Мадонна. В постели с богиней

Королевские драмы

В августе 1981 года Мадонна записала демонстрационную кассету под руководством Камиллы Барбон на студии «Медиа Саунд» (также известной под названием «Мастер Саунд»), располагавшейся в небольшой церквушке на Пятьдесят Седьмой улице на Манхэттене. Барбон арендовала студийное время, и ее протеже смогла записать четыре песни, в которых явно чувствовалось влияние рок-певицы Пэт Бенатар — «Love On The Run», «High Society (Society's Boy», «Take Me (I Want You)» и «Get Up». Записи, которые в кругах поклонников Мадонны прозвали «готэмские записи», были сделаны в сопровождении гитариста Джона Гордона, работавшего также со Сьюзен Вега. Согласно контракту, подписанному Мадонной с Камиллой Барбон 22 июля 1981 года, Мадонна должна была получить по 250 долларов с каждой непроданной записи и по пятьсот с каждой проданной, а также 3 процента роялти от продажи каждой записи.

Биограф Мадонны Брюс Бэрон замечает: «Вплоть до сегодняшнего дня ни одна из оригинальных «готэмских записей» не увидела света, хотя за последние годы в коллекциях поклонников Мадонны появилось немало записей, слегка отличающихся от оригинала. Однако эти версии все же не оригинальны, и качество звука в них оставляет желать лучшего. Маловероятно, что оригиналы когда-нибудь всплывут. Для коллекционеров эти четыре записи представляют необычайную ценность».

Сначала Камилла Барбон предложила Мадонне и компании «Сэр Рекордз» купить оригинальные студийные записи, но сделка не состоялась. Владелец этих записей мог бы стать объектом скандальных судебных разборок между Мадонной и Барбон, тянувшихся много лет. (В марте 1993 года Камилла Барбон использовала три записи во время телевизионного шоу Робина Лича, посвященного Мадонне, на котором довелось присутствовать и автору этой книги.)

Прошло немного времени, и Камилла Барбон все же сумела убедить своего приятеля Билла Ломуцио, менеджера и промоутера, устроить Мадонне выступление и ввести ее в несколько местных клубов в целях рекламы. Камилла надеялась заинтересовать начинающей певицей руководство студий звукозаписи, чтобы вступить с ними в схватку, отстаивая интересы Мадонны. Поскольку Ломуцио не видел Мадонны, он не сразу заинтересовался ею. «Камилла дала мне послушать записи Мадонны, — рассказывал он впоследствии. — Они не произвели на меня впечатления. Но Камилла настаивала на том, чтобы я посмотрел на живое исполнение. Я согласился и предоставил Мадонне возможность выступить с группой, менеджером которой я являлся».

Когда Мадонна поднялась на сцену, все были покорены ею с первого взгляда. Настойчивая работа не прошла даром — ее энергия, напор и талант, не говоря уже о стремлении всегда быть в центре внимания, превратили обычное выступление в настоящее шоу. «Буквально с первых же минут Мадонна подмяла под себя и музыку, и остальных членов группы, — вспоминает Барбон. — Я поняла, что полезнее всего было бы вместе с кассетой брать с собой и саму Мадонну. Любой, кто встречался с ней, либо влюблялся в нее с первого взгляда, либо с первого же взгляда начинал ненавидеть всем сердцем. Но и те, и другие признавали ее невероятное обаяние. Она была лучшей рекламой для самой себя».

«Моя группа выступала в небольшом клубе и пользовалась там популярностью, — вспоминает Ломуцио. — Но стоило выйти Мадонне, как вся группа и три девушки-танцовщицы, которых Камилла наняла на Таймс-сквер, отступили на задний план. Больше моей группой никто не интересовался. Как только появилась Мадонна, все остальные могли уйти — никто бы этого и не заметил. Это было феноменально. У нее был огромный талант, и публика поняла это мгновенно. После трех песен ее стали вызывать на «бис». Моей группе пришлось нелегко». Ломуцио был потрясен. Он спросил у Камиллы, не хочет ли она сделать его партнером по продвижению молодой звезды. Камилла согласилась, и с этого момента они стали работать вместе.

Хотя новые агенты Мадонны и находились под впечатлением живого выступления своей протеже, все их попытки заинтересовать студии звукозаписи демонстрационной кассетой терпели поражение. Ломуцио вспоминает, что голос Мадонны никого не интересовал. Главным в ней было сочетание голоса, пения и сценического поведения. К сожалению, голос Мадонны ничем не выделялся. «Часто говорят, что у нас была плохая запись, — вспоминает Ломуцио. — Один продюсер даже сказал мне, что голос Мадонны напоминает ему песенки Минни Маус, особенно в песне «Get Up». Но стоило людям прийти и увидеть Мадонну на сцене — и мнение слушателей менялось на прямо противоположное…»

Весь следующий год Мадонна продолжала выступать в Нью-Йорке, привлекая внимание пришедших на ее концерты своим чудовищным внешним видом. На сцену она обязательно надевала что-нибудь непотребное. У нее не было еще ни одной студийной записи, но уже была масса поклонников, которые одевались точно, как она. Она еще не сделала карьеры, но поклонниками обзавестись уже успела.

«Эти люди любят меня, — говорила Мадонна Камилле, а потом хихикала: — Знаешь что? Думаю, я всегда буду доброй со своими поклонниками, они это заслужили».

Камилла улыбнулась.

«Что ж, неплохая мысль, — сказала она. — Посмотрим, что ты скажешь через десять лет».

Камилла вспоминает, что позднее Мадонна говорила ей: «Какие-то злобные людишки сказали мне сегодня, что я грубая, тупая, низкая и отвратительная. Что ты об этом думаешь?»

«Думаю, они совершенно правы», — честно ответила Камилла.

«Я знаю, — с энтузиазмом согласилась Мадонна. — Ведь это правда? Разве тебе не нравится, что люди знают обо мне правду? Это так клево!»

«Да, это клево, — подтвердила Камилла. — Это действительно клево».

«Тогда я хочу подарить тебе вот это. — Мадонна полезла в карман, вытащила оттуда бирюзовые четки и сказала со слезами: — Это четки моей бабушки». Она вложила свой подарок в ладонь Камиллы. Они выпили кофе, и Мадонна рассказала Камилле о своей матери.

Примерно через полчаса Камилле наскучили эти эмоции и страсти. «Я не могу принять твой подарок, — сказала она, возвращая Мадонне четки. — Я никогда не смогу принять от тебя такую дорогую для тебя вещь».

«Но я хочу подарить их тебе, — настаивала Мадонна. — Я не хочу, чтобы ты считала меня неблагодарной дрянью. Просто у меня больше ничего нет».

Камилла обняла ее. «Храни бабушкины четки, — сказала она, ласково перебирая пальцами ее волосы. — Ты и так сделала мне очень дорогой подарок, хотя и не понимаешь этого».

(Примечание. Много лет спустя во время переодевания для фотосъемки с шеи Мадонны соскользнуло распятие и упало прямо в ее джинсы. «Вы это видели? — засмеялась Мадонна. — Даже сам бог хочет залезть ко мне в штанишки».)

Разыгрывая роль бесполой соблазнительницы, Мадонна постоянно втягивала Камиллу в свой мир, рассказывая ей — возможно, намеренно, возможно, нет — сентиментальные истории о своей семье.

Было очевидно, что популярность Мадонны будет расти. Очень скоро те сотрудники студий звукозаписи, которые со смехом критиковали ее голосовые данные, стали собираться у дверей ее гримерной и протягивать ей визитки, стоило ей лишь войти в клуб. Геффен и «Атлантик Рекордз» благосклонно приняли демонстрационную запись Мадонны, но Камилла сосредоточила все свои усилия на «Коламбиа Рекордз». Грозовые тучи уже сгущались над ее головой, но Камилла еще ничего не подозревала.

«Не сообщив мне ни о чем, Мадонна начала сотрудничать с другими людьми в мире звукозаписи, — вспоминала Камилла Барбон. — Другие люди делали для нее то же, что и я. Моя фирма работала на рынке всего четыре года, и мы не могли продвигать ее так быстро, как она того хотела. К тому же мы постоянно спорили о характере ее музыки. Ей хотелось быть «черной», как я теперь понимаю. Мы же записывали для нее песни в стиле Пэт Бенатар. Но мы могли измениться, мы могли сделать все, что она хотела… если бы она дала мне время вернуть свои деньги, чтобы я могла вложить их в новый материал».

Внезапно мир Камиллы Барбон начал рушиться. Когда стало ясно, что Мадонна не подпишет контракт с «Коламбиа Рекордз», певица решила расстаться с Камиллой. Мадонна сказала, что хочет разорвать контракт с агентством «Готэм», объяснив это тем, что ее не устраивает музыка, записанная по условиям этого контракта. Камилла в качестве агента ей была больше не нужна, и она прямо заявила ей: «Ты слишком долго собиралась что-нибудь сделать для меня!»

«Но я не позволю тебе разорвать контракт, — возразила Камилла. — Я вложила в тебя все свои средства. Я нормально и спокойно жила, пока в моей жизни не появилась ты. А теперь посмотри на меня. Я полностью разорена. Я все истратила на тебя, Мадонна!»

«Да пошла ты… Камилла, — ледяным тоном отрезала Мадонна. — Это был твой собственный выбор, разве не так?»

«Ах ты, дрянь!» — завизжала Камилла. Как она вспоминает теперь, в тот момент она была в такой ярости, что буквально не могла говорить. Камилла со злостью ударила кулаком по стенке, чуть не сломав себе пальцы. Хотя ее бывшему уже агенту было очень больно, Мадонна развернулась и ушла. «Тоже мне, королевские драмы!» — бурчала она под нос, выходя из студии.