Математик Боя. Жизнь сильнейшего

Архимаг гильдии Брау

Магия была дана людям для того, чтобы они могли поддерживать баланс мира, ими же и нарушаемый. Или же магия — есть лишь могущественное оружие, предназначенное для уничтожения? А может быть, магия — божественный дар избранным?

Ловен никогда не задавался такими глупыми вопросами. Для него магия была чем-то вроде дополнительной руки — она просто есть, и он просто может ей пользоваться, если нужно будет. А не нужно — не будет.

С самого рождения он был окружен великими и могучими магами и Архимагами — его дед был главой знаменитой гильдии и имел много друзей среди коллег. Отец и мать Ловена были магами средней силы, а потому его дед не уделял им значительной части своего внимания, однако, с внуком все было по-другому. Мальчик с рождения был талантлив и необычен. Там, где другие пойдут напролом сквозь проблему, Ловен вообще забудет о ее существовании и переключится на другое дело. Потом как-нибудь решится. А не решится — ну и плевать. Мир не ограничен одними проблемами.

С самого детства внука, Архимаг Хааз видел в нем равного. Конечно, еще не по силе, но по разуму.

Великие люди Иорфа совсем недавно (на то время) стали обретать смысл жизни, стали познавать что-то новое и стали поклоняться своему повелителю, как спасителю. И Хааз был в их числе. Хозяин Цитадели дал ему возможность увидеть, как много скрыто в знаниях мира. Как много можно познать, просто собирая информацию из всех доступных источников. И он был рад доверить свою жизнь этому человеку. И не только свою жизнь.

Поэтому Архимаг, прозванный среди равных помнящим — за память, в коей уже хранилось немыслимое количество информации, ждал, пока его внук созреет, станет могучим магом (возможно даже Архимагом) и уткнется в тупик, который ждал всех великих.

Но Ловен не уткнулся. Он стал магом, почетным членом гильдии Верди, потом перерос это и стал Архимагом, основав свою собственную гильдию Брау, а потом…

Возможно, именно тогда перед ним и встал тупик Иорфа, гласящий, что достигнув вершин магии, ты достиг вершин всего. Может быть, тогда-то Ловен и осознал, что ему больше не к чему стремиться, а значит (для таких как он) и незачем жить. Нет фактов — Хааз не видел зашедшего в тупик внука. Он просто благословил нового Архимага на постройку собственного шпиля, выждал, зная, что тупик Иорфа настигнет внука, а потом навестил.

А Ловен просто пил. Пил и размышлял о мире с позиции новой, уникальной веры, выдуманной им самим.

Архимаг не мог поверить своим глазам! Его внук — равный ему мыслитель и пытливый ум, казалось, даже не встретил для себя тупика! Но он явно не был обывателем — он не остановился на достигнутом и теперь стремился к новой вершине.

Найти главного героя этой истории.

Хааз не знал, конечно, что Ловен все же уперся в тупик. И, по своему обыкновению, отбросил мысли о вставшей перед ним проблеме и пошел искать что-то новое. Вино и вера его вполне удовлетворили.

— «А вот драться с тройкой сильных магов в мелком трактире меня не удовлетворяет…» — мрачно подумал слегка пошатывающийся Ловен, сгущая вокруг себя ману. — «Да еще и рассекречивать себя… Блин, это так утомительно.»

Крестьяне, напавшие на отряд в самом начале, сейчас стояли в отдалении, боязливо смотря на парня, только что объявившего себя Архимагом. О да, даже в самых угрюмых уголках мира люди знали, что с Архимагами лучше вообще не связываться. Для простых людей они — небожители. Пребывая в хорошем настроении, Архимаг, мановением руки, может сделать простого работягу богатым купцом или знатным воином. Однако, в подавляющем большинстве случаев, Архимаги даже не замечали «людишек». И если вдруг такой «незамеченный» им как-то помешает (пусть даже солнце на секунду загородит), то с ним можно прощаться…

Однако, сейчас все эти крестьяне были подневольны.

— Что встали?! — рыкнул пришедший в себя огненный маг. — Убейте его! Или вы и правда поверили, что он — Архимаг? Да у него просто куча артефактов в рукавах — слуга Главы, не более!

Вспыхнуло, и командующий заклинатель отскочил назад, под прикрытие сдвоенного щита своих товарищей. А в этот щит, в то же мгновение, врезался изумрудный сгусток, столь щедро наполненный маной, что у всех трех магов зашевелились волосы на головах.

— Все еще артефакты? — поинтересовался Ловен, отпив из бутылки.

— Мр-разь… — зашипел огневик в ответ.

— «А они хороши,» — подумал Ловен, пьяно икнув. — «Не убежали еще.»

Троица магов-убийц действительно действовала впечатляюще. Огненный маг бросился в правую сторону, а маг, который до этого пользовался щитами, в левую. Оставшийся член гильдии Зак не двинулся с места, но по нехорошему прищуру его глаз Ловен понял — он явно что-то задумал.

И действительно, одежда мага тускло вспыхнула, покрываясь рунами, и он с нечеловеческой скоростью ринулся вперед!

— Боевой маг, надо же! — вслух восхитился Ловен, выставляя перед собой щит.

Удар, способный ломать каменные стены, врезался в защиту из маны и, ожидаемо, не смог пробить ее. Однако, Ловен был Архимагом, а потому просто защищать себя барьером, как это делали его противники, он не стал — приняв кулак боевого мага, его щит прогнулся, а после резко распрямился, выстреливая атаковавшим, будто снарядом!

— Град Огненных Стрел! — донеслось справа.

— Волшебный Снаряд! — вторило слева.

Два заклинателя высокого уровня не пожалели маны, и их сдвоенная атака действительно была сильна. Однако, выставив по ладони навстречу каждому из заклинаний, Ловен, без слов, создал по пролому в пространстве (любимое заклинание его деда) и просто телепортировал смертоносную ману подальше.

С улицы донесся гул — два заклинания встретились в двадцати метрах над трактиром.

— А вы не плохи, — поделился Ловен, делая загребающее движение правой рукой, не выпуская из нее бутылки. — Но как-то… не собраны.

Специалист в огненной магии не успел выставить защиту — судя по всему, он был слабейшим в защитной магии из всей троицы, оставаясь мастером атакующей. Поэтому Ловен легко схватил его тело с помощью телекинеза (легко для Архимага — обычный маг любого уровня такой трюк проделать бы так быстро не смог) и швырнул в его напарника — как раз специалиста по защите. В этот момент в трактир ворвался вышвырнутый до этого боевой маг.

— Стальная Кожа! — рыкнул он, увидев, как один его напарник летит к другому.

Все правильно сделал, Стальная Кожа — заклинание, повышающее прочность, а главное — вес тела боевого мага. Теперь поднять его телекинезом будет куда сложнее. Это проблемно, ведь боевой маг — элитный воин, обучаемый специально для сражений. Очень немногие маги могут противостоять таким противникам.

А значит, придется использовать арсенал Архимага…

Огневик долетел до специалиста по щитам, врезавшись в его защиту. Щитовик тут же развеял барьер, намереваясь возвести его вновь, но уже на двоих, однако, коротким взмахом руки Ловен вновь поднял огненного заклинателя и вновь швырнул в, теперь беззащитного, напарника.

Боевой маг, тем временем, разгонялся, кружа вокруг Архимага. Став тяжелее, он потерял в скорости и теперь накладывал на свое тело все новые и новые заклинания, чтобы иметь возможность атаковать столь быстро, что глаз его не увидит. И делал он это на ходу — чтобы Архимагу было тяжелее ему помешать.

Эта троица магов была сильной. Очень сильной — они явно были сработанной командой, прошедшей через сотни сложнейших битв. Однако, в этом и была их слабость — они были командными игроками, а не индивидуалами, и, судя по тому, что увидел Ловен — эта троица была частью большей группы. Да, они были неплохо сбалансированы — защита, атака и боевая магия — этого бы хватило большинству противников.

Но не Архимагу гильдии Брау.

— Ладно, хватит, — произнес Ловен, раскручивая вокруг себя целый вихрь маны. — Ловен Брау!

Боевой маг, почти приблизившийся на расстояние прямого удара, широко распахнул глаза и остановился. Точно так же были ошарашены и отброшенные телекинезом маги, да и обыватели, все это время старавшиеся даже не дышать, выглядели сто крат более потерянными, чем до этого.

Лишь молодые шиноби непонимающе смотрели на своего проводника.

— И что это… — начал было говорить Джирайя, как тут же закашлялся и… просто упал на пол.

За ним последовали Цунаде и Орочимару — они были слишком ослаблены, но, при этом, слишком крепки. Обычных людей зашатало, самых слабых начало чудовищно тошнить, а кто-то, как шиноби, потерял сознание.

Лишь троица магов все еще пыталась бороться с Заклинанием Архимага — личной магией владельца собственного шпиля. Когда он произнес название заклинания, они сразу поняли, что он ударил самым сильным своим оружием, однако — они не поняли, что именно это оружие делает.

— Это… — боевой маг пошатнулся, неудачно ступив стальной ногой и проламывая пол. — Это че?

Его нога застряла в сломанных досках, и грозный боец ближнего боя завалился всем своим немаленьким весом на пол, с треском его разрушая. Слева от Ловена началась кутерьма — два отброшенных телекинезом мага запутались сами в себе, пытаясь подняться. Сейчас они лихорадочно соображали, почему их мысли так замедлились, а тела так расслабились. Что с ними происходит?

— Посмотрите на мир моими глазами, — ухмыльнулся Ловен, поднося бутылку к губам. — А, Духи… эта кончилась.

Шатаясь, Архимаг переступил через бессознательных шиноби и тяжело опустился на стул. Трактирчик, конечно, не из лучших, но и не худший — было бы жалко потерять такую крышу над головой и такие запасы алкоголя. Поэтому он не стал испепелять тут все вокруг, хотя так было бы попроще. Можно было еще измотать нападающих или Сенсому дождаться, но… это так муторно…

— А теперь вы будете мне все рассказывать, — слегка заплетающимся языком потребовал Ловен, повернувшись к кое-как распутавшимся магам. — А потом будете все рассказывать снова, но не мне, а Сенсоме, ик! Чтоб ему… все хорошо было.

— Не дожещ-щя, поал?! — выпучил глаза чудовищно пьяный огневик. — Мы не это… то! Тебе!.. Все!

— Спорная мысль, — заметил Ловен. — Видит Автор — я пыток не люблю, но вот что-то подсказывает мне, что Сенсома вас…

Он специально не смотрел на пленников своего заклинания — для пущего эффекта убедительности. Однако, краем глаза он успел уловить движение.

И мастер щитов, и огневик, и даже поднявшийся боевой маг, сбросивший свою Стальную Кожу, криво-пьяно-косо, но сложили пальцы в одинаковые символы. Это было похоже на жесты шиноби, создающих свои заклинания — Ловен на это насмотрелся в последние недели, однако, это точно была магия, а не ниндзюцу.

И, как Архимаг, Ловен даже знал, какая это была магия. Магия, применение которой заменяло использующего ее на чудовищной силы взрыв. Проще говоря — магия самоуничтожения.

— От черт! — рыкнул Архимаг, мгновенно собирая ману в руках!

Переместить их надежно у него не выйдет — взорвутся где-нибудь рядом, и может зацепить шиноби. Переместить шиноби? То же самое — быстро отбросить мелких далеко не выйдет, а взрыв от заклинания троицы магов может быть каким угодно чудовищным.

Тогда остается лишь не дать им завершить заклинание.

Магия, которую применил в этот миг Ловен, работала по площади. Она была громоздкой и сложной в исполнении, ведь для того, чтобы она не воздействовала на кого-либо в площади, кроме самого использующего, этого «кого-либо» нужно было заранее отметить. Время поджимало, а потому Ловен отметил лишь шиноби и свалившегося куда-то за трактирную стойку Долу.

Остальные в трактире, повинуясь приказу его маны и жесту руки, разложились кровавыми ошметками под чудовищным невидимым давлением.

— Как грязно и воняет… — фыркнул Архимаг, следующим пассом убирая дурной запах крови и прочего. — Но убираться я, конечно же, не буду. И…

Многострадальная дверь трактира хлопнула, и в ее проеме показался широкоплечий мужчина с седой бородой и нечеловечески горящими разноцветными глазами.

— О! — оценил Ловен. — А вот и Сенсома. Как вовремя.

Войдя во все возможные ускорения, Сенсома приблизился в скорости к самому Второму Хокаге — быстрейшим шиноби своего поколения. Конечно, Тобирама-сенсей не просто двигался — он телепортировался, но даже так скорость Сенсомы была очень и очень приближена к его.

Можно сказать, что в трактир после битвы он прибыл мгновенно.

Но, все равно, в первый миг, как он там оказался, ему показалось, что он не успел.

Мясо, самое настоящее мясо покрывало весь пол трактира. И опытный шиноби сразу понял, что это мясо совсем недавно было живым. Не прошло и пяти минут, с тех пор, как это мясо было людьми. Женщины, мужчины. Постарше, помоложе. Будто бы толпу людей просто и без затей пропустили через мясорубку — такое было впечатление от увиденного. Бессознательных учеников за обилием красного цвета Сенсома заметил не сразу — лишь на второе мгновение. Они лежали сбившись кучкой и, не считая обилия крови на одежде (что неудивительно), выглядели абсолютно невредимыми.

И посреди всего этого великолепия сидел Ловен, безмятежно потягивающий пиво из кружки. Он не выглядел ни раненым, ни удивленным, ни, тем более, напуганным. Вел себя так, будто все вокруг было в порядке вещей и совершенно обыденно укладывалось в его картину мира.

Он вел себя так, что сразу стало понятно, кто является автором представшей перед Сенсомой картины.

— О! — вскинул брови Ловен. — А вот и Сенсома. Как вовремя.

— Что случилось? — холодно спросил Сенсома.

В голове шиноби уже просчитал, как и чем убьет этого человека, если он посмеет юлить и врать. И если его ученики все же ранены по его вине — тоже.

Шиноби умели контролировать себя, и даже среди них Сенсома Томура считался одним из самых хладнокровных. Однако, даже его проняло, ведь он отчетливо видел, что может сделать человек, живущий с ними бок о бок на протяжении последних недель и скрывающий свою силу.

Теперь Ловен представлялся ему опасным.

— На нас напали местные маги, — пожал плечами проводник. — Детишки не справились, поэтому вмешаться пришлось мне.

— Вы маг, Ловен-сан?

— Неа, я же уже говорил. Не маг.

— Но это… сделали вы?

Ловен обвел мутным взглядом помещение и остановился на детях. На миг его взгляд стал задумчивым, но потом он повернулся к Сенсоме лицом и смело улыбнулся:

— Они невредимы, просто запачкались.

Миг, и сдерживающий свою ярость Сенсома оказывается прямо напротив парня. Всего миг — Ловен даже моргнуть не успел, а шиноби уже сидел прямо перед ним на поднесенном стуле. Волны опасности, исходившие от него с того момента, как он переступил порог трактира, будто испарились. Его тело немного обмякло, а лицо будто выцвело — он потратил немало сил.

И лишь глаза все еще горели потусторонним огнем, всем своим видом говоря, что врать им не получится.

— Я требую объяснений и подробностей, Ловен-сан, — вкрадчиво произнес Сенсома. — Вы прямо сейчас расскажете мне все.

Ловен вновь осмотрелся. Кровь, мясо, дети. Где-то за стойкой лежит Долу. Завтра болтуну предстоит много работы, если не сбежит в панике в тот же миг как очнется. А еще ведь и стража придет… И, конечно, Воин, сидящий перед ним. Сенсома явно на последней стадии кипения — один неверный жест или неаккуратное слово, и информацию из Ловена будут выбивать кулаками, если не более болезненно.

Так напрягает. Но радует хотя бы то, что он ведет себя… правильно. Так и должен вести себя тот, для кого весь мир преодолим. Тот, кто был рожден ради всего того, что произойдет. Истинный человек — он не сомневается в себе до самого конца.

Главный герой.

— Эх, — вздохнул Ловен, с сожалением отставив кружку. — Не такой уж и плохой денек Автор сегодня описал…

— Ловен-сан, — проявил терпение Сенсома. — Я жду. Начинайте объяснять.

— Неа, — потянулся парень. — Я отказываюсь и иду спать — я устал. Но помните, господин Сенсома, что я вам не враг. И мелких я защитил. Чао.

И, махнув рукой, он просто спокойно поднялся по лестнице на второй этаж — к спальням. Неспешно и совершенно безбоязненно. Он знал, что Сенсома его не тронет. Шиноби опасался увидеть в нем шпиона, подлеца и врага, но увидел лишь… Ловена — того, кого уже успел неплохо узнать.

— «Это и отличает умных людей от дураков, пишет Автор,» — думал Ловен, засыпая. — «Он знает меня, я знаю его. Так мы можем быть искренни и доверять друг другу. Хотя… чувствую, завтра будет еще более муторно, чем сегодня.»

— Надо же, все выжили… — немного растерянно произнес Зак, когда посыльный закончил доклад.

Мужчина на троне, сидящий рядом, оглушительно расхохотался.

— Похоже, твой план не сработал, мой дорогой друг! — отсмеявшись, произнес повелитель. — Точнее — в него закралась неточность.

— Нет, план сработал — я поприветствовал Сенсому, — усмехнулся в ответ Зак. — Но неточность, все же, была, признаю. Хотя я никогда не поверю, что она закралась туда случайно. Что скажете? Рядом с Математиком Боя с первых его шагов по Иорфу ходил равный, верно? Никогда не поверю, что моих людей убил бы простой Архимаг.

— Так убил, — поправил шахматиста мужчина. — Ты прав — Воин обзавелся интересной компанией. И если бы ты побольше общался с коллегами, ты бы об этом знал. Хааз совсем недавно вернулся в Цитадель и все подробно рассказал. Но не пусты ли твои подозрения? Проводников гостям нашего мира назначал Глава — не я.

— Я все равно верю в то, что без вас не обошлось, — не отступал Зак. — Ну… может быть не напрямую, а косвенно. Или вообще случайно.

— Хорошо-хорошо, я и не собирался вмешиваться в вашу партию, — поднял руки в примирительном жесте Хозяин Цитадели. — Хотя вру — собирался. Как попросить Воина не охотиться за тобой, так и тебя… не провоцировать его.

— Всего лишь попросить?

— Выбор за тобой. Я рад, что ты нашел себе противника, но я бы очень не хотел, чтобы бы кто-либо из вас умер. И выбирать бы не хотел.

— Польщен, — склонился Зак. — Но мне и правда весело. Я продолжу игру. Просто теперь на поле нарисовалась королева, до сегодняшнего дня считавшаяся пешкой.

— А хватит ли у тебя фигур? — усмехнулся повелитель.

— Всегда есть функция добыть еще, — пожал плечами Архимаг. — Этим и займусь — после приветствия нужен перерыв.

Как Ловен и ожидал, в покое его не оставили.

Светлое солнечное утро встретило пробудившегося Архимага звонким щебетанием птиц. Благодать, не иначе. Но не для него, ведь после вчерашнего голова по утру просто-напросто раскалывается! А эти пернатые червеедки будто бьют по его мозгу молотками! Сухость во рту, достигающая, казалось, желудка и полный мочевой пузырь тоже вносили в окружающее Ловена «великолепие» свой вклад.

А гаже всего то, что тело Архимага оказалось надежнейшим образом связано, перевязано, обвязано и скреплено с кроватью. Мрачно посмотрев в потолок, Ловен обнаружил там целую дюжину кунаев, висящих на тонких нитях и обращенных остриями к его лицу. Где-то под подушкой тоже ощущался металл (и как только он не проснулся?).

Впрочем, не удивительно, ведь его пеленанием занимался самый опытный и сильный воин из всех, кого Архимаг когда-либо встречал за сто сорок три года своей жизни.

Сенсома сидел в кресле, в самом дальнем от кровати углу, и демонстративно точил кунай… прямо своей рукой. Покрыв конечность энергией демона, которую Ловен худо-бедно мог ощущать, он совершенно бесшумно обтачивал режущую кромку оружия и, казалось, был полностью поглощен процессом.

Однако, даже мускул на его лице не дрогнул, когда Ловен громко кашлянул:

— Кхэм! Не понял?

— Не удивительно, — пожал шиноби плечами. — И взаимно, вам так не кажется? Поверьте, Ловен-сан, я очень хорошо умею быть взаимным. Я учился этому годами. Вернее, научился-то я за месяц, но вот совершенствую навык до сих пор. Как и вы в магии, полагаю. Или мне стоит говорить «Архимагии»? Простите, этого вы не объясняли.

— Магии, все верно, — буркнул связанный Архимаг. — Но вам не кажется, господин Сенсома, что вся эта беседа похожа на фарс? Бред и прочее.

Мгновение, и шиноби оказался прямо у изголовья кровати, а кунай в его руке скользнул вниз — точно в глаз Ловена.

Усилием воли Архимаг отбросил от себя железку, заставил нити, удерживающие кунаи на потолке, окаменеть, а после просто-напросто взорвал удерживающие его тело путы изнутри! И все это — в мгновение ока.

Но Сенсома был еще быстрее, а потому вскочить с кровати Ловен не смог — мощный удар правой отправил его в полет прямо сквозь деревянную стену трактира!

Пошатываясь, Ловен телепортировал свою одежду прямо на себя, не забыв прихватить бутылку вина из погреба Долу. И даже успел отпить — Сенсома любезно дал ему на это время, нагнав приземлившегося Архимага чуть позднее, чем мог бы.

— Я получу от вас все, что мне нужно, господин Архимаг, — ничуть не угрожающе, но грозно, пообещал шиноби. — И потом решу, что с вами делать.

Ловен прекрасно понимал, что нужно Сенсоме, но…

— А можно не нужно? — поднял руку он.

И в этот момент Математик Боя сорвался с места…