Массимо

Глава 107

Массимо

― Кажется, я его снял, ― сказал Ларс мне на ухо.

Через долю секунды я услышал голос любимой женщины, кричавшей с колокольни:

― БЛЯДЬ, ДА! СДОХНИ, УБЛЮДОК!

― Ты его снял, ― сказал я, и мое сердце забилось.

Затем я повернулся к тем, кто стоял за мной, и крикнул:

― Вперед!

Я ворвался во двор, ревя во всю мощь своих легких, держа перед собой щит и стреляя из пистолета.

За мной во двор выбежали все мои люди с оружием наизготовку.

Адриано выскочил из своего укрытия, стреляя и крича как сумасшедший.

Два, три, четыре наемника упали.

Но двое наших людей тоже погибли.

Я почувствовал вспышку боли в правом боку.

Я повернулся и выстрелил в наемника, стоявшего в тени, свалив его одним выстрелом.

Один из них закричал что-то, что, вероятно, было ― Назад!

И наемники начали отступать через двор в церковь.

Десятки пуль ударили в мой щит, и стекло стало непрозрачным от всех трещин.

Пинь-пинь-пинь-пинь-пинь-пинь.

Что-то больно ударило меня по ноге, но я не обратил на это внимания и продолжал идти.

А потом мы оказались в церкви.

Наемники прятались за скамьями ― прятались за углами.

Но один за другим мы расправились с ними.

К сожалению, они забрали с собой еще троих моих людей.

Не все погибли, но они были так тяжело ранены, что не могли идти дальше.

В конце концов, остались только я и Адриано, когда мы выбежали с другой стороны церкви.

Колокольня находилась в 20 футах от нас, во дворе, обсаженном деревьями.

Позади нас в церкви раздались выстрелы, и я почувствовал резкую боль в спине.

― ДАВАЙ! ― крикнул Адриано, приседая рядом с дверью и открывая ответный огонь. ― Я их задержу!

Я, пошатываясь, направился к колокольне.

В дверном проеме стоял человек в костюме ― один из головорезов Аурелио.

Он открыл огонь.

Но я врезался в него дверью машины, как тараном.

Когда он упал на землю, я нагнулся и с хрустом врезался нижней частью щита в его голову, превратив череп в мясо.

Затем я начал подниматься по лестнице.

Наемник за наемником ждали на лестничной площадке, стреляя в меня.

Подавляющее большинство выстрелов я блокировал щитом, но рикошеты и осколки жужжали вокруг меня, как рассерженные пчелы.

Каждого, кто появлялся, я убивал.

Или забивал до смерти.

Пока за моей спиной не оказался десяток трупов.

Я вынул магазин из пистолета и перезарядил его.

Затем, пошатываясь, поднялся по лестнице на самый верх колокольни.