Математик Боя. Жизнь сильнейшего

Поединок легенд из разных миров

— «Могучий Харинг слишком силен! Пусть я и видел, на что способны детки, и даже если учесть, что Сенсома сильнее их в несколько раз — ему не справиться!» — пронеслось в голове у Ловена. — «Воин праны — не тот противник, которого можно одолеть в одиночку.»

И это было правдой. Действительно, любой из воинов праны — уникальных солдат, усиливающих свое тело, оружие и броню магией на пране, мог равняться небольшой армии. Даже маги, зачастую, не могли справиться с воином праны — даже очень хорошие маги! Для Архимагов и Главы, пожалуй, единичный воин праны был бы серьезным, но вполне победимым противником, но для пришлых универсалов-шиноби…

— В одиночку вам не победить, — заявил Ловен вслух, отпивая вина прямо из коробки. — Может убежим?

— Прошу прощения, Ловен-сан, но я бы все-таки попробовал, — тихо ответил Сенсома.

И пусть Ловен не видел его лица, так как стоял за его спиной, по голосу он сразу понял — шиноби улыбается.

— Сенсей… — позвал Орочимару.

— Вы не вмешивайтесь, — ответил Сенсома. — Ждите.

— Начнем, Воин? — тем временем спросил Харинг, делая первый шаг.

Сенсома не ответил. Вместо этого он полностью выпрямился и чуть вытянул руки вперед. Миг, и на чудовищную ауру давления, исходящую от физически ощущаемой мощи Харинга, легла подобная ей аура, но в разы сильнее! Ловен охнул, отступив на шаг, смотря на шиноби во все глаза.

А тот стоял, гордо смотря на своего противника, но не делая к нему и шага. Харинг, в свою очередь, тоже замер. Теперь он не был так уверен, это было явно видно, однако, его стойка не говорила о страхе. Он был предельно собран, как и Сенсома, и… точно так же ничего не делал.

— Эпичные гляделки, видит Автор, но какой смысл? — тихо буркнул себе под нос Ловен.

— Это не гляделки, пьянь, — покачал головой Джирайя. — Это поединок сильнейших. Присмотрись, они собраны. Их битва уже идет, но она незрима. Как говорил мне отец — в битве важно быть сильным, ловким и быстрым, но это еще не все. Важно подловить противника на ошибке, любой, даже самой мизерной, и вот тогда сила, ловкость и скорость будут применены. Но очень важно, так же, не дать противнику себя подловить. Именно это сейчас и происходит. Они начали бой и не совершают ошибок. Просчитывают друг друга.

— А ты много знаешь, — удивился Ловен.

— Еще бы, — парень улыбнулся. — Ведь мой приемный старик — лучший шиноби в мире!

— «Но каким бы шиноби он ни был…» — подумал Ловен. — «Что он сделает с могучим? Как поступит?»

И именно в этот самый момент закованный в толстые латы Харинг сделал шаг.

Небольшой и очень аккуратный, будто бы прощупывая землю перед собой на предмет зыбучих песков. Такое движение даже шагом назвать сложно, особенно для здоровенного мужчины с гигантским ростом. Но, все же, это был шаг — первое движение за весь поединок. Обычный, маленький шажок…

А после тело Харинга будто бы переместилось к Сенсоме, совершенно невидимо для глаза! Миг, и огромный воин в латах оказался по левую руку от шиноби с уже занесенной для удара палицей!

— Ох!.. — только и успел выдохнуть Ловен отшатнувшись.

Грозное оружие воина праны даже на вид было тяжеленным, но, видит Автор, Ловен не сомневался, что оно было еще и усилено магией. Как и сам Харинг, который не телепортировался, как показалось на первый взгляд, а просто неимоверно быстро подбежал. На скорости, за которой человеческий глаз просто не мог его увидеть!

Но Сенсома от чудовищного удара даже не пошатнулся.

Все так же гордо выпрямившись, он удерживал навершие палицы своей левой рукой. Легко, будто удара, которым (как был уверен Ловен) можно было запросто пробивать стены замков, совсем не было!

— Уровень крепкого джонина, — оценил Сенсома спокойным голосом. — Дай бьет лучше.

Коротко рыкнув, Харинг попытался выдернуть свое оружие из хвата шиноби, но тот не позволил этого. Удерживая палицу, Сенсома выбросил левую руку, держащую ее, на своего противника, с неимоверной силой отбрасывая его. Глаза Ловена стали похожи на два блюдца — человек обычного, с виду, телосложения бросил огромного мужчину в латах, не прилагая никаких усилий!

И Харинг улетел на добрый десяток метров!

Но Сенсома не собирался отпускать его. Он догнал латника еще в полете и тут же прервал его, нанеся удар сверху вниз. Еще удар, еще! Шиноби не давал воину праны продохнуть. Могучий Харинг лишь беспомощно отступал, кое как встав на ноги, прикрываясь щитом. Сложная комбинация ударов, и латник оказался обезоружен — чудовищного веса палица была отброшена всего лишь взмахом его руки!

Под ногами Сенсомы раскололась земля — так много силы он вложил в свой бросок! Он бил кулаками по броне, не особо разбирая, в какие места попадает. Даже Ловен, далекий от поединков в ближнем бою, прекрасно понимал, что каждый удар шиноби наносил существенные повреждения одному из сильнейших воинов Иорфа даже сквозь артефактную броню!

— Прекрасная сила! — прогудел, вдруг, Харинг. — Но что ты будешь делать, если я стану серьезен?

Мгновение, и щит Харинга впечатывается в лицо Сенсомы, ошеломляя его. Еще миг, и свободная рука в латной перчатке наносит сокрушительный удар в шею пришлого воина. Харинг, будто бы танцуя, плавно перешел от крюка к атаке локтем, а после и вовсе отбросил Сенсому ударом ноги!

Всего за секунду боя воин праны изменил его ход.

— А вот и его магия, — процедил Ловен, отпивая вина. — Сенсоме чертовски не повезло, что он не убил Харинга раньше. Сейчас все будет по-другому…

— Ты же не стал сильнее, — немного удивленно сказал, тем временем, Сенсома. — Ты просто… включился? Хочешь сказать, что валял дурака все это время?

— Чтобы поймать ритм боя, мне нужно некоторое время, — прогудел Харинг. — Я — не ты, Воин, и не могу вот так сразу обрушить на противника всю свою мощь.

— Занятно, — улыбнулся шиноби. — Тогда продолжим наш танец?

— Непременно.

Ответив, воин праны выбросил свободную руку вперед, будто хотел достать что-то, недоступное ему. Сенсома запнулся на мгновение, оценивая опасность данного жеста, и тут же поплатился за это пропущенным ударом со спины.

Но там никого не было…

Чуть свистя, в руку Харинга легла палица, выбитая еще в начале поединка. Легко подбросив ее, воин праны размахнулся и метнул свое оружие в удивленного Сенсому! Шиноби машинально увернулся, тут же заметив, что в него теперь летит щит. Он пригнулся, пропуская его над головой, но потерял время, и булава, возвращающаяся полетом из-за его спины, вновь достала его спину.

— Занятная… техника… — просипел Сенсома, упав на колени.

— Без активных Врат твое тело довольно уязвимо в условиях Континента, — прогудел Исобу чуть взволнованно. — Может откроешь хотя бы Первые? Для моего спокойствия…

— Прости, Исобу… — Сенсома схаркнул кровь и резко выпрямился. — Но тебе придется немного попереживать — я хочу сполна насладиться боем!

Новый бросок, но теперь уже палица и щит летят одновременно. Они бешено вращаются в полете, что затрудняет их перехват или блокировку, но и траектория движения у них была настолько сумасшедшей, что просчитать ее было невозможно — скорее всего, Харинг лично менял ее каждое мгновение.

Но Сенсома не дрогнул и просто дождался, пока оружие противника приблизится к нему. Миг, и разогнавший щит встречает полная чакры рука, а палице ударом на удар отвечает правая нога. Сенсома не стал уворачиваться — это было слишком сложно, учитывая то, какой точный контроль получал Харинг над своим оружием в полете. Гораздо эффективнее оказалось просто встретить технику в лоб и пересилить ее.

Никакой напряженной работы мозга во время сражений — почти всегда в ход идет лишь грубая сила. Математик Боя с сожалением подумал о том, что стал каким-то слишком уж сильным. Чересчур. Однако, наслаждение все еще можно находить в подобных битвах — когда не используешь и десятой доли своих возможностей. Это не так здорово, как сражение на максимуме, но зато более доступно, особенно в условиях Сенсомы.

— Быть сильным — скучно, — вздохнул Сенсома, глядя, как потерявшие контроль хозяина оружия вновь взлетают в воздух. — Ну да ладно. Давай-ка я покажу тебе, как можно преодолеть твою технику кроме того, что ты уже видел. Вариант второй…

Щит и палица ринулись к Сенсоме, и он с удивлением осознал, что их скорость качественно возросла! Как и в самом начале поединка, Харинг не показал всей своей силы сразу.

Но это роли не играло. Будь их скорость даже в десять раз больше этой, Сенсома смог бы за ними уследить. Уследил и на этот раз, пригнувшись перед самым столкновением. А когда до удара осталось лишь мгновение, он… исчез.

И появился рядом с безоружным врагом.

— Отпуская оружие из рук, ты попадаешь в неловкую ситуацию, — поделился Сенсома, занося кулак. — И если тебя подловить…

Удар, нанесенный им, был самым быстрым ударом за весь поединок, а силы и чакры в него шиноби вложил столько, что хватило бы на уровень Каге. Однако, Харинг вновь удивил и ужом извернулся, пропуская кулак Сенсомы мимо. Щит и палица все еще не вернулись, но латник не стал их ждать.

Тяжелыми ударами, используя латы, их массу шипы как оружие, воин праны успел обработать почти всю спину противника, прежде чем тот выставил защиту. Его техника была плавной и текучей, что никак не вязалось с резкостью, скоростью и силой попаданий. Совершая одно движение, Харинг успевал нанести несколько ударов, и каждый из этих ударов был способен убить лошадь.

— «Но он не падает,» — пронеслось в голове латника, при виде увлеченно блокирующего атаки противника. — «Он не падает и даже не отшатывается! Мой повелитель, вы были правы — это действительно Воин — достойнейший из достойных! Как прекрасно!»

Танец боя объединил их. Сенсома успешно отбился в рукопашной, а когда к Харингу долетело оружие, продолжил рубиться в невыгодном положении. Его удары проминали щит, но делали это понемногу, что говорило о его чудовищной прочности. Его руки перехватывали палицу или же отбивали ее, но она оставляла ссадины и синяки каждый раз, когда касалась его кожи.

Используя только свою родную чакру, пусть и усиленную силой Рикудо, но далеко не самую могучую и объемную, Сенсома топтался на месте, не в силах оттеснить противника. Сказывалась нехватка физической составляющей чакры и общая непривычка сражаться с таким противником. Латы Харинга действительно были уникальны — они сдерживали мощь Математика Боя, сражающегося всерьез (пусть и без своих режимов усиления).

Но было и еще кое-что, что Сенсома увидел в своем противнике. То, что больше остального помогало ему в этом поединке.

Конечно же, это был опыт. Огромный опыт боев Математика Боя подсказывал ему, что перед ним стоит почти такой же закаленный воин. Солдат, побывавший не на одной войне и сразивший не одного противника. Слова Ловена о том, что этот человек известен во всем Иорфе, подтверждали это — сила Харинга была не только в магии, оружии и доспехах, его сила была, в первую очередь, в нем самом.

— А мы похожи! — оскалился Сенсома, удачно поймав Харинга и отбросив его от себя ударом ноги.

Харинг, не теряя темпа, в полете бросил в противника щит и палицу. Хороший ход — он явно выманивал Сенсому в ближний бой, готовя там ловушку. Похоже, он решил, что его противник может быть опасен только в рукопашной…

— Но, вместе с тем, мы такие разные, — оскал Сенсомы стал почти безумным. — Стихия Огня: Великое Огненное Уничтожение!

Ловен не понимал. Ловен был попросту в шоке. Ловен… а, да простит его Автор, Ловен конкретно так охренел!

Он присматривался к гостям Иорфа, как и они к нему, с самых первых мгновений знакомства. Безразличный бледный паренек со змеиными глазами, симпатичная блондинка-аристократка с умным лицом, беловолосый непоседливый хам с трезвыми и пошлыми мыслями и, конечно, ведущий их за собой мужчина с бело-карими волосами и глубоким взглядом из-под очков. Этот взгляд Ловен отметил сразу — с виду лет тридцати-сорока, Сенсома обладал необычными, разноцветными глазами старца, старше восьмидесяти годов. И было еще что-то… неощутимое, но реальное, находившееся будто бы за его плечами.

Он не был здоровым детиной, коим был тот же Харинг. Не казался донельзя умным, как кажутся некоторые маги при очках. И уж точно не выглядел как маньяк — слишком спокойное и умиротворенно выражение лица у него было. И пусть отличительных черт в нем было так немного, он точно выглядел как человек, за плечами которого имеется интересная история. История его жизни была явно куда более прописана Автором, чем истории жизней многих знакомых Ловена, а уж знакомых у него было много.

Но то, что увидел Ловен этим вечером, когда их лагерь посетил сам Харинг могучий, было… ошеломляющим. Это было важной частью истории пришлого шиноби-универсала — Сенсомы из гильдии Томура. Это была его страсть к битвам.

Он сражался с, третьим (ТРЕТЬИМ!) по силе, воином праны в мире в ближнем бою и на равных! Он не проигрывал! И Ловен понимал, что они сражаются на практически одном уровне, а потому готов был вмешаться. В одиночку навряд ли, но с поддержкой такого могучего бойца как Сенсома, Ловен бы смог заставить Харинга отступить или же самому открыть отряду возможность для отступления.

И когда Харинг в очередной раз запустил в Сенсому свое оружие, прекрасно осознавая свое преимущество вне ближнего боя, шиноби вновь смог удивить.

Скалясь, как дикий зверь, он сделал несколько сложных жестов пальцами, после чего поднес руки ко рту и провозгласил:

— Стихия Огня: Великое Огненное Уничтожение!

Быстро среагировавшие подростки подхватили Ловена еще до того, как их учитель договорил, но проводник все равно смог разглядеть самое начало заклинания.

С губ шиноби сорвался язык огня…

А потом этот небольшой язычок, как маленький шарик из снега, начал расти, катясь навстречу ошеломленному Харингу. И он рос и рос, все никак не останавливаясь. Конечно, Ловен видел, в той стычке с разбойниками, как Джирайя использовал что-то вроде огненного плевка, но то — плевок.

А тут — лавина.

Исторгнутый шиноби огонь прокатился по лесу, сжигая деревья, как сухую траву, а землю оставляя обугленной и голой. Его конечная мощь была настолько огромна, что Ловен навскидку вспомнил с пять десятков магов, отдавших бы половину своего магического дара, ради обладания этим заклинанием.

— По-моему… Автор перестарался, создавая его, — ошеломленно выдавил из себя парень, падая задом на землю и припадая к коробке с вином. — Слишком перестарался.

— Разомни челюсть — скоро ты снова ее уронишь, — усмехнулся Джирайя. — Старик только начал…

Посмотрев туда, откуда началась волна огненного уничтожения (вот уж действительно — название заклинания в точку), Ловен обнаружил Сенсому, пристально вглядывающегося куда-то вперед. Повернув голову, проводник увидел Харинга.

Воин праны, как и Ловен, явно не ожидал от своего противника такого масштаба, однако, он стоял. Выставив свой щит (солидно обоженный) перед собой, напрягши все свои мускулы, он стоял. Эпицентр заклинания находился как раз на том самом месте, где был Харинг, но легендарный воин праны принял этот удар и выстоял.

И Ловен знал — это не предел Харинга могучего. В его рукаве еще сыщется козырь, а значит — бой продолжается, но…

— Вмешиваться мне, похоже, не придется… — пробормотал юноша, заметив, как обрадовался Сенсома. — Эта глава моей жизни не перестает меня удивлять.

Удивительно, но Харинг выдержал атаку ниндзюцу ранга В. Пусть и не самая сложная техника, но в условиях сражения в густом лесу, да еще и с элементом неожиданности, да еще и в исполнении Сенсомы, Великое Огненное Уничтожение могут пережить очень немногие. И, судя по тому, что Харинг не просто стоит, но и готовится к атаке, его смело можно считать воином, силой соответствующим джонину ранга S.

Правда, узкоспециализированным.

Быстро сократив дистанцию до Сенсомы, латник бросился в бой. Его щит пострадал от огня, но защитил хозяина практически полностью — у воина праны даже не сбилось дыхание, хотя кислород в эпицентре техники явно был выжжен в первую же секунду. Огню ниндзюцу не нужен воздух — его легко заменяет чакра.

Харинг атаковал размашисто, что говорило о его сильном удивлении способностями Сенсомы — он еще не пришел в себя полностью. Либо же был сосредоточен на чем-то другом.

Это показалось Математику Боя оскорблением, ведь он тут, он сражается, он серьезен. Конечно, собственная чакра была истрачена, а потому он пользовался заемной у Исобу, но это не делало его слабее ни капли, да даже и наоборот! Поэтому, Сенсома позволил несобранному врагу себя ударить, отчего Харинг отпустил ритм боя еще сильнее. «Потерявшись», латник поспешил «найтись», но опытный шиноби ему такой возможности не дал.

Комбинация из четырех ударов ошеломила Харинга еще сильнее, а пятый, и последний, удар был настолько силен, что в броне воина праны появилась огромная вмятина!

Харкнув кровью через забрало шлема, могучий латник отлетел от недовольного шиноби.

— Эй, довольно невежливо летать в облаках, пока тебя убивают! — рыкнул на противника Сенсома. — Поднимайся и тащи свой зад сюда, сука! Отвлечешься, и я его отрежу!

Взмахнув рукой и активировав печать на запястье, Сенсома, будто из воздуха, достал один из своих мечей. О да, этот латник его разозлил. Как он смеет вообще думать хоть о чем-то, кроме того как выжить в битве против него?! Да за кого он…

— Прошу прощения, Воин, — прогудел Харинг, вставая. — Я не хотел тебя обидеть. Просто для подготовки мне нужно было немного времени. Прошу тебя — начинай.

— Подготовки? — переспросил Сенсома, критично осматривая противника.

Латник уперся ногами в землю и пригнулся, сосредотачиваясь. Воздух вокруг него сгустился, и Сенсома с удивлением почувствовал, как опасность, исходящая от его врага, стала наливаться свинцом, как наливаются чернотой тучи. Доспехи заскрежетали, и Математик Боя впервые за весь поединок по-настоящему изумился — Харинг рос в размерах вместе со своей броней!

И ощущение, исходящее от него, было таким знакомым…

— Мое заклинание называется «Могучий рост», — провозгласил воин праны. — Просто, но эффективно, что отражает его суть. С его помощью…

— … Он увеличивает свои физические параметры в несколько раз, — поведал подросткам-шиноби Ловен, наблюдавший за боем. — Автор ведает, во сколько точно, но каждый раз вставая на следующую ступень, Харинг будто бы приобретал мощь сразу пяти таких как он. И так каждую ступень. Первая — пять обычных Харингов вместо одного. Вторая — пять Харингов из первой ступени. Третья — смерть всем его врагам. Это заклинание признано одним из величайших в Иорфе, и помимо Харинга его не знает никто.

— А твой Автор и правда имеет чувство юмора, — хохотнул Джирайя. — Три Ступени? Интересно, насколько сильно они отличаются от Врат?

— Чего?

— Да ничего — смотри и наслаждайся.

— Если Харинг дойдет до третьей ступени, мне придется вмешаться.

— Тебе? Я бы не советовал. Такой алкаш как ты совсем ничего не способен сделать в поединке воинов. А даже если и способен… Старик Сенсома даст тебе под зад, если ты испортишь ему бой. Ты же не хочешь этого, правда?

Тем временем, Харинг пошатнулся, будто пьяный, и в следующее же мгновение оказался вблизи Сенсомы. Они так часто молниеносно сближались за этот вечер, что Сенсома думал, будто бы привык к скорости и тактике, но на этот раз Харинг, ожидаемо, приятно удивил. Он не стал подставлять свою палицу под одну из рук Сенсомы и нанес удар…

Со спины…

Любой шиноби с самого детства познает искусство боя и его азы. Первый урок, который Мадара дал Сенсоме два десятка лет назад, был о том, что нельзя подставлять свою спину противнику. И это был важный урок, который Математик Боя помнил все эти года.

Но на сей раз он просто не мог сопротивляться!

Удар тяжелой палицей прямо по позвоночнику отбросил тело Сенсомы сразу на сотню метров, заставив его ломать своим весом и ускорением опаленные деревья и пропахать обоженную землю. В первое мгновение Сенсома даже потерял контроль над своими движениями — такая атака запросто могла убить почти любого джонина.

Но Сенсома уже давным-давно не являлся джонином. И уж тем более не был «любым».

Мгновенно догнавший противника, латник вновь занес над ним свое орудие, но на этот раз Сенсома среагировал, выставив свой меч для парирования. Его чакра потекла быстрее, мышцы налились силой, и он, усилием воли, открыл Первые Внутренние Врата!

— Врата Начала, Харинг! — оскалился Сенсома шлему, нависающего над ним мужчины. — Первые Врата!

Взмах меча отбросил усилившегося воина праны, но не нанес повреждений. Опытный солдат сразу понял, что его противник усилился точно так же, как и он. Трубно заревев, легендарный Харинг могучий ступил сразу на вторую ступень Могучего роста!

И Сенсома так же не отставал, войдя во Вторые Врата, и, используя силу Врат Направления, налетел на противника!

Они сражались на невообразимой скорости, обмениваясь ударами невообразимой силы. Прочность их тел и защиты из чакры и доспехов испытывались в невероятном поединке! Сенсома рубил и колол, свободной рукой отбивая атаки палицей, а Харинг размахивал своим орудием, делая в мече, напитанном чакрой, зарубки. Его щит мелькал с невообразимой скоростью, прикрывая его от молниеносных атак Сенсомы клинком.

Сталь звенела о сталь, а опыт сошелся с опытом. Два воина, воспетых в легендах своих миров, мерялись силой, стоя на выжженной земле. Простой физической силы у Харинга было немного больше — его ступени не были сильно качественнее Врат, но на Сенсому и его физическую составляющую чакры непрестанно воздействовала аномалия Иорфа. Однако, Математик Боя все равно теснил превосходящего в силе и не уступающего в опыте противника — он был попросту лучше!

Харинг задействовал весь свой арсенал, сосредоточив атаки на клинке врага. Он бил по нему палицей, жестко парировал поврежденным щитом и даже пару раз врезал коленом, закованным в сталь — весь его фокус был на этом. И такая тактика себя оправдала, в один, решающий, момент Сенсома проткнул-таки поврежденный щит противника своим мечом, но Харинг, ожидавший этого, дернул рукой, из-за чего оружие шиноби, с тихим треском, раскололось надвое!

Быстро отбросив бесполезный щит, Харинг врезал по Сенсоме палицей!

И попал по мгновенно выросшей из земли стеной.

— Ты превосходный воин, Харинг, — донеслось до его ушей из-за спины. — Но этого недостаточно.

Он не успел обернуться — удар Сенсомы отбросил латника почти так же, как совсем недавно удар Харинга отбросил его. И он не терял темпа — Харинг быстро оправился, вскочил, но ничего не успел сделать — перед ним чудовищно быстро вырастала ледяная глыба, целя самым острым концом ему прямо в голову.

Воин праны попытался уклониться, но неожиданные взрывы с правой и левой стороны заставили его замереть и принять удар острия прямо на шлем…

— Книга — бред, книга — бред, книга — бред, — бормотал Ловен, судорожно опустошая очередную коробку вина. — А, Духи, я так вообще напьюсь сегодня?!

— Еще не все! — воскликнул Орочимару, пристально следящий за боем. — Он жив!

И Харинг, действительно, был жив. Более того, в его смутных, из-за поднятой пыли, очертаниях, Сенсома разглядел отличие.

— Стихия Ветра: Великий Порыв!

Воздушная пушка, выстрел которой был направлен прямо на латника, развеяла пыль и пепел и остановилась в ладони воина праны, буквально отбившего ее рукой.

Он оказался… так молод. Брови Сенсомы поползли вверх, и только проверенная годами выдержка помогла ему не уронить челюсть на землю. Прямо перед ним стоял высоченный могучий воин с десятилетиями опыта в жестоких сражениях, но его лицо было лицом восемнадцатилетнего парня!

— Да не может быть! — воскликнул Математик Боя, всматриваясь в противника. — Ты не можешь быть так молод!

— Молод… Воин? — тяжело дыша, спросил «юноша». — Не оскорбляй… мою сотню лет сражений… Сейчас мне сто пятьдесят шесть лет.

— Не верю, мля!.. — донесся до них приглушенный расстоянием возглас Джирайи.

— Магия спасает тело хозяина от старения, — пояснил Харинг. — Возвращает молодость. Пусть назвать воина праны магом — быть невеждой и скорым трупом, суть одна, мы — тоже маги. И как и любые маги, мы выглядим молодо первые две сотни лет нашей жизни. Старение приходит внезапно и мощно. Кто-то ищет способ вернуть себе молодость, кто-то принимает себя таким. Но так ли важно, как я выгляжу, Воин? Разве это имеет какое-то значение? Я вижу это по твоим глазам — ты понимаешь меня. Знаешь ответ. Для таких как мы с тобой важно лишь одно.

— Самое главное — как ты дерешься, — усмехнулся Сенсома. — Прости, если я тебя оскорбил. Ты знаешь, зачем я здесь?

— Ты ищешь Императора и его Страну неба, — кивнул Харинг. — Я знаю это и уважаю тебя, но я не буду тебе помогать. Уж прости, Воин, но я здесь не для этого.

— А если я тебя одолею, что тогда?

— Тогда я умру.

Харинг сделал шаг, и Сенсоме показалось, что земля под ногами задрожала. Еще шаг, и это ощущение сформировалось в четкий факт — воин праны действительно содрогал землю одними своими шагами. Его переход на ступени был невидим и неслышим, если не считать увеличения его роста, но ощущаем он был куда более чем прекрасно.

— Третья ступень, — благоговейно произнес Ловен. — Еще никто и никогда не мог одолеть его в этом режиме.

— Он всех убил? — спросил Джирайя.

— Не всех, — неохотно признал Ловен. — Некоторым удавалось выжить. Все дело в том, что Харинг быстро исчерпывает свою прану в этом режиме. Кое-кто смог заставить его выдохнуться. Но это — не вариант. Я по глазам вижу — Сенсома бегать не станет, даже если будет знать, что так он спасет свою жизнь. Не в этот раз.

— Сила этой Ступени равно примерно Четвертым-Пятым Вратам? — деловито рассчитала Цунаде.

— До Шестых явно не дотягивает, — оценил Орочимару. — И это — без Покрова.

— О чем вы? — не понял Ловен. — Врата… те, что усилили Сенсому? Их… СКОЛЬКО?! ШЕСТЬ?!

— Их Восемь, пьяница, — хлопнул его по плечу Джирайя. — А ведь еще есть Покров, природная чакра, Печать Силы Сотни, Истинное Владение и Призыв. Говорю же — перестань всему удивляться. В этом бою старик и трети своей силы не покажет.

— Третьи Врата: Врата Жизни! — выдохнул Сенсома, усиливаясь. — Исобу, мне нужна твоя помощь.

— Ты лишь зря погибнешь, маленький человек, — голос Треххвостого Биджу, выводящийся наружу, придавливал к земле своей древностью и мощью. — Отступись…

— Не может быть… — прошептал охрипший Ловен. — Автор, твою мать… это же Демон! Он — Демон!

— Только сосуд, — отрезал Орочимару. — А сам он — Бог. Бог Шиноби, по прозвищу Математик Боя.

Закричав во всю мощь своих легких, Харинг бросился на Сенсому в своей последней форме. Сенсома ответил ему, и их удары сошлись ровно посередине. Покров синей чакры, окутавший его, произвел сразу два Хвоста, которыми он успешно парировал палицу противника. Его руки мелькали, а глаза будто бы светились силой и незыблемостью.

Не проиграть. Победить. Сойтись в схватке и выйти из нее победителем!

— «Я так рад, Воин,» — думал Харинг, пропуская тяжелейшие удары. — «Спасибо тебе за то, что ты показал мне это. Силу, что затмевает любую другую. Как долго я искал тебя? Как долго я хотел понять, что же будет дальше? Что ждет меня за пределом моих возможностей? Все противники этого мира не были им. Они были в пределе. А ты… тебя нет даже за ним! Спасибо тебе.»

Чудовищный удар локтем по нагрудной пластине смял ее и развернул тело Харинга правым боком к Сенсоме. Десять точных, стремительных и мощных попаданий ощущались как одно общее — будто все это было одним единственным ударом.

И ошеломленный Ловен смотрел, как заваливается сильнейший воин праны, а шиноби, даже не смотря в его сторону, неспешно шагает к ним по пепелищу.

Незыблемый, невредимый.

Сильнейший.

— Нам очень повезло, что лошади не пострадали, — заметила Цунаде, протыкая вилкой кусок хорошо обжаренного мяса. — Великое Огненное Уничтожение в дремучем лесу — Сенсома, это было слишком безрассудно.

— Называй меня сенсеем и ешь, — парировал Сенсома, расплачиваясь с трактирщиком. — Мы и так припозднились.

После поединка с Харингом, оставаться ночевать в лесу группа не стала. Глубоко похоронив тело воина, шиноби узнали у шокированного проводника расположение ближайшей деревни с приемлемым трактиром и поспешили туда. Лошадям приходилось тяжело — уже смеркалось, а встречать ночь в лесу шиноби не собирались. Пришлось всем, кроме Ловена, бежать на своих двоих, изредка пересаживая проводника с уставшей лошади на свежую.

Добрались и заказали еды. Трактирщик тихо ворчал, но дело свое делал — платили ночные гости щедро. К тому же, за спиной старшего в группе виднелась чудовищных размеров палица из черного металла — явно артефакт. И, пусть пришельцы не были похожи на магов, господ с подобными солидным артефактами лучше обслуживать, чем лежать хладным трупом у их ног.

— Нужно будет поподробнее изучить ее в свободное время, — задумчиво потянул Сенсома, поглаживая палицу. — Это явно какой-то артефакт.

— И она явно весит три миллиона килограмм, — фыркнул Джирайя. — Он ей тебя в полет отправил, помнишь?

— Я все прекрасно помню, Джи, ешь. Ладно, обо всем этом подумаем завтра — сейчас нам всем нужно выспаться и прийти в себя. Особенно нашему проводнику.

И, пусть Ловена не было видно, его было прекрасно слышно из-под одного из столов, заставленного литрами разнообразного алкоголя:

— Аффтар, э-э, ну е-мае… что ты, ик! наделал?.. Тчто это!.. Это, ик! пи-и-и-из… бвя! Я нимагу! Эта книга не для меня!.. Верни как было! Скатился!.. пожалуйста-а-а… О, Духи, я начинаю трезветь! Прости меня-я-я, Аффтар! Умоляю, не забирай у меня еще и это!