Люди и нелюди

XLI

У немца из-под каски виднелось серое лицо. Он протянул руку, поднял с пола ближайший кусочек хлеба и положил его на нос собаке.

— Ein, zwei, drei, vier, fünf, — произнес он.

При счете «fünf» собака резко вскинула голову, подбросила в воздух лежавший у нее на носу кусочек хлеба, поймала его на лету, проглотила и снова уставилась на хозяина.

— О! — сказал ополченец. — А мне можно?

Он поднял с пола кусочек сыра побольше, робко положил его на нос собаке и стал повторять:

— Ай, вай, драй… — Потом остановился и спросил: — А дальше как?

Серолицый немец снял у собаки с носа кусочек сыра, протянул руку к ополченцу и просчитал по пальцам:

— Ein, zwei, drei, vier, fünf… — И добавил: — Считать. Считать вместе с я.

— Ладно, — сказал ополченец. И добавил: — Ja.

Немец сказал, загибая большой палец:

— Ein.

— Аи, — сказал ополченец.

— Ein, ein, — повторил немец.

— Ja, — сказал ополченец. — Айн.

Немец загнул указательный палец:

— Zwei.

— Вай, — сказал ополченец.

— Zwei, — повторил немец. — Z-wei!

— Цивай, — сказал ополченец.

— Drei.

— Драй.

— Vier.

— Фир.

— Fünf.

— Филюфф.

— Fünf, fünf, — сказал немец и еще раз пересчитал свои пальцы: — Ein, zwei, drei, vier, fünf.

Ополченец не стал повторять за ним счет. Он только сказал:

— Я понял. Ja, все понял.

Немец передал ему кусочек сыра, который держал в руке.

— Versuch's einmal. Пробовать ты.

Ополченец с победоносным видом оглядел обступивших его товарищей, положил сыр на нос собаке. — Ай, — сказал он. — Айн, цивай, драй, фир, фьюфф.