Мальчик, спящий на заснеженной кровати

Глава пятая

Фрёкен Недерстрём посмотрела на Юэля.

Наступило завтра. Когда Юэль уже выздоровел.

Но она посмотрела на него не так, как будто раскрыла тайну. Она просто спросила, почему его не было вчера, не болел ли он. Юэль ответил, что болел. Затем класс пропел утренний псалом. Когда фрёкен Недерстрём села за орган и нажала на педаль, Юэль затаил дыхание. Если бы трубы не издали привычные звуки, он упал бы в обморок. Он обеими руками вцепился в скамью. Ему показалось, что он вдруг очутился в лодке, которую вот-вот захлестнет огромная волна. Эва-Лиза по кличке Борза́я стояла рядом с ним и хихикала. Она ничего не знала. Просто она хихикала над всем, что было хоть чуть-чуть не так. Например, над тем, что Юэль вцепился в скамью.

Но фрёкен Недерстрём ни в чем его не подозревает. Это самое главное. Значит, его ночное посещение школы так и останется в секрете. Если только Юэль сам не решит рассказать о том, что случилось. Когда-нибудь в будущем. Может, в 2035 году, когда ему исполнится девяносто лет. Но фрёкен Недерстрём тогда уже умрет. Будет лежать на кладбище под тяжелой плитой, как Ларс Ульсон.

Так начался день в школе. И начался он хорошо. На первом уроке была география, любимый предмет Юэля. Особенно ему нравилось, когда фрёкен Недерстрём рассказывала о дальних землях и их обитателях. Однако в тот день речь шла о северных странах. Это было не так здорово. Но Юэль слушал. Он подумал, что даже фрёкен Недерстрём оживляется на уроке географии.

Как раз в это утро ему пришла в голову поразительная мысль: фрёкен Недерстрём тоже была когда-то маленькой. Сидела, как Юэль, на скамье в школе. И, возможно, больше всего любила географию.

Такие мысли всегда давались Юэлю с трудом. Представить взрослых своими ровесниками. Даже Самуэля. Иногда Юэль смотрел на фотографии Самуэля, где он был снят мальчиком. Таким же, как Юэль. Конечно, это был Самуэль. Но в это так трудно поверить. Как будто Юэль смотрел на совсем другого человека. Когда он разглядывал фотографии Самуэля, то думал о том, как изменится он сам. Что он увидит в зеркале лет через пятьдесят? Не говоря уж о ста. Юэль представлял себе, как он придет к фотографу в 2044 году, за год до своей смерти. Древний старик с длинной белой бородой. Но он не будет сутулиться. Этого не случится никогда в жизни. Он так решил. Дал клятву на всю жизнь, и будет повторять ее каждый год.

Время бежало быстро. Когда день начинался с географии, Юэлю казалось, будто он разбегался и скользил по отполированному до блеска льду. Тогда даже на скучнейшем уроке Закона Божьего находилось что-нибудь интересное. В тот день фрёкен Недерстрём рассказывала об Иоанне Крестителе, которому отрубили голову и положили на блюдо. А Саломея танцевала и получила его голову в награду. Фрёкен Недерстрём говорила, что Саломея была очень красива и танцевала в прозрачных одеждах. Юэль понял это так, что она танцевала почти голой. Или что ее тело просвечивало сквозь одежду. Борзая хихикнула. Юэль решил, что понял правильно.

Он стал потихоньку рассматривать соседку. Она немного изменилась. У нее появилась грудь. Юэлю часто хотелось дотронуться до Эвы-Лизы. Особенно до груди. Иногда, нагнувшись за чем-нибудь, он старался коснуться ее. Но Борзая была начеку. Она не только бегала быстрее других. Но могла еще и зашипеть, оскалив зубы.

Юэль принялся мечтать. О продавщице Энстрёма, о том, что она танцует в прозрачных одеждах, стоя за прилавком в магазине. Но толстые тетки ничего не замечают. Только Юэль видит, что происходит. Затем за прилавком появляется сам Энстрём. На блюде, на котором обычно лежат кольца колбасы, Юэль видит голову. Толстые тетки опять ничего не замечают. Только Юэль знает, в чем дело. Голова похожа на начальника станции Книфа, на нем форменная фуражка.

Юэль не успел домечтать, как урок закончился. Кто-то спросил его, не хочет ли он пойти поиграть на Конюшенном лугу. Вдруг там уже много снега и можно раскатать ледяную дорожку? Юэлю больше всего на свете хотелось пойти. Но он все же отказался. У него было дело, с которым не стоило тянуть.

Юэль подождал на школьном дворе, пока Борзая не убежала. Человек, к которому он собирался пойти, жил в том же доме, что и она. Юэль не хотел, чтобы она увидела его. Она тут же разболтает. А болтает она не хуже, чем бегает.

Юэль взобрался на холм к дому, где жил музыкант и покоритель женских сердец Крингстрём. Именно Крингстрёму Юэль собирался нанести визит. Он был толстый, лысый и руководил собственным оркестром. Год назад Юэль приходил к нему в гости. Тогда ему захотелось научиться играть на саксофоне. У него все еще стояло перед глазами, как Крингстрём уставился на него, подняв на лоб очки. Неужели он не хочет научиться играть на гитаре, как все другие мальчики?

Но теперь Юэль передумал. Поэтому-то он и пошел к Крингстрёму.

Король рок-н-ролла должен уметь играть на гитаре.

Он продолжал карабкаться на холм. Борзая исчезла из виду. Больше она не мелькала перед ним.

Но он все еще не мог решить, что ему выбрать. Стать королем рок-н-ролла или продавцом летних фургончиков. Наверно, у короля музыки жизнь веселее. Он скользит по сцене с гитарой в руках. Поет прямо в микрофон песню Элвиса Пресли «Hound dog». А перед сценой воет толпа сплошь из девчонок, которые мечтают оторвать у него прядь волос или кусочек одежды.

В то же время, когда тебе все время досаждают, это обременительно. Когда тебя постоянно фотографируют. И совсем нет времени свернуться калачиком в кровати и помечтать.

Юэль подумал, удается ли королю рок-н-ролла когда-нибудь поребячиться. И расстроился. Вряд ли у него есть на это время.

Совсем другое дело — продавать летние фургончики. Вообще-то эту мысль подал ему Самуэль. Как-то раз они сидели на кухне и обедали. Юэль все еще помнит, что на обед у них была жареная салака. Он осторожно спросил у Самуэля, смогут ли они когда-нибудь заработать столько денег, чтобы купить машину.

— Сомневаюсь, — ответил Самуэль, — но ты, может, и сумеешь как-нибудь заработать действительно много денег.

Юэль решил, что случай подходящий, и спросил:

— А когда ты был моряком, ты ведь зарабатывал много денег?

— Да нет, — сказал Самуэль. — Время в основном проводишь в море. А там с деньгами нечего делать. Поэтому все деньги спускаешь, когда приходишь в порт.

Тут Юэль понял, что отец снова вспомнил Енни, которую он встретил, когда был моряком. Лицо его погрустнело, словно на солнце нашла тучка. Он даже казался слегка раздосадованным. Иногда Юэль думал, что Самуэль ненавидит маму Енни. За то, что она опозорила его, сбежав от них.

Юэль сразу сменил тему. Он вернулся к тому, с чего начал: деньги. Как можно заработать действительно много денег?

— Скажи, у кого много денег? — спросил он.

— У тех, кто продает летние фургончики, — ответил Самуэль.

Юэль удивился. Но отец объяснил:

— Лет через десять каждый швед обзаведется летним фургончиком прицепом позади машины. Те, кто сегодня продает эти фургончики, вскоре разбогатеют.

«Но ведь мы не купим себе летний фургончик», — подумал Юэль. «Или нам с Самуэлем придется самим тащить его, как двум лошадям».

Зачем нужен летний фургончик, если у тебя нет денег купить машину?

Тут Юэль почувствовал, что разозлился. Так всегда случалось, стоило ему вспомнить, как мало у них денег. Ведь они с Самуэлем бедняки. Несмотря на то, что в Швеции не должно бы уже остаться ни одного бедняка. Но потом ему стало совестно. Самуэль работает изо всех сил. Он не может сделать больше, чем он делает.

После разговора за обедом Юэль много думал о том, что сказал Самуэль. И понял, что это единственный способ заработать на машину. Если Юэль продаст действительно много летних фургончиков, у них появятся деньги. И им не придется тащить фургончик на себе.

Но это случится только тогда, когда он исполнит новогоднюю клятву, над которой он должен еще всерьез подумать. Принять решение. Стать королем рок-н-ролла или продавцом летних фургончиков. Выбор совсем не простой.

Нужно преодолеть немало трудностей. И главная, конечно, в том, что Юэлю еще не исполнилось четырнадцать. Наверно, существует закон, по которому те, кто не имеет права ездить на мопеде, не могут и продавать летние фургончики. Возможно, есть какие-то возрастные ограничения и для короля рок-н-ролла. Сколько же было Элвису, когда он начал петь? Юэль решил спросить Крингстрёма. Уж он-то знает. Хотя все говорили, что он терпеть не может рок-н-ролл и играет медленную и занудную музыку, которая называется слоу фокс.

Юэль дошел до вершины холма. Здесь стоит дом Крингстрёма. Борзой не видно. Юэль отметил, что старый черный автомобиль стоит рядом с домом. Значит, Крингстрём не уехал. Никто никогда не видел, чтобы он ходил по улицам пешком. Если он куда-то собирался, он садился в автомобиль. На другой стороне улицы стоит киоск. Даже туда Крингстрём ездил на машине.

Юэль поднялся по лестнице и позвонил. Дверь открыл Крингстрём. Как обычно, на лбу у него красовались очки.

— А, это ты хотел учиться играть на саксофоне, — неодобрительно сказал он. — И потом больше не появлялся.

Юэль выпалил заготовленный ответ:

— Зубной врач сказал, что мне нельзя играть на духовых инструментах.

Он соврал. С зубами у него все было в порядке. Но Крингстрём, вроде, поверил ему. В общем-то соврать ему ничего не стоило. Он считал, что ложь бывает разная. Белая и черная. И та, которую Юэль называл серой. Эта ложь была серой. Она никому не причиняла вреда и помогала решить проблему. Потому что соврав, можно было избежать ненужных разговоров еще до того, как они начнутся.

— Зато я хотел бы научиться играть на гитаре, — сказал Юэль.

— Разумный выбор, — согласился Крингстрём. — Теперь, год спустя, действительно разумный выбор.

Он впустил Юэля. Мальчик помнил эту квартиру еще с прошлого года. Казалось, будто входишь в музыкальный магазин, в котором еще и живут. Повсюду висели пластинки. В основном, на 78 оборотов. Но с того времени, как Юэль был здесь последний раз, прибавились и новые, долгоиграющие. Крингстрём опустился в потертое кресло и указал на стул. Там должен сесть Юэль. Насколько он мог видеть, больше стульев в квартире не было, разве что на кухне. Вместо этого по всей комнате стояло бесчисленное количество пюпитров. Даже в ванной. Наверно, Крингстрём все время разучивает новую музыку. Даже сидя в туалете.

— Ну и как же тебя зовут? — спросил он.

— Юэль Густафсон, — ответил Юэль.

Крингстрём удивился. Это он уже успел забыть.

— И ты хочешь учиться играть на гитаре?

— Я подумываю о профессии короля рок-н-ролла.

Крингстрём с изумлением посмотрел на него.

— Ты называешь профессией эти крики и выкрутасы?

— Но Элвис Пресли всего-навсего поет.

Крингстрём нетерпеливо махнул рукой.

— Не говори со мной об этом человеке, — сказал он. — Он испортил музыкальный вкус молодежи.

Юэль решил, что лучше не спорить. А то он рискует, что Крингстрём выкинет его за дверь. Главное, чтобы он научил его играть на гитаре.

— Итак, ты хочешь стать королем рок-н-ролла, — разочарованно произнес Крингстрём. — И какое ты думаешь взять себе имя?

— Снежный Элвис, — выпалил Юэль.

— О Боже мой! — сказал Крингстрём и покачал головой.

— Но прежде всего я хочу научиться играть на гитаре, — продолжил Юэль.

— Я подумаю над этим, — ответил Крингстрём. — Приходи через несколько дней, чтобы у меня было время поразмыслить.

Затем он сказал, что его ждут дела. Юэль вышел из его квартиры и стал спускаться по холму. Худшее было позади. Будем надеяться, Крингстрём не откажет. Со временем Юэль выведает у него все секреты, которые нужно знать, чтобы стать королем рок-н-ролла. Главное, сколько лет было Элвису Пресли, когда он впервые вышел на сцену.

Спускаясь вниз, Юэль прибавил шагу. Перед тем, как пойти домой готовить обед, он хотел сделать еще одно дело. Заглянуть в магазин Энстрёма, чтобы проверить, что продавщица все еще там. Что она ему не привиделась.

Как обычно, в магазине стояла толпа теток, которые пихали друг друга. Но сегодня Юэля это не волновало, он ведь не собирался ничего покупать.

Продавщица стояла за прилавком. И когда он украдкой взглянул на нее, он заметил, что она красивая. Он вполне мог бы представить ее танцующей в прозрачных одеждах. Юэль почувствовал, как внутри него разгорается огонь. Это было странное ощущение, он никак не мог его себе объяснить. Рано или поздно придется поговорить об этом с Самуэлем. Хотя он совсем не уверен, что отец в этом разбирается.

Итак, продавщица на месте. Но он все еще не знает, как ее зовут. Но узнает. И где она живет, тоже узнает.

Тут его толкнула одна толстая тетка.

— Куда лезешь! — сердито зашипела она. — Ты разве не за мной стоял?

— You are nothing but a hound dog![2] — набравшись наглости, крикнул Юэль.

И удрал из магазина.

Он торопился домой. День прошел хорошо. Он сделал все, что задумал.

Уже завтра он начнет следить за новой продавщицей Энстрёма.

Но прежде он должен сделать еще кое-что. Важное.

Он должен навестить Гертруд. Она живет в маленьком домике по ту сторону реки. И у нее нет носа.

Ее нужно навестить сегодня же вечером.