Массимо

Глава 40

Массимо

К тому времени, когда я занес дрова в дом, сумерки превратились в полную темноту. Из-за севшего солнца и густого леса вокруг нас темнота наступила гораздо раньше.

Я положил несколько поленьев в камин на щепки и обрывки бумаги, которые нашел на кухне. Затем я воспользовался зажигалкой, которую взял с собой из хижины. Через несколько секунд крошечные язычки пламени начали лизать большие поленья. Через несколько минут у нас уже был потрескивающий огонь и новый источник света.

― Что ты хочешь на ужин? ― Спросил я Лучию.

Она порылась в наших запасах и протянула банку с супом.

― Ладно, подожди, ― сказал я, проходя на кухню.

― Что ты делаешь?

― Ищу что-нибудь, чтобы разогреть суп.

― Я думала, что электричества нет.

― У нас есть новый источник энергии, ― сказал я, указывая на огонь.

― Тебе не нужно это делать.

― Это не проблема.

Я нашел на кухне чугунный котелок. С помощью кучи камней, принесенных с улицы, я разогрел суп на огне. Затем, ухватившись за ручку котелка полотенцем, вылил содержимое в миску.

― Ммм… не буду врать, в горячем виде он гораздо вкуснее, ― сказала она, приступая к еде. Затем она нахмурилась, когда я открыл банку со стручковой фасолью и наколол несколько штук вилкой. ― А ты не собираешься разогреть свою?

― Нет, мне и так хорошо.

― Но…

― Все в порядке, не беспокойся обо мне.

После того, как я расправился еще с парой банок консервов, я подкинул в огонь еще три полена. Затем я порылся на кухне и нашел бутылку бренди. Не самый лучший, но и не ужасный. Я бы предпочел скотч или вино, но это было уже что-то.

― Хочешь? ― Спросил я.

― Конечно, почему бы и нет.

Я налил нам по маленькому стаканчику и поднес их к огню. Я протянул один Лучии, а сам растянулся на полу перед огнем.

― Бее-е-е, ― сказала Лучия, делая глоток.

― Ты всегда можешь его вылить.

― Нет, все в порядке, ― сказала она и вцепилась в свой стакан так, словно это была золотая монета, которую я хотел украсть.

Погрузившись в умиротворяющее тепло и расслабившись, я наконец сказал то, что беспокоило меня уже несколько часов.

― Мне жаль, что я втянул тебя в эту историю.

Лучия удивленно посмотрела на меня, но ничего не сказала.

― Ты была права, ― продолжил я. ― Если бы я не появился вчера в Венеции, то, скорее всего, с вами ничего бы не произошло. Не знаю, откуда кузен узнал, что я приеду в Венецию, но тот факт, что наемники напали, когда я был с твоей бабушкой, говорит о том, что они нацелились на меня так же, как и на нее. А когда это не сработало, они решили похитить тебя, чтобы добраться до нее. Так что… мне жаль, что я втянул тебя в это.

Она долго молчала.

Я подумал, что она составляет список претензий.

Но вместо этого она удивила меня.

― Ты не думаешь, что у вас в организации есть крыса?

В суматохе последних суток я забыл, что Никколо упоминал о такой возможности.

― Я не знаю, ― признался я. ― Мой брат занимается этим вопросом… но может быть и жучок.

― Разве не нужна крыса, чтобы установить подслушивающее устройство?

― Не обязательно. Мой дядя был консильери моей семьи до смерти моего отца в прошлом году. Он мог установить прослушивающие устройства по всему дому, прежде чем уехать. ― Мой голос стал мрачным, когда я осознал значение своих слов. ― Особенно если он планировал все это дерьмо с самого начала.

― Почему твой дядя уехал?

Я горько рассмеялся.

― Чтобы основать новую организацию… с нашего благословения. Мы разделили семейную империю и отдали ему половину. Мы не понимали, что он попытается перерезать нам глотки, чтобы отобрать нашу долю.

― Твой дядя всегда был козлом?

― Нет. Мой двоюродный брат был ― он был злобным, избалованным маленьким засранцем. Никто из нас его не любил… но мы все любили нашего дядю.

― А тетя?

― Она умерла, когда я был ребенком. Я ее почти не помню.

― Твой дядя был братом твоего отца или…

― Да.

― Тогда логично, что он стал консильери твоего отца, ― сказала она.

― Наверное. ― Я мрачно улыбнулся. ― Моему отцу следовало бы поискать консильери получше, учитывая, что Фаусто убил его.

Это шокировало ее.

― Что?!

― На самом деле моего отца отравила старая служанка. Когда мы узнали правду несколько месяцев назад, она сказала нам, что это была месть моему отцу за убийство ее мужа и сына, поэтому мы решили, что она действовала по собственной воле. Но теперь все больше и больше кажется, что мой дядя дергал за ниточки во всем, что с нами произошло за последний год.

― Господи… С твоей мамой все в порядке?

― Она умерла, когда мне было 17. Рак груди. Она долго болела, и…

Я замолчал, уставившись в огонь.

― Я сожалею, ― тихо сказала Лучия.

― Спасибо, ― пробормотал я и отогнал грустные воспоминания. ― Твоя бабушка вырастила тебя, верно?

Краем глаза я заметил, что Лучия слегка напряглась.

― Да.

― Когда умерли твои родители?

Она подождала секунду, прежде чем ответить.

― Когда я была маленькой.

― Как они умерли?

― Я не хочу об этом говорить.

Ее тон был холодным и отстраненным ― совсем не похожим на ее обычную манеру говорить.

Я привык к сарказму или к тому, что она говорит мне, чтобы я шел в жопу. Я никогда не слышал от нее такой реакции.

Я понял, что ступаю туда, куда не следует… поэтому я не стал продолжать.

― Хорошо, ― просто сказал я.

Мы просто молча сидели у камина, потягивая бренди, пока пламя не угасло.