Мемуары гейша

2.3

Почему это такой большой дом, а спать они должны в смежных комнатах, с открытой дверью? Потому, что этот тип не хочет выпускать ее из виду! Конечно эти улеглись на здоровенную кровать, а им с Максом достался диван. И почему это она должна спать на диване вместе с каким-то Максом. Он шевелится. Ее вообще раздражает, когда кто-то шевелится. Она — Милли Филис и хочет спать одна!

— Я на полу могу лечь, — кротко сказал Макс.

— Ерунда! Будете спать на диване! Нужно нормально отдохнуть, неизвестно, что завтра будет, — строго сказал этот седой тип. Он положил посередине дивана свернутое одеяло, — Достаточно места для двоих. Мисс Милли, закройте рот и ложитесь спать, не вздумайте телевизор включать — моей даме нужна тишина, прекратите уже ворчать из-за этого дивана… Макс, перестаньте изображать овечку, вы совсем не овечка. Разделись, легли и заснули оба! Выполнять.

Что этот тут так раскомандовался!

— Мне надо почистить зубы! — она, может, и не очень симпатичная, но зубы у нее красивые, орудие производства — она певица, — Где можно найти зубную щетку?

— Почистите пальцем! Завтра найду вам щетку.

— Но нужно сейчас…

— Милли, перебор! — прошептал Макс, — не нужно так себя вести. Никто тебе тут не обязан подавать щетку. Сейчас четыре часа утра…

Милли включила телевизор. В новостях ничего не было про исчезновение Милли Филис. Про пожар в клубе и драку только. Даже обидно. А был бы неплохой пиар…

— Мисс Милли, не заставляйте меня вставать, я предупреждал насчет телевизора. Вы мне страшно надоели за сегодня…

Макс мягко забрал у нее пульт и выключил телевизор.

— Спокойной ночи, Милли! — сказал Макс и отвернулся.

Милли подумала, что было бы неплохо, если бы он поцеловал ее в лоб, как папа. Так она лучше спит. А то сегодня было много страшного, не может заснуть… Вообще-то Милли платит за то, чтобы Макс делал, что она хочет… Хотела растолкать его и потребовать папиного поцелуя в лоб…

— Мисс Милли, еще один звук и я выброшу вас в окно!

Да что же он за маньяк такой. Не сэр Артур, а целый Мерлин!

— Пирожочек, ты шумишь больше всех, — пробормотала сквозь сон его Гвиневра, — Отдохни. Расслабься. Не переживай, все пройдет отлично. Ты самый лучший…

Пирожочек?! Пирожочек! И бывают же такие глупые женщины, что так сюсюкают с какими-то хамами и тиранами.

Макс снова развернулся. Милли молча показала ему на лоб. Макс очень нежно поцеловал ее туда, где она показала, и Милли сразу заснула.

С утра сам отправился говорить о делах. Потому, как не хотел больше слышать вот это “а помнишь…”. Нет времени, еще с детьми этими разбираться.

Но сложно этого Витторио было привести в деловой настрой. Он все трындел про чудесное совпадение и какое счастье — увидеть лучшего друга своей юности…

Друга? Полагал они были возлюбленные? Розочке нравилось рассказывать ему про свою жизнь до него и он, конечно, много слышал про ее страстную любовь, предмет которой таинственно исчез.

…Да какие возлюбленные! Ну, у них было что-то там пару раз — такое себе, но они были гораздо больше, чем любовники…

Вот, черт! Это хуже всего.

… Майки ведь знает, с какими женщинами он водится, и кто он такой. А малышка Лидия была совсем другой — настоящей леди. Конечно, он видел, что внутри нее черт из табакерки сидит, иначе, как бы она с ним связалась. Но у него не было лучше приятеля, интересней собеседника, надежней помощника…

Вот, черт! Это все его, Майки! Если бы у этих всего лишь был секс, как у кроликов, было бы куда лучше.

… И принял решение от малютки Лидии отказаться, чтобы оградить от опасностей, которые мог принести…

Вот, черт! А Майки не смог, слабак! Не смог отказаться от малышки, захотел, чтобы его малышка была его дружком! Вот, смог ведь человек ее защитить!

…Но его милый черт из табакерки достался Майки. Теперь жалеет, что малышку отпустил, раз все равно не судьба ей жить спокойно, ведь Витторио так и не нашел никого лучше, часто про нее думал…

Вот, черт! Пусть даже не думает!

…А ведь чувствовал, что так может быть — в том спа-салоне где они с Майки познакомились, Майки увидел ее мельком, и тот, кого еще не звали Витторио тогда, сразу понял, что малышку надо спасать от Майки…

Вот, черт! Любому это было понятно. Кроме самого Майки! …Но не много ли совпадений для одной жизни — отлично помнит длинную девицу в махровом халате, что шла к освещенной двери и медные волосы сверкали на солнце… Вот, дурак! Надо было тогда не вербовать этого дурня, а хватать девицу в халате. Тогда бы юность Розочки была бы тоже его!

…Почему-то считалось, что после каждого крупного дела ему нужен отдых. Не нужен ему отдых! Отдых — это значит думать, размышлять, оценивать свою жизнь, задавать себе вопросы… Но начальство настаивало и вот он, взрослый мужчина, лежит на мягкой кушетке в этом их закрытом спа-клубе для своих, с лицом, намазанным оздоровительной маской и курит расслабляющий кальян… Курительная смесь оказалась весьма забористой — начальство никак не угомонится, все хочет узнать, что же его берет, что бы было за что потом его взять. Все хотят знать слабости Малыша Майки. А их нет! Пусть не надеются…

Хотя да, от кальяна этого немного плывет все в голове, какие-то стихи, давно забытые, вспоминаются, видения детские… Он закрыл глаза и представил свою давнюю фантазию — прекрасная, медноволосая воительница стоит высоко на скале в блестящих доспехах, натягивает тетиву лука… Солнце отражается от ее медных волос…

До чего же тут душно! Это от этого кальяна такое? Он вытер полотенцем эту дрянь с лица и открыл дверь в коридор… Первое, что увидел — медные волосы в лучах солнца. Ну, вот, первый раз с ним такое!

Но нет, это не было галлюцинацией, высокая и худая женщина с медными волосами, в белом халате и тапочках, шла впереди него по коридору к выходу, ее волосы сверкали на фоне солнца из открытой двери внутреннего двора… Нет менее подходящей одежды для галлюцинаций, чем махровый халат и мягкие тапочки… Почему-то он захотел догнать эту женщину, развернуть и посмотреть ей в лицо. И уже сделал было шаг вперед, как какой-то другой мужчина подошел к ней, улыбнулся, пожал руку, потрепал по плечу, проводил до двери и помахал вслед…

А, этого паренька он знает, давно его заприметил — мутный паренек, симпатичный, сообразительный такой, ловкий, знает, как понравиться людям — такие всегда могут пригодиться. Особенно легко такими управлять, если у них есть так много уязвимых мест, как у этого красавчика — серьезные долги серьезным людям, наверняка проблемы с законом, пожилая мама, немалые амбиции и тщеславие…

Вот и развлечется, поработает с ним, чтобы не валять дурака зря в этом спа, отчего ему мерещится всякое. Майки подозвал этого паренька.

— Нужно поговорить.

Улеглись на кушетки, Майки предложил пареньку кальян. Снова намазал лицо оздоровительной дрянью — после этой пустыни очень сухая кожа, слишком приметно, придется потерпеть…

— Ну? — сказал Майки, — не надоело тебе вот этим… — он брезгливо покрутил руками, — заниматься с тетками всякими? Не очень по мужски, да и не очень перспективно, какой-нибудь муж тебя, да прикончит..

— Надоело, — сказал подземный принц с достоинством принца уэльского, — жду, пока подвернется, что получше. Можете что-то предложить?

— Могу, — но не говорил что. Ждал, пока подействует курительная смесь, мальчик расслабится.

— Что за девица? — кивнул на коридор.

— Клиентка, — равнодушно ответил ловкий паренек.

— Познакомишь? — спросил Майки.

— Я сам с ней почти не знаком, случайная клиентка. Вам зачем?

— Люблю такие волосы, рост… Мой типаж.

— Не могу ничем помочь. Но если вам нужен сводник, то вот, есть у меня визитка… У него всякие есть, всех цветов и оттенков.

Он так и знал! Он так и знал, что на его девочку положит глаз кто-то из этих страшных людей, как только ее увидят. Ну, уж нет! Им она не достанется! — не смотря на забористый кальян, подземный принц вполне владел собой.

Врет! — подумал Майки, — отлично он с ней знаком. Клиенткам так не улыбаются, рук не пожимают, как старому другу. Не хочет ту девицу подставлять… Это неплохо — не смотря на то, чем занимается, все-таки есть базовые этические принципы. Да и точка давления есть, опять же, может пригодиться…

— Ну, так есть вам, что предложить или нет? — высокомерно, как настоящий принц, спросил принц подземный. Он очень боялся, тоже слышал про этого, с кальяном, всякое, но виду не подавал, — Или я пойду, у меня полно дел.

Ему срочно надо ей позвонить, предупредить, чтобы никогда не приходила сюда!

— Ждете, пока подействует эта ваша дрянь из кальяна? — дерзко спросил паренек, — Можете не ждать, на меня не действует, выкладывайте сейчас, что вам надо.

Крутой паренек, подойдет…

И не будет он гоняться за этой его девицей, может не беспокоиться. Очень надо! От женщин одни хлопоты! Всегда будет один.

…- Давай уже ближе к делу, — единственное, что сказал невозмутимый Майки на все эти признания, — Времени мало…

…Давно Витторио Майки не видел, не думал даже, что жив еще — при таком наплевательском отношении к собственной жизни. Не думал, что такой принципиальный дурак, как Майки, уцелел после того внутреннего скандала, к Витторио тоже тогда приходили, опрашивали…

Почти не изменился — такая же невыразительная и, ничего не выражающая морда, седой только. Фигура для его возраста отличная — Майки никогда не мог наслаждаться жизнью, только и делал, что спортом занимался, одна у него была радость… Витторио в радостях жизни толк знал — в женщинах, в еде, в вине, в красивых машинах — и в деньгах, на которые можно позволить себе все радости. А у Майки не было никаких радостей, кроме его беготни, вот он и спортивный такой остался… Что же малышка Лидия в нем нашла? Майки же страшный зануда!

И почему она хромает? Почему такая тощая? Он что, ее не кормит?…Но такая же, как раньше, милая и смешная — смотришь на нее, слушаешь, и понимаешь — что ты еще ого-го! Вот как она так умеет!

Ладно отдаст ему тот злосчастный архив. Ерунда, ерундой, он читал там почти все — даже не понимает, что за него все вцепились, это же не разведданные, а устаревшая публичная информация, просто системно собранная и каталогизированная еще до цифоровой эпохи. Конечно, Витторио поторговался бы еще с кем-то, на аукцион бы выставил в даркнете, но боится неприятностей… А тут Майки нежданно-негаданно явился собственной персоной, а он Майки очень обязан, в том числе и тем, что у него сейчас есть деньги, молодые девушки, дом, похожий на замок, и парочка спортивных машин… Не помоги ему Майки, не вышло бы все так. А тут еще и дружище его — малютка Лидия, с ним. Столько лет не видел лучшего друга своей юности. Единственного друга — все другие были коллеги или партнеры, она одна не судила его, принимала таким, как есть, любила даже… Да он так расчувствовался, что за это все может отдать…

— Черт с тобой, забирай! Завтра в банк поеду за чемоданом, — сказал Витторио, шелковым платочком утирая скупую мужскую слезу, — Деньги переведут, не кинут?

— Как только все будет у меня, — Майки протянул руку. Майки всегда любил эти старомодные ритуалы. Типа, если джентльмены руки пожали, то их устная договоренность приобретает силу юридического договора, со всеми последствиями за его нарушение…

…Это чего он удумал, жирный, смазливый крендель! Заявил борзо, что в банк один с малышкой хочет поехать. На своем “феррари”. А он, Майки, тут подождет пусть, отдохнет, в бассейне с подогревом поплавает, выпьет чего-нибудь вкусного…

— Я обещал двадцать лет назад, что покатаемся с ней на “феррари”. Только она и я. Должен закрыть гештальт — прокатиться с моей малюткой Лидией, как ей обещал…

Его малышкой! Его малышкой. А не этого жирного, перезрелого красавца!

— …кроме того, малышка Лидия будет чем-то вроде залога. Ну, что ты не кинешь, не ограбишь по дороге, а начальство твое заплатит, как договорились.

Вот, сволочь! Очень хотелось расторгнуть сделку и по морде надавать, но на работе же…

— Небезопасно одним ехать, — руки просто чесались… Держался, как мог, чтобы не врезать, — Возьми охрану.

— Я каждый день в город, в ресторан, езжу с разными дамами, поеду в обычное время… Хочу наедине с ней побыть, без чужих глаз.

В лицо это ему говорит такое — “наедине”!

— Я за тобой следом поеду. Пригляжу, — еще его малышку будет сравнивать с всякими своими профурами, с которыми по ресторанам шастает..

— Попробуй, — заносчиво сказал этот фальшивый граф, — догони “феррари” на своем обывательском “вольво”…

Вышла Розочка. Разоделась просто непристойно — костюмчик алый, юбочка коротковата для ее возраста, платок красный, под цвет “феррари”, очки на пол-лица — малышка сейчас так беспокоится о своей уходящей красоте.

— Помни, ты на работе, — наставлял он малышку, — не отвлекайся на воспоминания, выполняй задачу.

Согласилась взять нормальный рюкзак со всем необходимым, вместо идиотской дамской сумочки. Розочка умница, знает, когда не нужно спорить — редкий такт. Выслушала инструкцию, повторяла послушно. А сама на “феррари”- кабриолет смотрела. Села на переднее сиденье, смотрелась в зеркало. Да она просто создана для того, чтобы ездить на такой машине с тем красавцем!

Вот, черт! Вот, уж не думал, что его Розочка падка на такое. И подумал, что сам он никогда в жизни не купит “феррари”, даже если малышка будет очень хотеть. Даже если будут деньги — сейчас серьезно финансами занялся, все равно не купит. Ну, какой нормальный человек выкинет деньги на глупое, непрактичное хвастовство…

Этот Витторио раскланялся картинно, открылись ворота и “феррари” вылетел со двора…

— Быстро в машину! — черт, как бесит эта тормозная Милли, — Макс, хватайте ее быстрее, не развалится от тактильного контакта… Едем за ними!

— Не орите на меня, сама могу! — ну и дерзкая девчонка.

— Мы же все равно не догоним эту “феррари”, - робко пробормотала овечка Максик. На Максика “феррари” произвело большое впечатление. Как и то, что он, король Артур, позволил уехать прекрасной Гвиневре с этим… неизвестно кем.

— Ваша вонючая “феррари”, - “феррари” отличная машина, зачем он это сказал, теперь будет выглядеть завистливым дураком, — может ехать только по ровной дороге с хорошим покрытием. Есть плохая дорога через поля, куда короче… Попробуем!

По этому седому типу не поймешь, чего он задумал. И не показалось ли, что он ревнует свою Гвиневру к графу Витторио? Ну, оно, конечно, понятно — дом такой, “феррари”, да и внешне тот куда симпатичней, хоть и полноват. Зачем только тому немолодая и хромая тетка, если вокруг плейбоя куча молодых девок? Какие-то у них старые дела, Макс сразу понял. Значит, не только личным обаянием граф Витторио добился своего роскошного образа жизни, но чем-то еще… А “номер два” откуда его знает? И как ее все-таки зовут, они все по разному называют….

Сэр Артур дал ему свой планшет и велел следить по карте за движущимся значком в виде розочки. Розочка двигалась очень быстро.

— Он уже в городе, — сказал Макс, — возле какого-то банка.

— Вот, черт! — ну, понял наконец, что догнать “ферарри” невозможно? Вот, вроде разумный человек, опытный, в машинах наверняка толк знает… Вот, поэтому Макс и не хочет влюбляться — чтобы ясность ума сохранять. А то вот такое будет — на “вольво” за “феррари” гнаться…

Седой постоял минуту, растер руки.

— Тогда будем немного впереди их, — вздохнул и поехал обратно к шоссе, — встретим их на дороге, тоже вариант, — разговаривал он сам с собой

— А зачем? — Милли подала голос. Видимо, полагая, что это сэр Артур с ней, выдающейся Милли Филис, советуется. Сэр Артур проигнорировал вопрос, наверное, даже не слышал.

“Розочка” на карте удалилась от банка. Сэр Артур сказал, не отрывать глаз от карты, докладывать о всех изменениях маршрута или скорости. И уже, когда “феррари” была в паре километров от них, Макс сообщил о изменениях — значок с розочкой замедлился.

— Вот, черт! — сказал сэр Артур и нажал педаль газа до упора, — Так я и знал… Милли, легла на пол! Носом вниз. Не вставать до разрешения…