Медвежье озеро

Глава VI КАЛЛИК

Каллик проснулась в молочном свете занимающегося рассвета и поднялась на лапы. После сна все тело ее словно одеревенело и отяжелело, так что первые шаги вдоль узкой полосы залива дались Каллик с большим трудом, будто она шла по болоту.

— Медведям нечего делать на земле, — шептала она себе под нос. — Что если я ошиблась насчет этой серебристой тропы? Вдруг мама рассердится на меня за то, что я пошла в неправильную сторону?

Дойдя до конца залива, Каллик остановилась, глядя туда, куда ей указала луна. Перед медведицей лежала бескрайняя голая земля, поросшая жесткой стелящейся травой и колючими кустами. Кое-где виднелись невысокие скалы и мелкие озерца воды, в которых отражалось светлеющее небо, прочерченное первым лучами всходящего солнца.

— Сейчас или никогда! — строго сказала себе Каллик и, набрав в грудь побольше воздуха, шагнула вперед. Это были ее первые шаги от залива, от родного льда, от места, где все медведи собираются, чтобы ждать его появления.

Постепенно становилось жарче, и Каллик было трудно заставлять себя идти вперед. Шкура у нее зудела от жары, ей хотелось забраться в какую-нибудь тень и полежать там, но Каллик упрямо шагала вперед.

«Я хочу вернуться к себе на лед, — уныло думала она. — Хочу вернуться домой».

Чем дольше плелась Каллик, тем назойливее терзало ее ощущение, что кто-то неотступно смотрит на нее, и чьи-то бесшумные лапы идут за ней следом. Несколько раз она нервно оглядывалась по сторонам, но вокруг было тихо, лишь у ближайшего озерца тихо шуршали камыши.

— Кто тут? — прорычала Каллик, но собственный голос показался ей тоненьким и жалобным. «Тут просто такое странное место, — подумала она про себя. — Вот я и пугаюсь сама не знаю чего».

Она пошла вперед, но странное ощущение не отпускало. Каллик старалась не обращать на него внимания, но все равно через каждые два шага оглядывалась назад.

Солнце начало клониться к горизонту, когда Каллик вдруг услышала в небе странный рокот — очень тихий, но при этом очень знакомый. Гром, что ли?

Она посмотрела вверх, но над ней была лишь пустынная бескрайняя синева, слегка подсвеченная розовым сиянием заката. Присмотревшись повнимательнее, Каллик увидела какую-то темную тень, отчетливо вырисовывавшуюся на фоне алого круга заходящего солнца. В следующий миг в животе у нее все оборвалось, а из памяти, как тюленья голова из лунки, выскочила зловещая картинка.

«Металлическая птица!»

Звук становился все громче и громче, пока не загрохотал в ушах, отдаваясь в голове. Когда металлическая птица подлетела ближе, Каллик увидела у нее под брюхом длинную сеть, в которой виднелась смятая груда белого медвежьего меха. Птица несла белого медведя, как совсем недавно такая же птица пыталась унести ко льду Каллик и Нанук! Каллик вспомнила, как холодный ветер трепал ее шерсть, и как она испугалась, когда очнулась и поняла, что болтается высоко-высоко над землей. Она тогда в панике царапала когтями сеть, но Нанук успокоила ее и объяснила, что происходит.

Но та металлическая птица так и не долетела до льда. Каллик задрожала, вспомнив, как крылья птицы начали взвизгивать и стонать, словно от мучительной боли, а потом раздался оглушительный хлопок, и объятая пламенем птица рухнула с небес на землю. Сердце у Каллик бешено заколотилось, когда она вспомнила неподвижное тело Нанук, валявшееся среди искореженных обломков. Глаза медведицы были закрыты, а белая шерсть, в которую уткнулась носом Каллик, была холодной, как лед.

Тарахтящий звук нарастал и приближался, пока не заполнил собой все небо. Припав к земле, Каллик прижала лапы к ушам. Внезапно звук изменился, стал более высоким и визгливым. Каллик приподняла голову и боязливо посмотрела вверх. Птица спускалась ниже, ее длинные металлические крылья больше не держали ее в воздухе!

— Нет, нет! — завопила Каллик, вскакивая с земли и бросаясь к птице. — Взлетай! Взлетай сейчас же!

Но огромная птица ее не слышала и продолжала опускаться все ниже и ниже. Ветер, поднятый ее клацающими крыльями, приминал траву и сгибал верхушки колючих кустов. Спрятавшись за скалой, Каллик испуганно выглянула оттуда, ожидая, что грозное пламя сейчас вырвется из тела птицы. Она зажмурилась, услышав донесшийся из сетки отчаянный медвежий крик.

«Там медвежонок!» Каллик крепко зажмурила глаза и стала ждать тяжелого удара о землю и оглушительного рева пламени.

Прошло несколько мгновений, но над равниной раздавался лишь треск крыльев птицы, равномерно рвущих воздух. Отважившись снова открыть глаза, Каллик увидела, что металлическая птица опустилась так низко, что сетка с медведями мягко стукнулась о землю. Каллик радостно пошевелила ушками.

«Такой толчок медведям нипочем!!»

Оставаясь в укрытии, она с жадным любопытством смотрела, как сетка упала на землю, и из нее кубарем выкатились три косматых белых груды: мама-медведица и два медвежонка. Все трое были такими худыми и изможденными, что Каллик сразу поняла: они тоже впроголодь скитаются по неприютной земле с тех самых пор, как растаял лед.

Каллик легко могла представить, какой ужас и растерянность испытывают сейчас трое несчастных медведей, которых металлическая птица сначала подняла в небеса, а потом выбросила неизвестно где. Но, по крайней мере, эта птица не загорелась в воздухе, и они не разбились при падении!

Опустевшая сеть безвольно колыхалась в облаке пыли, поднятом крыльями металлической птицы. Медведи откатились в разные стороны, подальше от сети, и застыли, будто мертвые. Стальные крылья затарахтели громче, а потом птица стала подниматься в небо — все выше и выше. Ветер подул сильнее, вздымая пыль, ероша медвежью шерсть. Каллик заметила увидеть плосколицего, сидевшего в брюхе птицы и с любопытством глядевшего на выплюнутых из сетки медведей. Интересно, был ли плосколицый в той птице, что несла на лед ее и Нанук? И если был, то что с ним случилось после того, как птица загорелась?

Грохот металлических крыльев стал тише, и птица полетела прочь. Вскоре ее шум растаял вдалеке, и на медведей дождем посыпалась пыль.

Каллик смотрела на них с тревогой. Почему они лежат так неподвижно? Они живы или нет? Выйдя из своего укрытия, она сделала несколько робких шажков и внимательно всмотрелась в грязно-белые груды на бурой земле. Медведи дышали.

Слава ледяным духам! Что бы она делала, если бы медведи оказались мертвыми? Каллик вспомнила, как плосколицый уколол ее из своей блестящей палки, и после этого она уснула и проснулась только в сетке под брюхом у птицы. Может быть, эти медведи тоже спят? Каллик вернулась к скале и стала ждать, когда они проснутся.

Солнце медленно уползало за край неба, и во рту у Каллик все пересохло от жажды, когда первый медведь, наконец, пошевелился. Маленькая медведица подняла голову и огляделась вокруг сонными полуприкрытыми глазами, а потом плюхнулась на живот и изумленно вытаращила глазенки. Наверное, думала — куда это я попала?

Вскочив на лапы, маленькая медведица сделала несколько неуверенных шажков, беспрестанно тряся головой, словно ей в уши попала вода, а затем снова растянулась на земле. Второй медвежонок, немного покрупнее своей сестры, тоже приподнялся и принялся кружить вокруг, не сводя глаз с земли. Видимо, он никак не мог понять, отчего земля тут такая странная. Подойдя к сестре, он боднул ее головой и заставил встать.

Слегка пошатываясь, медвежата побрели к маме-медведице, валявшейся на земле неопрятной грудой грязно-бурого меха. Тоненько тявкая, они принялись тыкаться мордами в бока медведицы, так что она в конце концов открыла глаза и пошевелилась. Большая медведица низко зарычала, словно пробуждение принесло ей боль, а потом, упершись на передние лапы, рывком поднялась с земли. Несколько мгновений она стояла неподвижно, уронив голову к самой земле, словно набираясь сил.

Острый коготь впился в сердце Каллик, и она отвернулась, часто-часто моргая глазами. «Они так похожи на Нису и нас с Таккиком!»

Когда Каллик снова повернулась к медведям, мама-медведица уже подняла голову и испуганно оглядывала расстилавшуюся перед ней пустынную равнину. Каллик юркнула за скалу и вжалась в камень, стараясь стать как можно незаметнее. Она уже знала, какими недружелюбными могут быть незнакомые белые медведи. Кто знает, вдруг этой маме-медведице покажется, что она хочет обидеть ее медвежат?

К счастью, мама медвежат не заметила Каллик. Наверное, нюх ее все еще был оглушен запахами металлической птицы, плосколицых и резкого ветра, трепавшего сеть во время полета. Расправив плечи, мама-медведица подошла к своим медвежатам. Ветер дул прямо в морду Каллик, а значит, она могла без всякой опаски спрятаться от мамы-медведицы и подслушать ее разговор с медвежатами.

— Вы целы? — прорычала медведица, торопливо обнюхивая своих малышей.

— У меня голова кружится, — пожаловался медвежонок, прижимаясь к маминому боку. Судя по широким плечам и крепким лапам, малыш обещал стать огромным и сильным медведем, но сейчас лапы его дрожали и подгибались. — Меня тошнит.

— Потерпи, мы скоро отыщем воду, — пообещала мама, ласково касаясь носом его плеча. — Когда напьешься, то сразу почувствуешь себя лучше.

Она снова подняла голову и огляделась по сторонам.

Острая грусть осколком льда вонзилась в сердце Каллик. Эта мама-медведица была так похожа на Нису! Она разговаривала строго, но сразу видно, как она любит своих медвежат! Она сделает все, чтобы защитить их и возвратить обратно на лед, где для них будет вдоволь еды. «Эта мама-медведица знает, где море и где самый короткий путь ко льду. Я пойду за ними потихоньку, и они приведут меня в мой настоящий дом, где водятся тюлени!»

— Где мы? — захныкал медвежонок. — Зачем плосколицые усыпили нас и притащили сюда?

— Откуда мне знать, зачем плосколицые делают то, что они делают? — вздохнула мама-медведица. — Но кажется, я знаю, где мы. Я уже бывала здесь раньше.

— Тебя тоже принесла сюда металлическая птица? — сверкая глазами, спросила маленькая медведица.

— Нет, раньше я никогда не летала под брюхом у птицы, — ответила мама. — В прошлый раз я пришла сюда своими лапами. Я шла ко льду…

— Лед! — воскликнула маленькая медведица и попыталась подняться на лапы, но беспомощно завалилась набок. — Там будет рыба и тюлени? Хочу тюленя! Я есть хочу, мама!

Ее брат снова прижался к маминому плечу.

— Тут нечего есть. Одна грязь да паршивая трава.

— А что говорит тебе твой нюх? — спросила мама, строго глядя на своего малыша.

Медвежонок вытянул мордочку вперед и несколько раз с силой втянул в себя воздух. Каллик заметила, как глаза его удивленно расширились.

— Пахнет солью и рыбой!

— Это запах моря, глупыш, — заурчала мама-медведица. — Разве это не чудо? Скоро мы доберемся до моря, а потом и лед вернется.

Каллик тоже задрала морду и почувствовала, как морской воздух зовет ее прочь от этой равнины — туда, откуда она пришла. Неуверенность снова вцепилась в нее, как острые зубы косатки.

«Неужели я иду не туда, куда нужно?»

— Ну-ка, ну-ка, — глаза мамы-медведицы засверкали от нетерпения, она отошла от медвежонка и носом подняла на лапы свою дочку. — Море недалеко отсюда. А уж там рыбы будет вдоволь, нам не придется больше голодать. Мне кажется, я даже чувствую запах первого льда!

Лед! Дрожа от нетерпения, Каллик отчаянно засопела, но не уловила ни малейшего запаха льда.

«Наверное, у меня нюх не такой хороший, как у взрослых медведей, — грустно подумала она. — А может быть, у меня вообще никогда не будет хорошего нюха, потому что у меня нет мамы, и некому научить меня различать запахи».

Тем временем, мама-медведица подозвала к себе медвежат и сказала:

— Идем!

— А можно мы поедем у тебя на спине? — захныкала маленькая медведица, сделав несколько слабых шажков вперед.

— Да, мы устали! — поддержал ее брат. — У меня лапы вялые, как рыбы.

— Сначала немного пройдите сами, — сказала мама, подталкивая их носом вперед. — Вот увидите, вы сразу почувствуете себя лучше. Вам полезно немного размяться.

Она ласково пихнула медвежонка, и тот недовольно зашагал вперед. Его сестренка засеменила следом, а мама пошла сзади. Все трое направились в ту сторону, откуда только что пришла Каллик.

Они шли на Путеводную Звезду. Прочь от земли, к долгожданному соленому морю.

Мышцы у Каллик задрожали от нетерпения. На какое-то безумное мгновение ей захотелось выскочить из своего укрытия и броситься за удаляющимися медведями. Может, они ее не обидят. Может, она подружится с медвежатами: ведь ей так понравились веселые и лукавые глаза маленькой медведицы и сильные лапы ее брата. Как здорово они могли бы втроем играть на льду, бегать друг за другом и охотиться на медведей…

Но самое главное, у этих медвежат была добрая и любящая мама, она заботится о своих малышах точно так же, как Ниса заботилась о Каллик и Таккике. Неужели она прогонит маленькую медведицу, которой нужна помощь?

«Я могу вернуться и пойти вместе с ними к морю!»

Каллик обернулась, и острые когти стиснули ее сердце. Лунная дорожка вела ее в другую сторону. Может, в конце этой дорожки ее ждет Таккик.

«Но что если у меня не хватит сил пройти весь путь до конца?»

Снова повернувшись, она увидела, как мама-медведица остановилась, принюхиваясь.

— Что такое? — спросил медвежонок, жадно облизываясь. — Ты учуяла дичь? Тюленя?

— Нет, — ответила мама, продолжая поводить носом. — Мне кажется, я чувствую запах другого медведя.

Маленькая медведица взвизгнула и упала на землю.

— Большого медведя? Злого? Он нас съест?

Брат презрительно посмотрел на нее и воинственно расправил плечи, но Каллик отлично видела, как он испуганно смотрит по сторонам.

— Успокойтесь, нам нечего бояться. Это не большой медведь, а медвежонок, — пробормотала мама. — Что он тут делает, совсем один? Наверное, нужно пойти, поискать его.

Каллик застыла. Она не знала, чего ей больше хочется — чтобы ее нашли или чтобы не находили. Съежившись за скалой, она изо всех сил вжалась спиной в камень, борясь с желанием выскочить наружу и закричать: «Я здесь! Я здесь! Пожалуйста, не бросайте меня!».

— Ура, медвежонок! — обрадовалась маленькая медведица и, вскочив на лапы, принялась обнюхивать растущие рядом заросли камыша. — Медвежонок! Ты где?

Ее брат закатил глаза и пихнул ее лапой.

— Да в этих камышах даже гусь не спрячется, тюленья твоя голова! — С этими словами он заковылял в невысокие скалы, торчавшие в нескольких медведях от того места, где пряталась Каллик. Мама-медведица пошла обыскивать заросли колючих кустов.

Зависть уколола Каллик, острее чем палка плосколицых. Эти медведи были такие счастливые, ведь они были вместе! И еще они добрые. Наверное, они бы взяли ее в свою семью, чтобы она могла играть с медвежатами, как раньше играла с Таккиком… Но еще больше ей хотелось иметь добрую маму, которая заботилась бы о ней, научила бы охотиться и распознавать запах льда даже в пору Знойного Неба.

Не выдержав, Каллик приготовилась выйти из-за скалы. Она уже придумывала, что скажет маме-медведице, когда налетевший ветерок вдруг донес до нее тихий голос Нисы:

«Я позабочусь о тебе, моя маленькая Каллик».

— Ниса? — ахнула Каллик. — Это ты?

Она больше не услышала ни слова, но ветерок ласково погладил ее по плечам, так что Каллик вдруг почувствовала себя в безопасности, словно под теплым маминым животом. Но это длилось всего мгновение, а потом ветер исчез, и Каллик снова осталась одна.

С глубоким вздохом она съежилась в своем укрытии, осторожно поводя мордой из стороны в сторону, чтобы видеть происходящее. Мама-медведица оставила поиски, собрала своих медвежат и снова побрела в сторону моря.

«Если я хочу пойти с ними, то нужно бежать прямо сейчас, а то будет поздно!»

Но голос Нисы все еще звучал в ее ушах: «Я позабочусь о тебе».

Зажмурившись, Каллик справилась с волной отчаяния, а потом стала молча смотреть вслед удаляющимся медведям. Когда три белые фигуры растаяли вдали, она встала и направилась в противоположную сторону, туда, куда указывала лунная дорога.

— Вот видишь, я иду, — пробормотала она, обращаясь к маме. — Но пожалуйста, пусть я поскорее найду Таккика. И если можешь, скажи ему, что я уже близко.