Маяк надежды

Глава 14

С огненной стихией было уже не так просто, как с водной.

Особенно если живешь не рядом с действующим вулканом, решившим извергнуться на ближайший городок. Вот там можно было сразу ранг взять.

Но таких поблизости не было. Да и слетались на подобные события маги огня, как мотыльки. Очень уж хороший способ развить свой источник.

Можно было устроиться на розжиг и поддержание доменных печей. Но это долго, выматывающе и опасно разоблачением. Менять внешность, личность и идти на месяц в не самое приятное для работы место… Слишком сложный путь.

Но проще чем, например, устроиться фонарщиком.

Несмотря на техническое развитие и дешевый эфир, в городах до сих пор горели фонари, каждый вечер поджигаемые стихийниками. Работа простая и неплохо оплачиваемая.

И тому была весьма интересная причина, которую знал и стар, и млад. Фонарщиков уважали.

Давным давно был жил один простой парень по имени Аскольд. Столичный сирота, каких было тысячи после одной из войн. Стихийник, коих во все времена было много.

Шансов выучиться и устроиться в жизни у Аскольда почти не было. И устроился он обслуживать городские фонари. Платили копейки, но на жизнь хватало. Шли годы, город разрастался, а Аскольд по-прежнему работал фонарщиком, постепенно развивая дар. День за днем, год за годом.

Говорили, он не пропустил ни единого заката, всегда заступая на работу в тот час, когда солнце склонялось к горизонту. Стал своего рода легендой, неизменным символом наступающей ночи. Забавной малоизвестной легендой, не более того.

Может он сам по себе был скромным и не имел амбиций, а может и правда не понимал своей силы.

Потому что к старости он стал внеранговым магом. Просто всю жизнь каждый день зажигая городские фонари.

Возможно, так бы и почил в безизвестности, но пришла беда.

Враг напал с моря и встал в заливе, организовав такую мощную блокаду, что прорвать её не было возможности. Момент был подобран как нельзя удачнее — император уехал вместе с сильнейшими магами, своими советниками.

Знали ли нападавшие, что артефакт-защитник, спрятанный под Кронштадтом, может активировать только правитель, было неизвестно. Об этом не упоминалось. Но времени было совсем мало, вот-вот грозили пасть охранные периметры под непрерывными атаками врага.

И на берег вышел маленький сухонький старичок.

Взглянул с прищуром на армаду противника и смел её пламенем такой силы, что вскипела вода в заливе. От врага не осталось даже пепла.

Долго ещё после этого восстанавливали морскую фауну, много одаренных трудились над этой задачей. Но главное — столица была спасена. Одним единственным человеком.

Император наградил фонарщика поистине щедро. Пожаловал титул, причем сразу княжеский и наследный. И никто не возражал, все признали Аскольда князем огня. Так был основан великий род Оболенских. Вспыльчивого княжича из которых я слегка обнажил на дуэли недавно.

Но с тех пор профессия фонарщика стала одна из самых уважаемых. И всегда хорошо оплачивалась из казны. Ни один из императоров не забывал того, что сделал Аскольд.

Тем более новоиспеченный князь после того события просто как ни в чем ни бывало продолжил работать фонарщиком, оставив своим потомкам заниматься делами высшего света.

Он прожил ещё очень долго, и в день его смерти, спокойной и тихой, столица в знак траура погрузилась в темноту. Никто не осмелился зажечь ни одного фонаря.

Ни у кого больше не хватило терпения повторить его путь к величайшей силе.

Так что пути могли быть разные. Но способ первого князя Оболенского мне не подходил. Хотя, безусловно, история была весьма впечатляющая.

— Ваше сиятельство, — вывел меня из раздумий голос старосты. — Испейте холодненького, умаялись же.

Евдоким Пахомович протягивал мне кувшин с квасом и я с удовольствием принял его, осушив наполовину. Пузырики засвербили в носу, но напиток принес нужной бодрости, чтобы подняться с мостков.

— Благодарю, — я по-простому вытер рот рукавом, тут на такие манеры не обращали внимания.

С пламенем обязательно что-нибудь придумаю. У судьбы я явно в любимчиках, главное видеть возможности, которые она постоянно подкидывает.

Водный мост я развеял. Показал управляющему, как его активировать и объяснил как часто нужна подпитка накопителями. Распоряжение доставить запас на месяц я уже сделал.

Научил и того работника, что владел стихией, вливать понемногу своей силы, чтобы поддерживать переправу. Скорее подстраховка, но заодно возможность для него развивать источник.

Мы с Тимофеем ещё прогулялись по деревне. Я выслушивал просьбы, хотя в основном люди были довольны и лишь благодарили. Да и просьбы их были совсем простые. Казалось, они это делали только чтобы меня порадовать.

По пути в город за рулем был Тимофей. Меня еще одолевала легкая слабость, так что я воспользовался временем в пути, чтобы восстановиться. А заодно поручил помощнику разузнать про пансионы и девочку Агнию. У рыжего отлично получалось добывать информацию в самое короткое время.

Ведро ряпушки я вез с собой, чтобы передать Прохору.

Как и множество других гостинцев от жителей деревни. Таким образом мы скоро совсем перестанем закупаться у лавочника. В багажник впихнули даже копченую ногу какого-то дикого животного.

В особняке было так тихо, словно вся родня уже уехала.

Но всего лишь отсутствовала тетушка. Веня ответственно выполнял задачу и увозил её на целый день.

— Её сиятельство вчера так утомились, что молчали весь ужин, — с довольной улыбкой доложил мне слуга, пока я помогал ему переносить деревенские лакомства. — Мне кажется, барин, она даже ходить тише стала. Чудеса!

— А прочие что?

— Сын их цельными днями читает возле пруда, да дрыхнет. Елена Васильевна с детишками в Александровском парке гуляет. Гордея нашего с собой взяли. Хорошая ба… женщина, только замученная какая-то.

Лука Иванович снова уехал, но теперь было ясно куда.

Под шутливое ворчание Прохора съев несколько бутербродов, я отправился в императорскую библиотеку. Стоило выяснить побольше про клятвы и связанных с ними призраков.

Матильда Викторовна Штулле, бессменная строгая хранительница знаний, встретила меня по-прежнему неласково. Тщательно проверила допуск, выданный тайной канцелярией, который так и остался у меня, и неохотно позвала сопровождающего.

Без толку проведя там два часа, я не нашел ничего полезного.

Если и были подобные события раньше, то данные о них хранились где-то ещё.

Поэтому далее я решил нанести визит ректору академии, благо идти было пять минут, через Екатерининский сад. В нем я остановился ненадолго, разглядывая свою статую на постаменте.

Искал что-то, что могу упустить. Ничего необычного…

Вдруг я заметил какой-то предмет в руке изваяния. Как же я раньше его не увидел? Разглядеть с такого расстояния не получалось. Я огляделся и со вздохом переступил через низкую ограду, окружающую памятник.

Кто-то из прогуливающих возмущенно фыркнул, но я не обратил внимания.

Времени было мало, так что я решительно подошел и всмотрелся. Роза? Небольшой цветок оплетала колючая ветвь, но это однозначно был был бутон розы. Едва раскрывающийся.

Раздался протяжный свисток жандарма и топот.

— Сейчас же прекратите вандализм! — донесся до меня крик.

Я выбрался на дорожку и дожидался бегущих ко мне блюстителей порядка. Двое раскрасневшихся служивых еле успели притормозить передо мной. Гравий из под их ног посыпался мне на обувь и я потряс ногой.

К счастью, применять силу они не стали. Старший быстро оценил мой наряд и с разочарованием заметил:

— Нарушаете общественный порядок, господин.

— Каюсь, — примиряюще улыбнулся я. — Стало крайне любопытно, такая искусная работа… — я махнул в сторону памятника императрице. — Готов заплатить штраф.

Такой покладистости жандармы не ожидали и растерянно переглянулись. А затем и вовсе опасливо заозирались. Вероятно решили, что это какая-то проверка.

— Я могу выписать квитанцию… — неуверенно произнес один из них.

— Уверен, что можно обойтись без этого! — рядом раздался знакомый громогласный голос. — Его сиятельство не желал совершить ничего дурного, верно же?

Сенатор Воронцов, облаченный в военный мундир со всеми регалиями, подошел со спины и дружески похлопал меня по плечу. Но вот взгляд его, обращенный на служивых, был очень холодным.

— Так точно, ваше высокоблагородие! — отчеканили хором жандармы, выпрямляясь.

— Вот и славно, — пугающе ласково улыбнулся граф.

Правоохранители посчитали нужным поскорее удалиться, а сенатор улыбнулся уже мне, но на этот раз по-настоящему тепло.

— Александр, у тебя удивительная способность влипать в неприятности с жандармерией. Хоть что-то не меняется…

— Увлекся, — я пожал плечами.

Не такой уж серьезный проступок, но штраф я действительно готов был оплатить, так что вмешательство сенатора мне не требовалось.

— Раз уж мы таким чудесным образом встретились, Саша, — перешел Воронцов на доверительный тон. — Отобедаешь со стариком?

Я понял, что это приглашение не только из вежливости, и согласился. Сенатор крутил в руках трубку, а значит его что-то беспокоило. До заката было ещё несколько часов, а в академию я мог съездить и завтра.

Мы прошли мимо парка академии, за которым чуть возвышалась крыша дворца, и прошлись до Ломоносовского сквера, устроившись на летней веранде ресторана при доходном доме Росси.

Христофор Георгиевич заказал нам сезонное меню, не особо вникая. Судя по обращению официанта, его тут хорошо знали.

— Как Лука Иванович? — светски поинтересовался Воронцов.

— Прекрасно. Самочувствие его становится всё лучше и лучше. Бажен Владиславович великолепный целитель.

— И не только он… — усмехнулся граф. — Наслышан я и о чудодейственной силе сердечной.

— Эта сила будет помощнее, — согласился я.

— Неужели мы ещё на его свадьбе погуляем… — задумчиво протянул сенатор, глядя в сторону сквера.

Он нервно постучал пальцами по столу, вздохнул, взялся за трубку и тут же отложил её, опомнившись.

— Тут такое дело, Саша…

Воронцов умолк и шумно вздохнул, не решаясь продолжить.

— Возникла небольшая деликатная проблема? — подсказал я и, дождавшись его кивка, продолжил: — У вашего хорошего друга?

— У меня, Александр, у меня, — сознался граф. — И, честно говоря, я растерян, чего со мной давно не случалось.

Нам принесли прохладительные напитки и закуски, так что разговор был прерван, пока официант не расставил всё на столе.

— Что же случилось? — спросил я, когда мы остались наедине.

Сенатор меня заинтриговал. Вот уж кто, а граф Воронцов не создавал впечатление человека, способного растеряться от чего-либо вообще. С его опытом и связями, казалось что нет на свете причины ввергнуть его в такое состояние.

— Я уже к Бажену обращался, но тот сказал, что с головой у меня всё в порядке, — неожиданно сообщил Христофор Георгиевич.

— Вы нездоровы? — нахмурился я.

— Здоров, как бык. Ах, в общем, чего тянуть. Есть у меня небольшой сталелитейный заводик, недалеко от города.

Памятуя о его представлениях «небольшого», я мог смело предположить, что тот огромен. Как тот линейный «кораблик». Усмешку я удержал, продолжая внимательно слушать.

— Чертовщина там какая-то происходит. Будто прокляли его. Постоянно что-то выходит из строя. Чего я только не перепробовал… Мастера уходят, ничего не объясняя.

— Дознавателей, как я понимаю, вызвали?

Воронцов взглянул на меня с укором.

— Я всех вызывал. Привлек даже специалистов из тайной канцелярии, не постеснялся использовать знакомства. Те, конечно, глаза позакатывали, но дело своё сделали.

— А…

— Диверсию, банальное вредительство и недовольных работников тоже исключил, — слегка раздраженно перебил он и опустил плечи. — Извини за резкость, Александр, доконал меня уже этот завод. Что ещё сделать, ума не приложу.

— И давно это происходит?

— Пару месяцев назад началось. Сначала по мелочи, я не особо беспокоился. Несмотря на то, что процесс отлаженный, но всякое бывает. А затем повалились неполадки снежным комом… Я ведь даже шамана вызывал! Отыскал какого-то в глубинке, к нему на поклон чуть не светлейшие князья ходят.

— Он тоже ничего не нашел, — догадался я.

— Нашел, — издал короткий смешок сенатор. — Что мы губим окружающую среду и своим дымом прогнали всю нечисть в округе. Такую отповедь устроил, еле избавился от него. Ещё и денег за это взял, представь!

Представить я это вполне мог. Шаманы были необычными одаренными. С одной стороны они на нечисть влиять могли, а с другой были её своеобразными защитниками. Из-за этого все их считали слегка блаженными, не от мира сего. Вслух им этого, само собой, никто не говорил. Блаженные или нет, они могли сделать место совершенно непригодным для жизни.

Но меня заинтересовало не это, а отсутствие нечисти, способное так взволновать шамана. За городской чертой малого народца жило немного, но всё же были.

Сам не знаю почему, но этот факт настораживал. Дым их всех точно отогнать не мог.

— Я бы взглянул на ваш «заводик», — сказал я. — Он далеко?

— Возле Ораниенбаума, — с заметным облегчением ответил граф. — Когда сможешь приехать?

Я прикинул, что туда добираться около часа, а оттуда до маяка будет очень близко, взглянул на часы и решил:

— Прямо сейчас.

— Чудесно! — обрадовался сенатор, спешно поднялся и тут же смущенно сел обратно. — Но сначала пообедаем, конечно же.

Действительно доконали его эти неприятности.

Другу семьи я хотел помочь и был рад это сделать. Но ко всему прочему — сталелитейный завод самое место для мага огня. Если он и правда не такой маленький, как по обыкновению скромничал Воронцов, то доменные печи там должны быть подходящего размера.

А значит, мне будет где разойтись со стихией.

— Скажите, Христофор Георгиевич, с огнем тоже неполадки возникают?

— Да постоянно! Я же сначала стихийников прогнал. Думал, что они отлынивают от работы. Одного и оставил, самого надежного, который почитай там лет пятьдесят работает. Вот уж кто точно никогда бы не подвел. А всё равно…

Воронцов махнул рукой и подбежал официант, решив что его зовут. Граф не стал того прогонять, а заказал себе бокал коньяка. Предложил и мне, но я отказался, попросив крепкого кофе.

Расправившись с едой, которую тут готовили отменно, мы отправились в путь на автомобиле сенатора. Домашних я предупредил, чтобы они не ждали меня к ужину. Воспользуюсь гостеприимством адмирала. Я не сомневался, что он станет меня кормить в любом случае.

Всё южное побережье, вдоль которого мы ехали, утопало в безупречных парках, среди которых мелькали дворцы. В основном княжеские, помимо нескольких, принадлежащих императорской семье.

Многие стремились жить среди этой тихой роскоши, но мне больше была по душе столица с её островами. Пусть не так просторно, но уютно и как-то более живо.

Постепенно дворцы остались позади. Мелькал лес и небольшие поселения, в основном рыбацкие и морские. Тут тоже была верфь, несколько училищ и порт с фарватером для грузовых судов.

Автомобиль свернул с шоссе и через десять минут поездки по проселочной дороге мы оказались на месте.

«Заводик» оказался махиной, раскинувшейся в поле на сотни метров. Чуть вдалеке виднелись крыши домов — там находилась деревушка.

— Воронцово, — не без гордости сказал граф, заметив мой взгляд в ту сторону. — Большинство работников моих оттуда. Кто-то изначально там жил, но многие из города перебрались. Хорошо тут. Не прав шаман был, дыма тут никогда не было. Я сразу же артефакты поглощающие установил.

В этот момент от дальнего сооружения в воздух поднялось большое черное облако. Его подхватил ветер и понес ровно в сторону домов.

— Вот только артефакты тоже чудить начали, — мрачно добавил сенатор. — Чертовщина какая-то…

— Разберемся, — подбадривающе пообещал я и вышел из машины.