Математик Боя. Жизнь сильнейшего

Новая партия

— Воин ступил на земли Ахмата.

— Да, повелитель, — Зак преклонил колено перед троном хозяина Цитадели. — И я намерен поприветствовать его.

— Ты сражался с ним, — внезапно озвучил мужчина на троне. — Что скажешь? Каков он?

Вопросы сбили Зака с толку. Он привык всегда просчитывать все ходы, которые может сделать жизнь, а потому считался самым невозмутимым среди равных. Если что-то и может его удивить, это значит лишь то, что он недостаточно продумал все варианты.

Однако, такой внезапный и праздный интерес повелителя… его точно нельзя было просчитать. Это было невозможно. И в любом состоянии Зак не смог бы сделать этого ни в одном из миров.

Шахматист улыбнулся. Именно поэтому он и называет этого человека своим повелителем.

Несколько поколений магов назад изучение основ магии оказалось… окончено. Так думали люди. В то время каждый считал, что любой, способный к магии, может встать в ровень с самыми сильными Архимагами, если приложит соответствующие усилия. Артефакторика, рунная магия, боевая — все отрасли магии преисполнились заклинаниями и уникальными школами. Посчитав, что пик магического познания достигнут, маги обленились.

Праздные улыбки и самодовольные лица — заклинатели из покорителей реальности превратились в жирующих политиков, больше заботящихся о своем социальном статусе, нежели о знаниях и увеличении своей магической силы. И, так как жители Иорфа зависят от магов так же сильно, как дети от матери, то все слои общества стали так же затухать.

Никто не стремился открыть новые свойства целебных трав — ведь маги уже всего достигли. Никому не хотелось углубляться в математику — магия чисел и тут считалась венцом. За пресытившимися магами пресытились все остальные. Все люди. На короткий период шесть королевств перестали даже воевать. Все в мире было познано и постигнуто.

Но были люди, которым с рождения было уготовано познавать. Творить и созидать, открывать и развивать. Те, кто не признавал никаких потолков. И эти люди в мире, где все считали «потолок» достигнутым, просто умирали. Тот, кто мог стать великим философом, затухал в одиночестве и бедности — его мысли и суждения были никому не нужны — маги всего добились. Тот, кому была уготована судьба стать прославленным полководцем, уныло тянул лямку в низшем звании — тактики и стратеги не нужны в том мире, где магия достигла своего пика. Даже люди искусства оказались на грани вымирания — кому интересны картины и проза, когда маг может щелчком пальцев превратить захудалую свадьбу в провинциальной деревушке в карнавал, достойный двора короля?

И тогда самые талантливые люди этого затухающего у мнимого потолка мира решили действовать. Найти хоть что-то, в чем можно и нужно развиваться. Они собирались в группы, думали, делились мыслями, заводили редких сторонников и даже устраивали перевороты! Но тот Иорф, которому они противостояли, казалось, не замечал их потуг. Что ему те жалкие десятки людей, решивших искать развитие хоть в чем-то, что никак не зависит от магии? Что ему те, кто борется с общественным мнением и безразличием, но является его носителем?

Тогда еще имевший имя, Зак, будучи молодым Архимагом, был одним из мыслителей. Он хотел развиваться умственно, а потому смотрел в эту область. Это было тяжело — магия напрямую касалась ума человека, и уж развитие умственное было под ее полным пресытившимся контролем. Не было ничего, что могло бы развиваться — все ребусы считались решенными, а все загадки имели ответы.

Он отчаялся. Его светлый и кристально чистый ум был столь велик, что для него просто не было видимых задач. Он ничем не мог занять себя. Он был готов отдать все, что у него было, и взять у мира в долг, если появится хоть шанс на то, что ему будет чем увлечь свой разум.

И тогда пришел он. Тихо и буднично, скрывая лицо под капюшоном, он мягким шагом прошел сквозь все защитные пики шпиля Зака и предложил помощь. Пусть молодой архимаг и отчаялся, но он не потерял чувства собственного достоинства — человек, без спроса явившийся в защищенный шпиль, был силен и, потенциально, опасен для гильдии. И Архимаг обязан был дать ему бой.

Таинственный пришелец скрутил молодого главу гильдии всего лишь несколькими пассами рук, после чего усадил напротив себя и предложил сыграть. Ошеломленный Зак послушно принял правила игры, которую могучий пришелец (явно не являющийся Главой, конечно же) назвал «Крестики/нолики».

— Детская забава, — пояснил незнакомец. — Но интересная. Мудрая.

— Как мудрость тех монахов с гор Азерчая? — машинально зацепился за слово Архимаг.

— Нет, не так. Монахи ничего не понимают. Большинство из них. Как и большинство магов. Мудрость этой игры в простоте. Мудрость вселенной в ее простоте. И знаешь, чем отличается мудрость от глупости? Простотой.

— Как-то сложно, для мудрости, — скептично высказался молодой мыслитель.

Но в игру сыграл. И был поражен, проиграв. Сыграл еще раз, и вновь потерпел поражение. И дело было не в сложности правил — они были просты. Дело было в силе его противника — он уверенно загонял Архимага в игровые ловушки, отвлекал жестами и фразами и постоянно задавал вопросы.

И тогда пелена пресыщенности и достигнутого предела сползла с разума молодого Архимага. Он понял главную ошибку тех мыслителей, которые хотели найти направление, в котором можно было бы развиваться независимо от решающей все и «полностью изученной» магии.

Кто вообще решил, постановил и доказал, что магия изучена? Почему развития дальше нет? Как маги достигли своего потолка, ставшего лишь тупиком?

— Из-за глупости, — произнес тогда незнакомец. — Прости, но ты задавал вопросы вслух.

— Неважно! Расскажи мне! — подскочил Архимаг. — Ты же знаешь — я вижу!

— Не в этот раз.

Незнакомец встал и отряхнул свой плащ. Повел рукой, и мана вокруг заходила ходуном. И тогда молодой Архимаг ошеломился в очередной раз — капюшон скрывал лицо его собеседника, но не так сильно, чтобы невозможно было его разглядеть. И Архимаг разглядел — пришелец оказался мужчиной лет сорока-пятидесяти.

Но как маг может так выглядеть?

— Ты не используешь личины! — обвинительно, хотя и сам не понимая почему, воскликнул Архимаг. — Я знаю это!

— Конечно знаешь, ты ведь умен, — кивнул мужчина, разворачиваясь. — Я ухожу.

— Я пойду с тобой! Слышишь — я не отстану и на шаг! Ты слышишь, я все брошу, но пойду! Скажи, как мне тебя называть?

Тогда мужчина в плаще выдохнул и бросил на молодого Архимага косой взгляд.

— Пойдем, — только и произнес он.

С тех пор молодой Архимаг многое увидел, многое почувствовал, со многими познакомился и, главное, многое познал. Незнакомец, пришедший к нему в тот день, давал таким же зашедшим в тупик своего гения людям будущее. Давал возможность раскрывать свой потенциал. Для него не существовало предела, ни в магии, ни в чем либо еще. Всегда есть, что познать, всегда есть, с кем сыграть.

И всегда есть Зак, играющий подле него. Сам с собой — для поддержания формы, с противниками — для интереса, с Ним — для поражения. Так и оставшийся безымянным спаситель никогда не раскрывал своего имени и никогда не облачался в титулы. Для всех спасенных им, кои стали звать себя равными, он был повелителем или Хозяином Цитадели.

— Он похож на вас, — признался Зак, улыбнувшись воспоминаниям. — Вы, как Маг, и он, как Воин… Будто братья, разлученные в детстве. Он не знает предела, не видит препятствий и никогда не заставит кого-то сделать что-то, что этот кто-то не захочет. Только если это не его враг. Хотя есть и отличие.

— Его ты смог победить, — улыбнулся повелитель. — Это отличие?

— Да.

Магия в Цитадели задрожала. Вся магия. Вся ее суть. Еще тогда, при первой встрече, Зак был ошеломлен силой своего будущего повелителя, но даже так — он поражался каждый раз, когда его спаситель прибегал к использованию заклинаний.

Как же он был силен…

— Не думаю, — ответил, наконец, повелитель, снижая давление своей силы. — Не думаю, что ты победил именно его. Ты победил его силу. Как с человеком, ты с ним не сталкивался. Он знает о твоем существовании, но не знает о тебе. Это не победа.

— Не окончательная, — поправил повелителя Зак. — Но все еще впереди. Тогда мы сражались на его земле. Сейчас будем на моей. Если бы Харинг выжил, я бы с радостью показал ему, как надо приветствовать Математика Боя.

— О, у тебя есть нечто особенное?

— Уверен, повелитель, вам понравится.

— Лисма, конечно, хороша, — довольно произнес Долу, срывая придорожный цветок с коня на ходу. — Но как красив Ахмат, а? Бросается в глаза отличие, господа гости? Это еще что! Вот будем в Пасенках — там от переисполнения чувств и осядете наземь! Правду говорю, Ловен, ха?

— Видит Автор, он достал даже меня, — уныло потянул Ловен, присасываясь к очередной бутылке с очередным алкоголем. — Заткнись…

Солидарный Джирайя, сидящий за его спиной, незаметно для Долу кивнул. Даже Цунаде согласно прикрыла глаза, и лишь Орочимару и Сенсома держали марку, а точнее — лица, не выдавая усталости от речей их нового спутника.

Хотя их Долу тоже достал.

Высокий широкоплечий мужчина в расцвете сил, ряженый в просторную рубаху, носящий светло-желтую бороду и такие же волосы на голове, путешествующий с ними, набился в попутчики у самого выхода из города Иорфа. Пускай выглядела его рубаха (как и штаны, собственно), как самая, что ни на есть, крестьянская, сшита она была из лучших материалов, что сразу выдавало в болтливом мужчине небедного человека. Таковым он и был, Долу из гильдии Барго — торговой гильдии, из магов коей были лишь Архимаг да троица его учеников. Благодаря своей болтливости, Долу быстро выгадал у шиноби кто, куда и когда и навязался в попутчики.

И Сенсома и Ловен, в тот день, синхронно кивнули радостному торговцу, ведь у него имелась самая настоящая повозка, на которой можно было разместить весь отряд. На таком транспорте передвигаться гораздо комфортнее, чем просто на лошадях.

Правда, в тот же час они усомнились в правильности своего выбора.

Болтливый торговец не мог выгадать у них всего, но ему оно и не нужно было для того, чтобы сыпать историями, байками и просто разного рода словами, совершенно, казалось, не контролируя тот поток информации, что сходил с его уст. Из полезного отряд узнал лишь цель визита Долу в Ахмат — у болтуна в стране торговли и земледелия жил родственник, держащий добротную таверну в одном из наиболее крупных поселков-не-городов страны — Пасенках. В поселке том, что уникально, даже шпиль собственной гильдии есть, во как! Омрачала историю Долу смерть его родственника-трактирщика. Он погиб, а таверну завещал торговцу из Лисмы. Долго упрашивать Долу не нужно — если есть что-куда, он обязательно там окажется и будет болтать со всеми подряд, пока они не разбегутся от него в страхе.

И тогда он просто найдет других.

— Да даже рекламировать ничего не надо — в эту страну туристов будет поток, что водопад! — продолжал расхваливать новую для себя страну торговец. — И Тесс обгоним! Ух и наварюсь я тут!

— Автор никогда не напишет этого, — поделился Ловен. — И вообще — навариваться на смерти — плохо.

Долу сник, вновь переживая потерю родича, а проводник шиноби облегченно выдохнул. Он с первого дня заметил, как затихает торговец, если ему напомнить о причине, по которой его будущий бизнес — трактир, стал возможен. Да, не так уж и хорошо так делать, но… не его проблемы.

— Долго нам до Пасенок? — бесшумно, как и всегда, Сенсома оказался у самого уха Ловена.

— К вечеру успеем, — лениво прикинул Ловен, щурясь на солнце. — Село-то, можно сказать, пограничное. Огромное, спору нет, но от столицы далеко. Там заночуем, сбросим этого болтуна, да и отправимся дальше. Вам куда-то конкретно надо или опять столицу посетим?

— Столица, — решил Сенсома. — Если информация, которую мне дал король Овен, правдива, то мы сразу поймем это именно там. И тогда я задам пару вопросов власть имущим…

— Интересно посмотреть, — заметил Ловен. — В любом случае, задерживаться в Пасенках не будем, верно?

— Верно.

Село, которое по размерам можно сравнить с городом, большого впечатления на шиноби не произвело. Дома и дома. Поля и поля. Да, их безумно много, но это явно не повод для удивления. Лишь шпиль местной гильдии без окружения строгих каменных домов и высоких крепостных стен выглядел малость не на своем месте. И он явно отличался от шпилей города Иорфа — слишком уж брошенным он выглядел.

— А что за гильдия, кстати? — спросил Сенсома, оценив шпиль со входа в село.

— Тутошняя? — уточнил Долу. — Гору. Хорошая гильдия, мы с ними давно дела ведем. Тут, собстна, и ведем.

— Господин Сенсома про владельца шпиля спросил, — проворчал Ловен. — Большинство местных из гильдии Гору, да, но к шпилю она не имеет никакого отношения. Этот шпиль — владение гильдии Зак.

— Не самые приятные ребята, — кивнул посуровевший Долу. — Скрытные, тихие. Иной раз с магом возле шпиля повстречался — он в хорошем настроении, салюта покажет, золотой сунет в руки, а эти… Все дела-дела у них. До простого люда и не сходят совсем. Не лучшая гильдия, в общем. Потому-то Гору тут и заправляют.

— Я бы пообщался с ее Архимагом, — не смутился Сенсома. — Это реально?

— Не знаю, — пожал плечами Долу. — Я тут либо по работе, либо к дядюшке — сам не жил никогда. Но слыхал, что Архимага гильдии не видели уже давно. Хотя и не старый был, вроде…

— А зовут его как? — продолжал любопытствовать Сенсома.

— Никак его не зовут, — неожиданно резко ответил Ловен. — Он уже очень давно отказался от имени. Идемте, господин Сенсома, нам нужно найти ночлег. Оставьте эту гильдию — она бесполезна для вас.

Математик Боя пожал плечами и последовал за Долу, уверенно ведущему отряд к «своей» таверне. Однако, зарубку в памяти себе сделал — Ловену не нравится гильдия Зак. Вероятно, он знает о ней больше местных обывателей, раз так сходу поведал о безымянности ее Архимага. Стоит учесть.

И учесть пришлось довольно быстро — на половине пути к таверне отряд «перехватила» группа молодых людей. Трое парней и две девушки. Все улыбаются и выглядят максимально доброжелательно.

И все пятеро — маги.

— Добро пожаловать в Пасенки, — поприветствовал один из парней. — Пограничники послали Духа доставить весть о вашем визите в столицу, но местные Духи служат нам. Приносим прощения, но наши обязанности вынудили нас вмешаться в ваши дела со столицей. Мы бы не стали вас тревожить, но нам стало интересно пообщаться с тем, чьи способности так высоко оценили в Иорфе.

— Эм… — Сенсома замялся, метнув взгляд на равнодушно приложившегося к бутылке Ловена. — Очень приятно познакомиться. Меня зовут Сенсома, я из… гильдии Томура. Ее глава. И я с радостью пообщаюсь с вами и буду просто счастлив, если смогу увидеться с главой вашей гильдии.

— Сатк, — маг протянул руку для рукопожатия. — Из гильдии Зак. Мне тоже очень приятно. Сожалею, но глава сейчас не в стране — изучает новые игры у мастера игр.

— Игры?

— Ох, прошу вас, пройдемте. Нам действительно есть о чем поговорить.

Кажущиеся молодыми маги были тактичны и вежливы, как и подобало хозяевам, встречающим гостей. Они легко согласились проводить отряд до таверны, где шиноби и их проводник собирались разместиться, а после, непосредственно, размещения, пригласили в свой шпиль.

Их Архимаг оказался очень интересной личностью, о которой, правда, узнать можно было лишь с их же слов. Он обожал соревновательные игры, отдавая большее предпочтение играм интеллектуальным. Отстроив шпиль здесь, в Пасенках, где нет контролирующей ману Сарты, в далекие времена, он с головой ушел в познание и изучение мудрости. Долгие годы у него ничего не получалось, и тогда ему на помощь пришел мастер игр — маг, который научил Архимага гильдии Зак играть.

С тех пор Архимаг появляется в шпиле редко, хотя и ведет дела гильдии через посредников. Так, например, он попросил передать шиноби привет, чем, как заверил отряд Сатк, они обязательно займутся.

Как и в столичных гильдиях, здешние маги, коих оказалось неожиданно много, просили шиноби о демонстрации их уникальных способностей и сами демонстрировали свои.

— Многие скажут, что мы — деревенщины, — усмехался Сатк, смотря, как одна из учениц гильдии проводит уверенный спарринг с Цунаде. — Но я думаю, что Архимаг Зак знал, что делал, когда отстраивал гильдию именно здесь. Мы не стянуты оковами Сарты и живем в гармонии с природой. Да и магов Лисмы встречаем почаще, чем наши столичные коллеги. Можем учиться. И, конечно, мы просто обожаем соревнования и игры. Они и развивают человека. Вы согласны?

— Более чем, — кивал Сенсома. — Ваш уровень высок — в столице Лисмы маги несколько… слабее.

— Вы не льстите? — вновь усмешка. — Хотя это объяснимо — маги столицы, в большинстве своем, все еще пресытившиеся и упивающиеся своей силой и властью люди. Для них магия — инструмент. Для нас магия — весь мир.

— Х-ха! — подловив соперницу на ошибке, Цунаде с силой оттолкнула ее в дальний край тренировочного зала.

— Просто чудесно! Такая сила! — восхитился Сатк. — И ведь ваша ученица куда моложе и неопытнее. Вот что значит универсальность! Хотя, мне кажется, она устала…

— Способности детей очень ограничены на вашей земле из-за… некоторой аномалии, напоминающей действие Сарты, — пояснил Сенсома. — Мы обсуждали это с магами и Архимагами Иорфа, но первопричина для нас скрыта.

— Вот как… — Сатк цыкнул языком. — Из-за этого ваши ученики будут быстро выдыхаться? Снизить темп спаррингов?

— Увеличьте, — усмехнулся Сенсома. — Им будет полезно.

Вечер, проведенный в гильдии Зак, оказался одним из самых продуктивных вечеров на землях Иорфа. Местные маги действительно знали толк в спортивных играх и развлечениях, отчего заканчивать соревноваться с ними ну никак не хотелось. Это давало Джирайе, Орочимару и Цунаде настрой, благодаря которому им удалось буквально выжать из себя все соки. Сенсома был доволен, глядя на учеников, ползущих по дощатому полу таверны Долу, уже неплохо заполнившейся народом.

Сам Математик Боя тоже провел с десяток спаррингов и, из уважения и в знак благодарности, даже притворился довольно сильно измотанным — маги, спаринговавшие с ним, были явно довольны. Сам для себя он определил местных заклинателей довольно сильными джонинами. Конечно, уровня Архимага у них не было, но их ниндз… их заклинания были эффективны. Тот же Сатк оказался очень способным магом Земли и даже устроил с Сенсомой соревнование во владении этой стихией.

Конечно, Математик Боя победил.

— Будем рады увидеть вас снова, если заглянете в следующий раз, — улыбался им маг на прощание. — Отличные выдались соревнования.

С этим Сенсома, глядя как уминают стряпню Долу ученики со слипающимися глазами, был согласен в полной мере. Ловен привычно пил, дети отрубались после тяжелых трудовых будней, а Долу приставал ко всем местным с расспросами и рассказами — нашел себе несчастных.

Местных, к слову, несмотря на позднее время, лишь прибавлялось. Как объяснил один из них — явно простой крестьянин-трудяга, родич Долу был крайне славным малым и, буквально, погиб ради будущего села. Это необходимо помнить и ценить, а потому встречать Долу

частыми посещениями будут еще не одну неделю.

— Караул! Карау-у-ул!

Мерный поток мыслей перерожденного оборвался внезапным криком из распахнутых настежь дверей. Все постояльцы обернулись ко входу и увидели в нем перепуганного в смерть мужчину, судорожно шарящего по лицам взглядом.

Наконец, определив неместных, он бросился к столу шиноби.

— Вы — чужеземцы? — сходу начал он, пытаясь за уверенным голосом скрыть дрожь в теле.

— Да, — просто ответил Сенома, поднимаясь и нависая над ним. — Что случилось?

— Беда! — сглотнул мужчина. — Беда случилась, люди добрые! Духи напали на село, Духи!

— Не может быть!

— Откудаво?

— Какие еще Духи, о чем ты, Дименоф?

— Нас же защищают…

— Напали они! — припечатал мужчина и вновь обратился к Сенсоме. — На крайний дом напали. Всю семью оттуда вытащили, твари! А у Нирега там девочки-дочки — совсем малые еще! Нужна помощь!

— А что ваши маги? — насупился Сенсома.

Нет, он уже был готов сорваться в бой и защитить детей, но действительно — где же маги? В спаррингах они казались хорошими людьми, и уж явно не были похожи на тех, кто бросит село в беде.

— Они и послали! — тут же ответил мужчина. — Им нужна ваша помощь! Сами собираются! Сказали, мол, чужеземцев звать — помогут они! Вы уж помогите…

— Спокойно! — выставил ладонь вперед Сенсома.

От него тут же разошлась такая волна чакры, что даже нечувствительные к ней местные отшатнулись. И успокоились.

— Чего стоим, старик, погнали спасать! — сонливость Джирайи как рукой сняло. — Там же дети!

— Агрессивные Духи — интересно, — встал из-за стола Орочимару.

— Джи прав — нужно спешить! — поддержала друга детства Цунаде.

— Спокойно, — вновь повторил Сенсома, но уже строго. — Ловен-сан?

Проводник пожал плечами:

— Можете послать их куда хотите — вы не обязаны помогать по закону. Но если хотите — идите. Я тут посижу. Думаю, возиться с Духами куда менее приятно, чем с бочонком пива…

Посетители таверны неодобрительно загалдели и даже Долу наградил Ловена суровым взглядом.

Но проводнику было а-а-абсолютно на это плевать.

— Хорошо, тогда я иду, — кивнул сам себе Сенсома, переводя взгляд на учеников. — А вы остаетесь здесь и ждете меня.

— Но!..

— Никаких «но» — вы устали! Более того, если Духи нападут вновь, кто прикроет Ловена? Пока вы тут — проводник в безопасности. Вы! — он развернулся к прибежавшему за помощью мужчине. — Ведите!

Таверну Сенсома покидал с чистым сердцем. Конечно, было бы неплохо прогнать ребят через освежающее ночное боестолкновение, но и сильно зверствовать не стоит, пусть они и не против. Да и Духи… мало ли — вдруг сыграет и усталость, и враг получит преимущество? Все-таки здесь, на Континенте, шиноби (особенно молодые) теряют большую часть своих сил, и даже хороший солдат может стать для них проблемой.

— «А ведь Мусаси-сенсей бы тут был великим…» — подумалось вдруг.

Мужчина довел Сенсому до шпиля, у дверей которого уже собралось семеро магов. Сатк и шестеро, которых Сенсома, к своему некоторому удивлению, вспомнить по спаррингам не мог — их не было в тренировочном зале этим вечером.

— Рад, что вы откликнулись, хотя и не должны были, — блекло улыбнулся шиноби Сатк. — А где ваши ученики?

— Вы их сильно измотали — я не хочу рисковать их жизнями в схватке, — просто ответил Сенсома, лишь чуть покривив душой.

— Мы и не собирались отправлять их в бой, — с некоторым разочарованием ответил маг. — Вы должны будете лишь помочь увести раненых — с Духами мы уж совладаем. А вот ваша скорость нам недоступна… Ну да ладно, я думаю и вас хватит. Готовы? Видели Духов когда-нибудь?

— Видел, готов.

Сенсома и правда был готов. А еще он был в нетерпении — так ему хотелось сверить возможности местных Духов с возможностями Призывных животных. Это будет интересно, а главное — полезно. К тому же, неплохо бы посмотреть на магов в деле. В реальном деле, а не демонстрации в тренировочном зале.

Маги, на удивление, двигались с высокой скоростью для не-шиноби, и в скором времени Сенсома понял почему. Девушка из их отряда постоянно шептала что-то себе под нос, иногда вспыхивая тусклым светом. Маг поддержки — Сенсома видел подобных ей в столице Лисмы — ее заклинание, судя по всему, ускоряло ее товарищей. Насколько знал перерожденный, это было редкое направление магии — немногим заклинателям удавалось воздействовать на других, переключая свою магию через них на себя. Другими словами, эта девушка, пусть и с оговорками, могла усиливать себя, как воин праны или шиноби.

В темпе покинув селение, одним своим решительным видом успокоив переполошенных деревенских стражников, отряд двинулся в густой лес. Лисма запомнилась Сенсоме своими деревьями, натыканными достаточно густо для того, чтобы можно было, мимолетно, вспомнить о старой-доброй Стране Огня. Леса Ахмата были менее густы, но зато отличались темнотой — кроны местных деревьев закрывали большую часть солнечного света, а уж при тусклой, как этой ночью, луне и подавно были окутаны мраком.

Звуки раздираемой плоти Сенсома определил за сотню метров.

— Они уже! — выдохнул он. — Ускорьтесь!

Желая сохранить как можно больше человеческих жизней, Математик Боя с ходу вошел в Первые Врата и почти моментально достиг источника звуков.

Огромный зверь, очертаниями похожий на медведя, с жадным чавканьем вгрызался в окровавленный труп мужчины. Животное действительно было бы медведем, если бы не роговые отростки по всему его телу, делающие его больше похожим на извращенный гибрид гигантского дикобраза и носорога. Чудовище, а не зверь.

И трупы целого семейства, раскиданные под его лапами, говорили об этому куда больше, чем его внешний вид.

Внезапно, будто бы почуяв Сенсому, демонический медведь резко развернулся к шиноби, уже занесшему удар над его головой. Сенсома был быстрее, однако, монстр даже не попытался его атаковать — он даже подставился под сокрушающий кулак перерожденного.

И в тот момент, когда удар был нанесен, чудовище… взорвалось!

Жар, пламя и звук — все это ударило в тело Математика Боя, оценившего взрыв уровнем ниндзюцу А-класса — мощнейшая атака! Сенсома закрылся руками, позволяя телу отлететь на расстояние и постоянно мониторя местность с помощью сенсорских способностей.

Монстр взорвался, но… Сенсома чувствовал, что он не умер.

— Отличный взрыв! — вдруг донеслось до его ушей.

— Одним ударом, Баллу! Эх, зверюга, молодец!

— Не расслабляйтесь, — послышался голос Сатка. — Вы же видели, насколько он прочный.

— «Что здесь происходит?» — пронеслось в голове Математика Боя, и в то же мгновение место, неподалеку от которого он стоял, вздрогнуло, проминаясь под весом невидимого груза.

Это заклинание он сегодня видел. С его помощью Сатк подловил его в спарринге.

Только вот теперь такое попадание могло быть летальным, если бы Сенсома не усилил себя Вратами.

— Не расслабляйтесь — нам нужно точно его добить!

— Не расслабляйтесь — нам нужно точно его добить! — предупредил Сатк напарников, вглядываясь в дым и мусор, поднятые взрывом Духа.

Их ручной зверек не подвел и смог неожиданно атаковать чужеземца. Конечно, пришлось пожертвовать одной семейкой, но это дело десятое — селение может пойти и не на такие жертвы по приказу Архимага.

И пусть глупцы-чужаки и дальше думают, что гильдия Зак не имеет тут особой власти. Каждый житель селения был предан ей душой и телом. Как тот трактирщик-болтун, убивший себя по приказу Архимага, ради его комбинации.

И эта комбинация вот-вот завершится победой великого Зака.

Мия встала рядом, не снимая заклинания скорости, и добавила еще и заклинание реакции. Пусть она и быстро выдохнется, проблем иметь не хотелось. Шиноби был силен, пусть они и измотали его сегодня спаррингами. Но он был досягаем — семеро из десяти лучших боевых магов Зака могли одолеть даже не очень сильного Архимага.

— Что здесь происходит? — вкрадчиво спросили Сатка в самое ухо.

Шиноби-чужеземец мягко ступил между ним и Мией, положив им руки на плечи. Его желтый глаз смотрел на Сатка и, казалось, доставал до самой глубины души мага.

Мгновение ошеломления и промедления осталось лишь мгновением — маг знал, что шиноби так просто не убить!

— Каменная Броня! — сложил он руки перед собой. — Каменный Град!

В отскочившего шиноби полетели острые осколки, а сам Сатк тут же сблизился с ним, полагаясь на заклинания Мии. Он был быстрее чем обычно, его реакция была острее, и теперь он не сдерживался!

— Акх… пха! — волшебница за спиной мага упала на колени.

— Мия! — воскликнул вернувшийся Роран.

— Я жива… — бледно ответила Мия. — Но он… кх-х-х… вырвал мне плечо…

Стоящий перед собранным шиноби Сатк сглотнул. Несмотря на увеличенную скорость реакции, он не заметил, как Сенсома ранил ее. А ранил он ее чудовищно.

Справа вспыхнуло, и в шиноби ударил луч Золотого Света — мощнейшее заклинание Потаро. Ему вторил Ледяной Луч Игизы, а за ним последовали железные копья Даола. Все эти заклинания были мощны, но даже так — маги не надеялись убить ими врага, они лишь отвлекали его внимание от Духа-питомца.

Баллу, разогнавшись до невообразимой скорости, бросился на шиноби, всем своим весом придавливая его к земле — Сенсома, уворачиваясь от заклинаний, подставился под его атаку. Тем не менее, шиноби смог извернуться и встретить Баллу ударом.

Взрыв!

Боевые маги взяли шиноби в кольцо, а их Дух, способный взрываться от полученного серьезного урона и воплощаться в другом месте, нападал в лоб. Сатк атаковал заклинаниями камня, всегда готовый вступить в ближний бой, Мия слабо читала заклинания поддержки, а все остальные лупили по чужеземцу от души!

Но он и не думал умирать! Раз за разом взрывая Баллу, он уверенно двигался по полю боя, зажимаемый аж шестью (!) атакующими магами! Он возводил Земляные Стены, огрызался Земляными Драконами и метал смертоносное железо на вспышки.

Россыпь металлических звездочек задела Даола. Тонкий вскрик справа — Потаро никогда так не кричал. Игиза рычала, что означало, что ее мужа только что убили.

Он справлялся с ними!

— Стихия Льда: Ледяное Копье, — донеслось до ушей Сатка уверенное, а после крик Ногану оповестил о том, что заклинание шиноби достигло цели.

— Стихия Огня: Великий Огненный Шар.

Исполинский шар из пламени с треском прошел сквозь лес, сжигая Баллу и заставляя его взрываться раз за разом — это была слабость почти бессмертного Духа — он не мог восстановить свою ману, постоянно тратя ее.

— Вторые Врата: Врата Исцеления.

От скорости движений шиноби воздух бил невидимой глазу плетью — маги отшатывались от одного только сближения с ними!

Сатк рычал, теряя товарищей, но не имея возможности что-либо сделать — он должен был прикрывать Мию! Вспышки магии стали реже, потом еще реже, а потом и совсем затихли. Но маг не успел подумать о причине этого — на него на огромной скорости налетел шиноби!

— Я поиграю с тобой, — сверкнул разноцветными глазами из-под очков мужчина. — А потом ты все расскажешь.

Сатк рыкнул, бросаясь вперед, но его ускоренная и улучшенная атака в полную мощь разбилась о безупречную защиту Сенсомы. Он не просто отбивался — он буквально был неуязвим! На любое движение он отвечал идеальной контратакой, любую обманку видел за несколько шагов вперед. Он не выглядел измотанным, как не выглядел и впечатленным силами магов. А Сатк замедлялся с каждой секундой!

И, внезапно, совсем потерял скорость.

— Ты остался один, — проинформировал Сенсома загнанного в угол врага. — Поговорим?

— Не о чем мне с тобой говорить, ублюдок! — выплюнул Сатк, чуть не споткнувшись о труп истекшей кровью Мии. — Мразь — господин Зак не зря приказал тебя убить!

— Зак? Это так вы называете своего Архимага? Но за что? Я ему ничего не сделал.

— Ты ошибаешься! — скривил губы в усмешке Сатк. — Но я не скажу тебе! Иди сюда и сдохни, тварь! Подбодрить? Мы — семеро из десяти, понял? Как ты думаешь, кого сейчас заживо сжигает Рашад? О, этот парень просто виртуоз в огненной магии — он способен сжечь целого Архимага! А ты…

Договорить Сатк не успел. Он умер, даже не поняв, что Сенсома на огромной скорости снес его голову с плеч.

— Знакомый почерк, — пробормотал Сенсома. — Неужели это он? Я должен торопиться!

Хотя, если на учеников напали одновременно с тем, как напали на него… Они потянут время. Они выживут.

Или Иорф ждет основательная зачистка.

— Ушел, — буркнул Джирайя. — Всегда он так — самое веселье оставляет на потом.

— Если бы я не видела переживание за детей в твоих глазах в самом начале, подумала бы, что ты — безманерный болван и идиот, — ответила Цунаде, вернувшаяся к еде.

Орочимару лишь хмыкнул, признавая правоту напарницы.

Ловен обвел детей пьяным взглядом и покачал головой. Действительно дети. И пусть выглядят они уже явно по-взрослому, но ведут себя как самые безбожные сосунки. Хотя и он таким был, наверное… Да много кто из простых людей такие — их короткий век не располагает к полноценному взрослению личности. Хотя тот же Сенсома отличается, да. Его глаза выдают в нем куда более взрослого человека, чем, пожалуй, даже сам Ловен.

— А ведь я познал мир!.. — пьяно провозгласил парень. — Но кому какое дело…

— Нам есть.

Жители Пасенок, не сводившие с шиноби глаз с ухода Сенсомы, как-то необычно синхронно встали и стали шаг за шагом приближаться к ученикам и проводнику. Долу, разговор с которым на полуслове оборвал какой-то коренастый мужичок, удивленно смотрел на своих посетителей, разрываясь между желаним спросить, что происходит, и не вмешиваться.

— Нам есть, — повторила немолодая женщина, «ведущая» толпу. — Нам всем есть до вас дело, чужестранцы. Гильдия Зак сказала нам, и теперь вы — все, что занимает наши мысли.

— Ты старовата, — заметил Ловен, растянувшись на столе и не обращая внимания на взволнованные лица своих подопечных. — Вон, деваха за тобой, давай она мной займется? А ты иди к тому белобрысому извращуге — он не привередлив.

— Эй, алкаш! — возмутился Джирайя.

— Мы всех вас обслужим, — хрипло рассмеялась женщина.

Внезапно достав нож, она прыгнула к зевнувшему Ловену, замахиваясь для удара! Но… Дзанг! Воздух прорезал скрежет металла, и нож из ее рук вылетел в ногу следующего за ней мужчины — среагировавший Джирайя грамотно отбил атаку.

— Что происходит?! — все же высказался Долу.

— Дела гильдии, — ответил ему один из трех магов, бесшумно вошедших в трактир. — Не бойся, тебя я не сожгу. Может быть.

— Как все запущенно… — пробурчал Ловен, опустив голову на стол.

Тем временем обычные люди, взявшие шиноби в кольцо, разом набросились на них. Орочимару, Цунаде и Джирайя отбивались так же синхронно, все время контролируя магов, все так же стоящих в дверях. Дети двигались уверенно, но было заметно, как они устали, и как устают еще больше, тратя силы на массовку.

Тогда Джирайя, отпугнув местных отросшими вместо волос шипами, резко крутанулся на месте и бросился на магов! Его поддержали напарники, и вся троица…

С грохотом отлетела назад. Один из магов опустил руку, опуская и невидимый барьер.

— Зажигаем! — воскликнул маг по центру. — Огненный Што-о-орм!

Троица шиноби-учеников, загнанно дыша, наблюдала, как волна нестерпимого жара и пламени направляется прямо на них. Орочимару скопил достаточно природной чакры, чтобы убежать, но… вместо этого он прыгнул вперед, вставая между друзьями и пламенем и надеясь хоть как-то ослабить волну смерти.

Но что он мог против такого заклинания, исполненного мастером?

— Пишет Автор — я этого не хотел, — донеслось до ушей зажмурившегося чунина ленивое. — Но и убивать детишек я не дам.

Орочимару открыл глаза, и его взору предстала удивительная картина — бушующий шторм пламени просто бесполезно разбивался о выставленную ладонь Ловена. Во второй его руке была бутылка.

— Кто ты такой? Маг?! Я не чувствовал маны! И… не чувствую! — поразился огненный заклинатель.

— Ну не маг я, не маг! — выплюнул Ловен, отбрасывая одной рукой все пламя. — Я — Архимаг! И сейчас ты узнаешь, почему!