Маленькая услуга

Глава 9

Когда на тебя нацелено огнестрельное оружие, у тебя есть два варианта действий: или ты двигаешься быстро и неожиданно и надеешься, что тебе повезет, или ты замираешь и пытаешься спокойно рассуждать. Учитывая, что салон машины был слишком маленьким, чтобы убежать или спрятаться, я выбрал вариант «б»: вести себя тихо.

— Я надеюсь, — спросил я, — это модель военного образца?

— Есть индивидуальный подогрев сидений и проигрыватель с переключателем компактов на шесть дисков, — ответил Томас.

Я нахмурился.

— Угу. Это куда круче, чем такие глупости, как броня и пуленепробиваемое стекло.

— Эй, — сказал Томас, — это не моя ошибка, это у тебя такие специфические потребности.

— Гарри, — позвал человек с дробовиком, — покажи свою правую руку, пожалуйста.

Я иронично изогнул бровь. Для головорезов, приставляющих пушку к вашей голове, не очень типично употреблять такие слова, как «пожалуйста».

— Хочешь, я его убью? — спросил Томас едва слышно.

Я незаметно отрицательно качнул головой и поднял правую руку, растопырив пальцы.

— Поверни ее, — сказал человек снаружи. — Дай мне увидеть внутреннюю сторону запястья.

Я так и сделал.

— Ну слава Богу, — вздохнул голос.

В это мгновение до меня дошло, кто это. Я повернул голову и сказал через стекло:

— Эй, Хват, это ты там мне в голову дробовик нацелил или ты просто так рад меня видеть?[26]

Хват был молодым стройным человеком среднего роста с роскошными серебристо-белыми волосами. Хотя самого его трудно было назвать красивым, в нем ощущались уверенность и надежность, которые придавали ему несомненную привлекательность. Он был совсем не похож на того нервного худого паренька, с которым я встретился впервые несколько лет назад.[27]

На нем были джинсы и зеленая шелковая рубашка. И ничего больше. По всей видимости, ему должно было быть холодно, и, по всей видимости, он совершенно не мерз. Снежинки, падающие густой завесой, не касались его, находя свой путь к земле мимо. Он прижимал к плечу помповый дробовик, а на поясе у бедра я разглядел меч.

— Гарри, — сказал он ровным тоном, не показавшимся мне враждебным. — Можем мы спокойно поговорить?

— Наверное, можем, — ответил я, — но ты начал с того, что взял меня на прицел.

— Вынужденная предосторожность, — сказал он. — Я должен был убедиться, что ты не принял предложение Мэб.

— И не стал новым Зимним Рыцарем? — отозвался я. — Ты мог бы просто меня спросить, Хват.

— Если б ты стал рыцарем Мэб, — ответил Хват, — ты мог бы и солгать. Я не мог тебе доверять, потому что став продолжением ее воли, ты бы изменился.

— Ты Летний Рыцарь, — заметил я. — Значит, я должен задаться вопросом, не сделало ли это тебя такой же ненадежной марионеткой. Очевидно, Лето сейчас как-то не очень ко мне расположено. Возможно, ты тоже всего лишь продолжение желаний Лета.

Хват уставился на меня поверх дробовика, потом резко опустил его и сказал:

— Туше.

Томас выхватил из ниоткуда полуавтоматический пистолет, примерно того же размера, что и грузовик, и направил его в голову Хвата прежде, чем тот закрыл рот.

Глаза Хвата расширились.

— Святое дерьмо!

Я вздохнул и мягко отобрал пистолет у Томаса.

— Не надо. У него может сложиться неверное представление о природе этой беседы.

Хват медленно выдохнул.

— Спасибо, Гарри. Я…

Я направил оружие на Хвата, и он замер с полуоткрытым ртом.

— Брось дробовик, — приказал я ему, не пытаясь казаться дружелюбным.

Его рот закрылся, губы сжались в тонкую линию, но он повиновался.

— Отойди от него, — сказал я.

Он так и сделал.

Я вышел из автомобиля, тщательно держа Хвата на мушке, поднял дробовик и перебросил его Томасу назад. Потом я остановился прямо перед среброволосым Летним Рыцарем. Стояла мертвая тишина, продолжал лететь снег.

— Хват, — произнес я спокойно, — я знаю, что в последнее время ты проводил много времени в сверхъестественных кругах. Я знаю, что такие простые старые добрые вещи, как оружие, не являются достаточно серьезной угрозой в каком-то смысле. Я знаю, что ты, вероятно, хотел просто предупредить меня и не собирался пускать его в ход. Ты думал, что я пойму это, как предложение вести себя поспокойнее, — я коротко глянул на пистолет Томаса. — Но ты перешел все границы. Ты направил пистолет мне в голову. Друзья так не делают.

Стало еще тише, а снег полетел гуще.

— Еще раз так сделаешь, — предупредил я тихо, — и ты, черт возьми, близко познакомишься со спусковым механизмом. Ты меня понял?

Глаза Хвата сузились. Он кивнул.

Я дал ему полюбоваться на черное отверстие дула еще несколько секунд и опустил его.

— Ладно, проехали, — сказал я. — Что ты хотел?

— Я приехал сюда, чтобы тебя предупредить, Гарри, — ответил Хват. — Я знаю, что Мэб выбрала тебя своим эмиссаром. Но ты понятия не имеешь, во что влезаешь, лучше держись в стороне от всего этого.

— Или что?

— Или тебе причинят боль, — сказал Хват спокойно. В этот момент он показался мне очень усталым. — Возможно, убьют. Ну и в процессе устроят немало проблем, — он поднял руку и поспешно продолжил. — Пожалуйста, пойми, я не угрожаю тебе, Гарри. Я только предупреждаю тебя о последствиях.

— Мне было бы проще разговаривать, если бы ты не начал беседу, угрожая меня убить, — сказал я.

— Прежний Летний Рыцарь был убит его зимним коллегой, — ответил на это Хват. — Фактически, именно так и умирает большинство из нас. Если бы ты стал Рыцарем Мэб, у меня не было бы шансов выстоять против тебя в честной борьбе, и мы оба это знаем. Я так поступил, чтобы иметь возможность предупредить тебя и не подставить под удар себя.

— О, — протянул я. — Значит, ты нацелил мне в голову дробовик, чтобы предупредить. Это все меняет.

— Черт возьми, Дрезден, — взорвался Хват. — Что мне сделать, чтоб ты меня выслушал?

— Веди себя каким-нибудь заслуживающим доверия образом, — посоветовал я. — Например, в следующий раз, когда узнаешь, что на меня собираются устроить набег наемники Лета, позвони мне по телефону и слегка намекни.

Лицо Хвата исказилось, словно он пытался сделать что-то через силу. Челюсти были крепко стиснуты, когда он заговорил, я с трудом смог разобрать слова.

— Я не смогу.

— О, — выдохнул я, и большая часть моей злости прошла. Такое уже случалось. Королева наложила на Хвата заклятие, он не мог говорить со мной на эту тему. — Но я не могу отказаться.

Он втянул воздух и понимающе кивнул.

— У Мэб есть к тебе ключ.

— Сейчас есть.

Он довольно холодно улыбнулся.

— Она не из тех, кто отпускает того, кого хочет удержать.

— А я не из тех, кого можно так удержать, — ответил я.

— Может быть, — сказал Хват, но он, казалось, сомневался. — Ты уверен, что не передумаешь?

— Иногда нас вынуждают…

— Иисусе, — прошептал Хват, отведя глаза. — Я не хочу выступать против тебя, Дрезден.

— Так не выступай.

Он спокойно смотрел на меня, его лицо было серьезно.

— Я тоже не могу отказаться. Ты мне нравишься, Гарри, но я не могу ничего тебе обещать.

— Мы играем за разные команды, — сказал я. — Ничего личного. Но мы сделаем то, что мы должны сделать.

Хват кивнул.

И мы замолчали на минуту.

Потом я положил дробовик в снег, кивнул и сел в машину Томаса. Огнестрельного монстра я отдал обратно брату, а Хват не стал поднимать дробовик.

— Гарри, — позвал Хват, когда мы начали отъезжать. Его рот несколько раз дернулся прежде, чем он смог сказать, — Помнишь, Лилия дала тебе лист?

Я поглядел на него, нахмурившись, и кивнул.

Томас развернулся, и мы поехали. Поскрипывали стеклоочистители. Под шинами хрустел снег. Устойчивый белый шум.

— Ну ладно, — сказал Томас. — Что это было? Парень предлагал себя в друзья, и, похоже, он тебя убедил. Сначала ты держал его на прицеле, а потом чуть не расплакался.

— Образно говоря, — уточнил я устало.

— Ты знаешь, что я имею в виду.

— На него наложено заклятье, Томас.

Брат нахмурился.

— Лилия поставила ему на мозги замок?

— Сомневаюсь, что это сделала она.

— Кто тогда?

— Я бы поставил на Титанию, Летнюю Королеву. Если она сказала ему держать рот закрытым и не помогать мне, то у него нет другого выбора. Вероятно, поэтому он явился вооруженный и пытался мне угрожать. Он не мог говорить со мной напрямую, но его угрозы позволили ему обойти запрет.

— Как-то слишком тонко для меня. Ты ему веришь?

— Это затеяла Титания. И она меня здорово недолюбливает.

— Ну, так уж случилось, что ты виноват в смерти ее дочери, — философски изрек он.

Я устало пожал плечами. У меня ныли все кости, сочетание боли, холода и многократных выбросов адреналина вымотало меня намного больше, чем мне казалось. Я в очередной раз не смог сдержать зевоту.

— Что он там говорил, когда мы уезжали оттуда?

— А, — пробормотал я. — После тех событий в Арктис Тор в качестве благодарности за нашу помощь Лилия дала мне серебряную булавку в форме листа дуба. Это делает меня Эсквайром Лета. Возможно, я могу использовать ее, чтобы призвать на помощь Двор Титании.

— Всегда хорошо, когда кто-то должен тебе услугу, — согласился Томас. — Эта штука у тебя с собой?

— Да, — ответил я. Лист лежал в небольшом футляре во внутреннем кармане моего плаща, я вытащил его и показал Томасу.

Он присвистнул.

— Великолепная работа.

— Сидхе умеют, — согласился я.

— Может быть, используя эту штуку, ты можешь заставить их отступить.

Я фыркнул.

— Ну, я думаю, здесь не все так просто. Титания может решить, что лучший способ помочь мне — сломать позвоночник, чтобы я валялся на больничной койке парализованный ниже пояса. После этого граффам уже не надо будет меня убивать.

Томас хмыкнул.

— Тогда почему Хват напомнил тебе о листке?

— Возможно, он был вынужден это сделать, — ответил я. — Может быть, Титания надеется именно на то, что я позову на помощь, и у нее появится шанс разделаться со мной лично. Или, возможно …

Я на мгновение замолчал, потому что в это время мой несчастный мозг, раскисший до состояния желе, подбросил мне идею.

— Или, возможно, — продолжил я, — он хотел предупредить меня вот о чем: граффы находили меня дважды и, мягко говоря, непонятно как. Это были не те места, где я постоянно бываю. И интересно, как меня прямо посреди снежной бури нашел сам Хват? По моему скромному мнению, это не может быть простым совпадением.

Глаза Томаса широко распахнулись, когда он понял смысл сказанного мной.

— Это устройство слежения.

Я, нахмурившись, взглянул на небольшой изящный серебряный листок и сказал не без сдержанного восхищения.

— Титания. Ах ты, сука!

— Проклятье, — буркнул Томас. — Мне теперь даже стыдно, что я тыкал в него пистолетом.

— Мне бы тоже было стыдно, — сказал я, — если бы я не был так удручен тем фактом, что он становится таким же чокнутым, как остальные сидхе.

— Лучше избавься от этой вещи прежде, чем припрется еще кто-нибудь, — проворчал Томас.

Он нажал кнопку, открывающую пассажирское окно. Оно закашляло, задребезжало и задергалось прежде, чем пришло в движение, вместо того, чтобы плавно скользить вниз. Волшебники и технологии, похоже, совсем несовместимы. Для оборудования, созданного на базе высоких технологий, я живое олицетворение Закона Мёрфи: чем дольше я остаюсь в светлом новеньком нефтяном танкере Томаса, тем больше вероятность того, что что-то, что может сломаться, обязательно сломается.

Я уже поднял лист, чтобы его выкинуть, но что-то заставило меня заколебаться.

— Нет, — пробормотал я.

Томас заморгал.

— Нет?

— Нет, — сказал я уже увереннее и сжал в кулаке предательский серебряный лист. — У меня есть идея получше.