Мальчик, спящий на заснеженной кровати

Глава двенадцатая

Юэль вздрогнул и проснулся.

Он уснул за кухонным столом, поджидая отца. Который был час, он не знал. Вдруг на лестнице послышались шаги. Это мог быть только Самуэль. Юэль поднялся из-за стола. Напился Самуэль или нет?

Дверь открылась. Юэль почувствовал, как его окутала теплая волна облегчения. Глаза у Самуэля не были красными. Его не качало. Он возвратился домой поздно. Но совершенно трезвым.

— Что ты сидишь здесь? — удивленно спросил он.

Юэль подумал, каким же недогадливым может быть отец. Неужели Юэль пойдет спать, когда Самуэля нет дома? Он понял, что должен ему это высказать.

— Как же я могу уснуть, когда тебя где-то носит?

— Где-то носит, — проворчал Самуэль. — Я был у Сары и пытался разумно поговорить с ней.

Юэль с нетерпением ждал, что он скажет дальше. Но отец замолчал. Юэль испугался, вдруг Сара рассказала о том, что он приходил к ней. Он не знал, как Самуэль к этому отнесется. Обычно ему не нравилось, когда кто-то вмешивался в его дела. В этом они с Юэлем были схожи.

Самуэль снял и повесил свою куртку, придвинул ногой стул.

— Который час? — спросил Юэль.

— Уже за полночь, — сказал Самуэль. — Нам обоим пора спать. Если только мы сможем заснуть.

Но лицо у него не было таким грустным, как вчера.

— Как прошел разговор? — осторожно спросил Юэль.

Самуэль пожал плечами.

— Она считает, что мы не пара друг другу, — ответил он. — Может, она и права? Хотя я этого не понимаю.

Юэль молчал. Видимо, Сара не сказала, что он приходил к ней. Иначе Самуэль упомянул бы об этом. Он уже пережил свое горе.

— Мы не ругал друг друга, — продолжал он. — Она накормила меня обедом, и мы спокойно поговорили. Но дела это не меняет. Ты да я, мы снова одни.

«Так было всегда, — подумал Юэль. — Ведь это ты ходил к Саре. А не я».

Самуэль зевнул.

— Может, поговорим об этом завтра? — предложил он. — Пора спать. Обед, который ты приготовил, мы можем съесть и завтра.

Они поставили кастрюли в чулан. Потом Юэль быстро умылся и нырнул в кровать.

И все же слава Богу. Самуэль не напился снова.

Что может быть хуже этого? Ничего.

На следующий день, когда Юэль пришел в школу, его ожидал неприятный сюрприз. Вчера кто-то видел его на улице. Когда пропели псалом, фрёкен Недерстрём подозвала его к кафедре.

— Почему тебя не было вчера в школе? — строго спросила она.

— Я заболел, — отвечал Юэль.

Лицо фрёкен Недерстрём побелело от злости.

— И ты лжешь мне прямо в лицо?! — закричала она. — Старший учитель видел тебя утром у киоска.

Юэль мог бы сказать, что шел к доктору. Но он не сказал; Ведь это легко проверить. Поэтому он молчал. И смотрел себе под ноги. Класс за его спиной напряженно ждал. Юэль не видел этого. Но знал, что это так. А Отто ехидно улыбался.

— Ты прогулял, — сказала фрёкен Недерстрём. — И это не в первый раз.

Юэль смотрел под ноги.

— Тебе нечего сказать?

А что ему сказать? Ведь никто его не поймет. И в первую очередь фрёкен Недерстрём. Он продолжал молчать.

— Сегодня ты останешься после уроков, — заключила учительница. — Иди садись.

Юэль вернулся на свое место. Он старался не смотреть на Отто. Он не вытерпел бы его ухмыляющейся рожи.

Юэль был рад, что забыл про каталог. Но интересно, сколько Отто запросит за то, что Юэль принесет его днем позже.

Об этом он узнал уже на первой перемене. Отто налетел на него.

— Я хочу еще три кроны, — сказал он. — Ты обещал принести каталог вчера.

Юэль протянул ему деньги.

— Я продал папиной двоюродной сестре один журнал, — сказал он. — А вчера я болел.

Отто поглядел на него так, будто сейчас бросится на него с кулаками.

— Ты прогулял, а не болел, — зашипел он. — Давай еще три кроны.

Тут Юэль почувствовал, что это уже слишком. Все, что случилось с Самуэлем. То, что произошло, и то, о чем он думал.

Он кинулся на Отто, как на дверь, которая никак не открывалась. Они покатились по двору. Тут же вокруг них кольцом собрались ребята. Отто и Юэль дрались. Отто был сильнее. Но Юэля охватила такая ярость, что силы пришли к нему неизвестно откуда.

Они прекратили драться только тогда, когда старший учитель и фрёкен Недерстрём развели их.

Оба получили от старшего учителя по оплеухе. Он шлепнул так сильно, что у Юэля разболелась щека.

Старший учитель посмотрел на Юэля.

— Мало того, что ты прогулял, — сказал он. — Придя в школу, ты еще и затеял драку.

— Это он начал, — пожаловался Отто.

Юэль ничего не ответил. Ярость улетучилась. Он просто чувствовал, что устал.

Ему очень хотелось уйти из школы. Оставить ее за спиной. И никогда не возвращаться.

В довершение Юэля и Отто оставили после уроков. Отто на час, Юэля — на два. Поскольку у обоих был плохой почерк, им дали упражнения на чистописание.

Через час Отто ушел.

Фрёкен Недерстрём сидела за кафедрой и читала газету. Юэль писал. Но буквы не желали становиться ровнее.

Наконец учительница взглянула на часы и сложила газету.

— Можешь идти, — сказала она. — Но вначале подойди сюда.

Юэль сделал, как она велела.

— Я не верю, что ты прогуливаешь без причины, — сказала фрёкен Недерстрём. — Ты все еще не хочешь рассказать, почему ты это сделал?

На самом деле он хотел. Хотел объяснить ей, каково ему приходится, когда Самуэль пьет. Но он ничего не сказал. Просто не смог.

Она вздохнула и покачала головой.

— Не понимаю я тебя, — сказала она. — Но ладно, иди.

Юэль ушел. Он должен был бы взять гитару и отправиться к Крингстрёму. Но он не мог. Он устал, на душе скребли кошки. Он чувствовал себя одиноким и изможденным. Жить и так нелегко, а тут еще и ботинки жмут нестерпимо. Юэль спустился к реке и пошел по тропинке, вьющейся вдоль берега. Остановился у скалы, где часто играл несколько лет назад. Теперь он почти не приходил сюда. Его вдруг охватила тоска по прошлому. Когда ему было одиннадцать, жизнь тоже казалась трудной. Но как-то по-другому.

Юэль едва мог представить себе то, во что раньше легко верилось. Он долго стоял и смотрел на реку, пытаясь увидеть в ней крокодилов. Но видел только плывущие бревна.

Наверно, это и есть самое трудное.

Юэль не мог больше увидеть крокодилов. Только бревна.

Придя домой, он стал разогревать вчерашний обед. И решил, что сегодня вечером пойдет к Соне Матсон за своей варежкой.

Его беспокоило еще одно дело. Как он будет теперь закаляться, сможет ли спать во дворе, если Самуэль перестанет ходить по средам к Саре? Это вопрос. Но, может, Самуэль найдет себе кого-то еще? В пивной Людде есть еще как минимум три официантки.

Самуэль вернулся домой трезвым. Они пообедали.

— Как дела в школе? — спросил он.

— Мы делали много упражнений на чистописание, — ответил Юэль.

Самуэль никогда не задавал о школе больше одного вопроса. Сегодня было не исключение. Юэль мысленно сказал ему спасибо.

Когда мальчик собрался уходить, Самуэль оторвал взгляд от газеты:

— Ты мало спал этой ночью, — заметил он. — Сегодня ты должен лечь раньше.

— Я только схожу за варежкой, я ее забыл.

— Где же?

— Дома кое у кого.

— У кого?

— У приятеля.

Самуэль кивнул.

— Наверно, я буду спать, когда ты придешь. Спокойной ночи.

— Я ненадолго, — ответил Юэль.

Когда он вышел на улицу, ботинки впились в лодыжки; Юэль попытался представить, что идет по берегу моря. Вокруг пальмы. Жарко. Юэль поискал в себе потерпевшего кораблекрушение капитана Юэля Густафсона. Но так его и не нашел.

Подойдя к дому, где жила Соня Матсон, он остановился возле двери и проверил, не хочется ли ему писать. Это важнее всего. Потом он снял шапку и приподнял рукой ежик.

Он заметил, что нервничает. Ждет, будто что-то должно случиться. Но не знает точно что.

Юэль поднялся по лестнице и позвонил в дверь. Соня открыла ему в той же блузке, что и в прошлый раз. Никаких прозрачных одежд.

— Что тебе? — спросила она. — Только не думай, что я куплю еще журналы.

— Я забыл у тебя варежку, — сказал Юэль.

Тут наступило самое трудное. Она могла бы оставить его ждать за дверью и пошла бы искать варежку.

— Входи, — сказала она. — Очень холодно.

И закрыла за ним дверь. Юэль вдохнул запах ее духов. Если бы он посмел, то схватил бы ее и поднял на руки.

— Посмотри, — сказала она, — где здесь твоя варежка.

Она оставила его одного в прихожей. Юэль сразу же нашел варежку. И уронил ее в другое место. Соня вернулась.

— Нашел? — спросила она.

— Еще нет. Но она должна быть здесь.

— Скажешь, когда найдешь.

Она снова ушла. В комнате работало радио. Притворяясь, что ищет, Юэль стал потихоньку подглядывать. Она сидела на диване и красила ногти. Юэль уставился на нее, как завороженный. Прищурил глаз, чтобы не так четко видеть ее. Теперь можно даже представить, что она одета в прозрачное платье. А под ним совершенно голая.

Сколько он смотрел, Юэль не знал. Но вдруг понял, что она это заметила. И быстро вскочила со стула. Он тут же поднял варежку.

— Чего ты уставился? — спросила она.

Но без раздражения в голосе.

— Не знаю, — сказал Юэль. — Я нашел варежку. Она лежала под шарфом.

Сначала она удивилась. Потом заулыбалась.

— Разве? — спросила она.

— Я пойду, — сказал Юэль.

Уходить ему не хотелось. Однако варежки он больше не оставил.

— Как себя чувствует Аллан?

— Хорошо. Температура спала.

Соня уже открыла дверь. Юэль стоял, переминаясь с ноги на ногу.

— Ты хочешь что-нибудь еще? — спросила она.

— Нет, — ответил он. — Больше ничего.

И ушел. По дороге домой он решил, что все прошло неплохо. Теперь он может зайти в магазин и показать толстухам, что знаком с продавщицей. И он обязательно придумает, как зайти к ней еще раз.

«Гитара, — вспомнил он. — Завтра я должен начать учиться».

Надо было спешить. Он столько времени простоял у витрины обувного магазина, рассматривая ботинки, которые хотел попросить у Самуэля. Они стоят дорого. Но Юэль знал, что есть еще дороже. Когда они придут в магазин, он сначала примерит самые дорогие. И скажет, что они ему впору. Самуэль откажется, как только услышит цену. Тогда Юэль примерит те, которые он хочет на самом деле. И Самуэль купит их. Потому что они дешевле.

Когда Юэль вернулся домой, Самуэль уже спал. Поднимаясь по лестнице, Юэль тревожился, не ушел ли отец снова пить. Но услышал храп — самую лучшую на свете музыку.

Юэль немного посидел на краешке кровати, держа в руках гитару Симона. Она была грязная. Раньше он этого не заметил. Но у Симона в доме всюду была грязь. Юэль взял на кухне тряпку и начал протирать гитару. Вскоре она заблестела. Он прислонил ее к стене так, чтобы было видно с кровати. Потом забрался под одеяло.

День начался плохо. Но закончился лучше. Завтра, когда начнется урок, он будет на месте. А после школы пойдет к Крингстрёму учиться игре на гитаре.

Юэль закрыл глаза. Почувствовал, насколько он устал.

И тут он нашел капитана Юэля Густафсона. Сейчас это оказалось легко.

Шторм утих. Мятеж был подавлен. Впередсмотрящий прокричал, что на носовую фигуру галеона села неизвестная птица. Это означало, что земля близко.

Капитан Густафсон, несмотря на сильные боли, поднялся на палубу. Он повредил лодыжку в борьбе с мятежниками. Теплый ветер дул ему в лицо. Скоро они достигнут берега…

Юэль спал.

Сон нес его к морю, где тихо перекатывались волны.

Туда-сюда. Туда-сюда…