Маяк надежды

Глава 24

Посмотрел я на главу тайной канцелярии так многозначительно, что адмирал резко засобирался на маяк. Но прежде Волков сообщил, что пирожки с какими-то заморскими ягодами непременно нужно съесть. То есть взять с собой.

Забота графа чуть смягчила меня, так что когда тот ушел на ночную вахту, я немного оттаял и перехотел ответить Баталову довольно грубо.

Налил себе чаю, сел за стол и невозмутимо принялся за угощение.

Роман Степанович украдкой взглянул на наручные часы и примиряюще улыбнулся. Получилось у него не очень достоверно, сказывалось отсутствие навыка.

— Александр Лукич, я извиняюсь за столь неожиданный визит и просьбу…

— Просьбу? — уточнил я, усмехнувшись.

Менталист едва заметно помрачнел. Не то чтобы мне хотелось его провоцировать, но я понимал, что поддамся раз на «зов долга» и всё. Сам не замечу, как буду работать исключительно на контору. Всегда будут срочные и важные ситуации, на решение которых уйдет вся жизнь.

Прошлую жизнь положил на этот алтарь. Я не жалел об этом, но теперь хотелось получить то, ради чего всё затевалось. Дом и семью, которые будут в безопасности.

— Буду честен с вами, — улыбка пропала с лица Баталова, зато появилась какая-то неимоверная усталость, мужчина вмиг постарел на несколько лет. — Я никому не доверяю.

Удивительный всё же человек. С одной стороны он действительно говорил правду. С другой уже хорошо изучил меня и знал, каким способом меня можно заинтересовать. Прямотой и честностью.

Я отложил пирожок и выжидающе посмотрел на него.

— Полагаю, что мне вы тоже не доверяете.

— Никому, Александр Лукич, — дипломатично увильнул от ответа Роман Степанович. — С моей работой это непозволительная роскошь. Которая может иметь очень серьезные последствия. Но при прочих равных, мне приходится выбирать, на кого можно положиться в определенной ситуации. А ситуация сейчас… — он перевел взгляд к окну, за которым шумело море. — Сейчас ситуация критическая. И мне нужна ваша помощь.

Долгое вступление снова пробудило во мне аппетит, но я сдержался. Меру в провокациях тоже нужно знать.

— Зачем я вам нужен? — спросил я, чтобы он уже наконец перешёл к делу.

— Передача артефакта состоится перед рассветом, — медленно заговорил Баталов, словно заставляя себя произносить каждое слово. — Сопровождающих с каждой стороны может быть только двое. Самые надёжные люди из возможных. Для перемещения артефакта нужен воздушник и он у меня есть. После встречи он останется со мной до самого прибытия гостей.

Его недобрая усмешка вызвала не самые приятные чувства. На такие меры предосторожности были логичны, проще держать при себе того, кто слишком много знает.

— Ваша способность вычислить скрытые угрозы, Александр Лукич, поможет мне не беспокоиться хотя бы об этом.

— Вы подозреваете… союзников, — подобрал я нужное слово, — в том, что они устроят ловушку?

— Как и они нас, — тяжело вздохнул Баталов и с силой потер лоб. — Чертова мнительность всё сильно усложняет. А уж с учетом происходящего… Информация сливается из очень близкого круга. И ведь непонятно с какой стороны!

Разноглазый в сердцах хлопнул по столу, но быстро взял себя в руки и успокоился, улыбнувшись. Теперь его улыбка была больше похожа на настоящую.

— Прошу прощения, ваше сиятельство. Сказывается напряжение последних дней. Я хотел сказать, что если вы будете рядом, мне станет гораздо легче. Не хочу вас ни обязывать, ни принуждать. Решать только вам и если вы откажетесь, на наши дальнейшие отношения это никак не повлияет.

Я с восхищением взглянул на него. Ну как умеет в простые слова вкладывать столько смыслов! А уж замаскированные угрозы у него выходят совершенно потрясающе.

Особенно про дальнейшие отношения меня порадовало.

Впрочем, я знал во что ввязываюсь, когда обратился к нему с проблемой, пусть она и была не моя, а их.

Моя текущая проблема была в том, что мне стало чертовски интересно. Ради кого всё это затевалось и на кого охотился темный маг.

— Мне тоже придется находиться с вами рядом после этой встречи? — уточнил я.

— Что? — Баталов непонимающе заморгал, а затем рассмеялся: — Нет, ваше сиятельство. Вас в утечке информации я не подозреваю. Это было бы странно, учитывая как настойчиво вы добивались обратить внимание на происходящее.

Ну да, слишком уж сложная схема тогда получилась бы. С другой стороны, я же мог всё это подстроить, чтобы на корабль попал нужный мне артефакт…

Судя по слегка насмешливому взгляду менталиста, он тоже об этом подумал. И, очевидно, имел возможность проверить эту теорию.

Ощущение, что меня втягивают в дело, понимание которого у меня с верхушку айсберга, усилилось. Многовато неизвестных, но интуиция не предупреждала об опасности лично для меня.

— Конечно же, необходимо будет принести клятву о неразглашении.

— Да-да, — слегка рассеянно ответил я.

Я эти клятвы уже чуть ли не каждый день приношу. Такова уж формальность и тут доверие вообще не причём.

— Когда нужно выезжать?

— Ещё час тому назад, — снова взглянул на часы Баталов.

Стойко он выдержал нашу беседу, что заслуживало уважения. Более тратить время я не стал и поднялся. Собираться мне было не нужно, но пирожки я всё же с собой прихватил.

Путь наш был витиеватым и запутанным. Секретность обязывала.

Сначала мы добрались до вертолетной площадки за городом. Там нас уже поджидал воздушник. Хмурый и немного нервный мужчина, чуть за пятьдесят. Баталов представил его кратко — Людвиг Борисович.

Я же мысленно присвистнул — первый ранг. К тому же сила так и перла из него, он использовал накопители.

Артефакт, закрытый брезентом, тоже находился тут. И мне стоило немало усилий распознать его под мощным мороком.

Затем мы долго летели на север, вдоль побережья и на низкой высоте. Воздушник всё это время поддерживал груз, таким образом скрывая его истинный размер и вес от пилота.

Потом внедорожник с прицепом и снова маг работал на износ. Людвиг Борисович скрипел зубами, бледнел, но не жаловался. Хотя иногда бросал на меня непонимающие взгляды.

Где-то в пути мы сделали остановку, чего-то ожидая.

Там-то я получил инструктаж от Романа Степановича, который отвел меня в сторону и сжато сказал:

— Не думаю, что вы склонны к опрометчивых поступкам, но обязан кое-что прояснить. Во-первых, молчите, ваше сиятельство. Чтобы ни происходило, лучше ничего не говорите. Нервы у всех на пределе, одно слово может вызвать конфликт. Во-вторых, не смотрите им в глаза.

— Что? — это правило меня удивило.

— Я не знаю точно, кто будет на встрече, но догадываюсь. Если я прав, то для него прямой взгляд это вызов силе. Долго объяснять… Просто смотрите куда угодно, но не в глаза.

— Хорошо, — не стал я расспрашивать дальше.

— В-третьих. Если что-то ощутите, то знаком будет чих.

— Чих? — опять вклинился я.

— Да, Александр Лукич. Когда человек чихает, то это вызывает неловкость и сочувствие. Достаточно, чтобы успеть отреагировать. Кашель раздражает и вызывает брезгливость, мало ли человек болен. То есть настораживает, да и банально это. Про прочие звуки я уж не стану пояснять. Так что самое оптимальное — чихнуть.

— Принято, — кивнул я.

— В-четвёртых… — Баталов пристально посмотрел на меня, помедлив. — Если что-то случится, дайте знак и бегите. Как можно быстрее и как можно дальше. Не вступайте в бой, вы… Вы артефактор, ваше сиятельство.

Пусть он и имел в виду, что я не боеспособен, во всяком случае магически, но меня это ничуть не задело. Ну какой воин из артефактора, действительно? Тем более слабого ранга не самой боевой стихии.

И мне совершенно не хотелось его в этом переубеждать, поэтому я просто опять кивнул.

Не говорить же об артефактах, которые всегда были при мне. И что лишь один родовой перстень способен выдержать удар внерангового мага.

— Держите, — Роман Степанович протянул мне небольшой камень. — Это убережёт и даст достаточно времени, чтобы уйти.

Я принял артефакт и сразу же ощутил его фон. Неплохие плетения, совсем неплохие. Если влить чуть больше силы…

— Потом вернёте, — строго сказал Баталов, заметив с каким интересом я смотрю на вещицу. — Там сигнальный маячок, по которому вас смогут найти.

Он ещё дал мне несколько советов, в основном по общему дипломатическому поведению. Про пирожки он не упомянул, но я так понял, что не стоит ими трапезничать при гостях.

Впрочем, с адмиральской выпечкой мы разделались во время стоянки. Я угостил всех, разделив поровну. У мага оказался термос с горячим кофе, так что перекусывали мы не всухомятку.

Сигнал о встрече был подан магический. По телу пронеслись мурашки — чужеродная сила была неприятной. Я не успел уловить какие-то отличительные черты, но веяло чем-то ледяным.

Дальше мы шли пешком. Воздушник из последних сил тащил над землей артефакт, который проламывал в лесу настоящую просеку. Баталов, не приспособленный ходьбе в чаще, постоянно чертыхался, спотыкаясь о корни и вырываясь из плена веток.

— Всё равно же у берега стоят, — он махнул рукой в сторону. — Нет, нужно придумать встречаться в этой глухомани…

Широкая поляна была залита лунным светов и казалось, что трава отлита из серебра. С другой стороны нас уже поджидали. Две темные фигуры — одна невысокая, а вторая огромная.

Они двинулись навстречу и мы остановились в нескольких шагах друг от друга по центру открытого пространства.

Я старательно глядел себе под ноги, исподлобья посматривая на менталиста. Один из чужаков что-то сказал на незнакомом резком языке. Невольно я поднял голову и сразу же позабыл правила.

Передо мной стоял человек, не смотреть на которого было просто невозможно. Беловолосый гигант с широченными плечами и звериным лицом. Поразили меня, конечно же, не его габариты.

А лицо, полностью расписанное рунами. Я не знал, что они обозначают, но лучшим переводчиком была странная сила, исходящая от него. Агрессивная, колючая и угрожающая.

Глаза его светились холодным голубым светом.

Гигант зарычал и сделал шаг ко мне. Баталов потянулся за пазуху, воздушник как-то тихо и очень обречённо вздохнул.

Но тут вступился второй. Седой старик, сгорбленный и и опирающийся на палку. Ею он и ткнул громилу, дернул того за рукав, чтобы он наклонился и что-то сказал на ухо.

Здоровяк сначала нахмурился, затем бросил на меня быстрый удивленный взгляд и отступил. Старик улыбнулся мне и переключился на Романа Степановича, начав что-то с ним обсуждать довольно добрым тоном.

Я перестал искушать судьбу и больше чужаков не разглядывал.

Слова я не понимал, но зато интонация мне была знакома. Сначала они обменялись любезностями, а потом насчет чего-то торговались. При этом Баталов постепенно закипал, а старик продолжал говорить снисходительно и с легкой насмешкой.

Пока они разговаривали, я напряженно изучал магический фон. От беловолосого исходила действительно звериная сила. Не та, что правит животными, а словно он сам был одним из них.

Оборотней не существовало, но я слышал про берсерков среди северян. Остановить такого было практически невозможно, их не пугал даже огонь, через который они проходили и не обжигались.

Сила их была в уникальном сочетании магии крови, отчасти некромантии, меняющей физиологию, и отчасти всех четырех стихий, укрепляющих тело. Они считались редкостью, на пути становления почти все погибали.

Берсерка, стоящего передо мной, бурлящая магия распирала изнутри. Он шумно и с хрипом дышал, периодически издавая что-то вроде рычания.

Я уже переминался с ноги на ногу, пытаясь размяться. Беспрестанный контроль над происходящим начал утомлять. К тому же нервничал воздушник, я чувствовал его плохо скрываемые эмоции.

Вот как понять, идет уже что-то не так или нет?

— Най, — повторял раз за разом Баталов.

Это я вполне однозначно определил как «нет». Старика это вроде как не устраивало и переговоры затягивались. К тому же Роман Степанович постоянно странно на меня поглядывал.

В итоге они всё же пожали руки.

Гигант подхватил звезду так легко, словно она ничего не весила. И без видимых усилий понес в лес. Старик пошел следом.

Мы дождались, пока все звуки стихнут.

— Всё в порядке? — задал я единственный вопрос, который меня волновал.

Баталов наградил меня ещё один странным долгим взглядом и ответил:

— Да. Возникли некоторые разногласия относительно обмена подарками. Но мы их уладили.

— Я бы хотел извиниться…

— Не стоит, — отмахнулся менталист. — Мне следовало вас предупредить о весьма экзотическом виде гостей. Но, к счастью, они это восприняли как знак уважения. Насколько я вообще понял. Чертовски сложный язык с таким количеством идиом, что не разберёшь.

Он явно недоговаривал, что-то старательно скрывая. Прикрывал это с виду обыденной беседой. Но тайн у Баталова было полно, а выяснять их — бесполезное дело. Захочет, тогда и расскажет.

Обратный путь к автомобилю мы проделали в полной тишине. Только воздушник сопел, вымотанный истощением своего источника. Я мог лишь примерно представить, сколько сил ему пришлось потратить на перемещение артефакта.

Немного заплутали, но все же вышли к дороге.

Ночной лес неохотно нас отпускал. Нечисти тут не было, но сама земля где-то на границе, а то и за ней, имела свой собственный нрав. Сила места, вроде нейтральная, но при этом задумчивая. Иначе было и не описать ощущения от легкого чувства потери в пространстве.

Мы все устали и просто ши вперед. И земля нас в итоге отпустила.

Домой мы возвращались другим путем, но основной его отрезок тоже занял полет на вертолете, но уже небольшом. Я эту часть успешно проспал, вполне удобно устроившись в кресле.

Проснулся я на подлёте к столице. Всходило солнце и зрелище было завораживающим. Город сверкал и с высоты казался совсем игрушечным.

Приземлились мы около порта и на посадочной площадке уже ждала машина. Роман Степанович проводил меня до неё и доверительно произнес:

— Если есть что-то, с чем я могу вам помочь…

— На самом деле у меня есть одна небольшая просьба, — я широко улыбнулся.

Баталов не сумел скрыть торжество. Быть мне обязанным его не напрягало, а вот помочь с чем-то могло способствовать укреплению связи с ним и его возможностями.

— Что же за просьба, Александр Лукич? — с предвкушением спросил он.

— Личная встреча с императором, — спокойно ответил я.

— Что? — его глаза округлились.

Я смог его не просто удивить, а весьма сильно ошарашить. Баталов даже задыхаться начал, так что я поспешил объясниться:

— Не для меня. Тут такое дело…

Мой рассказ, пропитанный возвышенной романтикой, произвел на Романа Степановича очень сильное впечатление. Проще говоря, глава тайной канцелярии глубоко проникся и расчувствовался. Хотя он долго не мог поверить, что я говорю серьезно. Видимо, с подобными вещами к нему ещё никогда не обращались.

Кажется, что Баталова больше воодушевило помочь влюбленным, чем спасти северян и избежать международного скандала. В его эмоциях, проявившихся буквально на миг, я разобрал какую-то искреннюю детскую радость.

— Знаете, ваше сиятельство, вы могли прийти ко мне с этим раньше. Я бы вам с удовольствием помог в любом случае.

Я лишь кивнул, не став спорить. Но брать аванс с таким человеком я бы не рискнул. С удовольствием или нет, но выгоду он бы не упустил. Ничего личного, работа такая.

— Уверен, его императорское величество будет в восторге от такого обращения, — продолжал он радоваться. — Это не жалоба на налоги или требование о выделении содержания, с чем его обычно донимают. Объединить любящие сердца, ну надо же!

Тут не поспоришь, дело достойное и приятное.