Маяк надежды

Глава 9

Проекция на все небо работала, увы, недолго. Но мне хватило времени в подробностях рассмотреть плетение и понять как именно оно действует.

Самое эффективное оружие всегда самое простое. Просто в данном случае благодаря острову-накопителю, влита была такая мощь, что она могла пробить практически любую защиту.

Помимо воздействия банальной стихией воды и темной силой, было добавлено несколько дублирующих линий. Земля и воздух действовали на тот же результат — погасить магическое пламя маяка.

Линии погасли, а я все смотрел вдаль и думал.

Темный маг явно проводил эксперимент. Прощупывал все возможности, применяя как разную мощность, так и длительность. Делал он это давно, то есть модифицировал артефакт, перенастраивая после получения результата.

С таким подходом он наверняка приглядывал за маяком.

А значит уже был в курсе, что я тут. Несложно догадаться, зачем артефактор проводит столько времени возле объекта его интереса. Не отдыхать же приехал, причем в условиях довольно необычных для аристократа.

Пусть мне лично такие места были по душе, но обмануть противника уже не выйдет.

Раз он знает про меня, то наилучший выход — обманный маневр. Создать защиту для отвода глаз, которую он прощупает и успокоится. Одновременно с этим создать настоящую защиту. И, когда она будет готова, угнать его остров, существенно усилив свою работу.

Где-то в этой схеме нужно еще было подключить тайную канцелярию, чтобы они взяли мага. Если тот выживет после отзеркаливания.

Хотелось бы и мне побеседовать с человеком, обладающим такими полезными ресурсами. Возможно, что у него еще что припрятано вроде острова…

Но надеяться на внезапное желание поделиться со мной, было слишком уж оптимистично. Хотя кто знает, вдруг проникнется после воплощения задуманного мной.

С адмиралом своим планом я поделился частично. От него требовалось продолжать вести себя, как обычно. То есть материться в темноту и переживать за сбои маяка.

Спугнуть темного мага не хотелось. Затаится, потом сиди и жди его.

Огонь загорелся спустя полчаса. В этот раз мощности удара было немного, но зато прошлось по всем ключевым точкам строения. Маг будто последовательно прощупывал, не появилось ли что-то новое.

Я спустился вниз и вышел на берег, оставив смотрителя наверху.

Слишком уж хороший шанс был поработать с водной стихией, не мог я его упустить. Укротить бурю!

Пусть обещали целый ряд штормов, бушующих в Северном море и идущих к нам, но все могло измениться в любой момент.

Вымок я моментально. Мириады мельчайших брызг витали вокруг, мгновенно оседая на одежде. Волны взмывали в небо, с грохотом разбиваясь о скалы и долетая до меня плотной пеной.

Я глубоко вздохнул и обратился к своему источнику.

Вода, почти как и эфир, наполняла этот мир, присутствуя во всем живом. Внеранговый маг этой стихии мог иссушить человека за считанные минуты. Так что над такими стихийниками уже не посмеивались. Только встречались они редко, выйти за ранги означало очень много работать с даром. Не каждому хватит терпения.

Проще всего, конечно же, было работать с водой в ее естественном виде. Озера, реки, моря… С океанами уже посложнее.

Главное уловить течения и слиться с ними. Самому стать частью этого безумного движения, поймать его ритм и направление.

А затем…

Я выдохнул и раскинул руки в стороны.

Стена воды поднялась передо мной и замерла. Я ощущал давление с той стороны, где волны продолжали атаковать мыс.

Стало жарко от прилагаемых усилий и циркулирующей внутри магии.

Я чуть расширил зону действия. Затем еще немного и еще. Так до тех пор, пока не охватил всю линию вдоль оградительной дамбы. От берега до берега.

Поднял потоки выше и обрушил вниз, отгоняя шторм. Берег резко обмелел.

Снова глубокий вздох и теперь я действовал на удерживание, постепенно позволяя воде вернуться на место.

Жаль, видел я лишь небольшой участок возле маяка и его огня. Наверняка в масштабе залива это смотрелось великолепно. Но и к счастью, что никто не смог увидеть такое представление.

Залив успокаивался, а ветер гнал бурю дальше на север.

Промокший и замерзший, я тем не менее победоносно улыбался. Пусть меня словно высушило изнутри от приложенной силы. Пусть не хватило до ранга. Но теперь уже не понадобится второй шторм, хватит чего-то менее грандиозного.

Зато у каменистого берега тихо плескалась укрощенная вода.

Мой источник пульсировал, насыщенный потоками истинной стихии.

Из состояния измученного блаженства меня вывело блеяние коз. Этот звук вернул в реальность и она оказалась крайне холодной. Я бегом отправился в дом, отогреваться у печи.

Растопил я ее так, что кожа заполыхала от жара, а от одежды пошел пар.

Адмирал, зашедший в дом на рассвете, шарахнулся назад и оставил дверь открытой.

— Угорите, граф, — сказал он и достал откуда-то снизу бутыль, которая выглядела очень насторажаивающе.

Кажется, внутри что-то плавало, но разглядеть что именно в мутном напитке было невозможно. Волков налил мне рюмку и протянул с видом, не терпящим возражений. Я выпил залпом и следующую минуту открывал и закрывал рот, чтобы избавиться от жжения. Такое чувство, что там была выжимка из целой плантации красного перца.

Но зато острая настойка тут же вернула мне внутреннее тепло. Сразу же начало невыносимо клонить в сон. Я еле добрался до кровати, рухнул лицом в подушку и крепко уснул.

Разбудила меня сила, против которой не мог устоять ни один человек на земле.

Звук скворчащей на чугунной сковородке яичницы и аромат жаренных шкварок, проникающий в саму душу. Вместе с запахом свежемолотых зерен это было слишком прекрасно.

Я вышел, ведомый этой магией и адмирал, хлопочущий возле плиты, расхохотался.

— Не стройте такое лицо, Александр Лукич, не так уж я и хорошо готовлю, — сказал он, сразу же налив мне кофе.

— Уверен, что сам император был бы в восторге, — ни капли не преувеличивая, ответил я. — Можете не верить, но чтобы приготовить идеальную яичницу, нужен либо колоссальный опыт, либо настоящий талант.

Это было чистой правдой. Казалось бы, что может быть проще, чем пожарить яйца? В принципе, это всегда вкусно и сытно.

Но когда белок идеально приготовлен, желток остается чуть жидким, корочка хрустит, но при этом легко поддается вилке, а крупинки соли грубого помола тают на твоих глазах… Волшебство!

Граф подал блюдо по-простому, поставил передо мной доску, а сверху на нее сковородку. Но это было самым великолепным зрелищем, достойным любого стола.

Сейчас ворвись хоть дюжина темных магов, я бы не обратил на них внимания.

Адмирал стоял рядом и умилялся, с улыбкой глядя как я уминаю завтрак.

Вот бывают такие люди, которые просто умеют готовить. Из самых обыкновенных продуктов у них получается шедевр, причем каждый раз. А когда спрашиваешь как, то они лишь пожимают плечами и отмахиваются, мол, ничего особенного.

— Григорий Иванович, — очень серьезно произнес я, когда закончил и поблагодарил за угощение. — Подобное просто незаконно скрывать от людей. Предлагаю деловое партнерство. С меня все технические детали и сам ресторан, а вы просто готовьте. Без сомнений «Морской черт» войдет во все гастрономические путеводители.

— Ну вы, право, захвалили меня, Александр Лукич, — неожиданно смутился адмирал. — Преувеличиваете.

— Готов поставить на это что угодно.

— Пари? — лукаво усмехнулся граф. — Что же, это интересно. Какие же ставки?

Мы оба одновременно призадумались. Ничего не приходило в голову. Мне искренне хотелось для него успеха, а Волкову искренне нравилось угощать гостей. Какие тут условия можно придумать?

В итоге мы вместе расхохотались и договорились на одну монету. Адмирал поставил свой талисман, добытый где-то за экватором. А я поставил то, что оказалось у меня в кармане. Монета-артефакт, защищающая от удара темной магии.

Каждый из нас при этом понимал, что кто бы ни выиграл, мы просто обменяемся этими монетами.

Мы ударили по рукам и на том разошлись.

Когда пришла новая беда, я стоял возле пруда в нашем саду и смотрел на плещущихся там волшебных карпов. Мне нужно было придумать способ взять ранг одним делом.

Золотисто-розовые рыбы подплывали к поверхности воды и глядели на меня с беспокойством. Словно чувствовали, что я хочу что-то сделать с их домом.

Но мне просто было легче придумывать варианты, смотря на стихию.

— Барин! — сзади раздался взволнованный голос Прохора. — Боюсь, случилось страшное…

Разом выведя меня из благостного состояния этими словами, слуга умолк. Сначала я внимательно оглядел старика. Но тот был здоров, цел, да и выглядел прекрасно. Увлечение кулинарией благотворно сказалось на его раньше сухощавой фигуре.

Я бросил взгляд на дом, активируя сигнальную нить, связанную с охранной сетью особняка. Тихо.

Уже после этого я все же спросил:

— Что случилось? Авдотья Павловна?

— Да бог с ней и он же ей судья, — философски равнодушно ответил Прохор. — Заняты их сиятельство, тряпками да пересудами. А вот Лука Иванович от нас что-то скрывает. Что-то серьезное.

Старик снова забеспокоился, нервно теребя кожаный фартук, с которым теперь расставался только для подачи еды в столовую. Вещица шла в комплекте с тем устройством, что я добыл. Помимо гриля, коптильни и прочего, в подарок приехало и обмундирование. Чертовски ладно изготовленное.

Прохор, облачившись в этот фартук, преображался и становился иным человеком. Старый вояка нашел новое предназначение и очень гордился им.

И я бы скорее подумал, что проблема связана с тем, что гости пожаловались на стряпню. Но никак не ожидал услышать про патриарха.

— Давай по порядку, — я усадил его за столик и сам сел рядом.

— Скрытничает, — коротко сказал слуга, словно это все объясняло.

Прохор тяжко вздохнул и принялся путано рассказывать.

Его тоже насторожили частые отлучки деда. Но если мне хватило того, что глава рода находился в прекрасном самочувствии и шел на поправку с поражающей скоростью, то Прохора это не удовлетворило.

Ведь они были давними друзьями и прошли через многие лишения и беды. Так что привыкли делиться друг с другом всем. Как плохим, так и хорошим.

А в последнее время Лука Иванович стал пренебрегать даже утренним чтением, которому посвящал немало времени после завтрака. Все чаще и чаще он стал уезжать, не сообщая куда.

И ладно бы началось это после приезда родни. Было бы логично. Но это началось после возвращения деда из лечебницы.

К тому же Прохор заметил, что патриарх частенько витал где-то в своих мыслях, не с первого раза слыша, когда к нему обращаются. И раздражаться стал по непонятным поводам.

В общем, налицо была какая-то страшная тайна, грозящая всему роду. Это по словам слуги.

Он сумел и во мне зародить чувство тревоги.

Неужели целитель сделал слишком оптимистичный прогноз, а дед от меня скрывал истинное положение дел? С него станется таким образом оберегать близких. В этом мы были очень похожи.

— А сегодня утром, — подливал масла в огонь Прохор, переходя на зловещий шепот, — он спросил про костюм, который давненько как припас на черный день. Ну вроде как на эти… Прости господи, похороны. От этого… крутюрье какого-то важного. Как сейчас помню, что его сиятельство про него сказал: «Один раз только такое надеть возможно, для самого важного дня».

— Так… — протянул я. — Сейчас все выясню.

Я быстрым шагом отправился на поиски патриарха. Обнаружился тот в своем кабинете. Сидел со хмурым видом над какими-то бумагами, которые быстро спрятал при моем появлении. Завещание?

— Александр, — натянуто улыбнулся он. — Все в порядке?

— Что происходит? — напрямую спросил я.

Накрутил меня Прохор, не без этого. Соблюдать этикет и пытаться вежливо выяснить суть я не смог. Если болезнь деда прогрессирует, к чертям манеры.

Лука Иванович наигранно огляделся, словно отыскивая причину такого вопроса. Поняв, что это не сработало, он сделал строгое выражение лица.

— Объяснись, Саша.

Я уселся в кресло напротив него и выдал все, как есть.

И дед расхохотался. Смеялся он долго, до слез и красноты лица. Затем шумно дышал, приходя в себя.

— Ну паникер, ну фантазия… Саша, нет никакой проблемы. Точнее она лежит в совершенно иной области.

— Это не связано со здоровьем?

— В какой-то степени… — патриарх умолк и прикусил губу.

Вдруг рядом со столом появился дух предка. Митрофан Аникеевич упер руки в бока и повелел:

— Расскажи ты ему, Лука. Ну сколько можно прятаться? Как маленький.

Дед повздыхал еще, отвел глаза и еле слышно буркнул:

— Влюбился я.

— Что? — я его прекрасно расслышал, но никак не ожидал такого поворота.

— Влюбился! — гаркнул он. — Ну и что тут такого?

— В кого? — машинально спросил я, растерявшись.

Призрак закатил глаза, фыркнул и испарился. Лука Иванович наградил меня укоряющим взглядом, но все же прояснил обстоятельства.

Роковая встреча случилась в лечебнице. И я даже мельком видел визави патриарха, когда навещал того.

Как бы это ни было забавно, но мои слова про встречу со вдовствующей графиней оказались пророческими. Именно с такой дамой они пересеклись на вечере музицирования.

Дед никогда не любил никакую музыку, кроме военных маршей и походных песен, но тут словно молнией ударило, когда графиня села за фортепиано. Что-то дрогнуло в сердце Луки Ивановича и закаленный тысячами боев мужчина вдруг стал заядлым меломаном.

Имея в распоряжении уйму свободного времени, они проводили его вместе, подолгу гуляя по берегу залива. Обоим было что вспомнить и чем поделиться.

Несмотря на то, что судьбы их разительно отличались, парочка болтала без умолку и постепенно сближалась. До тех пор, пока не получилось так, что друг без друга стало неуютно.

Деда словно прорвало, когда он рассказывал о своей возлюбленной. Восхищался он дамой так отважно и искренне, что я понял — пропал. В самом хорошем смысле, но пропал.

— И помыслить не смей, что это мимолетная страсть! — распалялся патриарх, защищая свои чувства. — Нина Федоровна женщина исключительного ума и достоинства. Я бы никогда не позволил себе оскорбить ее чувства фривольностями.

— И не подумаю, — чуть отошел я от первого шока. — Так в чем проблема? Почему ты скрывал?

— Есть одно обременение, — через силу произнес дед, поморщившись. — Для снятия которого потребуется… чудо, да.

История была трагичная, словно сошла со страниц женских романов. Брак графини был, как бывало в большинстве случаев, договорной. И в общем-то неплохой. Граф Варягин был человеком с крутым нравом, но справедливым.

Одна слабость была у него — ревность. Настолько сильная, что при заключении брака поставил он условие. Поклясться на крови в верности. Нина Федоровна была тогда слишком юной и податливой воле родителей и будущего мужа.

Пусть клятва и была обоюдной, но граф почил уже двадцать лет назад, неудачно поохотившись, а графиня осталась с немалым состоянием и отсутствием права на какую-либо личную жизнь.

И вроде она смирилась со своей участью давно, убедив себя за годы одиночества, что другого ей не нужно. Но тут ей встретился мой дед и все, что было прежде, враз стало неважным.

Клятву крови не обойти. Проклятье можно снять, так работает сама магия проклятья. Иногда требуется много усилий, чтобы найти лазейку, но она всегда есть. Даже как в моей сказке для тетушки, то есть гибель от собственной руки.

Тут же казалось, что выхода нет. Граф Варягин составил клятву таким образом, что не оставлял ни одной лазейки. С первого взгляда.

— Мы обязательно что-нибудь придумаем, — пообещал я деду.

— Придумаем, да уж, — скептично хмыкнул дед, но в глазах его загорелась надежда.

Но я не сомневался, что выход найдется. Ради чего еще сворачивать горы, как не ради этого?