Мифические эксперименты, или…

Глава двадцать третья, в которой Савельич выдвигает версию

Савельич наконец опомнился, что не высказал ещё ни одного предположения по поводу происходящего и друзья могут истолковать его молчание как полное незнание предмета, чего он никак не мог допустить. И хотя в душе книгочея теснились самые невероятные догадки, для озвучивания он выбрал одну, на его взгляд — самую безопасную и верную.

— Пирамида похожа на египетскую! — важно заявил Савельич. — Если подойдём ближе, наверняка увидим Сфинкса! И бедуинов на верблюдах! А пустыня называется Сахара!

Рыжий ошеломлённо уставился на философа.

— Ты хочешь сказать, что мы в Африке?!

Мартин уважительно повилял белой кисточкой, искренне восхищаясь глубокими познаниями друга, а потом изрёк мысль, в своё время посетившую и Пафнутия:

— Может, эликсир испортился?.. Хотя я бы почувствовал…

Рыжего мучили другие сомнения:

— По телевизору показывали песчаные барханы, а тут их нет!

Однако начитанный Савельич не позволил сбить себя с толку и парировал:

— Сахара, между прочим, занимает гигантскую площадь, почти третью часть всего африканского континента! И состоит не только из песка. Здесь есть самые разные ландшафты! Мы, например, оказались на каменистом плато! Возможно, даже в высохшем русле древней реки… Видите отпечатки ракушек на камнях?

Мартин и Рыжий приникли к земле, вглядываясь в кружевные рисунки, на которые указывал философ.

— А невысохшие реки тут есть? — озабоченно спросил пёс (при упоминании пустыни ему тут же захотелось пить).

— Вдоль восточной окраины Сахары течёт Нил, а по юго-западной — Нигер, ещё на юге имеются реки, озёр несколько, — перечислял Савельич, выуживая из головы необходимую информацию. (Наличие собственной библиотеки и телевизора существенно пополнили коллекцию знаний пожилого мыслителя, но при этом затруднили извлечение нужных сведений.)

— Оазисы! — вставил Рыжий, воскрешая в памяти любимую телепередачу о географических путешествиях, особую прелесть которым добавляло полное отсутствие риска и возможность проделывать их, не слезая с мягкой подушки на уютном диване.

— Мы же вместе смотрели, зимой ещё! — призвал он в свидетели Мартина. Пёс виновато потупил взгляд. (Вероятно, его мысли в момент просмотра передачи были заняты досадным происшествием, когда в качестве новогоднего подарка он получил не вожделенную латексную утку, умеющую пронзительно пищать, а мяч для летних развлечений на пустыре за домом. Домочадцы пытались уверить, что старая красная утка, у которой он, по глупости, выгрыз свистелку, гораздо лучше любой новой.)

— А как же дверь? — робко напомнил он оставшуюся без ответа загадку, а Рыжий склонился над одной из нор и навострил уши:

— Странно! Шебуршатся, но молча… Немые, что ли?

Впрочем, даже говорящие грызуны не смогли бы заменить прохладную чистую воду, и бывший дворцовый мышелов с некоторой тоской вспомнил дождливый Петербург…

Ночь расставила всё по местам. Точнее, перевернула с лап на голову. Или ещё точнее, полностью разрушила первоначальную версию Савельича, не оставив от неё ни Сфинкса, ни бедуинов с верблюдами, ни оазисов, ни рек, ни озёр, до которых, впрочем, всё равно было бы не дойти.

Начался вечер в пустыне с резкого понижения температуры, что вполне совпадало с имеющимися у книгочея данными о климате Сахары и обрадовало путешественников-спасателей, потому что с похолоданием исчезла жажда.

В качестве цели передвижения, за неимением лучшей, избрали пирамиду. Избирали общим голосованием, от которого Мартин воздержался, опасаясь своим решающим (в случае расхождения мнений), но не очень компетентным голосом всё испортить. Как чуть было не испортил вопросом про испарившуюся дверь, из-за которого Савельич так и ходил хмурым, поскольку ответа не нашёл. В итоге, процедура свелась к тому, что философ внёс предложение следовать указанным маршрутом, а Рыжий громко поддакнул, бросив укоризненный взгляд на самоустранившегося пса.

Тот, впрочем, остался доволен выбором котов, поскольку предвкушал величественное зрелище гигантского каменного льва с физиономией человека. Савельич уверял, что не абы какого-нибудь, а фараона, и что изваяние охраняет вход в пирамиду, послужившую усыпальницей египетскому царю. (Хотя, если принять во внимание размеры скалы, то там можно было бы поместить целую августейшую династию!) Ещё философ поведал, что бывают сфинксы с головами соколов и баранов. Есть даже такие, у которых тело крокодила. И Мартину было любопытно, какую именно скульптурную фантазию они увидят, когда доберутся до места.

По пути коты-эстеты любовались необычным цветом заката: вместо традиционных багрово-золотистых красок на тот участок неба, куда стремилось тусклое солнце, выплеснулись фиолетово-голубые. В какой-то момент на фоне уходящего дневного светила друзья заметили странное пятно. Очертаниями оно напоминало обломок камня. Друзья подумали, что он летит на Землю из Космоса. Однако испугаться возможного конца света не успели, потому что солнечный кружок закатился за линию горизонта, а обломок остался на прежней высоте и нисколечко к Земле не приблизился.

Небо сделалось насыщенно-розовым, даже красноватым. Философ блеснул догадкой, что такой эффект создает оксид железа, который содержится в воздухе в частицах пыли. Мартин поразился — он ещё ни разу не видел, чтобы железо так сильно раскрошилось. Возможно, дело в незнакомом оксиде. Вот найдут Пафнутия и он спросит у помощника юного химика, что это за штука. Как раз его тема…

Рыжий тоже не имел понятия, что означает оксид, но уверенный тон приятеля не оставлял сомнений, что дело именно в нём. Впрочем, собственные жизненные наблюдения подтверждали заявление книгочея — когда железные предметы, созданные Людьми, ржавели от старости, то становились как раз такого цвета, что и небо над их головами.

Первый удар по «африканской» версии Савельича, сам того не желая, нанёс Мартин.

— Интересно, почему отсюда Луны не видно? — простодушно спросил пёс.

Философ собрался изречь что-нибудь глубокомысленное, вроде того, что в Сахаре всё иначе, как вдруг на восточном склоне красноватого неба возникла яркая точка и двинулась навстречу загадочному обломку, показавшемуся друзьям «гостем из Космоса». По мере того как объекты сближались, выражение изумрудных глаз книгочея становилось всё более задумчивым…

В ближайшей норке зашуршало, и Рыжий немедленно занял удобную для охоты позицию: припал на передние лапы и напружинился, готовый к стремительному прыжку. До сих пор ни один местный грызун не проявил беспечности и не высунулся из убежища, а потому в желудках пришельцев было довольно уныло.

Многообещающее шебуршание отвлекло Савельича и Мартина от наблюдения за небесными телами. Молодому псу ещё не приходилось питаться живностью, но он не раз видел, как на пустыре за их девятиэтажкой увлечённо «мышковали» бездомные собаки. Мартин смачно облизнулся, и Савельич метнул в нарушителя тишины сердитый взгляд.

Рыжий не позволил себе отвлечься на шум, произведённый неразумным псом. Даже ухом пушистым не повёл. Правда, где-то на самом донышке его души робко шевельнулось чувство вины перед Пафнутием, дальним родственником которого они собирались закусить в случае успешной охоты…

Комментарии для любознательных

Сахара — крупнейшая на Земле пустыня, расположенная на севере Африканского континента. Вытянута примерно на 4800 км с запада на восток и от 800 до 1200 км с севера на юг; имеет площадь около 8,6 млн км² (около 30% площади Африки, немногим больше площади Бразилии). С запада Сахара омывается Атлантическим океаном, с севера ограничена горами Атлас и Средиземным морем, а с востока — Красным морем. Южная граница пустыни определяется зоной малоподвижных древних песчаных дюн на 16° с.ш., к югу от которой располагается Сахель — переходный регион к Суданской саванне. Сахара не поддаётся категоризации в рамках одного типа пустыни, хотя преобладающим является песчано-каменистый тип. Для северных районов характерны сильные годовые и суточные колебания температур.

Оксиды — соединения химических элементов с кислородом.