Мадонна. В постели с богиней

Потеря девственности

Хотя Мадонна росла в строгой религиозной среде, ее талант все же смог расцвести. Внезапно ей подвернулся совершенно неожиданный случай проявить его. В пятом классе одиннадцатилетняя Мадонна шокировала всю школу и своего отца, когда выступила на школьном вечере в откровенном бикини, выкрасившись блестящей зеленой краской, с исполнением смелого танца в стиле Голди Хоун. Отец буквально вскипел при виде дочери, кривляющейся у всех на глазах практически голой. После этого он запер ее на две недели. «Я не знал, что она задумала, — говорил он впоследствии. — Я понимал, что она хотела всех шокировать».

В средней школе Рочестер Адамс Мадонна нашла для себя новое занятие, привлекавшее в ней всеобщее внимание. Она возглавляла команду болельщиц. Ей очень нравилось выступать перед возбужденной толпой. Именно тогда она впервые испробовала на публике те приемы, которые она ребенком исполняла перед членами своей семьи. На этот раз аудитория была более широкой и более критичной.

Карен Крейвен, участвовавшая в команде болельщиц вместе с Мадонной, вспоминает о том, как они устраивали настоящую «пирамиду» в перерывах спортивных соревнований. «Мадонна всегда балансировала на самом верху и демонстрировала свои ножки», — вспоминала она. Толпа буквально ахнула, когда юбочка девочки-подростка взлетела вверх. Учительница Нэнси Райан Митчелл вспоминает: «Издалека казалось, что она была голой. На самом деле на ней было белье телесного цвета. Должна сказать, это было просто ужасно. Но это была Мадонна. Я вспоминаю, что она всегда любила танцевать, когда участвовала в школьных спектаклях. Для нее это было формой протеста. Ее отец не одобрял такого поведения. Она постоянно стремилась делать все, чтобы шокировать людей. Но она была отличной ученицей, всегда получала только самые лучшие оценки. Она отличалась очень позитивным мышлением. После уроков Мадонна отправлялась на занятия танцами, пока ее одноклассники накачивались кока-колой. Она очень много работала!» Мадонна занималась также в школьном театре. Она участвовала в таких спектаклях, как «Моя прекрасная леди», «Золушка», «Волшебник из страны Оз». На школьной сцене она научилась нравиться публике, терпеть сценическое освещение и наслаждаться аплодисментами. «Ей это нравилось, — говорит ее одноклассница Клара Бонелл. — Я видела ее в «Золушке» и вспоминаю, что, когда публика встала, после того как опустили занавес, Мадонна заплакала. Думаю, она всегда хотела признания. Ей необходимо было ощущать собственную значимость. Она не получала этого дома, потому что отец не поддерживал ее. Поэтому она радовалась любой возможности признания».

Беверли Гибсон, преподававшая в школе актерское мастерство, добавляет: «Когда на Мадонну направляли луч прожектора, она полностью преображалась. Люди смотрели на нее. От нее было невозможно оторвать глаз. Часто приходится слышать о тех, кто добился славы, что никто не думал, что это произойдет. Мадонна — совершенно другое дело. Она просто не могла не прославиться. Я видела ее на сцене. Ее сильная личность и невероятное обаяние не могли пропасть просто так. Я была уверена, что она станет знаменитостью».

«В старших классах Мадонна никогда не шла на компромиссы, — вспоминает еще одна одноклассница Мадонны Танис Розелл. — В отличие от других девочек она никогда не брила подмышек. Так же поступала и ее сестра Мелани. Это считалось очень глупым. У них обеих торчали жесткие кустики волос из-под мышек. Сначала это раздражало, а потом люди привыкли. Мадонна объяснила, что она не бреет подмышки, потому что не хочет выглядеть, как типичная американская девочка из пригорода. Она говорила, что не хочет ничего менять в своем теле из того, что дала ей природа. Волосы не мешали ей радостно поднимать руки, даже если она была в платье без рукавов. И они не мешали ей быть очень популярной среди мальчиков. Она была очень симпатичной, и парни буквально, обожали ее».

Свою девственность пятнадцатилетняя Мадонна потеряла в декабре 1973 года, увлекшись семнадцатилетним Расселлом Лонгом. Хотя она и говорила, что у нее были какие-то сексуальные опыты в возрасте восьми лет, настоящим половым сношением это ни в коем случае считать было нельзя. «Все мои детские сексуальные опыты связаны с девочками, — говорит Мадонна. — Я не хочу сказать, что мы были развратными, но нормальные сексуальные эксперименты были нам не чужды. Дети очень любопытны, а когда подруга ночует у тебя, все случается».

«Она хотела, чтобы ее первый сексуальный опыт был чем-то особенным, — вспоминает Расселл Лонг. — У нас было свидание. Мы пошли в кино, а потом ели гамбургеры. А потом мы поехали в моем голубом «Кадиллаке» на квартиру моих родителей».

Хотя Лонг вспоминает, что очень нервничал из-за сигналов, которые ему посылала Мадонна — а она совершенно откровенно давала понять, что хочет секса с ним, — ему не пришлось беспокоиться насчет инициативы. Агрессором стала девушка. «Мы будем делать это или нет?» — сердито поинтересовалась она, снимая бюстгальтер.

«Полагаю, что да», — заикаясь, ответил Расселл.

«Что ж, тогда приступим! Делай же это!»

Спустя много лет она вспоминала: «Даже после того случая я по-прежнему ощущала себя девственницей. Я не утратила девственности до тех, пор пока не стала осознавать, что делаю».

После первого свидания в доме родителей Лонга они стали предпочитать для интимных встреч заднее сиденье его «Кадиллака». «Друзья прозвали мою машину «Фургоном страсти», — вспоминает он.

«Для Мадонны не было ничего неприятного в том, что люди знают о наших занятиях сексом, — рассказывает Расселл. — Многие девушки ее возраста стеснялись бы этого, по крайней мере, не хотели бы, чтобы все об этом знали. Мадонна — совсем другое дело. Она гордилась этим, говорила, что только теперь чувствует себя женщиной. Она любила свое тело, не стеснялась показываться мне обнаженной. Ей все нравилось».

«Я любила свое тело, пока я росла, — рассказала Мадонна в одном из интервью. — И я не стеснялась его. Я любила мальчиков, и они любили меня. Может быть, это происходило из-за того, что у меня были братья и у нас была общая ванная. Но в старших классах мальчики неправильно ко мне относились. Они принимали мою открытость за вседозволенность. Когда же они не получали того, чего хотели, то отворачивались от меня. Какое-то время девчонки считали меня распущенной, а мальчики нимфоманкой. Первым, с кем я переспала, был мой приятель, и мы были вместе довольно долго».

«Она отличалась от других школьниц, — вспоминал Расселл Лонг. — В любой школе всегда есть группа учеников, которые отличаются от других, которых считают слегка ненормальными. Мадонна была именно такой. Она не хотела быть такой, как все. Она хотела отличаться, быть иной».

«Однако она была очень чувствительной, — продолжает Лонг. — Мы много говорили с ней о ее матери, о том, как ей ее недостает. Говорили мы и о той напряженности, которая существовала между ней и ее отцом. Когда Мадонна училась в старших классах, она восставала против отца буквально во всем. Она страшно сердилась на него, и я не понимал, за что. «Как ты думаешь, что бы он сделал, если бы узнал, что мы занимаемся сексом? — спросила она. — Думаешь, он бы разозлился?» — «Думаю, что разозлился бы», — ответил я. И тогда она сказала: «Что же, пожалуй, стоит ему рассказать!» — «Мадонна, нет! — воскликнул я. — Он убьет меня». Но она не думала ни обо мне, ни о себе самой. Если она могла хоть как-то разбудить, шокировать его, она бы сделала это. Даже больше: если бы она могла послать его ко всем чертям, она бы обязательно сделала это».

Лонг и Мадонна продолжали встречаться около полугода.

Сейчас Расселл Лонг работает шофером. Он по-прежнему живет в Мичигане, у него есть жена и дети. «Я часто думаю, любит ли он меня по-прежнему, — как-то раз призналась мне Мадонна. И сразу же решительно ответила на собственный вопрос: — Конечно, любит!»

«Конечно, я люблю ее, — говорит Расселл Лонг. — Даже если бы она не стала знаменитостью, я никогда не смог бы забыть ее. Она совершенно необычный человек».