Мифы Древнего Рима

Введение

В мире есть много знаменитых городов. Но только один из них носит гордый титул «вечного города». Это — Рим. Давно уже не содрогается земля под железной поступью римских легионов, не звучат яркие речи знаменитых ораторов, ушли в прошлое, как говорил поэт, «распри горожан и войны громкие династий, и слов возвышенный туман, и дел палаческие страсти». Но в Западной Европе до сих пор «все дороги ведут в Рим», а в Москве не перевелись те, кто считает ее «третьим Римом». Так почему же этот город занимает такое место в мировой истории и умах большого количества самых разных людей?

Рим был, по преданию, основан его первым царем Ромулом 21 апреля 753 г. до н. э. на холмах левого берега Тибра недалеко от его впадения в Тирренское море. Сравнительно небольшое поселение быстро превратилось в город. Вскоре началось подчинение Италии. Одновременно в самом Риме шла упорная борьба между двумя группами городского населения. Одна из них состояла из патрициев, потомков древних основателей города. Они захватили в свои руки всю власть и ни с кем не желали ею делиться. Вторая группа — плебеи, предки которых, по-видимому, появились в Риме позднее. Плебеи упорно требовали равноправия и после долгой борьбы добились его. Хотя оба сословия сохранялись и позднее, различия между ними почти стерлись.

И патриции, и плебеи вместе составляли «римский народ», коллектив полноправных граждан Рима. Они выражали свою волю на народных собраниях. Реальную политическую власть осуществлял римский сенат. А текущие дела вели избранные на народных собраниях должностные лица, называемые магистратами. Высшими магистратами были два консула, избираемые ежегодно. Приблизительно с середины II в. до н. э. консулы вступали в свою должность 1 января. С тех пор год тоже стал начинаться с этого числа.

Когда вся Италия была вынуждена подчиниться силе римского оружия и признать римскую власть, Рим начал свои завоевания за пределами страны. Сначала он встретил серьезного соперника в лице Карфагена. Знаменитый карфагенский полководец Ганнибал одержал ряд побед над римской армией, в том числе в битве при Каннах (битве, которую до сих пор изучают в военных академиях и училищах всего мира), и судьба Рима висела на волоске. В конце концов, римляне одержали победу, а через 55 лет разрушили сам Карфаген. Победа над карфагенянами открыла Риму путь к подчинению всего Средиземноморья. И вскоре оно действительно попало под власть Рима. Одни государства были непосредственно подчинены Риму и превратились в его провинции, другие сохранили лишь формальную независимость, но их правители действовали по указке римских властей, а в самих этих странах господствовали римские купцы и ростовщики. Рим становится центром огромной державы. Но счастья это римлянам не принесло.

Рим был республикой. Однако реальная власть в республике — сенат — сосредоточилась в руках сравнительно небольшой группы знатных родов — олигархии, которую и саму раздирали соперничества и раздоры. Против олигархии были, очень многие: богачи, которые в эту замкнутую группировку не входили, но мечтали о власти; крестьяне, разорившиеся и надеявшиеся получить землю (ее олигархи все больше прибирали к рукам). После завоевания огромных территорий в Рим хлынули чужеземные богатства, и римские ремесленники не могли соперничать с более дешевыми и добротными предметами восточного и греческого изготовления. Подчиненные жители Италии, участвовавшие во всех войнах Рима, но не имевшие той прибыли от войн, какую имели римляне, требовали равноправия. Покоренные народы мечтали сбросить римское владычество. На этом фоне честолюбивые полководцы, опираясь на свои армии, рвались к власти, стремясь установить свою личную диктатуру. Острая политическая борьба доходила до открытых гражданских войн. В одной из них Сулла победил своего соперника Мария и обрушил на голову римлян еще не виданный террор. Но власть оказалась не столь сладка, как это виделось, и больной Сулла незадолго до смерти от нее отказался. В другой гражданской войне талантливый полководец и государственный деятель Цезарь разгромил Помпея и стал диктатором. Против него объединились и остатки разгромленной «партии», и приверженцы олигархии, и идеалистически настроенные сторонники республики, честно верившие в идеалы правления народа и свободы. Они составили заговор и 15 марта 44 г. до н. э. (по римскому календарю это были «мартовские иды») убили Цезаря. Результатом стала новая серия гражданских войн. Римляне впали в отчаяние, они были готовы подчиниться любому единоличному правителю, который установит в стране внутренний мир и стабильность. Таким правителем стал внучатый племянник Цезаря Октавиан. Победив в 30 г. до н. э. своего соперника Антония (бывшего соратника Цезаря) и его союзницу и возлюбленную египетскую царицу Клеопатру, он установил единовластие. При этом Октавиан принял новое имя — Август и титул императора. Римская республика сменилась Римской империей.

Август был очень мудрым правителем. Он сумел не только восстановить мир и порядок, но и добиться всеобщего согласия граждан. Римляне его искренне уважали и почитали. Официально монархия узаконена не была. По-прежнему собирался на свои заседания сенат, избирались консулы и другие магистраты, а порой и народные собрания. Сам император был не государем, а принцепсом, т. е. первым гражданином. Но реальная власть постепенно переходила к императору. Преемники же Августа скоро вошли в конфликт с верхами римского общества и перешли к политике террора. Воспитанные уже в новых условиях, они не считались с общественным мнением. Императорский двор раздирали интриги императорских любимцев, а безудержные траты самих императоров и коррумпированных придворных опустошали казну. Император Нерон дошел до того, что убил собственную мать, а себя считал не столько главой римского государства, сколько великим артистом и спортсменом. Результатом стала новая гражданская война и свержение Нерона.

Императоры, пришедшие к власти после этой войны, учли уроки своих предшественников. Они стремились восстановить добрые отношения с сенатом и римским обществом вообще. Безумные траты сменились политикой суровой экономии. Императоры подчеркивали свою скромность и уважение римских обычаев и традиций. Правда, Домициан в конце I в. вернулся к политике террора, но это стоило жизни ему самому. Череда следующих властителей уже не решалась подражать убитому императору.

Своего расцвета Римская империя достигла во II в. Ее территория распространялась от песков Сахары до лесов и гор Северной Британии, от Атлантики до Евфрата, а влияние было еще более широким. Внутри империи в целом царил мир. Экономические связи объединяли огромное государство. По великолепным дорогам двигались уже не столько легионеры, сколько купцы. Императоры часто считались с общественным мнением и не терзали общество и его верхушку жестоким террором. Во второй половине II в. на римском троне оказался известный философ Марк Аврелий, который даже пытался провести в жизнь свои философские принципы, но это ему, конечно, не удалось, ибо жизнь оказалась сложнее философии. Подчиненные народы не только смирились с господством Рима, но и начали считать себя римлянами. Их языки сменились латынью, на которой говорили и природные римляне. Только на востоке империи еще расцветал греческий язык, ставший фактически вторым государственным языком. Все больше людей становились римскими гражданами. И местные боги уступали свое место римским.

Но за этой благостной картиной скрывалась суровая реальность. Общество требовало развития экономики, богачам были нужны еще большие богатства, государство нуждалось во все новых доходах, чтобы содержать пышный двор, растущую армию чиновников и огромное войско, способное защитить обширные границы империи. Благополучие общества в значительной степени обеспечивали рабы, а они не очень хотели работать. Хозяйство же, основанное на рабском труде, дать большего уже не могло, а возможности новых завоеваний были исчерпаны. Назревал кризис? который и разразился в конце II в. Последний предкризисный император — Коммод — был жестоким и капризным деспотом, резко прервавшим умеренную политику своих предшественников. За это он поплатился жизнью, — в ночь на 1 января 193 г. Коммод был убит в доме своей любовницы. И вскоре Рим снова узнал, что такое гражданские войны, сопровождаемые террором и насильственной сменой императоров.

После убийства очередного императора Александра Севера в 235 г. начался особенно мрачный периоде истории Рима, продолжавшийся полстолетия. Бесконечные гражданские войны, мятежи, отделение частей империи, вторжения варваров (так римляне, следуя грекам, называли другие народы). Все это несло разорение, ужас, смерть. Только император Диоклециан, приведший к власти в 285 г., сумел восстановить относительную стабильность и начать выводить Римское государство из тяжелейшего кризиса.

После кризиса Римская империя очень изменилась. Император стал самодержавным владыкой, опиравшимся только на армию и огромный бюрократический аппарат. Он был уже не принцепс — первый гражданин, а доминус — господин. Старые боги не смогли помочь Риму, и римляне стали искать новые верования. Все больше людей принимали новую веру — христианство. Император Константин сам крестился незадолго до своей смерти, и после него почти все императоры были уже христианами. А в конце IV в. император Феодосий вообще сделал христианство государственной религией Римской империи. Но, как говорит мудрая книга, «нельзя влить новое вино К старые мехи». И попытки удержать распадавшуюся империю и силой оружия, и давлением государственной машины, и единой религией терпели крях. Римская империя то распадалась на отдельные части, то вновь соединялась под властью единого государя, который жил уже не в Риме, а в Константинополе, Новом Риме, «втором Риме». После смерти Феодосия в 395 г. империя окончательно распалась на Западную со столицей в Равенне и Восточную со столицей в Константинополе. Западная Римская империя просуществовала всего 81 год. В 476 г. ее император, носивший по иронии истории то же имя, что и основатель Рима — Ромул, был свергнут. На территории Западной Римской империи вторглись варвары, преимущественно германцы, и создали ряд новых государств.

В новых государствах властвовали германские короли и германская знать. Местное население, продолжавшее говорить на латыни и все еще считавшее себя римлянами, было им подчинено. Сами же завоеватели очень скоро попали под влияние побежденных народов, обладавших более высокой культурой. Германцы постепенно приняли их язык, но этот язык изменялся, причем в разных государствах по-разному, дав начало новым языкам — французскому, испанскому, итальянскому и другим. Большое значение имело и то, что германцы приняли, хотя и не сразу, христианскую религию в том виде, в каком ее исповедовали римляне, т. е. в форме католицизма. Этот стало мощным толчком к слиянию победителей и побежденных. Сам Рим переживал далеко не лучшие свои времена, приходя в запустение. Он уже потерял и экономическое, и политическое значение. Но в самом городе продолжал жить Папа Римский, которого все католики считали главой своей церкви, и идея вечного Рима продолжала жить.

В 800 г. франкский король Карл Великий короновался императорской короной и стал не только королем франков, но и императором римлян. Но империя Карла ненадолго пережила его смерть и вскоре распалась. В 962 г. германский король Оттон, захватив Рим, провозгласил себя императором. Так была создана Священная Римская империя во главе с германскими королями (Священной она называлась потому, что была христианской и этим противопоставлялась древней, языческой). Правда, с течением времени императоры утратили власть над Римом, да и над самой Италией. Столица императоров фактически находилась в Германии, а когда императорской династией стали австрийские Габсбурги, этой столицей являлась Вена. Империя же продолжала существовать. Лишь в 1806 г. под давлением Наполеона император Франц отрекся от римского престола и принял титул императора Австрии. Так что юридически с Римской империей в Западной Европе было покончено только в 1806 г.

К этому времени сам Рим уже снова стал крупным центром. Особенно его значение возросло в эпоху Возрождения. Оно опиралось теперь не только на религиозную власть римских пап, но и на творения замечательных художников, украсивших город великими произведениями архитектуры, живописи, скульптуры. Ватиканский музей, собранный папами, превратился в одно из крупнейших музейных собраний мира. В 1870 г. Рим стал столицей объединенного Итальянского государства.

Судьба Восточной Римской империи была иной. Ее столица Константинополь основана на месте более древнего греческого города Византии, и поэтому историки называют ее Византией. Это государство сумело сохраниться в бурях того времени. Применяя то силу, то искусную дипломатию, неотъемлемыми чертами которой были коварство и самые низменные интриги, византийские императоры сохраняли государство на протяжении более тысячи лет. Но империя эта довольно быстро изменилась. Ее разговорным и официальным языком являлся греческий, и большинство жителей чувствовали себя именно греками. В отличие от Запада, где господствовал католический вариант христианства, господствующим вариантом христианской религии в Византии было православие. Ее официальным гербом являлся двуглавый орел. В древности орел был знаком римских легионов. Время от времени ему даже придавали две головы. Византийские же императоры сделали двуглавого орла своим гербом как знак господства и над Западом, и над Востоком, как претензию на восстановление прежней Римской империи.

В 1453 г. турки захватили Константинополь, и Византийская (Восточная Римская) империя перестала существовать. Московский великий князь Иван III женился на племяннице последнего византийского императора Софье. Прибывшая в Москву Софья привезла с собой трон, на котором был изображен двуглавый орел, увенчанный короной. На основании этого брака и единоверия с Византией (ибо еще в 988 г. Русь приняла христианство в его православной форме именно из Византии) Иван III, считая себя наследником византийских императоров, принял и двуглавого орла в качестве государственного герба. В Москве пошли разговоры о том, что первый Рим пал из-за гонений на христиан, которые время от времени устраивали императоры, особенно в III в.; второй Рим, который накануне падения пытался заручиться поддержкой Западной Европы, погиб из-за отступления от православия, а Москва — это третий Рим, и четвертому Риму не бывать. Подобные мысли до сих пор бродят в умах некоторых политиков и публицистов.

Но вернемся в древность, когда существовала Римская республика и древняя (не Священная и не Византийская) Римская империя. Римляне дали Европе и всему Средиземноморью очень много. Они были превосходными строителями.

Именно римляне изобрели такой строительный материал, как бетон. Это позволило им создавать гораздо более прочные сооружения, чем даже мраморные храмы Греции (хотя мрамор для создания храмов и других сооружений они тоже использовали). Римляне строили цирки, в которых особые рабы-гладиаторы убивали друг друга на потеху толпе, общественные здания, рынки. Они начали строить и великолепные водопроводы, доставлявшие свежую воду не только Риму, но и другим городам. Некоторые из этих водопроводов действуют и сейчас. Еще на заре своей истории римляне создали канализацию, и Рим стал первым городом в Европе, обладавшим канализационной системой. Особой гордостью Рима были дороги, проложенные по всей территории государства. Созданные по особой технологии с использованием бетона, они добирались до самых отдаленных уголков империи, а многие из них служат до сих пор. Даже карта современных железных дорог в странах, которые когда-то входили в состав Римской империи, во многом повторяет схему бетонных дорог, построенных римлянами. Римские архитекторы впервые додумались до того, чтобы извлечь из здания колонну и арку и превратить их из элементов сооружения в самостоятельные архитектурные произведения, поставленные в честь тех или иных событий или знаменитых людей. Эти арки и колонны были украшены барельефами, рассказывающими о каких-либо событиях, о подвигах того, в честь кого они были поставлены. Римские скульпторы создавали великолепные портреты, поражающие своей точностью и глубиной проникновения во внутренний мир человека.

Римские писатели, прозаики и поэты, многому научились у греков. Они были хорошими учениками и создали великолепные произведения, читаемые и поныне. Нежнейший лирик Катулл и певец любви Овидий Назон (помните, у Пушкина «наука страсти нежной, которую воспел Назон»?), суровый эпик Вергилий и многогранный Гораций, едкий сатирик Ювенал и насмешливый Марциал — это только несколько известных имен римских поэтов. Не меньшие достижения были сделаны в прозе, как письменной, так и устной. Римляне дали миру не одного превосходного оратора, и имя Цицерона до сих пор является синонимом красноречивого человека. Проза Цицерона считается «золотой латынью». Другим мастером «золотой латыни» был Цезарь, прославившийся не только как один из крупнейших полководцев Рима и умнейший государственный деятель, но и как превосходный писатель, с сочинений которого начинают изучать латинский язык. Огромный вклад внесли римские писатели в историческую науку. В веках прославлены имена Ливия и Тацита, Саллюстия и Светония, и многих других историков и биографов.

Особенно много сделали римляне в области права. Законы, устные или письменные, существовали и существуют у всех народов. Но в Риме впервые вся законотворческая деятельность и практика применения законов были обобщены, тщательно исследованы и теоретически обоснованы. Были созданы юридическая наука и юриспруденция как ее практическое воплощение. Римское право лежит в основе всего современного права, по крайней мере, Америки и Европы, в том числе и России. Не даром все будущие юристы начинают изучать свою науку именно со знакомства с римским правом. И в этом тоже проявляется «вечность» Рима.

Когда же мы обращаемся к римской мифологии, нас охватывает жестокое разочарование. Римские поэты, писатели, собиратели занимательных древностей охотно рассказывали различные истории о богах и героях, их деяниях и любовных похождениях.

Персонажи обычно носили римские имена — Юпитер и Минерва, Венера и Марс, Геркулес, Улисс и другие, но содержание подавляющего большинства рассказов было чисто греческое. Создается впечатление, что римляне просто переименовывали персонажей греческих сказаний, оставляя нетронутым все остальное. От римлян эта традиция впоследствии перешла в Европу. Зайдите в Эрмитаж или Музей изобразительных искусств имени А. С. Пушкина, а если повезет, то в Лувр или Прадо, и увидите ряд произведений мастеров эпохи Возрождения, да и более позднего времени, созданных на сюжеты греческих мифов, но имена персонажей в подписях под картинами или скульптурами будут римские. Римляне действительно хорошо знали греческую мифологию и активно ее использовали.

Сначала римляне столкнулись с греками, жившими в Италии. И уже в IV в. до н. э., а может быть, и на два столетия раньше, заимствовали от них культ бога Аполлона. Более тесные контакты с греческим миром римляне установили во II в. до н. э. Они многое взяли у греков — и культуру, и нравы, и любовь к роскоши. Это встревожило представителей римской знати. Они испугались, что, научившись искусным греческим приемам, римские ораторы привлекут народ не истиной и справедливостью, а искусством убеждения. В 161 г. до н. э. был даже принят специальный закон, запрещающий пребывание в Риме ораторов и философов. Закон, разумеется, выполнен не был, хотя римляне и отличались величайшим почтением к законам. Люди очень уважали ревнителей старины с их непреклонными убеждениями и следованием самой строгой морали. Но успеха эти люди все же не имели, ибо ход времен был против них. Греческая мысль и культура, как и пришедшие с Востока нравы, все глубже проникали в римское общество. Греческое влияние очень широко проявилось в религии, а греческий язык стал вторым языком всякого образованного римлянина. Познакомившись с греческими богами и богатой мифологией, римляне отождествили своих богов с греческими. При этом, конечно, произошли определенные изменения в восприятии того или иного божества, поскольку римляне внесли в них свое понимание. В сфере же мифологии писатели были так увлечены греческими мифами, что стали передавать именно их. В результате создается впечатление, что собственно римской мифологии и не существовало. Почему же так произошло?

Совершенно ясно, что причины этого явления коренятся в особенностях римского сознания, римской религии, римского отношения к миру. Ученые разных стран и многих поколений внимательно изучали эту сферу римской жизни. Многое сделал для понимания этих явлений немецкий ученый Г. Виссова. Его классический труд, посвященный римской религии и культам, еще в начале XX в. выдержал не одно издание и до сих пор является обязательным для всякого, кто занимается вопросами римской мифологии. В нашей стране большой вклад в изучение римской религии и вообще римского сознания внесла Е. М. Штаерман, чьи исследования охватывали очень широкий круг проблем, включая социальные основы римской религии и религию низших классов Римской империи. Много работал (и продолжает работать) в этой области А. И. Немировский. Вслед за ними идут ученые младшего поколения. Результаты их исследований в большой степени использованы в данной книге, за что всем им (и мертвым, и живым) великая благодарность. И теперь многое (хотя, конечно, еще и не все) стало ясным.

В центре всего римского сознания стоял сам Рим. Римляне были абсолютно уверены не только в его вечности, но и в его праве править миром. В конце I в. до н. э. великий римский поэт Вергилий писал:

(Перевод С. Ошерова)

Римляне должны были все свои силы положить на дело величия державного Рима и в мирных делах, и в войне. И везде римлянин обязан был проявлять доблесть. Доблесть — это совокупность самых разных качеств: храбрости, трудолюбия, достоинства, честности, справедливости, верности долгу. Одним словом, — честное исполнение долга по отношению к государству. Наградой же за это были почет и слава. Риму покровительствовали его боги, поэтому каждый римлянин должен был выполнять свой долг и по отношению к богам. Это называлось благочестием. Доблесть и благочестие обеспечивали римлянам свободу, которая ими чрезвычайно ценилась. Она подразумевала в первую очередь независимость, как государства, так и его гражданина. А свобода была тесно связана с согласием, под которым понималась совместная деятельность всех граждан, их единодушие в укреплении величия государства. Условием сохранения свободы, согласия, величия и вечности Рима являлось неуклонное следование божественным и государственным законам. Конечно, это — только идеальная схема, и в реальной жизни все эти принципы едва ли воплощались в такой целостности. Это, во-первых, именно она определяла сущность общественного сознания, а во-вторых, римляне были уверены, что в прошлом это было абсолютной реальностью и если сейчас все не совсем так, то надо восстановить «нравы предков», тогда все пойдет на лад. Это и определяло консерватизм римского общества.

Благочестие, как мы видели, являлось одним из столпов римского сознания, а сама религия считалась государственным делом. Почитать богов самыми разными способами было неуклонной обязанностью римского гражданина. Греки могли спокойно смотреть на веру или безверие человека при условии уважения им всего «священного», что почитает данное государство. Для римлян такая позиция была неприемлема. Атеизм они рассматривали как государственное преступление. Мир людей был тесно связан с миром богов, и эта многообразная связь и выражалась словом «religio», что означало первоначально просто «связь», точнее «тесная связь». В этой связи друг с другом обе стороны (и люди, и боги) должны были выполнять свои обязанности. Взаимоотношения между людьми и богами во многом строились на юридической основе. У римлян существовало выражение: do ut des — я даю тебе, чтобы и ты дал мне. Это было правилом в отношениях не только людей между собой, но и между людьми и богами. Люди должны тщательно, до мелочей соблюдать все обряды, приносить жертвы и т. п., а боги за это должны помогать Риму и его гражданам. При этом форма порой отделялась от содержания, и соблюдение первой было важнее второго. Известен рассказ об одном римлянине, который во время морской бури пообещал богу пожертвовать сто голов за свое спасение (принесение в жертву ста голов скота было высшей формой жертвоприношения), но когда спасся, то принес в жертву сто головок лука, ибо и голова скота, и головка лука звучали по латыни одинаково — caput. И все же гораздо чаще римляне честно исполняли свой долг по отношению к миру богов.

Итак, главным для римлянина был Рим. Все же остальное было второстепенно. Римлян мало интересовали вопросы происхождения мира и окружающих народов, если это не имело отношения к ним самим. Поэтому если греки лучше и интереснее рассказывали об этом, то вполне возможно эти рассказы у них перенять. Если римские и греческие божества в том или ином отношении схожи, то естественно было их объединить в одной фигуре. Если же подобных богов у самих римлян почему-либо не существовало, то не было никакого преступления в их заимствовании. Более того, римляне считали, если чужое божество перевести в Рим и поклоняться ему, то оно станет помогать не тому народу, откуда его перенесли, а самому Риму.

И все же между греческой и римской мифологией существовала принципиальная разница. Для греков миф был объяснением мира (хотя и не только), для римлян — обоснованием величия Рима. Греки интуитивно отделяли мифологическое время от своего собственного. Боги, конечно, действуют и сейчас, но время их наиболее известных деяний и особенно время деятельности героев относится к «героическому веку», который располагался в прошлом. Мифы составляли как бы предысторию мира, Греции, ее отдельных государств и знатных родов. Для римлян подобной границы не существовало. Мифы об основании Рима (а мир, повторим, их не очень-то интересовал) являлись неотделимой частью собственно истории. Божественные предки становились персонажами конкретных исторических повествований, а исторические фигуры, совершившие великие деяния, вырастали до размеров мифологических героев. Таким образом, римская мифология сливалась с римской историей. Поэтому много позже, уже во времена империи, римский сенат мог принимать закон о признании божественности покойного императора и установлении ему соответствующего культа. Все это и позволяло римлянам безболезненно принимать греческие мифы, если они не наносили ущерб величию Рима.

Греки оказали значительное влияние и на другие области римской культуры. Обладая оригинальной архитектурой, римляне, тем не менее, принимали некоторые элементы греческой, в частности ордерную систему. Современник Вергилия Гораций видел свою великую заслугу в том, что приобщил греческую поэзию к италийским, т. е. римским, стихам. Он явно преувеличил свою заслугу, ибо римские поэты еще до него широко пользовались достижениями греческих поэтов. Сохраняя собственные черты, римская поэзия шла в общем русле поэтического творчества, определяемом поэзией грекоязычного мира. Еще теснее с греческой была связана римская философия. Определенное влияние греки оказали не только на рассказы о богах и героях, но и на развитие представлений об этих богах и героях и на некоторые стороны культа. Народом же, который на эти стороны римской жизни, т. е. на представления о богах и на культ (особенно на ранних этапах римской истории) оказал еще большее влияние, чем греки, были этруски. Без этрусской религии трудно понять некоторые стороны религии римской.

Этруски жили в Италии к северу от Рима. Римляне часто называли их тусками, и от этого слова пошло название области современной Италии — Тоскана, более или менее совпадающей с древней Этрурией. Задолго до превращения Рима не только в сильное государство, но и просто в подлинный город, в Этрурии образовалось 12 государств, в течение нескольких столетий игравших значительную роль в экономической, политической и культурной жизни не только Италии, но и всей центральной и западной части Средиземноморского бассейна. По своему языку, культуре, образу жизни они резко отличались от остального населения Италии. Уже в древности возникло представление, что они пришли на Апеннинский полуостров из других мест. Наибольшей популярностью пользовалось мнение, высказанное еще «отцом истории» Геродотом, что этруски переселились в Италию из Малой Азии: когда-то они жили в западной части этого полуострова и были частью лидийского народа, но когда в Лидии случился страшный голод, эта часть лидийцев покинула Азию и перебралась в Италию. Существовало и представление о том, что предки этрусков пришли в Италию с севера, из-за Альп. А в противоположность этим взглядам греческий историк Дионисий Галикарнасский заявил, что этруски — автохтоны, т. е. они ниоткуда не приходили, а всегда жили на той земле, которую населяли и позже. Римляне также интересовались этрусками. Римский император Клавдий еще до своего прихода к власти написал историю этрусков. Она, к сожалению, до нас не дошла, но в сохранившейся его речи есть некоторые намеки на этрусские сказания.

В новое время первым в Европе, кто обратил внимание на этрусков, был шотландец Т. Демпстер, написавший книгу об Этрурии в первой четверти XVI в. Но в течение целого столетия на нее не обращали никакого внимания. Только в XVIII в. европейцы, особенно итальянцы, стали много писать об этрусках. Этруски вошли в моду. Ценные произведения, созданные ими, разыскивались и раскапывались, чтобы украшать дворцы царей и вельмож, разбогатевших банкиров и купцов. А если таких вещей было недостаточно, искусные мастера их подделывали. Такова была коллекция Д. Кампана, значительная часть которой после разорения владельца попала в Эрмитаж. Последующие исследования показали, что среди произведений, хранившихся у Кампана, было множество подделок, но много было и подлинных вещей, украшающих ныне крупнейший музей России. Естественно, что в то время часто и писали об этрусках. При всей эрудиции авторов эти работы были лишены подлинно научного подхода, каким отличалась наука XIX в.

В этом веке были произведены многочисленные археологические раскопки, открывшие этрусские города и богатейшие некрополи с пышными гробницами, расписанными настенной живописью, заполненные великолепными произведениями из золота, серебра, слоновой кости, созданные не только этрусскими, но и греческими, финикийскими и даже далекими урартскими мастерами. Искусствоведы начали внимательно изучать этрусское искусство, определив его как совершенно автономную ветвь в рамках искусства античного. Эпиграфисты, т. е. специалисты по надписям, оставленным древними народами, исследовали этрусские надписи на бронзе и камне. Филологи пытались проникнуть в тайны этрусского языка. Но, как и в других отраслях науки о древности, эти направления существовали самостоятельно, мало связываясь друг с другом. И только уже в XX в. филологический и археологический, эпиграфический и искусствоведческий и чисто исторический подходы слились в единую науку этрускологию. Пионером в этом был итальянец Б. Ногара, который попытался дать общую картину этрусской цивилизации, опираясь на достижения как археологии, так и филологии.

Такое комплексное видение стало в наше время преобладающим, хотя, естественно, есть отдельные ученые, предпочитающие изучать ту или иную сторону этрусского мира, забывая о целостной его картине.

Разумеется, центр изучения этрусков находится в Италии. Там создана даже специальная академия, занимающаяся изучением этрусков. Выходит толстый ежегодный журнал «Этрусские исследования» («Studi Etruschi»). И большинство этрускологов — итальянцы. Но и в других странах тоже много занимаются этрусками. Не является исключением и наша страна. Вплоть до начала 80-х годов XX в. в Ленинграде работал видный отечественный этрусколог Н. Н. Залесский. Он воспитал многих учеников, и среди них умерший сравнительно молодым Е. В. Мавлеев, работавший в Эрмитаже и занимавшийся преимущественно религиозной сферой этрусской культуры. Другим центром отечественной этрускологии являлся Воронеж, где профессором университета был уже упоминавшийся А. И. Немировский. Позже он переехал в Москву и сейчас продолжает успешно работать.

Исследованиями многих поколений этрускологов прояснились большое количество вопросов истории и культуры этрусков, в том числе религии. Однако до сих пор об этрусках говорят как о таинственных, загадочных. Одна отечественная книга так и называется — «Этруски. Загадка номер один». Эта «загадочность» этрусков вызвана тем, что до сих пор, несмотря на двухвековые усилия, не расшифрован их язык. Этруски заимствовали свою письменность у греков, так что прочитать их надписи можно, но понять возможно лишь отдельные слова и личные имена. А без языка не решить и проблему происхождения этрусков. Безрезультатность попыток привела итальянского этрусколога?. Паллоттино к мысли, что нужен новый подход к исследованию: каковы бы ни были предки этрусков и каково бы ни было их происхождение, собственно этрусская цивилизация развивалась уже на почве Италии, и именно эта цивилизация, ее история должны быть предметом научного рассмотрения.

Не одновременно, но сравнительно быстро на рубеже IX–VIII вв. до н. э. возникли этрусские государства, имевшие общую культуру, сходный социальный и государственный строй, население, говорившее на одном языке, похожее или даже одинаковое хозяйство. Государства и сами сознавали свою близость и противопоставляли себя остальной Италии. Они образовали союз двенадцати «народов Этрурии». Раз в год главы этих «народов» собирались под священным дубом около города Вольсинии, решая общие дела. Союз носил в основном религиозный характер: на собрании приносили жертвы и советовались преимущественно по различным культовым вопросам. Это ежегодное собрание скорее символизировало отличительные особенности этрусков по отношению к остальному миру, чем имело политическое значение. Более того, в истории этрусков случалось, что различные этрусские государства занимали разные и даже противоположные позиции при решении тех или иных политических проблем.

В экономике Этрурии значительную роль играло сельское хозяйство. Почва Этрурии, однако, такова, что ее основу образуют каменистые породы, не пропускающие влагу. Поэтому земля быстро заболачивается, и чтобы ее использовать, необходимы довольно значительные мелиоративные работы. В связи с этим довольно рано этруски занялись дренажем своих земель, строя осушительные каналы, подземные осушительные сооружения и т. д., являясь в этом учителями римлян.

В этрусском ремесле большое место занимало горное дело и металлообработка, ибо Этрурия была очень богата железом. В древности Этрурия являлась одним из основных поставщиков железа и изделий из него чуть ли не для всего Средиземноморья. Через Этрурию проходил также «соляной путь», по которому в разные страны поступала соль, столь необходимая всем людям. Значительного расцвета в Этрурии достигло и изготовление керамики. Часто этруски подражали грекам в росписи своих ваз, хотя и вносили свои мотивы. Но создавали они и совершенно уникальные сосуды, так называемые «буккеро», ставшие своеобразной визитной карточкой этрусков. Это были сосуды с гладкими или рифлеными стенками без росписи, но обожженные так, что производили впечатление металлических, имея даже металлический отблеск. И куда бы ни отправлялись этрусские купцы, они везли с собой эту керамику.

Довольно рано большое место в экономической жизни всего Средиземноморья заняла этрусская торговля. В течение нескольких столетий этрусские купцы были соперниками греков и карфагенян. В самой Италии этрусская торговля была преимущественно сухопутной. В другие же страны этруски проникали по морю. И сама Этрурия, и окружающие ее районы были богаты лесом, а это давало этрускам возможность строить собственные корабли. Этрусские торговцы и моряки не брезговали и пиратством, особенно при встречах с врагами, и слухи об этрусских пиратах были широко распространены по всему Средиземному морю. В какой-то период времени этруски даже господствовали на море, заставляя считаться с собой и греков, и финикийцев, особенно обосновавшихся в колониях, в том числе в Карфагене.

Этрусское общество было, видимо, довольно консервативным, хотя, естественно, и претерпевало определенные изменения. Такая консервативность во многом определялась особенностями социальных отношений в Этрурии. Этруски делились на две группы: «господ» и «рабов». Принадлежность к группе определялась рождением, так что перейти из одной группы в другую люди не могли. Каждая такая группа разделялась на множество подгрупп, границы между которыми были более подвижны, но рубеж между «господами» и «рабами» был нерушимым. Даже образование было зарезервировано только за «господами». «Господами» были аристократы, владевшие землей, купцы и жрецы. «Рабы» — это прежде всего крестьяне, которые обрабатывали землю, принадлежавшую, однако, не им, а «господам». За эту землю они должны были отдавать владельцам долю урожая и в случае требования «господина» помогать ему в войне. В военное время они, вероятно, входили в дружину. «Рабами» считались и ремесленники, к которым причисляли и художников.

Эти люди настоящими рабами все же не были, ибо не являлись полной собственностью «господ». Но существовали в Этрурии и подлинные рабы, занятые, однако, не в производстве, а в домашнем хозяйстве и обслуживании своего господина. Возможно, что рабов привлекали и к различным общественным работам, в том числе мелиорации или сооружению гробниц.

Первоначально этрусские государства были монархиями. Вся власть сосредоточивалась в руках царя, носившего титул лукумона. Вокруг такого лукумона группировались представители наиболее знатных родов, возможно, составлявших некий совещательный орган при царе, но в действительности едва ли решавший важные дела. Более отдаленные группировки знати, а тем более «рабы» никакого участия в делах государства не принимали. Однако с течением времени разбогатевшая этрусская знать стала сама стремиться к политической власти. В ходе упорной борьбы отдельные честолюбцы захватывали власть, но сравнительно ненадолго. В V в. до н. э. лукумоны везде были свергнуты, а власть оказалась в руках небольшого количества знатных родов, установивших свое безраздельное господство. Естественно, что внутри государств проходила упорная политическая борьба.

С этой борьбой в значительной степени связана и этрусская колонизация. Аристократы, потерпевшие поражение во внутренней борьбе, вместе со своими «рабами» уходили из родных городов и обосновывались в чужих местах, зачастую в уже существующих городах, захватывая там власть. Часто они основывали и новые поселения. Основными территориями этрусской колонизации были долина реки Пад на севере и область Кампания к югу от Этрурии. На какое-то время этрусские аристократы захватили власть и в городах Лация, области, лежавшей между Этрурией и Кампанией. В Риме в течение более чем столетия власть принадлежала этрусской династии. И в Кампании, и в долине Пада этруски создали тоже по двенадцать городов, объединившихся в политико-религиозные союзы. С собственно этрусским союзом они, по-видимому, связаны не были, хотя контакты между ними явно существовали. Социально-политические отношения внутри этих двенадцати городов копировали те, что существовали в самой Этрурии.

К концу VI в. до н. э. положение начало изменяться не в пользу этрусков. В 510 г. до н. э. этрусский царь был изгнан из Рима, а попытка вернуть его в Рим закончилась неудачей. В 474 г. до н. э. греки из Сицилии разгромили этрусский флот. Постепенно потеряли свою независимость этруски в Кампании, где были разбиты греками. На рубеже V–IV вв. до н. э. кельты, пришедшие из-за Альп, разгромили этрусские города в долине Пада и сами там поселились. С тех пор кельты не раз нападали на саму Этрурию. Все более слабевшие этруски стали обращаться за помощью к набиравшему силы Риму. Однако эта помощь оказалась для этрусков роковой. Римляне сами начали захват Этрурии и завершили его в 60-х гг. III в. до н. э.

Этруски оказали значительное влияние на Рим. Оно проявилось и в искусстве, и в строительстве, и в определенных формах политической жизни. Особенно большое значение имело этрусское влияние на римскую религию.

Римляне считали этрусков самым религиозным народом мира. Этрусская религия действительно имела свои особенности, отличавшие ее от греческой и римской. У греков боги занимали высшую ступень мира, а на более низкой ступени стояли люди. Греки очеловечивали своих богов, приписывая им даже людские недостатки. Они выступали, хоть и младшими, но партнерами богов и богинь в едином мире. Римляне, как уже говорилось, строили свои отношения с миром богов на юридической основе. Этруски были полностью подчинены богам. Этрусский мир управлялся самовластными сверхъестественными существами, и задачей людей было в первую очередь правильно понять волю этих страшных и непонятных существ, волю, которую те могли передавать через различные знамения или, например, через форму печени жертвенных животных. А узнать эту волю можно было только, правильно истолковав различные божественные знаки. Этруски полагали также, что частично можно было и воздействовать на божественную волю с помощью различных ритуалов. Этим искусством обладали особые жрецы, и ему можно и нужно было учиться.

Римские авторы оставили нам сведения об «этрусской дисциплине», т. е. этрусском учении, под которым подразумевались священные книги этрусков, содержавшие правила гаданий, ритуалов, сведения о строении этого и загробного мира и многое другое. Они составляли своеобразное «священное писание» этрусков. К сожалению, книги до наших дней не сохранились. Лишь по отдельным цитатам или кратким изложениям мы можем судить об этой очень важной стороне этрусской религии, оказавшей колоссальное влияние на римлян. Важно то, что священные книги, как считали этруски, были даны людям божественными существами. Таким образом, в отличие от греческой и римской, этрусская была религией откровения, т. е. такой, основные положения которой были сообщены людям богами.

Греки, с которыми этруски соприкоснулись довольно рано, оказали определенное влияние на этрусские религиозные представления и мифологию. Однако из богатой сокровищницы греческих мифов и толкований богов этруски выбирали только то, что полностью соответствовало их собственному мироощущению и миропониманию.

Хотя об этрусской и римской мифологии и религии мы имеем довольно отрывочные сведения (о римской все же больше, чем об этрусской), этих сведений достаточно, чтобы удостовериться в их значительном вкладе в мировую культуру.

Обращаясь снова к римской мифологии, надо сказать, что при ее изложении возникают определенные трудности. Во-первых, как уже говорилось, римляне охотно приняли многие греческие мифы. В результате римская и греческая мифология так переплелись, что их трудно разделить. Надо в обширных мифологических сказаниях, переданных древними авторами, выявлять те варианты, которые воспроизводили именно римскую версию того или иного мифа.

Во-вторых, один и тот же миф, одну и ту же легенду часто передавали различные авторы, которые во многом противоречили друг другу. Римская религия, как и греческая, как и религии многих других народов древности, не была догматической. Римляне и греки не имели один «правильный» вариант почитания богов и одну «правильную» версию рассказа об их деяниях, почитая все остальные еретическими. Они считали, что в мифах «все происходило так или приблизительно так», как сказал великий греческий философ Сократ. Поэтому, разбираясь в переплетениях различных вариантов рассказов об одних и тех же событиях, одних и тех же персонажах, надо или выбирать один, кажущийся наиболее свойственным римскому сознанию, или сообщать два, а то и более вариантов, или же собрать в одно несколько вариантов, чтобы дать более или менее (скорее менее, чем более) полное представление о сказании. Для этого использованы произведения различных римских авторов — Вергилия, Ливия, Цицерона, Овидия и других, а также греческих писателей — Дионисия Галикарнасского, Плутарха и иных авторов. Многие произведения этих авторов уже имеются в русском переводе, и любознательный читатель может после прочтения римских мифов в нашем изложении обратиться к оригинальным сочинениям писателей античного мира.

В-третьих, римляне, как об этом тоже уже говорилось, не видели и не ощущали разницы между героическим веком и историческим. Один плавно перетекал в другой. Постепенно чистый миф становился скорее легендой, в которой рассказ о действительном событии и действиях реальных людей опутывался клубком мифологических подробностей. Чем ближе к нашему времени, тем тоньше становился этот клубок, но в принципе до конца он так и не исчез.

Например, нераздельной частью рассказов о Цезаре стало сообщение о том, что душа его после смерти поднялась на небо и заняла свое место среди бессмертных богов. Говорили, что после его коварного убийства сама богиня Венера незримой явилась в сенат и, приняв на руки душу убитого, унесла ее в мир небесных богов. На рубеже I–II вв. такой трезвый и вполне рациональный историк, как Тацит, совершенно серьезно рассказывал, что провозглашенный императором Веспасиан еще до своего вступления в Рим одним наложением рук исцелял больных жителей Александрии, и сам Тацит был современником этих событий. Легенды не оставили Рим до самого его конца. Так на каком же рубеже надо завершить изложение римских легенд? В свое время итальянский ученый Пайс считал легендарной всю римскую историю до Пунических войн, т. е. до войн с Карфагеном, начавшихся в 264 г. до н. э. Дальнейшие исследования показали, что Пайс глубоко заблуждался, и римская история раннего времени становится для науки все более достоверной. Но все же и в рассуждениях итальянского историка есть свой резон. Действительно, при изложении событий, предшествующих первой войне с Карфагеном, древние историки допускали гораздо больше легендарного, чем при рассказе о более поздних веках. Может быть, именно эту дату и принять как искомый рубеж, разумеется, отбирая в истории раннего времени только то, что носит более или менее легендарный характер.