Массимо

Глава 34

Лучия

Когда Массимо назвал меня шлюхой, я пришла в ярость.

Я выросла, слушая, как мафиози моей бабушки смеются и хвастаются, думая, что я не слышу.

Я подслушивала. Я любила прятаться по углам или сидеть под лестницей, чтобы меня не было видно.

Только так я могла услышать правду от человека ― когда он думал, что я не слышу.

При бабушке они говорили:

― Да, синьора. Конечно, синьора. Безусловно, синьора.

Но когда они оставались одни?

Ты бы видел девушку, с которой я трахался в выходные ― Madonn, какие сиськи… вот, я попросил ее прислать мне несколько обнаженных фоток, посмотри.

Она начала на меня наезжать, и я ее немного поколотил. Преподал ей урок.

Гребаная сука, надо бы надрать ей задницу, но они все, блядь, сумасшедшие.

Да, моя старушка не знает, что у меня есть еще две телки на стороне… Никто из них не знает…

Я еще в раннем возрасте поняла, что мужики ― настоящие куски дерьма.

И трусы к тому же.

Они были такими самоуверенными с другими парнями.

Но когда рядом оказывалась женщина-начальница, которая без колебаний могла прострелить им голову за достаточно крупный промах, они превращались в заискивающих лизоблюдов.

Кроме поварихи и служанки, других женщин в доме не было.

Зато было много долбаных мафиози.

И много возможностей услышать кучу сексистского, женоненавистнического дерьма.

Нона понимала, что мне не стоит находиться рядом с ее придурковатыми лакеями, и отдала меня в католическую школу-интернат для девочек. Двадцать четыре часа в сутки, с понедельника по пятницу. С 10 до 18 лет я приезжала домой только на выходные.

Меня буквально вырастили в монастыре, в окружении монахинь.

Я не была религиозной ― Нона не ходила на мессу и говорила, что мне это не нужно, ― поэтому я просто терпела монахинь и читала все, что они заставляли.

Но как же плохо я себя вела! Не думаю, что какая-нибудь другая девочка в школе получала по рукам так часто, как я.

И там не было абсолютно никаких мальчиков…

Хотя я была на 1000% помешана на мальчиках.

В пятницу днем меня забирал какой-нибудь мудак средних лет в костюме…

Сопровождал в палаццо, где я проводила все выходные под замком…

А потом отвозил обратно в монастырь рано утром в понедельник.

Единственные мальчики, которых я видела, ― те, которые попадались в поле зрения, когда мы катались по каналам на лодке.

И в телевизионных шоу, которые я смотрела онлайн.

А я смотрела несколько сериалов в интернете.

Правда, только Netflix, Hulu и HBO Max. Нона не очень разбиралась в том, как работает интернет, но она знала достаточно, чтобы заставить своего консильери Сильвио заблокировать все порносайты. Думаю, ему пришлось это сделать, потому что иначе все мафиози смотрели бы порно на своих телефонах по Wi-Fi.

Однако ни Нона, ни Сильвио не подумали запретить мне смотреть Netflix или другие потоковые сервисы.

Так что у меня был насыщенный день.

Эйфория… Элита… Бриджертоны… какой-то испанский сериал, название которого я не помню, но в основном там трахались горячие двадцатилетние соседи по комнате…

И фильмы: «50 оттенков серого» и сиквелы… «365 дней»… «365 дней: этот день»… «Следующие 365 дней»…

Могу вам сообщить, что мне понравились фильмы 365 дней.

Но я заметила одну вещь ― все они демонстрировали сиськи и задницы, но очень мало членов.

И уж точно никаких твердых членов.

И я поняла, что все эти шоу были похожи на мафиозных бандитов моей бабушки ― рассказывают о женщинах, которых они трахают, показывают женщин, которых они трахают, и постоянно плохо обращаются с женщинами, которых они трахают…

И все это с точки зрения зрителя-мужчины.

В основном. Бриджертоны был довольно крут.

Но, несмотря на все это, я все еще умирала от желания начать заниматься сексом.

Поэтому, когда я наконец покинула монастырь и поступила в университет, я была готова.

Да, я спала со многими парнями.

Ну, с теми, с кем могла, при условии, что мне приходилось возвращаться домой в палаццо к двум часам ночи в пятницу и субботу. В будние дни было еще хуже.

И нет, большинство из них были не очень хороши в постели.

Ни один из них не принес мне удовлетворения. Я кончила только дважды, и то потому, что взяла дело в свои руки, если вы понимаете, о чем я говорю.

Большинство из них были просто отстойными. Три минуты и все кончено.

Пару раз было около 60 секунд или меньше.

И это я считаю только тех, кто не был слишком пьян, чтобы вообще быть в состоянии что-то сделать. Таких было еще с десяток.

Четверо или пятеро были очень хороши. Это были те, с кем я встречалась еще пару раз.

Но даже с ними я не задерживалась надолго. Я трахала их несколько раз и бросала.

Как только мне надоедало, они уходили.

Или...

...как только я начинала что-то к ним чувствовать.

Были ли они кусками дерьма вне спальни?

Ну, они же были мужчинами, верно?

Но я этого не выясняла. Я не позволяла им задерживаться достаточно долго, чтобы показать, что они похожи на тех же мудаков, которые работали на мою бабушку. Мне это было не нужно.

Я наслушалась слишком много дерьма, сидя под лестницей в девять лет, чтобы доверять мужчинам.

Поэтому подавляющее большинство парней, с которыми я переспала, были однодневками. С некоторыми я встречалась еще пару раз...

Но у меня никогда не было постоянного парня.

И уж точно я никогда не влюблялась.

Кроме того, мой вибратор доставлял гораздо больше удовольствия. И не изменял мне.

Конечно, заниматься сексом было весело. Не поймите меня неправильно.

Самое приятное ― это флирт... и нарастание... и предвкушение...

Но «главное событие» обычно было, мягко говоря, разочаровывающим.

Но если мне не нравился секс, зачем тогда им заниматься?

Думаю, потому, что я всю жизнь была заперта в монастыре и палаццо Ноны. Я не могла ничего делать, никуда ходить, и уж тем более не могла встречаться с мальчиками.

То есть я выросла в монастыре в буквальном смысле слова.

И когда в 18 лет я наконец-то стала свободной, я стала неуправляемой.

Потому что могла.

Потому что все говорили мне: «Ты не можешь».

И я отвечала: «Да пошли вы. Подержите мое пиво».

Но больше всего меня бесило то, что я понимала, как меня будут осуждать, если люди узнают, чем я занимаюсь.

Если парень к двадцати одному году переспал с двадцатью женщинами, то он, блядь, жеребец.

А если это делает женщина, то она ― шлюха, блудница, как угодно можно ее назвать.

Такое ощущение, что система была разработана всеми этими гребаными мафиози, которых я слушала из-под лестницы, когда мне было девять лет.

Они могли делать все, что хотели... врать, обманывать, оскорблять женщин, издеваться над ними...

И никто никогда не называл их дерьмом. Даже моя бабушка.

А они оскорбляли женщин, с которыми спали.

Женщин, которые отдавали свои тела этим мужчинам.

А в некоторых случаях ― даже свои сердца.

Эти мафиозные придурки просто поливали их грязью и смеялись над ними.

Честно говоря, я ненавидела мужчин.

И это особый ад, когда тебя привлекает то, что ты ненавидишь.

Еще хуже, когда тебя привлекает то, что может тебя убить.

Поэтому, когда Массимо назвал меня шлюхой...

Мне захотелось убить его.

В эту секунду он напомнил мне всех тех мафиози, которых я подслушивала.

Мне начало казаться, что Массимо может быть другим.

Но оказалось, что это не так.

Он тоже осуждал меня.

Так быстро навесил на меня ярлык...

И к тому же, был трусом.

Я знала, что он хотел меня.

Он просто держал себя в руках, потому что до смерти боялся Ноны ― как и все остальные.

Но ему было чертовски удобно говорить мне, что он обо мне думает.

Он осуждал меня целыми днями.

Оскорблял меня...

Так же, как все эти мафиози с каждой женщиной в своей жизни.

Долбаный мудак.

Это было хорошим напоминанием о том, что каким бы сексуальным ни был Массимо...

И как бы он ни убеждал меня, что хочет уберечь...

Он все равно был врагом.

Никогда не забывай об этом.