Математик Боя. Жизнь сильнейшего

Обещание

— Не меня! — раздраженно отмахнулся от подскочившего, было, Озина.

— Займись… Тоширо… — прохрипел Сенсома, в свою очередь, сплевывая кровь. — Мы… в порядке.

Тяжело опершись на левую, самую здоровую, руку, Математик Боя попытался было встать, но дрогнул и завалился на пол вновь. Данзо, стиснув зубы, смотрел на друга детства и сжимал чудовищную рану от отрубленной руки. Хирузен, казалось, не обращал на них никакого внимания, смотря только в окно своего кабинета.

— Узукаге… — Озин припал к телу поверженного Узумаки и стиснул зубы в бессильной злобе. — Мне не хватит чакры, чтобы залечить такие раны!

Мито, стоящая позади него, опустилась на колени и положила свои руки на его плечи. Ее все еще потряхивало от остатков чакры Девятихвостого, которой в теле куноичи сегодня был явный переизбыток. Однако, выражение лица у нее было твердым. Когда она коротко выдохнула фразу-активатор, Печать Силы Сотни на ее лбу расцвела цветком, но окутала узором не только ее тело, как это делала Печать Сенсомы, а еще и тело Озина.

— Я дам чакру, — сказала она, отстраненно смотря на раненого отца. — Приступай к работе.

— Озин, — хрипло гаркнул, все так же стоящий ко всем спиной, Хирузен. — Тебе хватит этой чакры?

— Да, — Цубаки кивнул длинноволосой головой и судорожно выдохнул. — Должно хватить.

— Сенсома, Данзо, продержитесь?

От сосредоточенного и мрачного голоса Хокаге даже у Данзо по спине прошел холодок. Сенсома прищурился левым глазом, закрыв правый насовсем, чтобы уменьшить головокружение. Нет, слишком много крови он потерял и слишком много ранений перенес. Сейчас он просто не в состоянии принимать взвешенные решения.

— Помоги мне, — попросил Сенсома друга. — Чуть-чуть…

Сарутоби тут же сделал длинный шаг к лежащему на полу другу и склонился над ним. Пара простых печатей и легкое «дуновение» чакры, и Сенсома почувствовал, как ему становится легче.

И тут же воспользовался этим, чтобы потерять сознание.

— Этого хватит на некоторое время, — тут же убрал руки от его груди Хирузен. — Я пришлю к вам кого-нибудь, как только будет возможность. Держитесь.

— Хочешь сражаться в одиночку? — встрепенулся Данзо, не забывая прижимать рану. — Постой, возьми меня! Пусть я и ранен, но биться могу!

— Защита деревни — долг Хокаге, — покачал головой Хирузен, выпрямляясь. — Просто переждите. Я справлюсь.

— Стихия Дерева: Цветение небес!

Юки Томура сложила печати, и в небо, заполненное солдатами противника, тут же устремились десятки упругих ростков с острыми окончаниями, мешая полету, раня и даже убивая некоторых врагов. Еще одна серия печатей, и дома, на которые передовой отряд противника обрушил залп фуин-взрывов, закрывают уже не ростки, а полноценные молодые деревья с твердой корой.

Небольшая группа летунов засекла куноичи, так сильно осложняющую им жизнь, и тут же направилась к Юки. Следуя их примеру, к молодой женщине стали стягиваться силы противника, не связанные боем в данный момент. Томура усмехнулась и послала во врагов целый град техник различных геномов. Конечно, запасы ее чакры не бесконечны, но на одного летящего противника много сил и не надо — достаточно повредить его летательный аппарат, и он будет выведен из строя.

Гораздо хуже дела обстоят с десантом…

Оглушительно рыча, на крышу, с которой Юки вела обстрел, запрыгнул крепкого телосложения шиноби. Он выглядел так по-звериному, что его можно было бы принять за выходца из клана Инузука, но Юки знала — ни у кого из клана кинологов никогда не будет чакры, подобной той, которой сейчас фонтанировал ее враг. Это была темная чакра, дарующая своему хозяину могущество, взамен рассудка.

Шиноби подскочил к ней, намереваясь навязать ближний бой, но его в самый последний момент перехватил молодой беловолосый парень, закрывший Юки своими быстро отросшими и затвердевшими волосами. Мужчина отшатнулся, ударившись о неожиданную преграду, и Джирайя тут же смягчил волосы, продирая сквозь них руку с маленьким листочком фуин. Быстро! Измененный шиноби не успел среагировать на тонкую подростковую руку, налепившую ему на живот печать. Еще миг, и тело врага покрыла вязкая жидкая масса, странно переливающаяся на солнце.

— Есть! — воскликнул Джирайя, отбрасывая волосы за спину и складывая печати. — Стихия Огня: Огненный… Чих!

В коротком и слабом выдохе исторгнув изо рта пламя, юный шиноби поджег тело пользователя темной чакры, покрытое горючим. Противник зарычал пуще прежнего, но-таки отшатнулся назад, из-за чего поскользнулся на все том же горючем и упал с крыши на улицу.

Юки, быстро сложив печати, похоронила его под корнями деревьев.

— Ошими цел? — взволнованно спросил Джирайя, повернувшись к Юки.

— Конечно! — Томура, не отвлекаясь на парня, продолжила сыпать ниндзюцу. — Они вместе с соседями в подвале! Где Цунаде?

— Цунаде!

Девичий крик, никак не походивший на крик отчаяния и страха, они услышали одновременно. Но вот увидеть последнюю из рода Сенджу первой удалось Юки — додзюцу, сверкающие на ее лице, давали ей огромное преимущество в городском бою.

Цунаде смело отбивалась сразу от трех шиноби Неба, причем один из них был пользователем темной чакры. Однако, не смотря на решимость на лице и яростные выкрики, девушка очень быстро сдавала позиции врагам — она только-только забралась на крышу одного из самых высоких домов Конохи, чтобы получше осмотреться, как ее тут же взяли в оборот. И, как назло, ни одного опытного шиноби-союзника поблизости!

— Не зевай, — донеслось до Джирайи потустороннее, а мигом позже мимо пролетел Дан, светящийся голубым.

Техника напарника Джирайи была настолько поразительная, что приемный сын сильнейшего шиноби в Стране Огня даже не завидовал — это было бы сродни зависти силе своего приемного отца! С помощью Техники Трансформации Души, уникальной в своем роде и подвластной только Дану, он мог в прямом смысле управлять своей душой, а через нее — телами противников.

Вот и сейчас, превратившись в синий сгусток энергии от набранной скорости, Дан врезался в тело измененного темной чакрой шиноби и прошел насквозь. Но не полностью, а так, чтобы занять его. Мгновение, и один из двух оставшихся противников Цунаде получает мощнейшую оплеуху, никак не ожидая атаки со стороны союзника. Третий шиноби успел среагировать, но ему не повезло — последняя из Сенджу подобралась с удачной позиции и со всей силы влепила ему кулаком по груди, отправляя в долгий последний полет.

Вышедший из тела врага, мгновенно погибшего от этого, Дан махнул рукой Юки и Джирайе и что-то сказал Цунаде.

— И все-таки, это плохо, — пробурчал сам себе Джирайя, пряча радость от спасения друзей.

Но это и правда было плохо. Коноха, ведущая войну на несколько разных фронтов, была сильно ослаблена. Конечно, в ней все еще жили и готовились к битвам сильные шиноби, но их было недостаточно для приемлемой победы в таком сражении. Да, граждане Страны Огня сильны, и они бы смогли отбиться от этого нападения, но ценой стольких жизней, что куда разумнее — сдаться в плен. Именно поэтому из Конохи до последнего момента не выходили ее сильнейшие защитники — Хокаге и Джинчурики. Они всегда были наготове, и враг, который посмел бы сунуться на их территорию, очень сильно пожалел бы об этом.

Но сейчас ни Хокаге, ни носительницы Девятихвостого Биджу нет! Старик-Сарутоби и бабуля Мито покинули деревню для того, чтобы присоединиться к старику-Сенсоме в его битве. Судя по обмолвкам, которые слышал Джирайя, его приемный отец сражался с целой армией, возглавляемой самим Мадарой Учиха.

Если это так — их ждут тяжелые времена.

— Нет, смотрите! Смотрите! — воскликнул кто-то с улиц.

На голос неосторожного горожанина тут же метнулась тень летающего шиноби, но она не успела проделать и половины пути — огромный сюрикен сбил летуна на невообразимой скорости!

И сюрикенов становилось все больше. Более того — самым прытким и сильным врагам доставались «железки» заряженные стихийной чакрой. Потом в дело пошли и обычные техники, а еще минутой спустя Джирайя увидел наконечник знакомого адамантитового посоха…

— Старик Сарутоби! — воскликнул обрадованный парень, приветствуя учителя.

И это правда был он. Неотвратимо и повсеместно Третий Хокаге не просто давал нападающим бой — он их уничтожал, и делал это с такой скоростью, что неглупые вражеские командиры почти сразу же приказали своим людям отступать! Но пока они были в Конохе, их жизни были в руках ее правителя.

Техники кланов Абураме, Инузука, Акимичи, Нара и Яманака, а также многие другие просто сыпались на головы беспорядочно отступающим летунам. Хирузен не стеснялся орудовать и голыми руками, буквально за мгновения перемалывая всех шиноби, рискнувших подойти к нему поближе.

Коноха была отбита, Третий Хокаге защитил ее.

— Но почему он вернулся? — задумчиво прошептал Джирайя, заметив необычайно серьезное и мрачное выражение на лице учителя, когда он пронесся рядом. — Они смогли одолеть Мадару?

— Джи, бегом! — Цунаде и Дан приземлились на ту же крышу, на которой стоял парень. — Сенсома! Он в кабинете учителя! Он ранен!

— Не может быть! — воскликнула Юки за спиной Джирайи и бросилась к Резиденции первой.

— Мы… победили? — ошарашенно спросил пустоту джонин Страны Ветра, только-только собиравшийся наброситься на непобедимого Математика Боя со спины.

Он не ждал успеха в своих действиях, он просто выполнял приказ. Безумный шиноби из Страны Огня убил двоих его друзей и ранил третьего, так что этот джонин не питал иллюзий — эта атака скорее всего стала бы последней в его жизни.

Но Математик Боя исчез, как исчезли и все те шиноби, что пришли к нему на помощь вместе с Третьим Хокаге.

— Победа! — закричал кто-то справа.

— Мы победили их! — закричали сзади.

— ПОБЕДА-А-А-А!

Шиноби Первой Армии Страны Ветра кричали, беззвучно плакали и радовались победе, так неожиданно навалившейся на них звуком догорающего пламени от техник и редкими всполохами молний. Они выжили, хотя, казалось бы, сделать это в подобных условиях было невозможно. О, определенно, этот день станет знаковым в истории их Страны, и уж точно одним из самых важных в истории каждого из них…

Молодая Казекаге, утирая с алых губ кровь, осмотрела свои войска.

Почти половину ее солдат отряд элитных шиноби Конохи вывел из строя. Удивительно, но убитых было не так уж и много — всего около тысячи бойцов. Остальные были ранены или обездвижены. Впрочем, Коноха в этой войне вела себя очень мягко по отношению к противникам, если сравнивать с тем, что было на Первой Мировой. Чие видела это — Сенсома не ставил цели уничтожить ее армию, он лишь побеждал здесь и сейчас. О, конечно, это не значит, что грозный Математик Боя поддавался солдатам Песка, нет — он просто не убивал всех подряд. Кого-то ему было выгоднее сразу обездвижить, кому-то сломать ногу, и лишь немногие действительно должны были быть убиты для того, чтобы его действия на поле боя были максимально эффективны.

— Победа! — радостный Эбизо широко улыбнулся сестре, пряча за спиной переломанную руку.

— Еще нет, — мотнула головой Казекаге, собираясь с мыслями.

Сейчас не время праздновать. Мадара сильно ранен, а его ученик ранен и того сильнее. И они тут — в окружении целой армии шиноби, прошедших через тяжелейшую битву.

Но тогда почему Чие чувствует такое напряжение?

Потрепанные Учихи собрались вместе с наемниками Страны Неба и Заком возле штабной палатки. Там же Чие без удивления обнаружила сына — Шиццу благоразумно держался подальше от боя, но все равно остался там, где его можно было лицезреть с максимальным удобством.

Казекаге отмахнулась от радостного генерала, подошедшего к ней, и решительным шагом направилась к главной палатке. Сейчас за ее плечами сила. Наверное. В любом случае, она способна на диалог, если не на равных, то близко к этому. И, к тому же, у них же нет причин расторгать перемирие прямо сейчас, верно?

— Поздравляю с прекрасной битвой, — начала Чие, подойдя к Мадаре и «поклонившись кивком», как равная. — И тебя, Зак, — холодный взгляд упал на молодого стратега. — Твой план сработал идеально.

— Математик Боя проиграл, — Зак широко усмехнулся и пожал плечами. — На этом закончим. В следующий раз я хочу другую доску.

— Наше перемирие окончено? — Чие напряглась. — Но силы Огня еще не разбиты — мы только получили шанс. Любое промедление уже будет стоить нам преимущества, но если вы уйдете — это будет провал.

— Мы не уйдем, — тихо, но веско, вмешался Мадара. — По крайней мере, не просто так.

Один красноречивый взгляд потемневших от деактивации Шарингана глаз, и Чие поняла, чего хочет Великий Учиха. Он смотрел прямо на свиток с запечатанной в нем куклой — Даром Рикудо Миру. И точно таким же взглядом Зак одарил Эбизо, поигрывая офицером черных.

— Императору очень важны эти предметы, госпожа Казекаге, — пояснил офицер Страны Неба, стоящий за спиной у шахматиста. — У нас договор с господином Мадарой, так что в этом вопросе он на нашей стороне. Прошу вас не делать глупостей — мы вовсе не собираемся отнимать артефакты силой в обмен ни на что. Ваш товар перед вами — победа над Огнем на этом фронте. Цена вам известна.

— Математик Боя восстановится от ран меньше чем за пару месяцев, — процедила Чие, ощущая как накаляется обстановка вокруг. — Только не говорите, что Страна Неба и господин Мадара будут поддерживать нас до самого окончания войны — я не поверю! А потом Сенсома вернется, и все вернется на круги своя. Нет, даже хуже — ведь у нас не будет оружия, которое способно хоть что-то противопоставить его сокрушительной мощи.

— Это решаемо, — улыбнулся Зак. — Поверь мне, Чие, через месяц у всех Великих Стран появятся дела поважнее, чем отвоевание своих земель. Им бы выжить… Ну и разумеется, Император не направит свой гнев на бывших союзников. Соглашайся. Это — мудрый ход.

— Да, Чие, не глупи, — Изуна ободряюще улыбнулся молодой Казекаге. — Поверь, мы все хотим остаться союзниками, хотя бы до окончания этого дли-и-инного дня. Соглашайся на их условия, и, обещаю, я помогу твоей армии лично.

— Изуна!.. — рыпнулся было Мадара.

— Это будет забавно, — осадил его младший брат. — К тому же, кроме одного обладателя Мангеке Шарингана, там больше никого толкового нет. Полнейшая безопасность. Даже ребенок будет будто на прогулке. А ведь кругом война…

Недвусмысленный намек самого легкомысленного, с виду, Учихи, Чие поняла сразу же. Шиццу стоял рядом с ней, но что стоит этому улыбчивому молодому парню убить ее ребенка до того, как Казекаге среагирует?

— «И почему я вообще согласилась сотрудничать с этими людьми?» — промелькнуло усталое в голове. — «Впрочем, не дури — потому что они могут дать тебе победу. Тебе и твоим людям. И это — закон мира шиноби — делай все для своих и ничего для других.»

— Очевидно. Я согласна.

Силы Страны Неба, неожиданно вторгшиеся в Коноху посреди решающей битвы на фронте с Ветром, были разбиты за неполные десять минут после возвращения Хокаге. Будто матерый волкодав, вошедший в курятник и обнаруживший в нем лис, Сарутоби Хирузен раздавил большую часть вражеских шиноби, не почувствовав достойного сопротивления. Его встречали криками радости и облегчения. Бога Шиноби, победителя, Хокаге…

Но у этого была и оборотная сторона — с фронта приходили все новые и новые вести. Орочимару Ясягоро, Майко Инузука и Фугаку Учиха благополучно предупредили командующего Рокуродо о приближении опасности. Своей властью, престарелый воин смог-таки выдернуть из битвы второго командующего — Кагами Учиху, и отправить его в Коноху вместе с самыми дееспособными бойцами — теми, кто действительно мог добраться до родной деревни, уйдя от преследования наседающих врагов.

Сам Рокуродо, как и все юхеи, раненые и просто находящиеся «не в форме» шиноби, остался в главном лагере Страны Огня, намереваясь дать противникам последний бой.

— Хрен им, а не блицкриг по землям моей родины! — воодушевлял решительных солдат на бой Рокуродо. — Эти хреновы ублюдки думают, что уже победили нас! Давайте покажем им, ребята, как охренительно они ошибаются! Если кто-то из вас когда-нибудь в жизни хотел стать героем — радуйтесь! Сегодня все мы умрем героями!

И они умерли. Героями. Задержав силы противника в четыре раза дольше необходимого. Благодаря решительным и самоотверженным действиям командующего Рокуродо, Коноха успела выставить перед набирающей скорость армией Ветра достойные войска и остановить ее продвижение вглубь земель Страны Огня.

Тоширо выжил, но Озину каждый день приходилось буквально сливать всю свою чакру ему — так плох был Узукаге. Неизвестный материал оружия, которым его поразили, и его общая старость, не помогали в излечении от чудовищной раны. Однако, умирать Узукаге не собирался. Пока.

Данзо, получив необходимую помощь, заперся в казематах Корня, изредка посылая своих людей к Хирузену и докладывая о результатах работы. Корень, ставший военной полицией, показывал себя с лучшей стороны, даже при условии, что его глава уже который день носу не высовывал из своих излюбленных темных подвалов.

Хирузену приходилось тяжело. Его Коноха — его мечта и дело жизни, переживала тяжелые времена. Фронт с Ветром еле держался, да и то только потому, что суновцы спешно укреплялись на уже занятых позициях, не стремясь слишком сильно продвинуться вперед. Пока. Остальные фронты держались уверенно — как и должны были, более того, на них сформировались подвижки — очень уж сильно обеспокоило остальные Великие Страны нападение на Скрытое Селение Огня. Райкаге уже второй час напрашивался на переговоры…

А Сенсома Томура… Чувствовал, что находится в подвешенном состоянии.

— Не прижимай его слишком сильно, — вздохнула Юки в который раз, поправляя руки мужа. — Вот так, нежнее. Это тебе не оружие и даже не ученик — это твой ребенок. Будь добр — не ломай его.

— Это не так-то просто… — признался перерожденный, смотря сыну в глаза.

Маленький. Такой маленький и беспомощный. Его ребенок.

Сенсому обуревала радость, гордость и счастье. Он стал отцом прекрасного сына и был мужем чудесной жены. Верные друзья, положение — все в его жизни было так прекрасно, будто бы он попал в рай.

Однако, общее положение дел пригибало к полу. В особенности от того, что именно из-за его поражения все так и обернулось.

Сенсома ни от кого не скрывал, что проиграл ту битву. Конечно, с Мадарой, Изуной, Карумой и другими он в бою держался и даже побеждал, но, как оказалось, эта битва была куда сложнее банальной драки между шиноби, превосходящими уровень Каге. И он ее проиграл, доминируя кулаками и забыв о разуме.

Это был не Мадара. Тот, кто напомнил сильнейшему в мире шиноби горечь поражения был изворотлив и хитер. Великий Учиха не был обделен этими качествами, но он не ставил их в абсолют. А вот неведомый стратег, так ловко организовавший каждое событие в той битве, явно понимал, что значит «победа в битве». Не смерть противника, но его поражение…

И вот, Сенсома вновь был здесь. У дверей этого самого кабинета.

— Заходи, — донесся до него голос Хокаге.

Не удивившись (похоже, все Хокаге знают, что происходит за их дверями), Сенсома толкнул дверь и вошел в кабинет друга. Тут почти ничего не изменилось — только накурено было больше обычного.

— Мы… не проигрываем? — в голосе Сенсомы прорезалось легкое удивление.

Это просто — понимать, какие думы занимают голову человека, если ты знаешь этого человека большую часть своей сознательной жизни. Так и Сенсома понимал, когда дела Конохи и всей Страны Огня в мире хороши, а когда им грозит опасность. Все дело, конечно же, в том, что перерожденный отлично разбирался в настроении своего давнего друга.

И сейчас Хирузен был… обеспокоен. Не паниковал, не скрежетал в ярости зубами и не сдался (чего бы он и не сделал, впрочем), а лишь обеспокоился.

— Из легкой и победоносной, война превратилась в конкурентную, — Сарутоби пыхнул трубкой и с прищуром посмотрел на Сенсому. — А ты думал, что проиграв одну битву, мы проиграем и всю войну?

— Хочешь сказать — поражение на фронте с Ветром по нам не ударило?

— Ударило. Но не сломило. Более того, очень скоро мы ответим. Наши силы плавно покидают фронт с Землей — у Цучикаге и Райкаге нашлось, о чем со мной поговорить, и в чем меня убедить. Если кратко — нейтралитет. Вода и Ветер — враги, но Земля и Молния — нет. Это позволит нам сосредоточиться на более важных вещах.

— Не думаю, что хочу во все это лезть, — отмахнулся Сенсома. — Я месяц отлеживался и набирался сил. Ну и хорошего настроения, конечно, пока не читал рапорты о политике. Просто скажи мне — куда мне пойти и кого прикончить?

— Ты вновь стал так самоуверен? — кривая усмешка призраком скользнула по лицу Хокаге, а после он примиряюще поднял руки. — Я не хотел бы давить на тебя, но… Сильнейший — не значит — всемогущий.

Сенсома усмехнулся и посмотрел в окно. На Коноху. На свою деревню, где у него есть друзья, семья и ребенок. Даже два ребенка, если считать приемного непоседу, рвущегося на фронт. Здесь — его душа. И он не может позволить никому навредить ей.

— Думаю, это самое время для обещания, — Сенсома задумчиво потер подбородок. — Хирузен. Я обещаю тебе, старый друг, что больше я никогда и никому не проиграю. В битве силы или разума — тот, кто выйдет против меня, ни за что не сможет победить. Никогда.

— Это обнадеживает куда больше нытья о твоем нежелании лезть в политику, — усмехнулся Сарутоби. — Что же, тогда слушай. Страна неба сотрудничает с Континентом, а это значит, что Страну Света можно назвать противником мира шиноби. Я, Цучикаге и Райкаге направили туда наши официальные прошения, и правитель Света ответил нам. Мы получили право отправить туда своих людей — по одному отряду от каждой Страны. Понимаешь, что это значит?

— Что мне нужно знать об этом?

— Очень много всего. Но я начну по порядку…