Глава 57

Лучия


Мне шесть лет.

Я сижу на заднем сидении машины, которую папа взял в аэропорту.

Я никогда не летала на самолете ― я даже никогда не ездила в машине! Мы живем в Венеции, и у нас нет машин, только лодки.

Я сижу, пристегнувшись ремнем безопасности. В руках у меня плюшевый кролик.

Папа ведет машину, а мама сидит на пассажирском сидении рядом с ним.

Папа держит руль левой рукой, а правой сжимает мамину руку. Я вижу, как они держатся за руки через щель между передними сидениями.

Они так счастливы. Я никогда не видела их такими счастливыми, и это делает счастливой меня.

Мама и папа разговаривают. Время от времени кто-то из них смотрит на меня между сидениями. Они улыбаются и спрашивают, все ли со мной в порядке. Я киваю и отвечаю ― да.

Мир за окном пролетает так быстро ― гораздо быстрее, чем в лодке!

Я впервые в жизни оказалась за пределами Венеции. Я не помню, как называется место, где мы находимся, и куда мы направляемся, но на улице солнечно и день прекрасный.

И тут все меняется.

Папа притормаживает перед знаком «стоп»… потом ускоряется…

И тут раздается ужасный звук, громкий, как гром, а затем звук бьющегося стекла.

Меня как будто кто-то сильно толкнул, и я мотаюсь взад-вперед на своем сидении, когда нас заносит в сторону.

Машина останавливается, и раздается громкий звук сигнала.

Мама и папа сидят на переднем сидении. Перед ними сработали подушки безопасности, похожие на большие белые шары.

Папа оглядывается на меня. По его лицу стекает кровь. Он выглядит испуганным.

― Лучия, ты в порядке?

Мама тоже оборачивается, чтобы посмотреть на меня. У нее из носа течет кровь.

― Лучия…

И тут раздается страшный звук, словно гул разъяренного шершня, самого громкого насекомого в мире.

И прямо к папиному окну подъезжает мотоцикл.

Человек на нем одет во все черное, на голове у него черный шлем с темным зеркалом на месте глаз.

Я его хорошо вижу, потому что все стекло в папином окне исчезло.

Мотоциклист поднимает пистолет и стреляет.

Звук еще более ужасный, чем при столкновении машин, и он повторяется снова и снова.

БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ-БАХ

Папа и мама дергаются.

Красные брызги разлетаются по белым подушкам безопасности.

Капли чего-то горячего и мокрого брызгают мне на лицо.

И тут мотоциклист направляет свой пистолет на меня.

Я вижу маленький черный кружок на конце. Из него валит дым.

Я жду, что он убьет меня.

Но, видимо, он передумал, потому что опускает пистолет и уезжает.

Рядом с нашей машиной с ревом проносится другая. Кричат мужчины, хлопают дверцы, и машина уезжает.

Я остаюсь одна на заднем сидении машины.

Машина все еще громко сигналит.

Мама и папа наклонились вперед на своих сидениях…

А я кричу, кричу и кричу.

Кажется, что я кричу вечно.



Сейчас я сижу одна на деревянной скамейке в коридоре.

Не помню, как я сюда попала. Все было как в тумане.

Я задаюсь вопросом, где я ― и тут же понимаю, что, наверное, в Венеции, потому что в коридор входит Нона. Нона никогда не покидает Венецию.

На ней, как всегда, черное платье…

И когда она видит меня, она начинает плакать.

Это меня пугает, потому что Нона никогда не плачет.

Она подходит к скамейке, садится рядом со мной и берет меня на руки.

И, покачивая меня туда-сюда, шепчет мне на ухо:

Мне так жаль, моя милая девочка… Мне так жаль….


Загрузка...