Мельвир

Глава 7 Часть4

Я сидел на полу пещеры, вгрызаясь в сочное мясо дикой козы, раздобытой Ийесом, и рассеянно наблюдал за Сумеречной Тварью и Белизаром. Во взгляде Ийессамбруа читалась непередаваемая гамма чувств. Словно, он хочет разорвать на части древнего чародея и сам же себя останавливает. «Лишь ученик. Не учитель. Он не виновен в том, что сделал кто-то другой» - казалось, я практически слышу мысли, крутившиеся в голове Сумеречной Твари. Дракона.

Почему лишь одному магу во всем нашем мире они признались, как их называть? Мельвир же спрашивал, но, невзирая на довольно-таки теплые отношения, что сложились у него с Ийесом, имя своего народа он ему не сказал, так же, как и мне. Отчего это тайна? Или не тайна вовсе, а так… пощечина? Нашим чародеям, что призывают их умирать и убивать в нашем мире, не спросив, желают ли они приходить… Никто ведь не спрашивал. Даже я не решился.

-А что ты ел в подземелье? – вдруг спросил Фьерд, то ли решивший развеять тягостную тишину, повисшую в пещере, то ли правда из любопытства. – Крыс?

Белизар хмуро взглянул на Молчаливого.

-Ничего, - очень ровным голосом произнес маг. – Крысы там не водятся. А если бы и водились, меня приковали к стене, так, что не поохотишься.

Мой взгляд скользнул по запястьям и голым лодыжкам чародея, торчавшим из-под моего плаща. На них виднелись черные полосы – не синяки даже. Скорее следы, вызванные магией, заложенной в оковы, что его сдерживали.

-Как же ты выжил?! – поразилась Элия.

-Мою жизнь поддерживала магия подземелья, - мрачно ответил Белизар.

Я посмотрел в потемневшие глаза чародея. То, что заклинание Семерроса не давало ему умереть, не значило, что он не испытывал голода.

-Не ешь слишком много, - предупредил я, вспомнив, что было с расколдованными жертвами Проклятья после первой же трапезы (Мелиссара предупредила их об умеренности, но не все послушались). – Магия сохранила твою жизнь, то телу нужно время, чтобы вернуться к ней. Ты можешь умереть, если переешь. Или, в лучшем случае скрутит.

Лицо Белизара окаменело. Он медленно отложил свой кусок мяса на каменный пол пещеры. Кивнул. Лицо Молчаливого странно дернулось, а затем Фьерд последовал примеру темного.

-Оставим на завтрак! – решила Элия.

Пару мгновений спустя от своих порций отодвинулись и мы с Ийесом, даже Безарр уронил сочное мясо (Он предпочел сырое) в какую-то каменную нишу. Что касалось безучастно лежавшей возле стены Беаллы, то Элии и так едва удалось накормить ее размоченными остатками лепешки.

-Как тебе удалось не сойти с ума в заточении? – этот вопрос не давал мне покоя, даже сильнее, чем протестующее забурчавший против бесполезного благородства желудок.

Белизар пожал плечами.

-Иногда я отключался, возможно, на годы. Словно растворялся там… Переставал существовать. Да и кто сказал, что я не сошел? Я до сих пор не уверен, что вы – не плод моего воображения.

Фьерд легонько ткнул древнего чародея локтем в бок.

-Мы настоящие! – заверил Молчаливый.

Белизар окинул нашу компанию задумчивым взглядом.

-Либо так, либо я окончательно свихнулся, - подытожил легендарный Владыка Темных земель, глядя на четырехглазую морду Безарра.

Ночью я едва не задубел от холода. Обычно во время военных походов я спал либо в своем роскошном шатре, либо под теплым крылом Ийессамбруа. Но Сумеречная Тварь улетела куда-то, то ли на разведку, то ли еще поохотиться. А мой плащ остался у Белизара. Да и лезть под мохнатый и теплый бок зловеще порыкивавшего во сне Вьерна Благородного мне не хотелось. Это Близнецов он кое-как узнает. А мной спросонок может запросто закусить.

Неожиданно ко мне прижался кто-то теплый, а на грудь легла златокудрая голова. Элия накинула на нас свой изрядно подранный и частично пущенный на перевязки плащ. Фьерд перед сном пытался развести в пещере огонь, но Безарра это слишком нервировало. Неудивительно, учитывая, сколько раз монстра пытались убить. Должно быть, огонь для него сейчас ассоциируется с факелами, фаерболами и кострами тех, кто пришел за его шкурой.

Я бережно обнял Элию, не веря своему счастью. Неужели Охотница отвечает мне взаимностью? В Латрасе во время наших прогулок мы ни о чем таком толком не говорили. Просто болтали обо всем на свете, наслаждаясь солнечными днями и свалившимся на нас безмятежным покоем. Я осторожно коснулся ее губ поцелуем. Невероятно, но она ответила…

Проснувшись, я услышал приглушенные голоса, доносившиеся снаружи от пещеры. Осторожно выбравшись из-под Элии, уснувшей на моей груди (Представляю лицо ее братца, когда утром он обнаружит Охотницу рядом со мной!), я направился к выходу из пещеры, стараясь ступать как можно тише.

Снаружи около входа виднелось два темных силуэта. Ийессамбруа и Белизар вместо того, чтобы дежурить поодиночке, охраняя пещеру, похоже, оба проснулись и выясняли что-то между собой.

-Да говорю же! Он сожалел! – настаивал на чем-то своем легендарный чародей.

-Одних сожалений мало! - сухо отрезал Ийес.

Второй раз в жизни я услышал в его голосе ненависть. В первый – когда он рассказал мне о чародее, бывшим когда-то его хозяином. Этот маг был настолько темен душой, что даже Сумеречная Тварь вспоминала его с содроганием. Шкура Ийеса до сих пор хранит шрамы, нанесенные этим человеком, когда он отказался повиноваться.

«Ты знаешь, каков я в бою… Но то, как он расправлялся с пленниками… Заставлял это делать меня… Было слишком», - вспомнился мне грустный голос Сумеречной Твари.

«Как ты сбежал от него?»

«Убил», - кратно ответил Ийес.

Впервые с тех пор, как маленький оборванец убедился, что Сумеречная Тварь явилась его спасти, а не сожрать, я почувствовал страх перед Ийессамбруа. Мое воображение с легкостью нарисовало это картину. Как непокорное чудовище набрасывается на мага вместо того, чтобы выполнить жестокий приказ, а затем исчезает в портале, вместе с окровавленным телом хозяина. Я был как раз на пути становления Повелителя Темных земель. И не мог с чистой совестью сказать, что мои приказы совсем не похожи на те, что отдавал тот ублюдок.

«Ты ведь знаешь, что я отпущу тебя, если пожелаешь уйти?» - спросил я тогда, отчаянно надеясь, что Сумеречная Тварь никогда этим не воспользуется.

В ответ чудовище легонько дунуло на меня, взъерошив макушку, как в детстве.

«Глупый мальчишка!» - к моему облегчению, с ворчливо ласковыми нотками, ответил Ийес.

Однажды, когда я лежал ночью без сна, уже потеряв Даннару и Ийеса, я подумал о том, что было бы, если бы я позволил ему убить тогда Хэллорда. Бывали дни, когда после особенно жестокого сражения Ийессамбруа ходил мрачный, не смотря на победу. Я догадывался, почему, но гнал от себя эти мысли. Разорви он Хэллорда на кусочки из-за моего Приказа… Не был бы я следующим в его списке убитых хозяев?

-Учитель пытался исправить зло, которое причинил Стражам и твоему народу, - голос Белизара прозвучал глухо, выдавая застарелое сожаленье и горечь.

-У него были на это тысячи лет! – возмутился Ийессамбруа. – Не больно-то он торопился!

-Он погиб, пытаясь разрушить Столпы Вечности! – я видел, как напряглась спина Белизара.

-Он же их создал! Как его угораздило?! – в голосе Ийеса смешалась непередаваемая гамма эмоций.

Наверное, примерно так же он бы среагировал, если бы кто-то принес в его мир весть о том, что погиб я – как раз в то время, когда Ийессамбруа залечивал искалеченную мной лапу.

Белизар тяжело вздохнул.

-Он отдал большую часть своих сил, чтобы спасти нас с братом в детстве, - печально рассказал маг. – Думаю, поэтому ему не удалось разрушить Столпы…

Несколько мгновений полукровка (Я с самого начала заприметил, что уши у наследного принца Светлых земель такие же, как у меня) и Сумеречная Тварь молчали.

-Как благородно с его стороны! – язвительно нарушил тишину Ийес. – Наконец-то Менсенир Величайший подумал о ком-то, кроме себя!

-Прекрати! – рявкнул Белизар, рывком вскочив на ноги, так, что его голова почти поравнялась с мордой сидевшей Сумеречной Твари. – Не говори о нем так! Он был прекрасным наставником! Добрым, заботливым…

Я видел, как в янтарных глазах Ийеса блеснуло сочувствие. Ни с чем не спутаешь, если однажды с этим выражением Сумеречная Тварь, как могла, лечила твои раны, а ты – десятилетний мальчишка, корчился от боли и умолял его прекратить.

-Тебе виднее, каким учителем он был, - сухо произнес Ийессамбруа. – Мой народ знал его, как предателя и лжеца.

Не слушая Белизара, который явно намеревался что-то возразить на его слова, чудовище поднялось на ноги и направилось в мою сторону. Вернее, пещеры, в которой, предполагалось, что я сплю, так же, как и все остальные. Стараясь не перебудить всех, запнувшись о какой-нибудь каменный выступ, я вернулся к Элии. Едва я успел обнять спящую чародейку, как сверху на нас опустилось теплое крыло Ийессамбруа.

-Любопытный мальчишка! – проворчала Сумеречная Тварь в темноте.

Наутро я обнаружил, что мы с Элией лежим, бережно укрытые теплым крылом. Светлая чародейка сладко посапывала на моем плече, рядом вздымался чешуйчатый бок Сумеречной Твари. Удивительное чувство, когда ты лежишь посреди жуткой, заваленной костями пещеры и вдруг понимаешь, что счастлив. Рядом были двое из трех существ, что мне дороги в этом мире. Я замер, боясь пошевелиться, чтобы не разрушить это хрупкое волшебство.

Пару минут спустя Элия сонно завозилась. Ореол чар едва заметно горел вокруг ее лица, впрочем, настолько слабый, что я без труда мог разглядеть шрамы, что он обычно скрывает. Охотница настолько привыкла к своим чарам, что поддерживала их даже во сне. Улыбнувшись, я поцеловал ее.

-Доброе утро!

-И тебе, Гвир! – согласилась она, потягиваясь, а затем, совершенно по-детски уставилась на крыло, которым мы были укрыты.

Обычно светлая имела дело с Сумеречными Тварями на поле боя. Она привыкла сражаться с ними. Видеть в сородичах Ийеса смертельную опасность. Теперь же, я надеялся, что она сможет разглядеть в Ийессамбруа нечто иное. То, что заставляло когда-то Повелителя Темных земель раз за разом орать в пустоту: «Вернись! Пожалуйста, прости меня!»

Не успел я порадоваться тому, что светлая все больше проникается благодарностью к моей Сумеречной Твари, как из-под второго крыла выбрался взлохмаченный Белизар.

Окинув пещеру внимательным взглядом, он широко зевнул.

-О, так вы мне не приснились! Доброе утро! – беспечно заявил чародей, и, протянув руку к огромной чешуйчатой голове моего чудовища, благодарно потрепал Ийеса за роговым выступом.

(Очень чувствительное место у Сумеречных Тварей. Они обожают его чесать. О резной шкаф, например. Или телегу с продовольствием для воинов, которая как-то сама собой опрокинулась!)

-Агрр! – свирепо ответил я сквозь зубы, глядя, как Ийессамбруа млеет под рукой бывшего Повелителя моих земель.

Чтобы хоть как-то улучшить свое настроение, я отправился будить остальных. Когда еще представится возможность насолить сразу троим членам Светлого Совета? Сонный Фьерд совершенно не желал отлепляться от теплого бока Безарра, когда я потянул его за ногу. Безарр тоже не горел желанием открывать свои четыре глаза. Беалле я собирался вылить на голову остатки воды из своей фляги, но передумал. Запасы воды у нас и так кончаются. Не стоит так шутить, пока не пополним.

-У тебя очень милый друг, Гвир! – оценила обогревательные способности Сумеречных Тварей, проснувшаяся Элия.

-Ну, прям домашний котенок! – подтвердил я, свирепо сверкнув глазами в сторону Белизара.

Не знаю, почему, но в следующий миг вся пещера покатилась со смеху. Похоже, на свой рычащий лад рассмеялся даже Безарр! Лишь Беалла осталась безучастно сидеть возле его ног, закутавшись в одежду Фьерда. Проследив за взглядом светлой, я понял, что она неотрывно смотрит на пол. Вернее, на устилавшие его обломки костей.

Я поднял тот, с которого Беалла не сводила глаз. Большая часть разбросанных по пещере костей принадлежала животным. Люди редко забредали в эти края. В основном охотники на монстров, считавшие, что шкура Безарра отлично смотрелась бы над их камином. Но случались и заплутавшие путники и безумцы, надеявшиеся пробраться в Старую Башню, пока Белая Напасть куда-нибудь отлучилась.

«Файмия, зловеще нависшая над перепуганными людьми… Крестьяне, отступившие к своему обозу, беспомощно выставившие вилы против нагнавшего их чудовища… Порой, очень редко, находились смельчаки, надеявшиеся обрести новый дом рядом со Старой Башней. Считавшие, что подле Белой Напасти их никто не потревожит… А что до зловещего тумана, за ним ведь можно зорко следить… Прятаться в укрытиях, едва он появится…»

Я тряхнул головой, стряхивая наваждение.

-Это не ваша вина. Вы с Вьерном не могли себя контролировать в таком состоянии, - тихо произнес я. – Никто бы не смог! Многие из тех, кого мы расколдовали в Белой Башне, сейчас живы только благодаря вам!

Еще по пути в замок Мельвира, а потом Латрас, я все гадал, как слабые маги, а то и вовсе простые люди и даже дети умудрились пережить Проклятье. Присоединиться к Белой Напасти, пережив трансформацию в хищный зловещий туман – не так просто. Ответ был здесь, в этой зловонной пещере. Пытаясь защитить от Проклятья, Вьерн Благородный и Беалла Гордая отдали им свои силы.

После завтрака, во время которого было решено задержаться в логове на несколько дней, я выставил из пещеры всех, кроме Ийесса.

-Сожги здесь все! – приказал я Сумеречной Твари.

Дважды повторять не пришлось. Ийессамбруа отошел подальше к выходу из пещеры и принялся выдыхать пламя. Огненные потоки растеклись по пещере, очищая ее. Сдавшись под напором нестерпимого жара, я вышел наружу. Вдалеке виднелся плащ Белизара (То есть мой!), как раз надумавшего собирать хворост. Я собирался было окликнуть его, чтобы сказать, что в логове и так будет жарко ближайшее время, но передумал. Вместо этого поискал глазами Охотников. Эта парочка занималась куда более интересным делом – собирали ягоды в компании Беаллы с Безарром. Огромный белоснежный монстр тыкался носом в россыпь яло-красных ягод, а его выросшие ученики собирали. Беалла, словно почувствовав взгляд, повернула голову в мою сторону.

Когда-то эта рыжеволосая женщина убила бы меня, не задумываясь. Просто потому что я – темный, а она - светлая. И вот, теперь, спустя сотни лет, она стоит здесь, наполовину безумная, а я пытаюсь сделать так, чтобы ей стало лучше. Одной из тех, с чьим заклинанием когда-то боролся Рендзал.

Когда Ийес, наконец, закончил, я вынес из пещеры все, что не сгорело, и сбросил в яму, предусмотрительно выкопанную разгадавшим мой план Безарром.

-Можете возвращаться! – провозгласил я, убедившись, что в пещере ничего не осталось.

От потемневших от огня каменных стен исходил жар. Но, не смотря на это, здесь как будто теперь легче дышалось. Даже на лице Беаллы на миг промелькнула улыбка.

-Спасибо! – тихо произнес Молчаливый.

А Элия просто обвила мои плечи руками.

-Как ты догадался? – прошептала она.

-Это было не так уж и сложно… К сожалению, - едва слышно откликнулся я, боясь разрушить этот хрупкий момент.

Однажды она поймет, с кем имеет дело. Что с Безарром и Файмией у меня слишком много общего… И тогда Охотница отвернется от меня… Охотница, о которой ходили слухи настолько жуткие, что, как Повелитель Темных земель я мог лишь позавидовать. Я повернулся к Элии и посмотрел ей в глаза. Они смеялись, словно она без труда прочла мои мысли. А еще – впервые, она забыла навести свои чары.

-Н-да, с хворостом я погорячился! – понял явившийся с охапкой веток в руках Белизар.

-Оставь, вечером пригодятся! – подсказал я с запоздалым раскаянием.

В конце концов, это меня Ийес практически вырастил. Как бы хорошо Белизар ни ладил с Сумеречными Тварями, это на мой Зов он откликнулся, хотя теперь связан Призывом с Диной.

Мельвир отыскал нас в тот же вечер. Он приземлился возле нашей пещеры, верхом на огромном золотисто-коричневом Светлом Страже. Рядом с облаченным в парадный белоснежный плащ чародеем горделиво восседала Дина.

-Я же говорила, что они здесь, наставник! – радостно прощебетала юная чародейка.

Я смерил обоих светлых недобрым взглядом. Супер-оружия я так и не нашел, Печати все еще стояли на моем теле, обеспечивая Мельвиру огромное преимущество. Но кое-чего у него все же не было. Моего испепеляющего изнутри бешенства. Сотен лет, на протяжении которых я мечтал его уничтожить.

Мельв встретился со мной взглядом и помрачнел.

-Сын…

Слово хлестануло наотмашь похуже удара кнута.

-Да как ты смеешь?!

Мои клыки удлинились сами собой. Я ринулся вперед, так же, как тогда с Безарром. Уже предвкушая вкус теплой струящейся во рту крови. Но меня остановил окрик.

-ГВИРРР! – голосу Элии в этот миг позавидовал бы и Безарр.

Я обернулся почти против воли. Моя прекрасная чародейка стояла в черном проеме пещеры.

-Если ты убьешь Мельвира, между нами все будет кончено! – рявкнула светлая. – Навсегда!

Это я и сам знал. Но бурлящая внутри ярость вдруг улеглась подобно верному псу подле камина. Никуда не делась, лишь поутихла. Вздыбленная шерсть сменилась угрюмым оскалом и застывшей в глазах ненавистью.

-Ты не можешь просить, чтобы я его пощадил, - произнес я устало.

Каждую ночь я думал о том, что этот день настанет. И каждый раз откладывал решение, втайне надеясь, что предстать перед этим выбором придется еще не скоро. Что я соберу армию, чтобы унизить Мельвира и весь Свет. Что мы нападем… Ну, когда-нибудь, когда будет готовы и мой занудный ученик согласится нарушить заключенный с Семерыми мир. Я хотел убить остроухого больше всего на свете. А еще я просто не мог ее потерять.

Бессильно покачав головой, я сделал единственное, на что еще был способен – отступил. Сделал несколько шагов – просто прочь. От Мельвира. От моей Охотницы, чье сердце давно разорвано в клочья так же, как и мое. Но она все равно доверилась мне. Во второй раз позорно сбежать мне помешал вопль Дины. Любопытная полукровка сунулась вглубь пещеры, видимо, решив ее обследовать. Судя по тону, наткнулась она там не иначе, как на Безарра. (Впрочем, больше ничего такого страшного внутри и не было).

-Уи-а-а! – на одной непрерывной ноте взвыла Дина и вылетела из пещеры – бледная и перепуганная. – Учитель! Там! Там!!

-Арр? – недовольно осведомился Безарр, степенно вышедший из пещеры следом за Диной.

Жуткий монстр уставился на Мельвира, с интересом разглядывая остроухого всеми четырьмя глазами. Несколько секунд Мел стоял с отвисшей челюстью, а затем повис на лохматой шее чудовища.

-Вам все-таки удалось!

Я хотел было смыться под этот гомон радостной встречи. Даже Беалла показалась из своего укрытия в пещере, чтобы наградить Мельвира едва заметным кивком. Но на мое плечо легла чья-то рука. Обернувшись, я обнаружил, позади Ийессамбруа с Белизаром.

-Дракон рассказал мне о вашей ссоре с отцом, - произнес чародей.

-Мы не ссорились! – усмехнулся я. – Он просто подонок!

Услышав мои слова, Мельвир на секунду окаменел. Затем отпустил Безарра и развернулся ко мне.

-Нам надо о многом поговорить, Гвир, - тихо произнес он. – Дай мне хотя бы объясниться, сын. Пожалуйста!

-Это ничего не изменит! – отрезал я, открывая портал.

Завершить заклинание я не успел. Вспышка боли, пронзившая все тело, заставила меня рухнуть на землю. Печально покачав головой, Мельвир подошел ко мне.

-Ты действительно думаешь, что я вот так просто позволю тебе уйти и осуществить все, что задумал, Гвирриэн Оссиэр Йорас?

А я ведь уже почти позабыл, каким был Мельвир с самого начала нашего знакомства. Когда я только-только пришел себя в качестве его пленника. Связанный с полыхающими Печатями по всему телу. Под пристальным взглядом светлых, начисто лишенных всякой жалости глаз.

«-Ты – подонок! – прорычал он тогда, в первую нашу встречу. – Но я это исправлю!»

В тот момент я не придал этим словам особого значения. Моя голова раскалывалась от боли, а перед глазами плыли разноцветные круги. Я с трудом смог вспомнить, что передо мной один из сильнейших магов Семерки, и едва выжал из гудящей головы его имя.

«Мельвир». У каждого эльвиэ их, как минимум два. Чаще всего данное отцом и данное матерью. Называют обычно по первому, но встречаются и те, кто предпочитают второе. Я позабыл об этой традиции «моего» народа. Зато моя мама, видимо, помнила. Наверное, надеялась, что светлый однажды вернется к ней, все осознав. Признает ребенка, названного в его честь.

Но он не пришел. Ни когда я болел. Ни когда она стала пить так много, что практически не бывала трезвой. Ни когда ее убивали на моих глазах. Ни когда смерть грозила уже мне самому. Это был Ийес. Вот кто явился тогда и разорвал моих врагов в клочья.

-Ийессамбруа! – заорал я. – Убей его! Я тебе приказываю!

Мой голос ударился о темные своды пещеры и эхом разнесся по ней. Сидевший рядом со мной на корточках Мельвир смотрел почти с сочувствием.

-Проорался? – ехидно осведомилась эта остроухая скотина.

Там, за сияющим светом округлым отверстием входа, скрывается моя Сумеречная Тварь. Любимая женщина. Древний чародей, которого я вроде как спас – причем дважды. Тем, что разрушил удерживавшие его в альбердийских подземельях заклинания и когда вырвал из-под когтей и клыков наших чудовищ. Даже Фьерд обязан мне жизнями своей и сестры!

Но никто и не думал приходить мне на помощь. Так что я вынужден был сидеть на холодном полу пещеры, связанный. Наедине с типом, которого ненавидел сильнее, чем кого-либо в своей жизни. Даже сильнее тех, кто убил Даннару. Они были просто тварями, случайно родившимися со светлым даром. Не способные на самом деле ни жалеть, ни сочувствовать, так же, как не был потом на протяжении десятков лет способен я сам.

Но Мельвир… Это он был тем лощеным щеголем, студентом Академии Света, в которого моя мать влюбилась. Тем, кто задурил ей голову. А потом заявил, что ему не нужна ни она, ни рожденный от нее ребенок! И все же… Я смотрел в его лицо, и какая-то часть меня предательски отказывалась верить, что это и правда он.

Мельвир тяжело вздохнул.

- Я был молод и глуп, - тихо произнес чародей. – Мать отправила меня в Менрисенну после того, как мы в очередной раз поругались из-за моих выходок. В Белой Башне я постоянно перечил ей, был не согласен чуть ли ни с каждым решением Совета… Тогда мне казалось, что она просто отсылает меня прочь, чтобы не портил репутацию… Я был заносчивым тупицей, Гвир. Хотел доказать всем и вся, что они не правы, и мое настоящее место в Белой Башне. А потом встретил твою маму…

-Ты имеешь в виду, решил поразвлечься за пару грошей, - холодно поправил я.

Распрекрасные светлые эльвиэ презирают людей настолько, что близость с ними расценивают как позор. Не говоря уж о браках… Что, впрочем, не мешает людям восторгаться их могуществом и утонченностью. (Хотя могуществом и я, пожалуй, готов восхититься. Тот же Мельвир способен сравнять с землей небольшой город в плохом настроении).

Светлый чародей поморщился.

-Она мне правда нравилась, Гвир.

Я посмотрел в глаза остроухого.

-А она тебя любила. И верила, что ты заберешь ее с собой из Менрисенны.

Это она поведала однажды, изрядно напившись. О том, какой была наивной и глупой дурочкой. Влюбившись в остроухого красавчика, намечтала себе невесть что. Всего лишь потому, что он отличался от остальных. Вел себя «благородно», дарил цветы… Рассказывал об этой своей Академии, о том, что там преподавали… В общем болтал обо всякой ерунде, это он и сейчас любит. Вот только это ничего не значило!

Мельвир опустил голову.

-Я был заносчивым самовлюбленным идиотом, Гвир. Думал лишь о себе… Потом она пришла ко мне, объявила, что беременна моим ребенком…

-И ты прогнал ее прочь! – я рванулся в веревках (Которые эта сволочь привезла с собой!) так, что они затрещали.

-Я ей не поверил, - светлые глаза чародея блестели. – У людей и светлых эльвиэ детей практически не бывает. Я думал, что это невозможно. Что она хочет выдать ребенка за моего, чтобы получить деньги.

-А потом? – я зло смотрел на своего врага, с которым сражался десятилетиями будучи Повелителем Темных земель.

Если бы я знал тогда, что на поле боя где-то скрывается мой отец! Вся светлая армия меня бы не остановила! Я бы призвал столько Сумеречных Тварей, что потемнело бы само небо!

-Потом.., - хмуро повторил Мельвир, пожав плечами. – Потом моя мать и остальные Семеро наложили Проклятье… А их наследникам пришлось повзрослеть очень быстро, чтобы защитить Светлые земли. Я узнал о тебе случайно. Сначала услышав, что новый Повелитель Темных земель – светлый полукровка, удивился, но не придал этому значения. Затем однажды, кто-то при мне упомянул, что ты родом из Менрисенны… Я пытался убедить себя, что это лишь совпадение. Мало ли светлых эльвиэ там училось! Ты даже не представляешь, каких усилий мне стоило, узнать, когда ты родился! Сомнений не осталось, когда пленный темный маг угрожал, что ты сотрешь Семерых в порошок и назвал тебя Гвиром Оссиэром, а не Гвиром Йорасом, как остальные. Вот так я и узнал, что мой сын правит Темными землями!

-Приятное должно быть открытие! – мстительно отозвался я.

Мельвир подтянув ноги, уселся на землю рядом со мной.

-Не представляешь. В Светлых Королевствах тебя считали чудовищем. В Темных землях – тоже. Я был в ужасе… От того, что случилось. Что все это – по моей вине. Что мой сын вырос таким! Знаю, что причинил тебе много страданий, Гвир. Но что еще я мог сделать? Остаться в стороне и наблюдать?

-Прийти ко мне? - я демонстративно вздернул бровь, но тут же пришлось моргать из-за набежавших на глаза слез.

Вот же зараза! Со связанными за спиной руками их даже вытереть нечем!

Мельвир усмехнулся.

-Что бы ты меня убил? Я и пришел… Просто решил, что раз у меня есть сын, то его надо воспитывать.

-Как-то поздно ты не находишь? Мы ведь почти ровесники.

-А что еще мне оставалось? – тихо повторил светлый.