Магистр из зазеркалья

Глава 32. Тереза

Проснулась я далеко за полдень и не сразу поняла, где нахожусь.

Комнату заливало яркое солнце — тяжёлые бархатные шторы никто не завесил.

Я сладко, с удовольствием, до хруста в костях потянулась. Отдохнувшая, выспавшаяся. Наконец-то в удобной постели.

Высокие потолки, светлые обои с рисунком, мерцающим в солнечных бликах. Ковер мягкий, хоть и с коротким ворсом.

Аскетичная ванная комната и неожиданно — окно почти во всю стену. Ряд полотенец, баночки с мягким мылом.

Теплая вода унесла все тревоги, ночные переживания потускнели.

В душЕ и в доме — тишина.

Хо-ро-шо!

После ванны, помня прошлый эпичный «выход» в доме наместника, я натянула тот же халат — воротник шалькой, длина по щиколотку и вместо пояса — витой шнур, обмотанный на талии в два оборота. Карманы «зачётные» — моя рука погружалась в них почти по локоть.

Скромно порылась в чужом шкафу: не густо. Мужские рубашки, несколько пар брюк и пиджаки. Или сюртуки.

Пока в местных модных течениях не особенно разбираюсь.

Мне, кроме вчерашнего платья, и одеть — то нечего.

Утилизировать его успею всегда, лишаться платья, к тому же единственного не хотелось. А вот постирать…. Местными «удобствами» пользоваться еще толком не научилась, так что будем просить помощь.

Туалетный столик сугубо мужской — пара баночек с подобием крема, больше похожим на слизь без запаха. Гребень. Горсть «значков», разложенных по отделениям, в простой, без изысков шкатулке.

Прочесала мокрые волосы пальцами — брать чужой гребень… Фу, брезгливо.

В комнате сидеть скучно, да и любопытство зудило: чем вчера дело кончилось?

И есть хочется…

Едва открыла дверь в коридор, как меня почти сбило с ног чешуйчато-меховым вихрем: мой забытый за порогом «малыш» в любовном порыве одновременно обнюхал, облизал и потерся о бок, требуя ласки.

— Няш! — проворковала я, активно начёсывая под подбородком и за ушами. — Хоро-оший мой! Соскучился?

Бедолага остался за порогом, а я и не заметила. Стреляли б над ухом и то не проснулась.

Пока я плелась по широкому коридору и на ходу стягивала мокрые волосы в узел — фена то нет! — Няш, впритирку, пристроился рядом.

Застыла наверху лестницы и с любопытством осмотрелась: идеальная гостиная. «Чистый» холст. Абсолютно. Ничего. Лишнего.

Мягкий диван. Низкий столик, вокруг — глубокие мягкие кресла.

Огромный камин, светильники. Всё! А, ну куда ж без него: Барный шкафчик!

Картина с пейзажем в золотистой раме, напротив входа, смотрелась одиноким чужеродным пятном.

Ни статуэтки, ни маленькой вазочки.

— Может ему хоть кактус подарить?.. — пробормотала себе под нос.

— Ау… Люди?.. Да-ар?

Я спустилась по лестнице и прошлась по пустому грустному дому, заглядывая в двери.

Выхолощенное жилище.

Ни единой живой души.

В таком доме и нет даже прислуги?

Я Дария, тьфу ты — Дарислава, не спрашивала, а он не рассказывал. Закралось подозрение и… глубоко внутри всколыхнулась и навострила уши, непонятная мне, робкая надежда,

Не то, чтобы я планировала здесь оставаться…

За очередной дверью обнаружилась кухня. На столе с деревянной столешницей — тарелки, прикрытые куполами крышек, ваза с одиноким цветком, испускающим легкое сияние, и прислоненная к ней записка. Она вспорхнула в воздух при моём приближении и плавно опустилась прямо в руки.

«Тереза! Скоро вернусь, завтрак, обед и ужин — на столе, ты и сама видишь. Никуда не уходи и, пожалуйста, не выпускай на улицу Няша. Дар.

П.с. Купол держит температуру, снимешь — остынет.

П.п.с. Никому не открывай. Дар…»

Дополнительно пояснение про уборку, посуду и бытовые мелочи.

Я хмыкнула и смяла записку. Обвела взглядом стол еще раз: да тут еды на большое семейство, мне одной много.

Куда мне идти? И смысл куда-то бежать? Никого и ничего не знаю.

Займемся делами насущными.

Я уселась за стол и подняла первую крышку. Няш тут же заинтересованно навис над тарелкой поверх моего плеча, и ме-едленно потянулся к её содержимому, кося глазом в мою сторону.

— Фу! Подожди. Они что, не кормили тебя? У-у, изверги! Оставили детку голодной, — проворчала я, оценив страдальческое выражение морды.

Разделила огромную порцию каши с мясом напополам и поставила вторую тарелку на край — Няш слизнул в мгновение ока свою «пайку» и тут же плотоядно облизнулся на мою.

— Э-э, нет, дружок. Это — моё! — тут же возмутилась и придвинула к себе свою порцию, — Ты свое съел!

В гордом одиночестве я просидела в четырех стенах еще несколько дней.

Дарислава я видела только рано утром. Один раз и задолго до рассвета, когда он второпях расплачивался с курьером, доставившим короб с едой.

Прислуги и правда не было — всё делали артефакты. Магический «умный» дом.

Я медленно сходила с ума от безделья.

По утрам меня встречал накрытый стол и очередная записка, в которой Дар рассыпался в искренних извинениях и обещал что: «Вот-вот, как закончит дела он вернется и поможет освоиться».

Отчасти я его понимала: во время нашей вынужденной робинзонады вечерами, когда мы беседовали, Дарий… тьфу. Дарислав, раскрывался. Вечно настороженное серьезное лицо становилось расслабленным и черты обретали мягкость.

Он крайне мало и скупо делился воспоминаниями о своем детстве, когда я рассказывала про свои проделки. Немного о брате — только я не ожидала, что познакомимся именно так с Трэйвором.