и чаша с кровью, пролитой с помощью укола иглой, сжигаются над зажженными свечами. Но припомнить, для чего все это делается, никак не получалось, хотя я старательно морщила лоб и напрягала извилины. Похоже, судьба была против разгадывания всех тайн сразу.

— Это что еще такое? — отчеканили сзади.

Я оглянулась. На пороге спальни застыл Вилард — челюсти сжаты, взгляд темнее тучи. Одно слово — ой….

— Я, значит, твоих проклятых умертвий упокаиваю, — сердито произнес он. — А ты тем временем копаешься в моих вещах?

Я отскочила от сумки, прежде чем сообразила, что уже поздно делать вид, будто я здесь ни при чем. И все же не торопилась признавать свою вину.

— Между прочим, я сыщик. А тут у нас имеется тайна. Вы не признаетесь и свет на нее не проливаете. Так что я оставляю за собой право расследовать всеми доступными мне методами!

От такого заявления Вилард поперхнулся, я добила:

— Вы спрашивали, что это такое? Всего лишь обыск. Сыщик Блэк никогда не упускает возможности собрать информацию. Так что ничего ужасного я не сделала.

— Ах, ничего ужасного?

Он сложил руки на груди, но его глаза перестали метать молнии, а в ледяной синеве появились насмешливые искры. Кажется, гроза миновала.

— Хорошо, оставьте пока свою тайну себе, — примирительно отмахнулась я, — она сейчас не первостепенна. Вот что важно: я выяснила, кто убил старика Бурдона.

— Неужели тоже я? — Вилард приподнял бровь. — Судя по тому, что ты обыскивала именно мои вещи.

— Что вы такое говорите…. — возмутилась я. — Конечно, это не вы.

— Кто же тогда? — В его глазах мелькнул искренний интерес. — Внимательно слушаю.

— А я не скажу! Вообще-то это делается иначе. Нет, вам определенно следует прочитать хотя бы пару книг о сыщике Блэке. Он не выдает имя убийцы просто так. Блэк собирает подозреваемых в одном месте и подробно им объясняет, как он обо всем догадался, предъявляет неоспоримую улику….

— У тебя есть неоспоримая улика?

— Будет. Главное, нам теперь необходимо собрать всех в трактире. Тех, кто был причастен к этому делу. Думаю, идеальный повод — ваш день рождения.

— Мой день рождения?

Редкое непонимание у нас наметилось: что бы я ни сказала, он только переспрашивает. Словно я перешла на какой-нибудь мертвый демонический язык.

— Да, устроим вам вечером праздник. Никто не откажется прийти! Вас боятся до одури.

Я имела полное право гордиться собой — здорово же придумала. Но Вилард моего настроения не разделял.

— Кое-кто откажется, — хмуро заявил он.

— Да ну? — Я была готова грудью встать на защиту своей версии. Все боятся некроманта. Исключений нет! — Интересно, кто это такой отчаянный?

— Я.

Вот оно что…. К его отказу я была не готова. Весь мой план строился на праздничной вечеринке.

— Что вы за человек? — я вложила в этот вопрос весь возможный укор, приправив жалобным взглядом, полным разочарования. — Наставники обычно поддерживают своих подопечных, а от вас не дождешься.

Вилард вздохнул, но не так, словно его проняло. Скорее тяжело и устало.

— Тогда устроим день рождения Илаю. — Мне оставалось лишь развести руками. — Он за мной ухаживает и не откажет! Но имейте в виду, вас мы не пригласим, и вы не узнаете, кто убил Бурдона. Точнее, узнаете, но позже — из газет, когда это не будет ни для кого секретом…

— Как бы там твой некролог не напечатали, — покачал головой наставник. — До тебя не доходит, что кто бы ни был убийцей, с ним шутки плохи?

— Если бы у вас был день рождения, — парировала я, — вы могли бы присмотреть за мной и проконтролировать ситуацию. А так…. Надеюсь, мне повезет….

Я скорбно направилась к выходу из спальни, стараясь не шагать слишком быстро. Прошла мимо Виларда, пересекла гостиную. А он меня все не окликал и не окликал. Я преодолела коридор, дошла до входной двери и даже натянула пальто. Никакой реакции. Неужели ему на меня совсем наплевать?…

Выходить на крыльцо я не торопилась. Пригладила волосы, разровняла каждую складку на юбке. Никогда еще не приводила себя в порядок так тщательно!

В конце концов я не удержалась и украдкой бросила короткий взгляд в коридор. Вилард стоял там, привалившись к дверному косяку, и улыбался. Как-то уж очень обидно улыбался.

— Ну я пойду, — трагически объявила я и повыше задрала подбородок. — Возможно, на верную смерть. Помните обо мне только хорошее… И вообще — помните…

— Ладно, уговорила, — закатил он глаза. — Согласен, устраивай мой день рождения.

Ура! Ему не плевать!

Я едва не кинулась ему на шею со всей вспыхнувшей благодарностью, но одумалась и, по-некромантски холодно ему кивнув, вышла за дверь. Следовало позаботиться о том, чтобы нынешним вечером в трактире оказались все заинтересованные лица.

Первым делом я забежала к вдове. Уговорить ее было нетрудно. Она поведала, что ужасно устала от траурной тоски, ей скучно и вечеринка сейчас была бы очень кстати.

По пути в общежитие я размышляла о том, когда это Стефания Бурдон успела заскучать. Как по мне, она только тем и занималась, что встречалась то с одним кавалером, то с другим. Хотя, если ей не хватало веселья, сегодняшний «день рождения» как раз то, что надо.

Уж что-что, а веселье я гарантирую!

Вокруг общежития было шумно и оживленно. Носились строители с лестницами, пахло краской и свежей стружкой. Посреди двора стоял взъерошенный Элвин и наблюдал за всем этим с деятельной сосредоточенностью.

— Что у вас происходит?…

При встрече полагается здороваться, но я была так удивлена, что напрочь об этом позабыла. Впрочем, Элвин мне обрадовался и растянул тонкие губы в улыбке.

— Пока матушке нездоровится, взял заботу об общежитии на себя. А тут, сами видите, все старое и ломается постоянно. Я и затеял небольшой ремонт. Кухню хочу расширить, комнаты сделать покомфортнее…

Откуда ни возьмись под его ногами появился подросший черный котенок. Тот самый, которого мы с некромантом вероломно подбросили на территорию общежития, а некромант еще и заколдовал. Следом за котенком прибежала его маленькая хозяйка. Элвин сначала опасливо покосился на зверя, потом присел и погладил его по голове да почесал за ухом. Ух ты! Надо же… Какие у некроманта прекрасные заклинания… Вон как помогло — был почти маньяк, а нормальным человеком стал.

— Отлично, — похвалила я. — А к вечеру вы освободитесь?

— Да! — Глаза Элвина засветились слишком радостно. — Вечером я не против буду прогуляться.…

С кем он собрался гулять? Со мной?!

— Нет-нет, сегодня день рождения у господина Виларда, и он хочет видеть вас в трактире на праздновании.

Элвин ответил согласием и сник. Наверное, в отличие от вдовы, он не очень любит вечеринки… С другой стороны, часто ли он бывал на вечеринках? Столько лет в своем подвале провел. Представление в трактире наверняка потрясет его до глубины души!

Самую сложную задачу я оставила напоследок. Бармена, который томится в полицейском участке. Заполучить его было просто необходимо. У нас и так Бонна отсутствует, но у нее, по крайней мере, уважительная причина. Лежит, качественно прихлопнутая магией, в какой-то далекой больнице без сознания, без движения, а это, прямо скажем, неправильно.

У сыщика Блэка такого не было! Все больные и покалеченные к нужному моменту выздоравливали или приходили в себя. Во всяком случае, чувствовали себя достаточно сносно для того, чтобы явиться на финальный разбор. Вот что значит профессионализм. Я же, увы, даже приблизительно не представляю, как можно было заполучить Бонну в трактир. Но потеря одного фигуранта дела — это еще куда ни шло, а уж если там не будет двоих… Нет, это форменное безобразие. Так что к полицейскому участку я шла с отчаянной решимостью. Пусть даже окончательно положу это заведение в руины, но бармена оттуда добуду.

— Здравствуйте, — чинно сказала я полицейскому, который сидел у полуразрушенной стены.

Он подпрыгнул на месте и начал ощупывать карманы, видимо, в поисках оружия. Не давая ему опомниться, я сообщила:

— Мне нужен бармен Филон. Необходимо, чтобы вечером он явился в трактир, пусть даже и в сопровождении полицейских.

Страж порядка замер и изумленно уставился на меня.

— Так это.… Он и есть в трактире.

— Как в трактире? — не поняла я. — Его же арестовали.

— Арестовали, — вздохнул полицейский. — А сажать его некуда, камера-то разрушена. Да и вообще, — он тоскливо посмотрел на здание полицейского участка, — все разрушено. Отпустили Филона домой, а там его родственники испугались и не впустили, благо хозяин постоялого двора согласился приютить, дабы не лишаться пока работника.

— Погодите.… — Я не могла поверить своим ушам. — Что, вы просто так взяли и отпустили обвиняемого в убийстве?

— Не просто так, конечно. Полицейский при нем дежурит. — Мой собеседник снова окинул участок грустным взглядом. — Тут-то особо дежурить негде.

Судьба на моей стороне! Во всяком случае, самая сложная часть приготовления вдруг оказалась самой простой. По поводу остальных подозреваемых можно не беспокоиться. Владелец трактира Сандерс обязательно почтит нас присутствием, и Домра никуда не денется. Филон мало того, что будет на месте, так еще и в компании полиции, которая мне пригодится. Уверена, Илай тоже спустится в обеденный зал, выбора у него нет. Прекрасная вдова явится во всем своем траурном великолепии, и любой, кто хоть немного ее знает, поймет: за такой невестой глаз да глаз нужен.

В назначенный час мы с наставником вошли в трактир. Я — в своем лучшем черном платье, пышном и воздушном, с высокой прической и выпущенной отдельно завитой алой прядью. Вилард — ни разу не нарядный, в неизменном некромантском балахоне и кое с чем плоским и прямоугольным в руках, запечатанным в серую подарочную бумагу. Вид для именинника у него был недовольный и какой-то напряженный. Думаю, он напрягся бы еще больше, если бы знал, что я прячу за пазухой…. Разумеется, Бэллочку!

Я отвернулась, чтобы снять пальто и поправить складки платья, а сама выпустила ее, напутственно шепнув:

— Милая, не подведи…

Еще дома я объяснила белке, где и какую улику потребуется добыть. Надеюсь, она притащит то, что надо! И будет осторожна, тут ей не пуговица, а вещь посерьезнее, которая нужна мне непогрызенной.

Бэллочка незаметно спряталась среди вешалок с одеждой, а уже через минуту я увидела, как она передвигается вдоль стеночки короткими перебежками. Только после этого я оглядела зал. Вот это да! Он был полон битком. Посетители теснились, как огурцы в банке, за маленькими столиками, и то умудрились разместиться по десять человек. И у каждого, абсолютно у каждого в руках был подарок. Яркая цветная упаковка, глянцевые бантики или даже букеты цветов.

Похоже, слухи о том, что некромант собирается праздновать в трактире свой день рождения, расползлись гораздо шире, чем я могла вообразить!

— Отдайте пока что, — я забрала у Виларда его же «подарок», — не то в общей куче потеряется….

Он молча вернул его, глядя на меня так, словно догадывался, что там.

Один стол был свободен — самый большой, посреди которого стоял многоярусный торт с бисквитными розочками, обильно утыканный свечками, будто Виларду исполнялось лет сто. Метнув в меня негодующий взгляд, он направился туда, аки на эшафот — с обреченным лицом и тоскливой отрешенностью. Едва дошел, к нему тут же подлетел трактирщик Сандерс, в руках у которого была большая коробка. Пока я изумленно оглядывалась по сторонам, он умудрился всучить ее «имениннику» со словами: «Мы так рады, что вы выбрали наше заведение», ну и еще там что-то на подхалимском.

Остальные посетители посчитали это чем-то вроде стартового выстрела, повскакивали со своих мест и, сбивая друг друга, со всех ног рванули вручать некроманту подарки. Началось форменное безобразие. Вопли «Ой!», «Вашу ж мамашу!» и «Куды прешь без очереди!» перемешивались со сладкоголосым «Многае лета!», «Дорогой наш господин Вилард!», «Счастья вам и здоровья!», «Наша надежа и опора!», «С превсеогромнейшим уважением!»

Мне еле удалось выбраться из этого водоворота, но я все-таки сумела плюхнуться на стул у свободной барной стойки и перевести дух. Подняв взгляд, увидела удивительную картину: Филон разливал напитки, а рядом с ним с отсутствующим видом дежурил знакомый мне полицейский. Его оставляли присматривать за мной уполномоченным лицом! Стоило бедняге увидеть меня, как его лицо перекосило, а ноги будто сами собой сделали пару шажочков назад.

Помнит меня? Ну конечно, помнит.… Я незабываема!

Несмотря на переполненность зала, места за стойкой пустовали. Народ то ли смущался полицейского, то ли побаивался бармена, заочно арестованного по обвинению в убийстве. Так что напитки отправлялись на подносы — ждать, чтобы их отнесли к клиентам на столы.

Однако Филон и его надзиратель перестали меня волновать, когда я увидела на полке.… Свою белку! Она двигалась бочком, прячась за бутылками с выпивкой, и выражение морды имела прехитрое. Я подала ей знак, Бэллочка спрыгнула на нижнюю полку, затем под стойку и взобралась по высокому стулу ко мне, сунув мне в карман.… Конечно же, ее — неоспоримую улику! Приятно рельефную на ощупь, так и хотелось трогать, трогать, трогать. Ну или это у меня руки чешутся поскорее ее обличительно предъявить.

Пора начинать представление….