Любви больше нет

Глава 13

Лифт неспешно ползет наверх, а я стою, уперевшись ладонями в холодные стенки и, опустив голову, пытаюсь продышаться.

Кишки сматываются в один тугой узел и пульсирую так болезненно, будто сквозь них пропустили высокое напряжение, а сверху залили щелочью.

— Дебил, — шепчу себе под нос, — какой же дебил…

Перед глазами до сих пор картина того, как Алекса бесстрашно переползает через пропасть, а потом улепетывает как заяц. Красные волосы пламенем развеваются по ветру — эта жуть будет терзать меня до скончания веков.

Я выхожу на нужном этаже, но никак не могу себя заставить нажать кнопку звонка. За дверью Таська. Ждет, волнуется, а я тут. Ни жив, ни мертв. Размазан просто в хлам, разобран на шестеренки, половину из которых уже растерял.

За эти недели я натворил столько ошибок, что они вот-вот обрушатся на нас снежным комом и раскидают по сторонам. Кажется, я уже слышу зловещие завывания ледяного ветра.

Абзац уже близко, и я понятия не имею, как его предотвратить.

Надо во всем признаться, но как? Какая разница бросит жена меня после того, как Алекса вывалит на нее всю правду, или после того, как я сделаю это сам? Шансов на продолжение не будет ни там, ни там.

— Дебил, — выдыхаю и все-таки жму на звонок.

Жмурюсь, когда слышу, как бойко пиликает трель в нашей квартире. Потом раздаются быстрые шаги. Те самые, которые я узнаю из миллиона других.

Поспешный щелчок замка и дверь распахивается. На пороге жена, в коротеньком банном халатике, с полотенцем на голове и разделителями между пальцами ног –половина ногтей накрашены, половина еще без цвета. Такая красивая, уютная, моя.

Пока моя.

— Привет…

У меня нет ни одного слова в запасе, я просто сгребаю ее в охапку и прижимаю к себе, упираюсь подбородком в макушку и не дышу. Словно боюсь пропустить момент, когда она исчезнет.

А она исчезнет. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так через неделю…

Обнимаю ее и могу думать только об одном. Что теперь будет? Змея красноволосая теперь точно заляжет на дно и будет ждать удобного момента для смертельного броска.

И я не знаю, как ей помешать. Все козыри у нее в руках. Я сам их вручил, передал с почестями и всевозможными косяками. Идиот.

— Ты чего? — испуганно шепчет Тася.

Мой безумный вид напугал ее. Жена отстраняется и, обхватив ладонями мое лицо, встревоженно заглядывает в глаза:

— Максим, все в порядке?

Нет! Не в порядке! И ты ничем не сможешь помочь, потому что я собственноручно затолкал нас в такую сраку, из которой уже не выбраться.

— Да, все хорошо, — вымученно улыбаюсь, — просто соскучился.

— Макс, — ее голос срывается. Тася внезапно всхлипывает и бросается мне на шею, — скажи, что у нас все будет хорошо. Пожалуйста.

— Не плачь, — глажу ее по спине. Утешаю, а у самого ком в груди.

Надо признаваться. Вот прямо сейчас, потому что потом будет еще сложнее. И подходящего момента для таких разговоров не бывает. Надо просто это сделать.

— Тась… — признание застревает в горле. Я не могу продолжить. Все внутри меня протестует и сопротивляется.

Не могу! Просто хочу быть с ней рядом, хотя бы недолго. Всего несколько дней, о большем и не прошу, и не надеюсь. Просто еще чуть-чуть.

Она так крепко обнимает меня, что сбивается дыхание:

— Мне так страшно, — шепчет, и меня ведет от той горечи, что сочится в ее голосе.

Кое-как нахожу в себе силы улыбнуться:

— Тась, ну ты чего? Я всего на час задержался, а ты уж совсем расклеилась.

Она замолкает. Жмется ко мне, как доверчивая мышка, а потом судорожно втягивает воздух:

— Ты прав. Я такая дурочка…

Никакая она не дурочка – просто у нее отменная интуиция. Жена еще не понимает, но уже все чувствует…

— Знаешь, что… а пойдем в кино? — предлагаю первое, что приходит в голову, — купим билеты на последний сеанс, сядем на задний ряд и будем обжиматься, как сопливые студентики. Что скажешь?

Она смущенно улыбается и стирает со щек соленые капли:

— Я только из душа. У меня еще голова сырая.

— Суши. И поехали.

— Хорошо.

Она как пчелка носится по квартире, пытаясь собраться в кратчайшие сроки, а я все это время стою на кухне у окна. Ничего не вижу, но продолжаю таращиться в ночную мглу. В груди измученно стонет виноватое сердце.

Я не смог, не справился. И расплачиваться за это придется нам обоим.

А в мозгах на повторе образ улепетывающей Алексы.

Как эта девка может быть настолько безбашенной и отбитой на всю голову? А главное, как ей удалось вначале нашего знакомства отыграть так, что я ничего не заподозрил? И что это за хрен на бежевой развалюхе, который помог ей сбежать?

В голове роится столько вопросов, что я с ума сойду, если не получу хоть каких-то ответов. Мне нужно хоть что-то, хоть какой-то проблеск логики во всем этом болоте.

Пока Тася сушит волосы, закрывшись в ванной я звоню человеку, которого не видел уже года три. Это не Седьмов с его бандитскими методами, это совсем другой уровень. Это специалист, у которого волчье чутье, и если кому и по силам разобраться во всей этой помойке, то только ему.

Я только набираю, но гудки в трубке тут же обрываются, и раздается знакомый, невозмутимый голос:

— Слушаю.

— Стеф? Это Макс Кирсанов. Мне нужна твоя помощь.