Медвежье озеро

Глава XXI КАЛЛИК

Каллик плохо спала ночью, ворочаясь на острых камнях. Взрослые медведи заняли все самые удобные места, и только Таккик и его дружки расположились на мягкой травке, согнав оттуда изможденную медведицу с медвежонком.

Но не только жесткие камни мешали Каллик спать. Ее путешествие было закончено — она нашла своего брата. Но все оказалось очень плохо. Каллик не узнавала своего веселого и добродушного брата в этом противном грубияне, который ворует чужую дичь, обижает слабых и смеется над верой в духов. За это время Таккик успел свести дружбу со злыми и наглыми молодыми медведями, и теперь они были ему гораздо ближе, чем она, его сестра. И что ей теперь делать?

Вместе со всеми белыми медведями Каллик стояла на берегу озера. Все хранили молчание. Старая медведица Сикиник, с которой Каллик разговаривала накануне, сидела на камне у самой воды, а все остальные плотным кольцом окружали ее.

Край неба розовел в преддверии рассвета. Когда сияние стало ярче, сдержанный вздох пробежал по безмолвной толпе. Внезапно сзади послышался оглушительный медвежий рев. Обернувшись, Каллик увидела, что Таккик и его дружки беспечно возятся на камнях, прямо у лап медведей. Какой-то старый медведь шикнул на них, но наглая компания даже ухом не повела.

Когда сверкающий краешек светила поднялся над горизонтом, Сикиник встала на камне и подняла лапу к небу.

— Солнце, мы приветствуем тебя в Самый Долгий День! — начала она звенящим громким голосом. — А теперь выслушай мои слова: твое правление кончилось! Отныне тьма будет прирастать в конце каждого дня, неся с собой снег и лед, сковывая бег талой воды, приближая счастливое время, когда белые медведи смогут снова вернуться на свои сытные ледяные земли.

Дружный вздох исторгся из груди медведей. Лед придет еще нескоро, а голод терзает их уже сейчас! Каллик подавила зевок и испуганно огляделась, надеясь, что никто не заметил ее непочтительности.

— Духи медведей! — продолжала Сикиник. — Верните нам тьму, и вновь засияйте в каждой крупице льда! Заставьте солнце спуститься ниже к земле, чтобы мы могли поскорее воздать вам почести из нашего ледяного дома!

Старуха замолчала, и все медведи стали благоговейно ждать, когда диск солнца полностью поднимется над горизонтом. И только сзади слышались громкие вопли Таккика и его компании. «Заткнитесь! — мысленно крикнула им Каллик. — Можете сколько угодно не верить в духов, но уважайте чужую веру!»

Когда солнце поднялось, все медведи почтительно склонили головы. Каллик тоже с благоговением склонилась к земле. Она немного робела перед могуществом Сикиник, обладающей властью приказывать самому солнцу, и с волнением чувствовала, что присутствует при великом моменте возвращения льда.

Затем медведи начали расходиться: многие возвращались досыпать, другие отправлялись ощипывать чахлые ягодные кустарники. Несколько медведей зашли в озеро в надежде не улов. Каллик жутко хотела есть и тоже нерешительно направилась к озеру, надеясь на то, что ей удастся как-нибудь спрятать свой улов от Таккика и его дружков.

Ее брат и его друзья гонялись друг за другом по кромке воды, шумно шлепая лапами и даже не пытаясь ловить рыбу.

— Эй! — рявкнул один из них, отбегая от остальных. — Смотрите-ка, Намак поймал рыбу! Бежим, отнимем!

Каллик посмотрела в ту сторону, куда он кивал, и увидела старого медведя, медленно выходящего из озера с зажатой в пасти рыбой.

Таккик и его дружки поспешно вскочили и бросились к старику. Они окружили его и принялись пихать и толкать со всех сторон, царапая когтями. Намак попытался отбиться от них, но молодые наглецы не давали ему проходу до тех пор, пока старик с отчаянным криком не выронил рыбу.

В тот же миг четверо медведей ринулись на добычу и, мгновенно порвав ее на куски, жадно проглотили. Намак беспомощно смотрел на них и рычал, оскалив зубы, но что он мог поделать? Сгорбив плечи, старик снова поплелся в воду.

— Вот и правильно, старый дурень! — проорал ему вслед один из обидчиков. — Поймай нам еще одну рыбку!

Дрожа от негодования, Каллик побрела прочь от озера. Она не станет ловить рыбу, чтобы кормить Таккика и его поганых дружков! Ворча себе под нос, Каллик отправилась в заросли кустарника, где медведи объедали листья и ягоды. Облюбовав кустик в тихом месте подальше от остальных, Каллик принялась без всякого аппетита обрывать чахлую листву, мечтая о том, чтобы она превратилась в сочную рыбу. Она как раз разжевывала первую порцию, когда вдруг услышала шорох приближающихся шагов и замерла, узнав голос одного из друзей Таккика.

— Ну вот, нормально. Тут нас никто не услышит.

Каллик осторожно выглянула из-под куста. Четверо медведей расположились неподалеку от нее, ломая ветки кустов, чтобы устроиться поудобнее. Они тоже обкусывали листья, но тут же брезгливо сплевывали их на землю.

— Это хуже гнили, — взвыл один из них.

— И не говори, Маник, — поддержал второй. — Это еда не для медведей!

— Какой прок от жалоб, Икалик? Мы все подохнем с голоду, если не придумаем что-нибудь, — проворчал третий. Он был крупнее остальных, с широкими плечами и неприятной узкой мордой. — Тут еды нет, это ясно. Если мы сами не можем ничего поймать, придется раздобыть другим способом.

— Но, Салик, где мы можем ее раздобыть? — возразил Таккик. — Эти тощие медведи не могут достать никакой нормальной еды! Они только и умеют, что хныкать и просить солнце уйти!

— Пища должна быть в лесу, чуть дальше по берегу, — прорычал Салик. — Там наверняка полно дичи, корешков и разных ягод. Те медведи едят куда лучше, чем мы.

— Ага, — закивал Маник. — Несправедливо, что мы тут должны голодать, пока они набивают себе брюхо!

— А я о чем говорю? — самодовольно рыкнул Салик, который, видимо, был у них главным. Он наклонился к друзьям и злобно сощурил глаза. — Мы должны положить конец этой несправедливости. Давайте нападем на тех медведей и прогоним их прочь! А сами захватим их еду и их территорию.

Каллик в ужасе слушала их разговор. Напасть на других медведей? Украсть всю их еду, прогнать из родных мест? Таккик не может принимать в этом участие!

Но не успела она открыть рот, чтобы крикнуть брату, как услышала громкие шаги еще какого-то медведя. Повернув голову, Каллик увидела взрослого медведя, приближавшегося к Таккику и его дружкам.

— Это что же такое я слышу? — проревел медведь. — Хотите напасть на лес? У вас что, в голове перья вместо мозгов?

— Вали отсюда, старый гусак, — лениво огрызнулся Салик, нагло глядя на старшего медведя. — Тебя это не касается.

— Это касается не только меня, но всех белых медведей! — возразил тот. — Как можно красть чужую еду? Как можно нападать на других медведей? Разве вы забыли, что сегодня Самый Долгий День?

Его громкий крик привлек внимание других белых медведей на берегу, и они начали по одному подходить ближе, прислушиваясь к разговору. Вскоре Таккик и его друзья оказались в плотном кольце потрясенных и взволнованных сородичей.

— Что тут происходит? Что они говорят?

— Вы не можете этого сделать! Вы должны уважать наши обычаи!

Каллик тихонько выскользнула из-под куста и протиснулась в плотную толпу медведей.

Салик и старый медведь злобно глядели друг на друга, словно в любой момент готовы были сцепиться. Таккик и двое других дружков сбились в кучку и негромко рычали, затравленно озираясь по сторонам.

— Неужели у вас нет никакого уважения к традициям белых медведей? — раздался высокий дребезжащий голос. Медведи расступились, пропуская Сикиник. Она была стара, худа и космата, но глаза ее полыхали сильным и яростным огнем. — Неужели вы не знаете, что это день священного перемирия, когда мы воздаем почести ледяным духам? Именно для этого мы все приходим к берегам Медвежьего озера, и поэтому здесь мы не должны ни сражаться, ни воровать еду у других медведей!

Салик запрокинул голову и презрительно расхохотался.

— Всякий разумный медведь знает, что никаких духов не бывает! Пугайте глупых медвежат этими сказочками, а мы живем своим умом.

— Вот именно! — поддакнул Таккик. — Мы не верим в эти глупости!

Каллик тяжело вздохнула. Неужели она не ослышалась, и это говорит ее брат, который спал с ней рядом в родовой берлоге и любил слушать мамины рассказы про Силалюк и злых охотников?

— Таккик, не надо… — умоляюще пролепетала она, но ее голос утонул в возмущенном реве медведей.

— На месте твоей матери я задала бы тебе хорошую трепку, так что шерсть бы клочьями полетела! — возмущенно крикнула какая-то медведица.

— Моя мать погибла! — огрызнулся Таккик. — А ты мне никто, и не указывай, что мне делать!

— Так мы идем или нет? — рявкнул Салик. — Эти слабаки пусть сидят на берегу и голодают, но мы заслуживаем лучшего! — прорычал он, злобно глядя на толпу. — Сидите и ждите, когда ваши чудесные духи накормят вас!

— Вот-вот, — подтявкнул Икалик. — Нам нужна еда, а значит, мы сделаем все, чтобы ее раздобыть. А если вы трусы, так нам-то что за дело?

Под предводительством Салика четверо друзей растолкали столпившихся медведей и скрылись в зарослях.

— Куник, мы должны их остановить! — с тоской в глазах простонала Сикиник.

Большой медведь, первым подошедший к четверке друзей, мрачно покачал головой.

— Мы не можем с ними драться, чтобы не нарушить священного перемирия, — вздохнул он. — Ты же не хочешь, чтобы ледяные духи разгневались на всех белых медведей?

Сикиник в отчаянии полоснула когтями по земле.

— Что же будет? Что будет?

— Все в лапах ледяных духов, — ответил Куник.

Выбравшись из толпы, Каллик бросилась за Таккиком и его друзьями, уходившими прочь по берегу озера.

— Таккик! Подожди! — закричала она.

Если брат и услышал ее, то не подал виду. Он бежал следом за Саликом, и Каллик никак не могла его догнать.

— Постой! — прохрипела она. — Подожди меня!

Собрав последние силы, Каллик помчалась быстрее, не обращая внимания на острые камни, больно впивавшиеся в лапы. Она неслась через кусты, оставляя на ветках клочья шерсти, расцарапывая бока о колючки. Стиснув зубы, Каллик упрямо протиснулась в узкое пространство между кустами и продолжила бежать. Но Таккик и его компания убегали вперед, к темнеющим вдали деревьям.

Что сделают ледяные духи с медведями, осмелившимися нарушить перемирие? Может быть, Таккик никогда не станет звездой, никогда не встретится с мамой Нисой, не засияет с небес?

Медведи все дальше и дальше уходили вперед, но Каллик продолжала бежать, стараясь не думать о ноющих мышцах и содранных в кровь лапах.

«Помогите мне, духи! Я должна его остановить!»