Магистр из зазеркалья

Глава 22. Тереза

Карета, несмотря на жесткие неудобные сиденья, оказалась с рессорами. Хоть что-то хорошее.

Жара спала, и ткань плаща приятно холодила кожу. На улице пахло цветами, легкий ветерок донес аромат свежей выпечки. В животе заурчало.

Всю недолгую поездку я себя постоянно одергивала, стараясь не глазеть по сторонам, открыв рот. Это оказалось очень сложной задачей. Вместо лошадей — странные гибриды ящеров с обрубками крыльев — птеракли, Животные, мелькающие в тени, птицы, порхающие в кронах деревьев, да и сама растительность — все сильно отличалось от земного.

Дария, как и Шонкара, я больше не видела, а мои конвоиры оказались на редкость молчаливыми типами. Только зыркали недовольно. Так, в молчании, меня довезли до двухэтажного дома.

Профи во мне заинтересованно поднял голову: я оценила лучковый фронтон, арку входа, украшенную лепниной и…

Меня передали молчаливой женщине, затянутой в темно-коричневое глухое платье под самое горло.

Усилием воли заткнула свое профессиональное любопытство подальше: не о том думаю. Мне бы выбраться из этой передряги и выжить. Но, по пути на второй этаж через просторный холл и коридоры, привычно отмечала и воздушность конструкций, и элементы декора. Тьфу, ты, пропасть… Видимо уже деформация.

Меня проводили в отдельную комнату и оставили в одиночестве. Что, и даже пытать не будут?

Я растерянно осматривалась, не зная, за что хвататься. Невыносимо хотелось в туалет — никто не предложил посетить дамскую комнату, а сама я жутко стеснялась. А еще зверски хотела поесть и помыться.

Едва распустила завязки, удерживающие плащ, как в дверь постучали. Открыла в полном недоумении — на пороге переминалась молоденькая девочка, лет шестнадцати, со стопкой вещей в руках:

— Д-добрый вечер, леди! Я — Найла, горничная. Госпожа Китолим просила п-передать вам, — протянула она вещи. И тут же затараторила, — Вы не переживайте, все вещи абсолютно новые! Правда! Я сама бегала в лавку… — смолкла и тут же залилась краской, рассматривая меня из под ресниц.

Я распахнула дверь шире:

— Может зайдешь? И, — я скривилась, — обращайся ко мне по имени. Меня зовут Тереза.

Найла смутилась:

— Что вы! Не положено! Вы же леди…

— Да какая я леди? — шикнула я.

А ведь правда: кто я теперь?

— Найла, мне бы… Помыться. Покажи, что и как, пожалуйста…

Следует отдать Найле должное: даже бровью не повела. Горничная оставила вещи на кровати нажала на панель в стене и с щелчком раскрыла неприметную дверцу. Приспичит — и не найдешь, с маху-о.

Она указывала тоненьким пальчиком на кристаллы, вмонтированные в металлические «выключатели». Их оказалось всего два: один регулировал подачу воды, второй- температуру.

Боже, спасибо за унитаз! Обычный, без «страз» и… А, нет, хитрость в «использовании» всё же была.

Найла выставила кучку флаконов, спрятанных в просторной нише, оставила меня одну и я, наконец, выдохнула и осмотрелась.

Ванная комната, небольшая, уютная, в светлых тонах. Ванна, тяжёлая, на кованых лапах, посредине, теплый пол. Обернулась и увидела свое отражение в огромном зеркале, во всю стену, и ужаснулась. Тощая девица с вороньим гнездом на голове. Это точно я?!

Скинула с себя грязные вещи, точнее то, что от них осталось. Найла предложила положить их в — «утилизатор» — потому что «здесь такое не носят».

Оконце под потолком.

Я с наслаждением погрузилась в воду по шею. Набрала в грудь воздуха и занырнула с головой — Боже, только тот кто ходил в многодневные походы и был вдали от цивилизации меня поймет!

Перенюхав половину склянок я выбрала то, что понравилось, и по очереди воспользовалась содержимым каждого из флаконов. Пенки, подобие скрабов, шампуни…

Я потеряла счет времени, отмываясь до скрипа.

Сменив в очередной раз воду в ванне я откинулась на спинку и прикрыла глаза. Всколыхнулись и подняли голову старые страхи. Те, что родом из детства. Смутные, не имеющие четкой формы. Усилием воли я постаралась ее задавить панику, подкравшуюся на мягких бархатных лапах.

Нужно подумать.

Что в сухом остатке имею: я где-то крупно облажалась, раз оказалась здесь.

Всё, что помню, из сказанного дедом и бабушкой, так это то, что я должна носить, не снимая, медальон. Шонкар же сказал, что это «украшение» убивает магию. Значит она у меня была? Но почему я ничего не помню?! И кому можно верить?!

Я пыталась воскресить в памяти хоть что-то — ведь даже дети помнят многое. Ничего.

Пус-то-та.

Как ластиком стерли!..

Разве что… Я долго работала с психологом: не переношу закрытых пространств. К счастью, специалист попался отличный. Иначе лифтами пользоваться бы не смогла. А бегать по лестницам на «дцатый» этаж удовольствие ниже среднего. До причин она докопаться так и не смогла, но гипноз сработал, чему я до сих пор радуюсь.

В маленьком блокноте, больше напоминающем дневник, который мне передали после их смерти, тоже не густо: я могу позвать на помощь и придет защитник. Кто ли что — не понятно, но на всякий случай я заучила: мало ли? Но получилось, если быть честной, хреново. Няш, предатель, привёл этих… церберов. А поначалу был таким лапушкой…

В дверь ванной коротко стукнули и в проеме показалась голова Найлы:

— Госпожа, я принесла вам ужин. Оставила его на столе.

— Я сейчас — неохотно вылезла из воды обмоталась полотенцем закрепив его на груди, второе намотала наголову, сделав тюрбан. — Спасибо!