Маг и нимфа, или неправильное фэнтези

Глава двадцать шестая, в которой Максим наблюдает за переговорами

Василиса курила. Сигарета в её длинном полированном мундштуке то разгоралась, то тлела, волшебница вдыхала полной грудью и с наслаждением выпускала дым через ноздри. Вуаль колыхалась, поза девушки выражала покой и полное безразличие к происходящему.

Вокруг царил хаос. По площади метались люди, отбивающиеся от тонких щупалец леса, а те извивались, нападали, заползали под одежду и в щели между частями доспехов. То же творилось сейчас по всему городу. Хор безмолвствовал: вряд ли певцы могли что-то сделать, не ударив по своим людям — они и так едва успели поднять купол над Префектурой, и теперь та оставалась единственным зданием, по которому не карабкались молодые побеги. Картина, возможно, была бы комичной, если б растения на моих глазах не задушили семерых стражников и не залезли в глазницы ещё четверым. Защитники города отбивались, как могли, но их оружие было не слишком-то эффективно против неожиданного противника. Одну из бочек со смолой опрокинули, её содержимое лилось вниз с обрыва.

У магов дела шли куда лучше — по крайней мере, они знали, что делают. Командный пункт устоял, и по многочисленным шарам было видно, что город начинает оправляться после атаки: зелёные побеги сворачивались, увядали под эльфийскими заклинаниями, сгорали в магическом пламени. Пек носился по площади как угорелый, поливая растения огнём и восторженно голося. Вид у него был счастливый.

— Всех! Добивайте их всех! — надрывался распорядитель, но и без его указаний было ясно, что схватка близится к завершению.

Прошло ещё несколько минут, и вот уже последние посланцы леса обратились в труху, а те, что избежали этой участи, забились в трещины между камнями. Защитники города восстанавливали боевой порядок, на лицах читалось удовлетворение. Убитых унесли, их место заняли новые воины. Распорядитель подозвал к себе эльфа рангом пониже:

— Передайте его светлости, что ситуация под моим полным контролем.

Посыльный кивнул и скрылся в подъезде. Начальник ударил в ладоши:

— Что ж, дамы и господа, я должен признать, что...

— Внимание! — прервал его голос Димеоны. — Внимание. Они... Отдохнули после первой атаки, они готовы... Прийти сюда снова. В этот раз... Их посланники придут не сверху, но снизу. По высокой горе они будут карабкаться... Чтобы кровь омыла улицы города, чтобы брат поднял руку на брата, чтоб потом, когда сюда придут жрецы и создания леса, те, кто выживет... Молили Фериссию, чтобы это поскорее закончилось.

Эльфы переглянулись.

— Конкретней, пожалуйста, — проскрипел распорядитель. — Они собираются атаковать весь периметр сразу?

— Их цель... Вкруг всего города, — подтвердила нимфа. — Они... Пойдут наверх, чтобы отсюда... Начать кровавую баню. Гостей... Будет немного, но они... Будут брать не числом. Они... хотят показать, что и там, где на вашей стороне ряды копий, сила тоже не с вами.

Распорядитель ударил в ладоши:

— Все слышали? Основное внимание на охрану периметра! Капитан, проследите за тем, чтобы ваши люди были готовы — возможно, понадобится подкрепление. Полковник, мне нужно, чтобы вы удерживали ворота в случае, если друиды пойдут на штурм. Маги, за вами помощь страже и наблюдение. О появлении неприятеля немедленно сообщайте мне лично. Хор! За вами барьер на высоте трёхсот футов над лесом, и будьте готовы развернуть купол, если понадобится. Да, и поставьте кого-нибудь на балкон рядом с медиумом — если снова начнётся заварушка на площади, оттуда будет удобно вести огонь. Исполнять, живо!

Хористы затянули новую песню, медленную и протяжную. Пока в ней участвовали всего два-три голоса — остальные ждали, готовые вступить в партию в любую минуту. Маги и стражники вглядывались в пропасть. Несколько минут прошли в напряжённом ожидании. Наконец, друидка снова подала голос:

— Они... Посылают вперёд себя переговорщиков... Одного. Очень опасно. Он будет... Говорить от имени леса. С ним придёт... Его магия. Магия леса... Его сила... Сила леса. Если он... Найдёт здесь уважение и безопасность, лес... Вознаградит вас тем же. Если же вы... Возжелаете его крови, его кровь... Станет кровью леса. Если она прольётся... То весь город омоется ею.

Распорядитель склонил голову набок:

— Они собираются диктовать нам условия? Они всерьёз полагают, что мы испугаемся мести за посла лесного племени?

— ...Очень опасно, — невпопад ответила Димеона.

Эльф хотел спросить что-то ещё, но тут его окликнул один из магов:

— Ваша светлость! Какой-то человек с белой тряпкой в зубах карабкается по скалам прямо внизу от площади. Прикажете пропустить?

— Один? — уточнил распорядитель.

— Один, хотя...

— Что?

— Над ним очень мощная аура. Похоже на охранное заклинание.

— Насколько опасное?

— Сложно сказать. Не меньше четырнадцати магис[1].

Пек присвистнул, Василиса достала зеркальце и стала звонить в Управление.

— Мы сможем его удержать, если что? — спросил эльф.

Маг оглянулся на хор:

— Думаю, да: он всего лишь человек, его всегда можно... Не знаю. Убить, сжечь, сбросить вниз.

— Повторяю: очень опасно, — в голосе Димеоны звучала настойчивость.

Распорядитель тряхнул головой:

— Хорошо. Пропустите, но только его. Если станет чудить, выбросим. Переговорщик от леса, а? Интересно будет взглянуть!

Потекли минуты. Хористы продолжали тянуть своё — один раз мелодия сбилась на полтакта, чтобы пропустить посланца через барьер, но в остальном всё было спокойно. Распорядитель приказал расчистить место перед решёткой — пускать парламентёра вглубь города никто не собирался.

Я думал, что человеку потребуются часы на то, чтобы преодолеть более чем полукилометровый подъём, однако миновало всего пять минут, когда маги сообщили, что он достиг середины утёса. Их лица были напряжены. Масла в огонь подливала и Димеона, то и дело повторявшая, что посланец якобы является не в меру опасным. В конце концов распорядитель нервно приказал ей замолчать.

Лесной человек преодолел подъём за девять минут. Его лицо показалось из-под обрыва — посланец с улыбкой помахал белым флажком, после чего в несколько ловких прыжков взобрался на самый верх чугунной решётки и с тем же изяществом ссыпался к её основанию. Над площадью повисло молчание — лишь хор добавил к мелодии новый голос, прочертивший на булыжниках полукруг, недвусмысленно ограничивший передвижения гостя. Парнишка продолжал улыбаться, переводя взгляд с одного лица на другое.

Внешне он более всего напоминал скомороха. Его пёстрая рубаха свисала ниже колен, рукава волочились по земле. Под рыжей нечёсаной шевелюрой расположилось выпуклое, всё в веснушках, лицо. Зелёные глаза глядели озорно, с вызовом. На ногах посланца были шерстяные носки с дырками на больших пальцах и штаны, скроенные из лоскутов. К поясу были привязаны свирель и бубен. Воротник оказался расшит блёстками и бубенцами. Движения странного человека были порывисты, но легки и по-своему грациозны. Казалось, неудобный шутовской костюм нисколько его не стесняет а, напротив, придаёт сил.

— Привет, дядьки! — обратился парламентёр к стражникам, застывшим в нескольких метрах от него. — Привет, тётки! Привет, остроухие! — он поглядел на тёмное здание и вдруг прищурился: — Привет, подружка! Ты так давно прохлаждалася, мы уж заждалися. Чего на чаёк не заходишь, с кем ни попадя дружбу водишь? Чего словом добрым не поминаешь, что творишь, и сама не знаешь? Оделась по-новомодному, будто змея подколодная, сидит и не привечает, в ушастых души не чает!

Сказав это, лесной человек рассмеялся, словно радуясь собственному остроумию. Шутке никто не ответил. Посланец лихо развернулся на месте и несколько раз ударил в свой бубен.

— Эй, что тоску нагоняете? Разве так вы спеваете? — обратился он, по-видимому, к хористам. — Так высоко забралися, а песни вам не далися! То ли дело спевают у нас — ноги сами так и рвут в пляс!

Человек снова ударил в бубен и несколько раз подпрыгнул на месте, смешно дёргая при этом ногами. В последнем прыжке он перекувыркнулся в воздухе и, наконец, замер. Люди смотрели на него с удивлением. Скоморох стоял, ни на секунду не переставая улыбаться, являя виду защитников города здоровенную дырку в зубах.

Распорядитель шагнул вперёд и прокашлялся.

— Вы не слишком похожи на лесного жителя, — начал он.

— Кто, тятьку? — скоморох сделал несколько высоких прыжков в направлении эльфа. — Вайси ли? Да Вайси не лесной житель, для Вайси повсюду обитель! В на месте сидении нет приключения! Не для того Вайси скроен — всё ходит, уж так он устроен!

Он подошёл ближе и остановился в шаге от прочерченной хором черты.

— Давеча Вайси зовут, говорят: хочешь взглянуть на ушастых ребят? На тех, что привыкли сидеть высоко и думают — Вайси от них далеко? Вайси прыг в лес — а потом как полез! Насмотрелся, скажу я, чудес!..

Он вдруг, как стоял, опрокинулся навзничь и затряс в воздухе ногами, изображая приступ неудержимого хохота.

— Ой, тятьку, отчего так смешно? — спросил он, рукавом утирая слезу. — Не оттого ли, что Вайси живёт так грешно? Не от того ли, что там — те, здесь — эти, а Вайси один-одинок в этом свете?

Он перекатился и сел, хлопая на эльфа глазами. То тут, то там слышались нервные смешки. Распорядитель глядел на посланника с каменным выражением лица.

— Вы пришли вести переговоры или паясничать? — спросил он.

— Ой, да Вайси ещё не начал! — Скоморох вскочил на ноги. — Кабы Вайси тебя-то подначал, ты бы тоже заплясал бы кругами, застучал бы своими-то сапогами! Кабы ты заплясал...

Закончить он не успел, поскольку в этот момент эльф выбросил вперёд правую руку. Хор среагировал молниеносно: мелодия, вязкая и неторопливая, вдруг дёрнулась, ощетинилась острыми гранями, вобрала в себя ещё несколько голосов и стремительно бросилась прямо на несерьёзного гостя. Вайси хотел отскочить в сторону, но не успел: его ударило в грудь и отбросило на решётку. Раздался звон, в котором потонул крик скомороха. Димеона застонала в голос — наверное, приняла часть ощущений на себя.

— Теперь — ближе к делу, — сказал распорядитель, с наслаждением глядя на гостя, распятого у решётки невидимой силой. — К нам вас прислали друиды. Зачем?

Скоморох сделал несколько судорожных вдохов, хватая ртом воздух. На секунду его лицо приняло напуганное выражение, впрочем, быстро сменившееся прежней самодовольной улыбкой.

— Чу, тятьку, чего пугаешь? — спросил скоморох, даже не пытаясь вырваться, словно висеть на решётке с раскинутыми в стороны руками было для него вполне естественным. — Гостей привечать как, не знаешь? Так Вайси тебе расскажет — а может, и спляшет даже!

Распорядитель смотрел на него, прищурившись, с гадливым выражением, словно на приставучее насекомое, которое давно бы прихлопнул, если б не нежелание марать руки. Лицо Вайси вдруг исказилось — посланник зашмыгал носом:

— Тю, тятьку, у Вайси болит! Пусти Вайси, он заговорит! Пришёл Вайси — поёт и скачет, хлоп — теперь уже Вайси плачет!..

Эльф поморщился и сделал движение рукой, словно бы отгоняя муху. Хор поутих — лесной посланник шлёпнулся на булыжную площадь.

— Итак?..

— Вайси теперь не болит! Вайси уже говорит! — смешной человечек вскочил и несколько раз поклонился, изображая смирение. — Значит, так: вызывает меня Мелисса — та ещё, я скажу вам, актриса! Мол, ну, Вайси, иди-ка наверх — ожидает тебя там успех! Расскажи, как обижен наш лес на тот город, что полон чудес! Расскажи, как томятся луга — попирает их эльфов нога! Лес бы мог их принять в своё лоно — но пошли они против закона! Расскажи, что за их преступления ожидает их, сирых, отмщение! Расскажи, что мы долго боялись — а теперь вдруг ударить собрались! Расскажи господам остроухим, что мы в магии им не уступим! Расскажи господам генералам: лес могуч в ополчении бравом! Расскажи тем, кто в городе шишки, — мол, придут разъярённые мишки! Распусти во всём городе толки: мол, придут острозубые волки! Расскажи, что Фериссия злится — лес под гнётом эльфийским томится! Мы не будем то больше терпеть — время тем, кто спесив, помереть! Сивелькирия может нам сдаться — лишь тогда мы не станем сражаться! Где дома ваши взор отравляют, там деревья пускай прорастают! Где был камень, там встанут цветы — не найдёте такой красоты! Ну, а коль вы решите артачиться — сила леса в момент обозначится! Не хотите в гармонии жить — будет головы время сложить! И земля, и вода, и луна станет сразу от крови красна! И поклялся в том каждый друид, что лесной бастион победит!

Вайси смолк, видимо, довольный своей речью. Эльф-распорядитель покачал головой.

— Очаровательно, — проскрипел он. — Лесная жрица посылает к нам клоуна и предлагает сдаться. Каково, а? Когда её приведут ко мне — в цепях, конечно, — в награду за дерзость я велю палачам подольше пытать её: пусть посмотрит, как будут умирать её люди, и лишь потом отправится за ними сама. Похоже, лесные жители не способны отличить свои фантазии от реальности. Можете передать своим патронам, что говорить не о чем.

— О, Вайси-то передаст, только лес вам за это воздаст! — воскликнул лесной посланник возбуждённо. — Мне Мелисса сказала на это: коль у эльфов раскаянья нету, передай им тогда наперёд: лес своё всё равно заберёт! Чтоб строптивый их норов притих — отними у них то, что не их!

Сказав это, Вайси согнул колени, будто примеряясь для прыжка. Эльф-распорядитель щёлкнул пальцами — стражники, стоявшие полукругом вокруг лесного посла, обнажили мечи, а хор грянул с утроенной силой, так что линия, отрезавшая несуразного человечка от обитателей столицы, запылала.

Гость, впрочем, не обратил на это никакого внимания — чему-то улыбнувшись, он вдруг с места прыгнул на чугунную решётку и легко вскарабкался до её середины.

— Тятьку, твоё ли? — спросил он, просовывая руку между кованных прутьев.

Солнце уже весьма недвусмысленно клонилось к вечеру, но летнее небо было светлым — настолько, что я только сейчас заметил, что над лесом успела подняться одна из лун фэнтези-сектора. Протянув руку, Вайси быстрым движением сорвал бледный серп с небосвода и помахал им в воздухе. Картина была фантасмагоричной, но эльф-распорядитель её не оценил — тряхнув головой, он лишь коротко приказал:

— Взять его!

Дальше всё произошло очень быстро. Несколько лучников и магов выпустили свои стрелы по живой мишени. Вайси заметался — зажав луну в зубах, он совершил несколько прыжков по решётке, петляя из стороны в сторону и продираясь к её верхней точке. Ему удалось увернуться от нескольких заклинаний, но, когда до вершины оставалось всего несколько футов, один из арбалетных болтов вошёл ему в спину под правой лопаткой. Скоморох замешкался, пытаясь удержать равновесие — хор ответил мощным аккордом, решётка вздрогнула, и несуразный человечек полетел вниз, к её основанию. Перекрывая хористов, тонко кричала Димеона — ей вторили двое монахов.

***

Вайси сидел под решёткой и кашлял. Луна, высвободившись, плыла к своему месту на небе. Подбежавшие стражники набросили на руки гостя верёвки — тот не сопротивлялся, лишь удивлённо смотрел на бурую кровь, стекавшую с его губ, будто не мог поверить происходящему. Эльф-распорядитель приблизился к пленнику — его шаги были неторопливы, поза источала торжество и пренебрежение.

— Похоже, ваши ожидания в отношении собственной персоны были несколько завышены, — проскрипел он. — Позвольте вам напомнить, что вы не в лесу, и здесь мы решаем, когда и как закончится разговор. Вы в самом деле надеялись, что после ваших угроз вам позволят уйти?

Скоморох снова закашлялся, тело его затряслось. Распорядитель подошёл на расстояние нескольких шагов и внимательно смотрел на скорчившегося перед ним посланника. Хор поутих — два голоса вытягивали мелодию, удерживавшую периметр, остальные молчали.

— Боль леса... — раздался вдруг с балкона голос друидки. — Ваши стрелы... Ранили его, он... Трепещет. Вы слышите?

Распорядитель повернул голову.

— Что это за околесица? — осведомился он резко.

Вайси поднял голову — вдруг стало видно, что он улыбается.

— А ты не понял, тятьку? — спросил он с грустной улыбкой. — То не моя кровь, то кровь леса. То лес кричит, а подружка моя его слышит... А ты слышишь ли?

Я прислушался. В самом деле, лес под обрывом шумел. Это было странно, ведь воздух был неподвижен, однако ветви пели, словно в сильный шторм. Деревья раскачивались — по зелёной поверхности ходила рябь. Вслушавшись, я различил где-то далёкий вой. Потом — ближе. Потом — ещё ближе. Наконец, вой раздался совсем рядом — лишь в этот момент я понял, что выли не под обрывом, а в самом городе. По луне, занявшей своё законное место, растекалась алая кровь посланника. В поднимавшийся над городом вой вплетались всё новые голоса.

Люди и эльфы переглядывались. Более всех нервничал рыжий гигант — на его шее вздувались бугры, пальцы дрожали, со лба стекал пот. Казалось, он изо всех сил сдерживался, чтобы не подхватить песню.

Эльф-распорядитель прокашлялся.

— Поднять оборотней всего города? — спросил он. — Умно, очень умно. К сожалению, их слишком мало, чтобы наша армия...

— Ваша светлость! — рыжий шагнул вперёд с какой-то угрюмой решимостью.

Голова распорядителя повернулась в его сторону.

— Ваша светлость! Мои люди не должны пострадать.

Эльф склонил голову на бок:

— Вы хотите предложить мне иное решение?

Какое-то время рыжий сверлил его взглядом. Наконец, сдавшись, он опустил голову.

— Рассчитываю на вас.

Оборотень развернулся и нетвёрдым шагом побрёл прочь с площади — в город, где к вою примешивались уже первые крики и звон металла. Распорядитель перевёл взгляд на Вайси:

— Убейте его.

Ни капли сожаления не было в этих словах — руководитель знал, что делает, и знал это чересчур хорошо. Стражник, стоявший ближе всех к лесному гостю, испуганно оглянулся на эльфа и сделал шаг вперёд, поднимая меч. Было видно, что пальцы его трясутся. Скоморох смотрел на него снизу вверх, на губах у него играла улыбка.

— Ты верно боишься, ибо в мудрости с ним не сравнишься, — произнёс он тихо, глядя на внутреннюю борьбу своего палача. — И идёшь ты верно вперёд, ибо лес путь назад заберёт. Как и то, что тебя Пьер зовут, так слова мои впредь не прейдут!

Стражник вздрогнул и остановился. Вайси тихонько посмеивался. Я оглянулся на Димеону — девушка сидела, убрав руки с голов монахов, и, закусив губу, широко раскрытыми глазами смотрела на происходящее, словно не могла поверить тому, что видела.

Капитан стражи быстрым шагом приблизился к пленнику и резким движением вырвал меч из рук застывшего в нерешительности Пьера. Димеона закрыла лицо руками. Замахнувшись, офицер точным движением опустил лезвие на шею Вайси.

***

Описать дальнейшее мне достаточно трудно, потому что слова не передают того, что творилось вокруг. Если коротко, то Вайси взорвался, хотя это, разумеется, слабо описывает тот выброс материи и энергии, который последовал за контактом металла и плоти. Над площадью поднялась кровавая волна — затмив небо, она обрушилась на Префектуру, которую едва успели закрыть хористы, обогнула её и устремилась исполинским алым потоком вглубь столицы. Это было похоже на шторм, когда над вами нависают тонны воды, готовой вас поглотить — с той разницей, что место воды заняла кровь, а место судов, готовых пойти на дно, — дома и целые кварталы. Шум стихии заглушил всё: мелодию, крики, вой, звуки начинавшихся уже на улицах стычек... Зато, когда волна прошла мимо, обрушившись на улицы ниже по склону, наступила относительная тишина, в которой стал слышен голос леса — крик тысяч и тысяч созданий доносился из-под обрыва. В нём сплелось всё: и боль, и горе, и ярость, и негодование — казалось, сама природа пробудилась и требует справедливости.

Происходящее было настолько ошеломляющим, что на какое-то время я будто выпал из реальности — из всего, что творилось вокруг, я помню лишь крики метущихся куда-то людей да спокойный голос Васевны:

— Ян, у нас тут ЧП, высылай опергруппу.

Спустя какое-то время вещи начали приходить в норму. Тела Вайси, естественно, нигде не было, зато вокруг валялось огромное количество мёртвых защитников города. Те, кто стоял ближе к тёмному зданию, уцелели. Распорядителя сумели прикрыть телохранители, и теперь он ругался с каким-то магом.

— Вы что, не понимаете? Они посадили семена, они дали им напиться, теперь они вот-вот прорастут! — кричал носитель туники. — Если вы это называете обороной, то...

— Занимайтесь своим делом! — ответил начальник резко. — Восстановите лучше командный центр, да побыстрее. Что там с нижними кварталами — вы успели развернуть купол? Хорошо, хорошо! Свяжитесь быстрее с армией, мне нужна полная картина. Почему медиум отдыхает?! Наблюдать, живо! Хор, на вас по-прежнему защита периметра! Лейтенант, выставляйте новую стражу! По местам, все по местам, чёрт возьми!..

Начались бестолковые приготовления. В городе, судя по доходившим до нас донесениям, вовсю шли бои с существами, принявшими сторону кровавой луны. В разбросанных под ногами хрустальных шарах мелькали картины побоища. Что до алой волны, то та схлынула, не оставив видимых последствий, и это пугало куда больше, чем если бы последствия были. Хор продолжал поддерживать барьер по периметру города, хотя было непонятно, кого теперь ожидать и как скоро.

Димеона вновь вошла в транс. Помолчав несколько минут, она внезапно произнесла:

— Она... Идёт.

Стало тихо, глаза собравшихся устремились к девушке.

— Раньше она... Пробовала нас, — продолжала та. — Теперь она... Знает всё, что ей нужно. В этот раз... Она ударит сама.

Командиры эльфов, стражников и волшебников переглянулись. Распорядитель ударил в ладоши.

— Хор, на дежурную! — скомандовал он. — Барьер над лесом на высоте в двести футов, если начнёт поджимать — бросайте и перемещайте на триста. Быть готовыми раскрыть купол. Лучники, за вами решётка и небо. Гильдия, — его резкие до сих пор интонации внезапно смягчились, наливаясь дипломатическим сахаром. — Будем очень признательны, если вы нам поможете с наблюдением. По местам, все по местам!

— По местам! — хором отозвались командиры рангом пониже. — Разбиться на тройки, обзор в сто двадцать градусов! Хор, дежурная на два, три, четыре!

В этот раз солировала эльфийка в белом платье. Её высокий, чуть надтреснутый голос сразу взлетел к самому небу. Интонации его были печальными. Три или четыре юноши подхватили песню, добавив глубины звучания, остальные пока берегли дыхание. Какое-то время ничего не происходило. Потом из-за зданий медленно выплыла большая белая птица.

— Купол! — вскричали три голоса одновременно.

Всплеск мелодии — и под обертоны ещё двух исполнителей в небе развернулась невидимая преграда. Воздух чуть заметно вибрировал.

Птица медленно двигалась по девственно чистому небу. Взмахи её крыльев удивительно гармонировали с по-детски трогательными интонациями солистки. От белого силуэта в бескрайнем синем просторе, от этой по-юношески печальной мелодии веяло покоем, и безмятежностью, и тихой тоской, и чем-то ещё — родным, но давно забытым, иной раз приходящим во сне перед самым пробуждением, когда изо всех сил не хочется просыпаться.

— Она приближается, — хрипло произнесла Димеона.

Птица была почти что в зените. Пара десятков стрел и сотня глаз неотрывно следили за ней. Хор вытягивал свою песню — слов я не понимал, но чувствовал, как от одних только интонаций у души появляются крылья.

Из-под хвоста белой птицы появился комок серой субстанции и, кувыркаясь в полёте, начал медленно падать. Маги затаили дыхание. Сгусток помёта достиг верхней точки купола — певцы ответили хорошо слаженным всплеском, и комочек с шипеньем отправился в мир энергии. Птица же продолжала лететь.

Распорядитель, кашлянув, огляделся. Высокий голос вытягивал песню, небо было спокойным и чистым. Помимо воли, взгляды снова возвращались к птице.

Сверху спускалось пёрышко — кружась и подрагивая, как и подобает нормальному птичьему перу, оно приближалось. Дирижёр чуть заметно повёл ладонью — подхваченное атмосферным потоком, вызванным разницей в два-три полутона, перо медленно уплыло за обрыв. Все вновь облегчённо вздохнули и посмотрели на птицу, но та была уже далеко.

Распорядитель откашлялся:

— Вы уверены насчёт этой атаки? — спросил он.

Нимфа не отвечала — по её измученному лицу бежал пот. Эльф прищурился:

— Что...

— Сэр, есть донесение с внешней границы! — окликнул его один из магов. — Группа друидов атакует шестые ворота, есть раненые.

— Шестые ворота? — брови распорядителя поползли вверх. — Она атакует шестые ворота?

— Возможно... — маг смотрел в шар. — Их слишком мало, пока не о чем беспокоиться.

— Хорошо, — кивнул распорядитель. — Полагаю, эта проблема решится без нашей помощи.

Опять потекли томительные минуты, заполненные только тоскливой арией. Мелодия почти не менялась, её звуки казались уже не столь свежими и привлекательными — бесконечные повторы нагоняли тоску. Димеона дрожала — сначала едва заметная, дрожь быстро усиливалась, как во время горячки.

Распорядитель вновь подал голос:

— Кхм-кхм! Что...

— Сэр, оборотни прорвали оцепление в районе университета, — прервал его новый отчёт.

— Университета? Что ж... Ладно, — эльф склонил голову на бок. — Если так плохо, можете послать василисков.

— Уже сделано, — кивнул докладчик.

— Хорошо, — кивнул мэтр. — Что...

— Стая птиц приближается с юго-запада к третьей сторожевой башне, — доложил ещё один маг.

— Сами справятся, — отмахнулся эльф. Взгляд его был прикован к балкону второго этажа. — У нас проблемы?

— Она... Прячется, мне... Трудно видеть, — сдавленным голосом произнесла Димеона. Лицо её раскраснелось, и странная дрожь распространилась уже на всё её тело. — Мне... Трудно чувствовать.

Эльф щёлкнул языком.

— Мы сможем продолжить без медиума? — спросил он.

Маг, стоявший рядом с ним, пожал плечами:

— Да, без проблем.

— Хорошо, — острый, как бритва, взгляд мэтра снова вернулся к друидке. — В таком случае, полагаю, вы можете возвращаться.

— Нет, — на девушку было жалко смотреть: напряжение, охватившее её, всё усиливалось. — Я... Я справлюсь. Всё... Будет в порядке.

Эльф смотрел на неё внимательно, с явным сомнением. Над площадью висела зловещая тишина, нарушаемая лишь шипением Василисиной сигареты да жалобной песней солистки.

— Где она? — прямо спросил эльф.

Дрожь, охватившая Димеону, вдруг прекратилась. Мгновением позже друидка раскрыла глаза.

— Она здесь, — сказала Мелисса.

[1] У эльфов используется логарифмическая шкала для оценки выхода. Одной магис соответствует около 4,5 милликэрролл, каждая следующая магис увеличивает результат примерно в 8,17 раза (число Нудалиила).