Передоивши коз, загнав овец в кораль,
Трудами измождён, усталый прокажённый
Присел в тени впитать вечерний сумрак сонный
И хлебом с молоком унять свою печаль.
От стрел и от цепей когда-то он бежал,
В пустыннейших краях найдя успокоенье
И прокляв жуткое своё отображенье
В поверхности речных и прудовых зеркал.
А прежде он владел садами и дворцами,
Беспечно смаковал негромкий плач зурны
И ласковость рабынь с газельими глазами.
Лишь в памяти дары потерянной страны,
Но под трещотки гул и дребезг неприветный,
Он помнит о былом, алкая плод запретный[25].