Мальчик, спящий на заснеженной кровати

Глава восьмая

Юэль осторожно скользнул за угол.

Она была впереди. Пересекла улицу и шла по тротуару на другой стороне. Юэль подождал, пока она не поравнялась с пустырем, на месте которого находилась часовая мастерская, пока не сгорела, потом двинулся за ней. Девушка остановилась у киоска. Что она купила, Юэль не увидел. Затем пошла дальше. Юэль тронулся было за ней, но вдруг застыл как вкопанный. По другой стороне улицы шагал Самуэль. Он шел к Саре. Юэль быстро обернулся и шмыгнул к пустырю. Присел за почерневшими балками. Самуэль прошел мимо и скрылся из виду. «Теперь уж я, конечно, упустил ее», — с досадой подумал Юэль. Снова выскочил на улицу. У киоска было пусто. Он остановился у окошка и снял одну варежку. В киоске сидел старикашка Рудин. Это у него Отто покупал журналы, которые не выставлялись на витрине, а лежали на потайной полке под прилавком.

— Девушка, которая прошла здесь, уронила свою варежку, — сказал Юэль.

— Оставь у меня, — ответил Рудин. — Она еще придет.

— Но мне нужно с ней поговорить, — сказал Юэль. — В какую сторону она пошла?

— Я не видел, — ответил старикашка.

Юэль отошел. Она могла исчезнуть по крайней мере в трех направлениях. Если он побежит, то, может, и догонит ее. Юэль выбрал самую широкую улицу, которая вела к церкви. И удача улыбнулась ему. Он увидел, как ее фигурка мелькнула за углом у старой аптеки.

Юэль перевел дух.

Она совсем недалеко. От родителей только и жди каких-нибудь осложнений. Может, есть хоть какое-то преимущество в том, что мама Енни сбежала? Во всяком случае, это избавило его от осложнений с двух сторон. Вполне достаточно одного Самуэля.

Юэль шел по направлению к домам, стоящим прямо у реки. Так вот где она живет. Если только не в Свенсваллене, городе в нескольких километрах отсюда. Она также может снимать комнату в пансионе Ранка прямо у въезда в город. Других вариантов нет.

Девушка остановилась у среднего из трех домов и вошла в дверь. Юэль стал смотреть на окна. Через минуту одно на втором этаже загорелось. Вот где ее дом. Юэль поразмышлял, что это означает. Она может жить у кого-то, кого он не знает. Или же иметь собственную квартиру.

Но раз она не остановилась в пансионе, следовательно, решила остаться в городе. И появилась за прилавком у Энстрёма не на пару дней.

Юэль ждал. Подпрыгивая и притоптывая, чтобы не замерзнуть. Но ботинки действительно были слишком малы. Надо поговорить с Самуэлем. Иначе он сотрет пальцы в кровь.

Потом он перешел улицу и вошел в ворота. Он решил, что если кто-нибудь спросит его, что он здесь делает, он ответит, что ищет человека по фамилии Сверкер. Перед дверью висела доска, на которой наборными буквами были составлены имена жильцов. Во втором ряду слева было пусто. А свет зажегся как раз в том окошке. Может, у нее нет имени? Или она его скрывает? Нет, скорее всего она приехала недавно. Если тут есть портье или сторож, то он, наверно, еще не успел вставить в окошко ее имя. Внизу, под доской, лежали буквы. Юэлю безумно захотелось составить в пустом ряду имя Саломея.

Но он не решился. И правильно, конечно. Вместо этого он поднялся по лестнице. Чтобы никто не подумал, что он крадется, мальчик сильно топал по ступеням. Поднявшись на второй этаж, он увидел на двери слева клочок бумаги с фамилией. Он остановился и наклонился, чтобы прочесть.

На бумажке красными буквами было написано «Матсон».

И что-то еще. Мелкими буквами внизу. Лампа на лестнице светила тускло. Но Юэль все же разглядел надпись «Продовольственный магазин Энстрёма».

В ту же секунду дверь открылась. Юэль вздрогнул и отскочил назад. Не заметив, что у него развязался ботинок. Он наступил на шнурок и очутился на полу.

Перед ним стояла она. Но никаких прозрачных одежд на ней не было. Она была в клетчатом переднике. И держала в руках половую щетку.

— Я думала, ты придешь только завтра, — удивленно сказала она.

Несмотря на шок, Юэль заметил, что был прав. Она действительно говорит со стокгольмским акцентом.

Он встал. «Ну и дурацкий же у меня сейчас вид! — подумал он. — Этого я не предусмотрел».

— Я же сказала, в четверг, — продолжала она. — Сегодня только среда.

Юэль обалдело слушал и пытался понять, о чем она говорит. Он должен прийти завтра?

Вдруг она рассмеялась. Юэль загляделся на ее алый ротик с белыми зубами.

— Чего ты испугался? И где каталог рождественских журналов?

Иногда, оказываясь в особенно трудных ситуациях, Юэль умел не потерять головы. Он даже сам себе удивлялся. Сейчас он понял, что девушка принимает его за кого-то другого. Кого-то, кто должен прийти завтра и принести каталог рождественских журналов.

— Должно быть, я перепутал, — сказал он.

— А где каталог?

— Там, внизу.

Тут он снова почувствовал, что загнал себя в угол. А если она попросит его принести? Что ему тогда делать?

— Энстрём не сказал тебе, как меня зовут? — спросила она.

— Я забыл, — промямлил Юэль.

Она взглянула на него, прищурив глаз.

— Энстрём говорил мне, что Аллану шестнадцать. А тебе не больше четырнадцати.

— Аллан — мой брат, — ответил Юэль.

— Брат?

— Да, брат. И он заболел.

— А тебя как зовут?

— Юэль.

— И ты пришел вместо него? В другой день?

— У Аллана температура, и он бредит. Он сказал в среду, а не в четверг.

— Он сильно болен?

— Он вывихнул колено.

— От этого бывает температура?

— Здесь, в Норланде, это случается.

Она покачала головой.

— Приходи завтра. Сегодня у меня нет времени.

— Хорошо, — сказал Юэль. — Я приду завтра.

Она ушла и закрыла дверь. Юэль почувствовал, что взмок. Завязал ботинок. Когда он собрался спускаться по лестнице, то услышал из ее квартиры музыку. Он приложил ухо к двери.

Ошибиться было невозможно. Элвис Пресли.

«Heartbreak hotel»[3].

Юэль побежал вниз по лестнице. Хотя, по правде говоря, ему хотелось вернуться обратно, позвонить в дверь и, как только она откроет, подхватить ее на руки. От этой мысли по телу поползли мурашки.

Выйдя на улицу, он оглянулся на ее окно. Но девушки, смотрящей ему вслед, он не увидел.

Юэль отправился прямиком домой. Первое, что он сыграет на гитаре, когда Крингстрём научит его, будет «Отель разбитых сердец».

Эта мелодия звучала у Юэля в голове, пока он вприпрыжку бежал домой.

В счастливые минуты жизни ему хотелось превратиться в мячик. Теперь она, конечно, ходит по квартире в прозрачных одеждах и слушает Элвиса.

Это было так здорово, что едва ли могло быть правдой.

А Самуэль у Сары. Это тоже хорошо. Юэль сможет побыть один. После того, как мальчик снял куртку и с силой швырнул в стену ботинки в наказание за то, что они так жмут, он опустился в отцовское кресло и включил радио. Засунул в рот Самуэлеву трубку и затянулся. Табак пах приятно. Но как-то раз он зажег ее и вдохнул дым — тогда ему стало очень плохо. Юэль несколько раз покупал табак «Джон Сильвер» и пробовал курить всерьез. Но это оказалось невкусно. Он спрашивал себя, что же он делает не так? Почему у него не выходит курить, как у Отто, например? Это может стать следующей новогодней клятвой. Чтобы научиться курить правильно.

Юэль затянулся. По радио передавали классику — Бетховена. Но про себя Юэль все напевал «Отель разбитых сердец». «Отель разбитых сердец» Элвиса Пресли.

«Отель раскрытых сердец» Юэля ван Густафсона.

И еще он думал. Энстрём договорился, что кто-то придет к ней на следующий день, чтобы продать рождественские журналы. Какой-то парень. К сожалению, не Юэль. Но которого зовут Аллан и который отныне приходится ему старшим братом. Сколько парней в городе продают рождественские журналы, Юэль не знал. Но их должно быть не меньше двух десятков. Большинство его ровесники. Раньше Юэль и сам продавал журналы. Но в прошлом году он забыл напомнить в книжном магазине, что заинтересован в этой работе. Ему нужно каким-то образом позаимствовать каталог у парня, который к ней пойдет. Кто бы он ни был.

Юэль будет поджидать его там завтра вечером. И у него должен быть хороший предлог. Кроме того придется опустошить железную коробку, куда он откладывал накопленные деньги. Если там еще что-нибудь осталось.

Мальчик отложил трубку и пошел к себе в комнату. Железную коробку он получил от Самуэля, когда был совсем маленьким. Раньше в ней лежали сигары. Юэлю казалось, что после стольких лет она еще хранит их аромат. Теперь он хранил коробку под кроватью. И откладывал в нее деньги, когда они появлялись. Но это случалось редко. Там лежали еще несколько почтовых марок из дальних стран, в которых побывал Самуэль, когда плавал по морю. Юэль вынул коробку и открыл ее. Как он и предполагал, денег было кот наплакал. Три кроны. Он не был уверен, что этого хватит, чтобы получить разрешение показать каталог продавщице Энстрёма. Это огорчало. Но потом ему пришло в голову, что можно отказаться от вознаграждения за услуги, если ему удастся продать ей журнал. Он предложит парню поработать за него бесплатно.

Юэль задвинул коробку обратно под кровать. Теперь он знал, что решит проблему.

Он подошел к окну.

Когда темнеет, трудно разглядеть, затянуто небо облаками или нет. Он вернулся в кухню и посмотрел на термометр за окном. Плюс один градус. Ни жарко, ни холодно.

С сегодняшнего вечера он начнет закаляться.

Человек, который собирается продать журналы женщине в прозрачных одеждах, не может быть кем попало.

Самуэль сегодня у Сары, и он ничего не заметит.

Если поставить будильник на ранний час, Юэль встанет с постели прежде, чем отец вернется.

Он еще не решил, стоит ли говорить Самуэлю о том, что он намерен закаляться. Вдруг отец не поймет и запретит Юэлю спать во дворе. Но в то же время Самуэлю нравились силачи. Он часто рассказывал, каким сильным он сам был в молодости. И какие ему встречались люди — им все нипочем. Может, случится так, Юэль уговорит и его спать во дворе время от времени? Вдруг это поможет ему снова расправить спину?

Юэль вернулся на папин стул. По радио опять передавали какую-то очередную нескончаемую лекцию. Юэль пытался вслушаться, о чем же вещал человек со скрипучим голосом. Он рассказывал что-то о коровах. О коровах и доильных аппаратах. Юэль стал крутить ручку настройки. В промежутках между иностранными станциями раздавался треск. Но иногда встречался и вполне ясный и четкий голос. Или можно было послушать музыку из другой страны и угадать, из какой именно.

Юэль часто думал, что это похоже на путешествие. Не сходя со стула. Чуть только тронул колесико — и в путь.

Вскоре ему надоело крутить, и он вернулся к лектору и его коровам. Тот все еще рассказывал о них. Юэль зевнул. Глаза закрывались сами собой. Но ложиться во дворе было еще рано. Ему удалось продержаться до одиннадцати. Он напялил на себя всю одежку, которую смог, и сунул будильник в шерстяной носок. Теперь все готово. Юэль думал, что заснет сразу же, как только вытащит кровать из сарая и ляжет в нее.

Когда он вышел во двор, неся свернутый матрас и постельное белье, то почувствовал, что на улице холоднее, чем он ожидал. Но это, конечно, оттого, что ему хочется спать. Он открыл дверь сарая и вытащил кровать. Несколько пружин прорвали обивку. Но ничего не поделаешь. Это тоже станет частью системы закаливания.

Юэль решил, что кровать нужно поставить позади сарая. Там никто его не увидит. Но там оказалось слишком светло. Как раз туда падал свет от уличного фонаря.

Мальчик постелил постель, проверил, что будильник в носке звонит, и забрался под одеяло. Он надел на голову две шапки и накрыл лицо шарфом.

Вначале, когда он только лег, ему было холодно. Странно было лежать во дворе и смотреть на небо.

Но он чувствовал, как сон потихоньку одолевает его. Теперь, когда он укрылся толстым одеялом с головой, стало не так холодно.

Вскоре он уснул.

И тогда пошел снег.