Магистр из зазеркалья

Глава 27. Тереза

Просыпающуюся столицу, которая называлась Моосша, посмотреть не получилось.

Стоило мне заикнуться на тему экскурсии, как Дарий тут же клятвенно пообещал, что позже свозит меня в любое место, которое я выберу на карте. Няш проскользнул вместе с нами. Люди, завидев «приветливую» морду животного, шарахались в стороны.

В следующий «вокзал» нас не впустили, пока Дарий не «уменьшил» Няша. Точнее, пока он не уговорил это сделать самого «малыша», когда мы разместились в одном из укромных уголков ближайшего парка. Как? Без понятия.

Лапушка Няш теперь был похож на забавного пражского крысарика, и с него же размером. Без сюрпризов не обошлось. — Да-ар! Почему он такой тяжёлый? — я, в порыве умиления и желания потискать, попыталась взять на руки «свою прелесть» и едва не надорвалась. От натуги. Дарий стоял и давился смехом, наблюдая за моими «танцами» вокруг Няша, довольно завалившегося на спину и подставляющему под ласку пузико. В глазах магистра плясали бесенята. Он поправил, так бесящим меня, международным неприличным жестом очки, и менторским тоном произнёс — Видимые изменения размеров тела, а также его массы, в зависимости от вида существа, не влияют на его фактические размеры и вес, и являются всего лишь иллюзией. Если упростить, то масса остается неизменной. А так как он наполовину химера, твой питомец может менять внешний вид по своему желанию. Позже объясню, что к чему. Я изумленно рассматривала зубастую улыбку «деточки», радостно рванувшей за бабочками по ухоженной клумбе в цветущие заросли. Середина роскошного куста была безжалостно сметена в мгновение ока, а сама клумба выглядела так, словно на ней порезвилось стадо слонов. Надо ли говорить, что мы, как двое нашкодивших подростков, бежали с «места преступления»? Няш, в образе того же крысарика, бежавший следом, топал, словно заправский конь. Следом неслась разноголосая ругань и, по воздуху, пара настоящих хворостин, так что во второй портал мы буквально «влетели». Мы сделали еще четыре прыжка через стационарные порталы в менее крупных городах. После прыжков в пространстве в ушах шумело, голова кружилась, к горлу подкатывала муть, И в целом самочувствие было скверным. — Так каждый раз будет? — просипела я, когда рассталась со скудным содержимым желудка после второго перехода. Хмурый Дарий протянул мне фляжку с водой и потащил гулять. — Реакция на перемещения индивидуальна. Ты не привыкла, это во первых. А во вторых… — он задумчиво протянул, — Мне кажется, что ты многого о себе не знаешь и среди твоих предков потоптался кто-то из наших.

Я мазнула по Дарию испуганным взглядом и тут же спрятала его под ресницами: если первой заповедью была — призыв защитника в непредвиденных обстоятельствах (не удачная попытка, кстати), то вторая гласила — молчать. Уходить в «несознанку» при любом случае. И вторую заповедь я нарушила, когда осталась наедине с Шонкаром. Дарий даже не представляет, насколько близок к моему разоблачению.

Чем дольше я находилась в этом мире, тем больше у меня вопросов появлялось к своему прошлому. Сейчас я очень жалела, что беспечно отмахивалась от бабушки каждый раз, когда она хотела что-то мне рассказать. Как она говорила — исповедоваться. Незадолго до своей смерти она стала часто предаваться воспоминаниям, всё больше походившим на безумные сказки, а потом… Её не стало.

Сама я помню лишь смутные обрывки, а задать вопросы больше некому. Необходимость хранить молчание угнетала, да и есть ли смысл? Там, где знала только я — было проще. И что скрывается за добротой Шонкара? То, что он раскрыл секрет медальона ещё ничего не значит.

От вопросов, растущих как снежный ком, начинала болеть голова.

Сейчас я доверчиво, как несмышленый щенок, шла за Дарием и надеялась, что он поможет. Слишком наблюдательный, чересчур подозрительный. Даже с подругой я не могла быть полностью откровенной — запрет! Чтоб его… Внутри проклюнулся росток надежды, что магистр всё же поймет… И поможет вернуться «домой». Где я выросла и всё привычно. Туда, где вся моя жизнь. Решено! Только для начала надо пережить пространственные перемещения.