Мечты сбываются

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. Глава 29.

Поселилась в этот раз Кира с умом. Знала, что драконы не станут больше искать, но здраво рассудила, что у Дароса однозначно есть враги и, если узнают они об его паре, то постараются найти её. Потому и бдела.

И ушла подальше, аж в северные леса, глухие да привольные. Подальше от оживлённых, густо заселённых районов, где люди кишмя кишат, и драконий шпион легко спрячется. Да и от князёнка подальше. Обещал он встречу ей, а за ним не заржавеет... Пусть побегает, пока найдёт! А она поживёт спокойно.

Нельзя сказать, что леса те были совсем уж пустынными. Жили там люди, но обособленно. Новый, посторонний человек не спрячется. А деревни справные, богатые. Почти как города, что южнее, на равнине. И люди хорошие, дружные.

Кира присматривалась пока. Себя никак не проявляла. Отдохнуть ей нужно, успокоиться. Похороны эти едва пережила! И ночами спала плохо, темноты стала бояться. Это она-то! Так и спала при свече. Только не обычной, а магически сотворённой: такая не прогорит до утра и дом не подпалит.

К людям поближе не шла. Сидела в глухом лесу на заимке охотничьей, покинутой. Никто здесь, конечно, не ждал ведающую, а потому ничего почти не было в той избушке. Да много ли нужно ей? А что нужно, сотворит себе сама...

Так и жила она с месяц или около того. Одни духи навещали её. Разошлись старики, пьянствовали. Хотя какие старики они?.. Показались оба ей как-то. Что сказать? Красавцы и есть! Влюбилась бы, если бы не пугали её все мужики сейчас до смерти! И, если бы по дракону своему не скучала бы...

А так что? Посмотрела, восхитилась. Пожалела, что застряли парни в безвременье. За что? Очень уж туманно они отвечали. Мутили что-то... И Кира бросила расспросы. К чему они? Сама она тоже, вон, не без греха. Сидит, ждёт воздаяние своё.

Пообещала, что будет думать над бедой их. И учиться. Вот Хранитель и воспользовался согласием её. Для того, может, и на жалость давили, хитрецы? Завалил её Хранитель занятиями, как тогда в Хранилище. И книги начитывал, пока она без сна валялась ночью. Чтобы избежать того издевательства, Кира даже спать лучше стала!

Леший не отставал. Гонял её, форму физическую восстанавливать заставлял. В прямом смысле слова, гонял. Оборачивался зверем каким, и: беги, Кира! Приходилось бежать, чтобы не получить зубами да по мягкому месту...

Довольны были её деды, что приходит она в себя. Рады. И она радовалась. Надо жить, коль не померла! Надо! А остальное как-нибудь уложится...

Как жила-была она в то время? Да как придётся! Так и рождались, наверное, страшилки о ведьмах, да об их шабашах... А что? То красавцы у неё в избушке, двое. То нечисть страшная пьёт да песни воет... И она с ними тоже... Если увидит кто, так и скажут о ней, что чёрная она, проклятая ведающая...

А у неё просто сердце болит... Так болит, что мочи нет! И как боль эту терпеть она не знает. Столько пережила, а всё не умеет справляться с потерями. Да и кто умеет? Всегда как в первый раз!..

***

Кира почувствовала, что кто-то потревожил её сигналку. Да не те чары, что далеко от избушки, а ближе, гораздо ближе. Но и не рядом. Зверь? Да нет! На зверей не рассчитано, только на разумных. Кто идёт к ней?

Да и не идёт вовсе. Раз сигнальные чары потревожили, другой, третий. Осторожно так, деликатно... Словно в дверь стучались... Гость? И кого там принести могло? Князёнок не успел бы отыскать. Дракон её занят, Хранитель показывал регулярно. Волнения у него там среди знати, интриги. Таких хитровыкрученных как драконы, не оставишь!

Тогда кто? Надо смотреть! Кира сотворила зеркало, набросила личину на себя. Посмотрелась. А хорошо! Не бабка древняя, а женщина, пусть к старости и приближающаяся, а крепкая ещё. Хоть ходить можно будет быстро, не удивится никто.

Вышла из избушки своей, побежала. Не доходя до места того, пошла степенно, спокойно. И к нападению готова была. К любому, причём. Силы её выросли ещё. И дракон не страшен теперь! Сама такая...

Мужик сидел на пеньке рядом с сигналкой её. Ну как мужик? Молодой, мощный очень. А для солидности русая борода. И глаза умные, острые да карие. Как вишни блестят.

Сидит смотрит на неё. Улыбается:

- Здравствуй, ведающая! Я, Рох, староста деревни, что неподалёку находится. Да и другими управляю тоже понемногу... Просили люди, как откажешь?- неловко оправдался.- А тебя звать как?

Кира поклонилась, улыбнулась, а сама рассматривала гостя пристально. Хозяин здешних мест, значит, пожаловал! Молод. А, значит, умён и силён сверх меры, раз люди идут за таким. И, кто знает, какими дарованиями ещё наделён? Слухи разные ходили об обитателях северных лесов! Может, и ноги уносить придётся отсюда... А пока посмотрим!

Кира с достоинством промолвила:

- Вера, я. Бабкой Верой можно звать.

Мужик или парень улыбается так же безмятежно:

- Чего бабкой зовёшь себя? Не так-то ты и стара!

Кира заметила, как трепещут ноздри гостя и обругала себя последними словами. Слыхала же слухи! Пусть не верила, но поберечься- то могла!

Так же мило улыбаясь, она резко опустила щиты и "спрятала" любые свои проявления: запах, ауру, резерв. Будто и нет её вовсе, хотя, вот она! Стоит рядом. Рох досадливо поморщился. Для оборотня, что живёт запахами, такой резкий демарш был, наверное, очень неприятен. Будто по носу получил!

- А что?- подумала Кира словами Армоса почему-то.- Жизнь - боль!

Так же спокойно и доброжелательно смотрела в лицо оборотню. Нагло. Кто он? Волк? Медведь? Наверное. Фигура. Крупный, неспешный, на первый взгляд. И глаза...

Понял он всё. Улыбнулся скупо, но заговорил строго:

- Не лезем мы в дела чужие. Если в наши не лезут. И слухи о нас не несут по свету... Без нужды нам эти слухи и страх жителей. Или интерес властителей... Сильна ты, ведьма. Это хорошо, и плохо. Хочешь, живи тут. Но в дела наши не суйся. Лечи местных. Да и нас, хоть и редко мы болеем. Кто ты и зачем в глушь такую забралась, разведывать не стану.

Кира ухмыльнулась:

- Дела мне нет, какую шубу вы носите иногда. На здоровье! Тем более, что оборотни на диво здравые и верные существа. Подличать вы не любите... И я не стану. Без причины... Обещаю!

Рох расцвёл от похвалы:

- Верно всё. Такие мы и есть. Домик хороший на окраине деревни ждёт тебя, ведающая. На отшибе, совсем рядом с лесом.

Кира покачала головой:

- Не пойду. Тяжко мне среди людей... Или оборотней. Тут останусь. И для вас лучше... Страшная я, когда разойдусь...

Оборотень понял:

- Никто к тебе сюда ходить не станет. Разве что, молодняк забредёт. Им законы не писаны, дурням!

Кира улыбнулась ласково:

- А дурней я сама напугаю, староста Рох. Не тревожься. Живы будут. И в разуме... Разве что, заикаться станут на время!

Кира расхохоталась, оборотень непроизвольно поёжился:

- Ведьма и есть! Кто ж поймёт вас?

- А и не надо, оборотень! Сами по себе мы! Не стану я частью вашей общины, а вы не станете близки мне. Рядом будем жить, но не вместе! Сигналку эту заметь. И своим скажи. Если случится что срочное, то пусть сюда приходят, зовут меня. А так сама обходить окрестные сёла буду. Раз в неделю.

Хитро улыбнулась:

- И не волнуйся за ноги мои. Старикам движение, ой, как полезно!

***

Понравилось Кире жить среди оборотней. Были они, конечно, другими, чем в мире Дароса. Прятались. А, значит, были скрытными, замкнутыми, кого попало в своё сообщество не впускали. Да и ей без нужды было. Рядом и рядом. А излишняя фамильярность ни к чему.

Того, что Рох поручился, судя по всему, за неё, хватило, чтобы её и помощь принимали без страха, спокойно. Подпускали к детям, позволяли лечить. На прямые вопросы, как-то связанные со второй ипостасью, пусть и с запинкой, но отвечали. И хорошо!

Дети полюбили её. После всего, что пережила, Кира как-то особенно стала ценить эти нежные ростки жизни. Ей нравилось разглядывать, угадывать характеры и даже будущее малышей. Иногда что-то настораживало её, что-то пугало. И тогда она не молчала. И пусть, она берёт ещё бремя на себя, вмешиваясь в чужую судьбу. Сколько уже долгов на ней! Одним больше!..

Она тихонько отзывала мать в сторонку и шептала ей нечто такое, от чего оборотница или женщина белела, начинала плакать и мелко кивать головой. Благодарить, со страхам глядя на странную ведающую. Никогда не встречали они такую, что видела сердца и судьбы, будто они книги, раскрытые перед ней. Страшно это! Но так полезно и спасительно, что стали женщины особенно почитать бабу Веру.

Как ни пытались Рох или мужья узнать, что за тайны такие между ними и ведьмой, ничего не получилось. Жёны отвечали мужьям, чтобы те занимались своими, мужскими делами, а в женские не совали носы. Предводителю своему отвечали то же самое, разве что более вежливо.

Рох пытался расспросить саму Веру. Так она только непонимающе круглила глаза. "Ничего не знаю, милок!". Назвать её "бабкой", язык у старосты не поворачивался. Какая она бабка? Быстрая, сильная, и что-то такое почудилось ему, в самом начале, пока она не опустила щиты... Нечего было язык распускать! Привык, что вокруг все малограмотные. Теперь и не рассмотришь, кто там под личиной "бабы Веры" прячется!

Сильна ведьма. Сильна! Щиты держит всегда. Знает много. Ой, много! И не показывает. Дурой прикидывается. Но лечит прекрасно, от всей своей ведьмовской души. Хранит жизни, без дураков. Значит, не "чёрную" колдунью к ним занесло, слава богам! Такой беды им ещё не хватало!

Да только и тут была нестыковка. Обычно, тайными знаниями обладали, по его опыту, только "чёрные", продавшиеся. Они всегда были сильнее, образованнее. Потому и опаснее, а не только потому, что не было у них запретов никаких.

Их же "бабка" трепетно хранила жизнь, даже самую никчемную. И при этом была бесконечно опасна. Однажды, когда случился у одного из них припадок бешенства, она оказалась рядом. Их и позвали одновременно. "Баба Вера" была ближе и успела первой. Рох уже подбегал, когда увидел, как она голой рукой дух вышибла из взбесившегося, буйного оборотня. Случайно будто бы задела.

Ага! Знает он такие "случайные" удары! Рёбра сломала дураку. Лечила потом прилежно. И всё приговаривала, что нужно учиться контролю над силами. Что никакая любовь и девушка, даже самая лучшая, не стоят того, чтобы распрощаться с жизнью настолько глупо. Советы давала, крайне толковые, надо признать...

Дети уже любили бабу Веру, ходили за ней хвостиками. У неё в котомке всегда были сладости для них. Да не простые, судя по всему. Вера смотрела на малыша пристально, а то и прищурившись, и после выделяла ему лакомство. Улыбалась. И от этой улыбки сердце замирало у Роха в груди. Впервые в жизни такое было с ним. Чудеса!

Подростки и юноши, после того случая со сломанными рёбрами, заинтересовались странной бабкой. И как это водится у ребят их возраста, принялись допекать её. Ведунья только смеялась на все эти поддёвки и легко парировала их.

Парни терпели, закипали и решили "проведать" ведьму. Ничего плохого! Только посмотреть в каком котле она лягушек да крыс варит. Именно так! Это они потом объясняли. Когда говорить, наконец, смогли.

"Баба Вера" сдержала слово и обеспечила им заикание. Жаль, что дурни хорошо прятались и ушли тайком. Посмотреть бы на такое! Хоть одним глазком! С парнями за компанию. Сам не пойдёшь. Стыдно! Солидный же дядька! Целый староста, даже больше. Предводитель!

Парни, компания от четырнадцати лет и выше, ушли к ведьме поутру, как раз в тот день, когда она пришла "лековать" именно в их село. Увидели, что тут она, да и отправились. Матери и отцы, конечно, заметили пропажу помощников, но разве в первый раз? Потому и не волновались. Ну пошли на озеро или по грибы, или ещё куда. Парни сильные, друг за дружку горой, их впору бояться...

Так и думали все, а Рох и вовсе не знал. Не было у него ещё ни жены, ни детей. Зато был он рядом с ведьмой, когда насторожилась она, будто что-то услышала. Улыбнулась проказливо. Как увидел ту улыбку оборотень, так и понял, что не бабка она, нет! Бабки не улыбаются так. Там усталость от жизни сквозит в каждом жесте, даже у самых здоровых!

- Что случилось?- спросил, не выдержал.

- Да парни ваши дурные полезли-таки ко мне. Не утерпели!

Рох напрягся:

- Ты обещала не калечить!

Ведьма оскалилась-улыбнулась:

- А ты обещал не мешать! Поучу уму-разуму ваш молодняк. И верну. Героями будут!- хохотнула ведьма.

Ребята, и правда, как оклеймались чувствовали себя героями. Шутка ли, выжили! И друг друга в беде не бросили! А о том, что жуткие твари, охранявшие дом ведьмы хватали их только за мягкое место, а не калечили, молчали и они, и ведьма.

Уважать её за это ребята стали, а не только за колдовство невиданное. Смотрели восхищённо и преданно. Ведьма смеялась, но дружбу их приняла.