Мифы Древнего Рима

Рождение Марса

Однажды Юнона была очень обижена своим супругом Юпитером. В отместку она задумала родить сына без помощи мужа. Юнона отправилась на берег Океана, могучей реки, обтекающей всю вселенную, чтобы оттуда начать поиски зелья, которое помогло бы ей выполнить ее желание. По пути Юнона остановилась около дома, где жила богиня Флора. Она окликнула Юнону и стала ее расспрашивать, куда и зачем держит та свой путь. Юнона рассказала Флоре о своей обиде и поклялась, что обойдет все просторы вселенной, спустится в глубины подземного мира, но заветное зелье все же найдет и родит сына. Сказав это, она громко заплакала. Флора сочувствовала рыдающей богине, но очень боялась гнева Юпитера. Юнона же сразу поняла, что Флора может ей помочь, и стала молить сжалиться над ней. Трижды Флора была готова помочь Юноне, но каждый раз ее останавливал страх перед Юпитером. Тогда Юнона поклялась самой страшной и нерушимой клятвой, какую только приносят боги, что никогда не выдаст Флору, если та ей поможет. И Флора не выдержала. Она рассказала, что есть у нее один, всего лишь один цветок, который может помочь забеременеть любому живому существу. И снова принялась Юнона умолять Флору отдать ей цветок. Флора не вынесла слез и молений великой богини. Она вынесла из дома ветку с заветным цветком. Юнона сорвала цветок и дотронулась им до своего тела. Как только она это сделала, так сразу же почувствовала, что в глубине ее чрева зашевелился младенец. Радостная, пошла она на восток во Фракию, и там появился на свет ее сын Марс. А когда Марс вырос, он, помня о великой услуге Флоры, повелел, чтобы она вместе с ним обитала в великом Риме, основанном его сыном Ромулом.

Вертумн и Помона

Жила некогда прекрасная нимфа Помона. Больше всего она любила селения и свой плодовый сад. Ее не привлекали ни леса, ни реки. Весь день она проводила только в родном селении в своем саду. Она то подрезала растения, избавляя их от лишних побегов, то надрезала кору и прививала новые ветки, то поливала сад, боясь, как бы не засохли ее любимцы от жажды. И никого Помона в свой сад не пускала, особенно соседей, боясь, как бы они своей грубостью не нанесли ее деревьям и кустам какой-либо вред. Но, несмотря на ее суровый нрав, все вокруг любили трудолюбивую и красивую Помону. Многие юноши, однажды увидев ее идущей в сад или возвращающейся домой, безнадежно в нее влюблялись. Влюблялись в Помону не только люди, но и боги. Даже лесной бог Сильван воспылал к ней горячей любовью. Но всех отвергла Помона, охваченная только одной страстью — работой в своем саду, выращиванием прекрасных плодов.

Однако ярче всех воспылал к Помоне юный бог Вертумн. Что он только ни делал, чтобы добиться благосклонного внимания нимфы. Он приносил ей спелые колосья, появлялся перед ней в венке из только что скошенной травы, или приходил к Помоне с дышлом от ярма, будто только что окончил тяжелую пахоту и выпряг волов из плуга. Иногда Вертумн притворялся виноградарем и даже садоводом. Но все было напрасно. Юная красавица не обращала на него никакого внимания. Порой, отчаявшись привлечь внимание любимой, Вертумн брал лестницу, приставлял ее к стене сада Помоны, влезал на верхнюю ступеньку и любовался оттуда прекрасной садовницей. Но этого ему было мало. Он страстно хотел хотя бы прикоснуться к Помоне, поцеловать ее, почувствовать в своих объятиях ее прекрасное тело. Вертумн долго размышлял о том, как бы ему исполнить свое желание. И наконец, придумал.

Наступила осень. В саду Помоны созрели изумительные плоды, каких не было ни в одном саду вокруг. Вертумн же обратился в старуху, повязал голову повязкой, как обычно делают старые люди, и, опираясь на палку, подошел к воротам сада своей желанной. Помона боялась мужчин, но старухи ее не пугали. Поэтому, когда однажды она услышала стук в ворота и, выглянув, увидела согбенную странницу, просящую позволения войти, то спокойно впустила ее. Мнимая старуха сразу же обратила внимание на зрелые плоды и от всего сердца, как показалось Помоне, похвалила их. Трудолюбивой нимфе было лестно услышать такую похвалу, и она прониклась к страннице симпатией. В то время было принято, чтобы старые люди целовали молодых, и Вертумн в облике старухи обнял юную Помону и несколько раз ее поцеловал. Но поцеловал не так, как обычно делают старики и старухи, а с любовью и страстью. Потом он сел на бугорок посреди сада под большим вязом. Вокруг ствола вилась виноградная лоза с налитыми зрелыми прозрачными гроздьями, в изобилии выглядывающими из зеленых листьев вяза. Вертумн похвалил связь дерева и лозы и заметил, что вообще любая совместная жизнь много лучше и приятнее одинокой. «Если бы ствол оставался один, — сказал Вертумн, — то ничем, кроме зелени, он бы не привлекал, и мало кто обратил бы на него внимание. И если бы лоза была одна, то она никогда не смогла бы подняться и лежала прижатой к земле, пачкая грязью и пылью свои прекрасные ягоды». Вертумн стал упрекать Помону за то, что она не желает последовать примеру любимых ею растений — ни с кем не хочет сочетаться браком, хотя ни одна из героинь древности не знала столько предложений брака, как она. Затем мнимая старуха стала нахваливать Вертумна. Он не странствует по миру, а живет в одном месте, так что Помоне не надо будет ждать его долгие годы. В отличие от других, у которых одна любовь сменяет другую, он верен только одной, и этой одной является она — Помона. Он юн и прекрасен, и он может принимать разные обличья, любые, какие сама Помона пожелает. Он с радостью примет плоды ее сада, но влечет его все же не сад, а лишь прекрасная Помона. Ничто на свете, кроме брака с нею, не нужно ему, даже дары благословенных богов. И в назидание жестокосердой Помоне Вертумн рассказал старый миф.

Некогда на Кипре в знатную Анаксерету страстно влюбился Ифис, юноша гораздо менее знатного происхождения. Он пытался разумом победить свою любовь, но все было напрасно. И тогда Ифис пришел к порогу любимой, обливая его слезами и прося о милости. Он пытался приблизиться к Анаксерете через ее рабов и кормилицу, он посылал ей прекрасные венки и страстные письма. Но, увы, жестокая Анаксерета не только не отвечала на его мольбы, но даже злобно смеялась над ними. Понял Ифис, что он никогда не достигнет цели, и решил уйти из опостылевшей жизни, потому что не было для него жизни без Анаксереты. Но уйти он решил так, чтобы Анаксерета не от кого-нибудь другого узнала о его кончине, а сама стала ее свидетельницей. И вот Ифис пришел в покои Анаксереты, привязал к притолоке веревку с петлей на конце и, обратясь лицом к девушке, повис. Его ноги ударились о дверь, она отворилась от удара, и в покои с криками и стенаниями вбежали рабы. Они сняли безжизненное тело и отнесли его матери, которая без отца воспитывала сына. Мать горько оплакала погибшего. А затем через весь город к погребальному костру направилась печальная процессия. Анаксерета решила посмотреть на это горестное шествие, но как только она увидела лежащее на носилках тело Ифиса, остановились ее глаза, побледнело лицо, отяжелело тело, и она превратилась в каменную статую. Статуя эта до сих пор сохранилась на Кипре.

Рассказав Помоне старый миф, Вертумн попросил деву, чтобы она не забывала печальную историю, отбросила свою гордость и сочеталась в любви с любящим ее. И тогда весенний мороз не тронет завязи плодов и стремительный ветер не сорвет цветов в ее саду. Сказав это, Вертумн сбросил с себя старушечье обличье и предстал перед Помоной в своем истинном виде — в виде прекрасного юноши. Он бросился к нимфе и уже был готов силой овладеть ею. Но этого не произошло. Любовная рана открылась и в сердце Помоны. Она почувствовала неодолимую любовь к юному Вертумну. И их объяла единая страсть.

Происхождение дикой оливы

Когда-то в одной пещере жили нимфы. Время от времени они выходили из глубин своего жилища и устраивали танцы, сопровождаемые мелодичными песнями. Однажды на поляну перед пещерой пришел грубый деревенский пастух. Увидев его, нимфы испугались и спрятались в пещере. Но страх их довольно быстро прошел. Нимфы снова вышли на поляну, и, хотя пастух все еще оставался там, они, не обращая на него никакого внимания, снова закружились в веселом хороводе. Пастух стал над ними насмехаться. Подражая им, он неуклюже запрыгал, а вместо пения песни начал поносить нимф чудовищной деревенской бранью. Красавицы разбежались, но решили отомстить грубияну. Нимфы призвали на помощь богов, и те услышали их: тело пастуха стало обрастать древесной корой. Но пастух и тогда не прекратил своих поношений. И только когда древесина уже закрыла ему рот, он был вынужден замолчать. Все его тело превратилось в дикую оливу, а горечь ее плодов напоминает о грубом языке пастуха.

Появление в Италии Матуты и Портуна

В древности в греческой области Этолии жила Ино, супруга местного царя Атаманта. У нее было два младенца — сыновья Леарх и Меликерт. Семела, сестра Ино, жила в греческом городе Фивах и была возлюбленной Юпитера. От него она родила Либера, которого иначе называли Вакхом. Юнона, ненавидя всех возлюбленных своего мужа, погубила Семелу, но на этом не успокоилась.

Свой гнев она перенесла и на Ино, сестру Семелы. Богиня помутила разум Атаманта, и тот набросился на своих детей. Он убил Леарха и попытался уничтожить Меликерта. Но Ино успела выхватить младенца из колыбели и бросилась бежать. Ее неотступно преследовал обезумевший Атамант. Так Ино с Меликертом на руках добежала до морского берега. Видя, что никакого спасения для нее и сына нет, она с высокой скалы бросилась в бушующее море, предпочитая смерть в пучине гибели от руки безумного мужа.

Однако одна из морских богинь Панопа пожалела Ино и маленького Меликерта. Она подхватила их и не дала им утонуть. Вскоре к Панопе присоединились и ее сестры — другие морские богини и спокойно понесли мать и сына по бурным волнам. Так потихоньку Ино с сыном доплыли до устья Тибра и там при первом утреннем свете выплыли на берег. Вблизи реки находилась роща, в которой жили вакханки, жрицы Вакха. К ним и направилась Ино с Меликертом на руках. Но Юнона, все еще преследуя сестру своей соперницы, нашептала местным вакханкам, что та хочет коварно проникнуть в их священные тайны. Горестно распустили вакханки свои волосы и в гневе набросились на Ино, пытаясь вырвать из ее рук младенца. Отчаянно закричала Ино, призывая на помощь местных богов, ей пока неизвестных. В это время мимо проходил Геркулес, гнавший из Испании в Грецию быков великана Гериона. Он услышал крики Ино и поспешил ей на помощь. Увидев могучего героя, вакханки немедленно обратились в бегство. Ино рассказала Геркулесу о своих злоключениях, и слух о них разнесся по окрестностям.

Услышал о них и мудрый Эвандр, живший на том месте, где в будущем будет основан Рим. Он пригласил к себе Ино с сыном, а его мать, пророчица Кармента, не имея ничего другого для угощения, быстро испекла пирог и дала страдалице поесть. Внезапно душа Карменты наполнилась божественной волей. И она произнесла пророчество, возвещающее, что окончились страдания Ино, навсегда останется она здесь, куда вынесли ее с сыном морские богини. И сама она, и сын ее тоже станут морскими божествами. При этом они изменят свои имена. Ино местные жители будут называть Матерью Матутой, а ее сына — Портуном. Счастье переполнило Ино, называвшуюся уже новым именем. Она, став богиней, не ограничилась морем, но в память о первом мгновении своего появления на италийской земле стала еще и богиней утреннего света. Портун же остался морским богом и позже активно помогал Энею в его странствиях.

В честь Матери Матуты в Риме 11 июня справляли праздник Матралии, а в честь Портуна 17 августа — Портуналии.

Анна Перенна

Анна была сестрой карфагенской царицы Дидоны. Когда Дидона, не перенеся отъезда горячо любимого ею Энея, покончила с собой, Анна до последней минуты находилась рядом с ней.

Недалеко от Карфагена жили нумидийцы, и их царь хотел жениться на Дидоне, но та ему решительно отказала. Узнав же о смерти Дидоны и причине ее гибели, нумидийский царь разгневался и решил, что если он не смог войти мужем в брачный чертог карфагенской царицы, то войдет в него врагом. Нумидийцы напали на Карфаген и захватили его.

Анну же выгнали из царского дворца. Горестная, пришла она на могилу Дидоны. Вновь пролила она слезы над прахом сестры и срезала в память о ней волосы со своей головы. После этого Анна собрала несколько спутников, которые тоже решили бежать из поверженного Карфагена, и отплыла на остров Мелиту, надеясь найти убежище у мелитского царя Батта.

Батт дружелюбно принял Анну и ее спутников. И они спокойно прожили на Мелите три года. Об этом узнал царь финикийского города Тира Пигмалион, брат Дидоны и Анны. В свое время именно от злодеяний брата Дидона и Анна бежали из Тира, и Дидона основала Карфаген, став его царицей. Теперь Пигмалион, угрожая войной, потребовал от Батта выдачи сестры. Батт, ненавидящий войны и боящийся могучего тирского царя, сообщил о требовании Пигмалиона Анне. Та же, боясь брата больше, чем бурного моря, решила вновь предать себя на волю морских волн.

Батт предоставил Анне корабль, который тотчас вышел в море. Анна не хотела селиться далеко, но судьба воспротивилась этому. Во время плавания внезапно стих ветер, наступил полный штиль, и путешественникам пришлось спустить парус и идти на веслах. Но как только убрали парус, мгновенно налетел мощный шквал. Огромные волны, поднимаясь со всех сторон, бросали утлое судно из стороны в сторону. Даже самый опытный кормчий был бы не в силах справиться с чудовищными морскими валами. Оставалось только молиться богам и взывать к ним о спасении. Анна вспомнила сестру и призвала ее память, называя ее счастливой, уже потому, что та не погибла в морской пучине. Вспоминала Анна и других умерших женщин, считая их всех счастливее себя. Видимо, боги услышали ее молитвы, и волны выбросили корабль на прибрежные скалы Лация. Как только Анна и моряки выбрались на сушу, корабль сразу же разбился и останки его затонули. Анна осталась на берегу насквозь промокшая, без вещей и денег.

В это время Эней уже победил Турна, женился на Лавинии и стал царем Лация после смерти своего тестя. Однажды он вышел из города Лавиния, так назвал он свою столицу, взяв с собой только верного товарища Ахата. Они шли вдоль морского побережья и вдруг заметили сидящую на берегу Анну. Эней не мог поверить своим глазам и замер в изумлении. Ахат же воскликнул: «Взгляни, ведь это Анна!» Услышав свое имя, несчастная подняла глаза и увидела перед собой Энея и его спутника. Она вспомнила сестру и ее участь, виновником которой был Эней. Все эти годы Анна была уверена в том, что именно Эней принес несчастья в их жизнь, что он был ярым ее врагом. Поэтому она страшно испугалась и хотела бежать. Но бежать ей было некуда. Эней же сначала расспросил Анну о причинах ее внезапного появления в Лации, а потом, узнав о постигших ее бедах и понимая чувства Анны, уверил, что он не виновен в гибели Дидоны, что, покидая Карфаген, подчинялся божественной воле и теперь просит Анну принять его гостеприимство. Волей-неволей Анна вынуждена была согласиться.

Эней привел Анну в свой дворец. Он рассказал о ней Лавинии и попросил жену принять спасенную Анну и полюбить ее, как собственную сестру. Лавиния подчинилась воле супруга, но в ее сердце бушевала ярость. Она ревновала мужа и к покойной Дидоне, и к неожиданно появившейся Анне. Эней, чтобы утешить Анну, преподнес ей богатые дары. Лавиния же, увидев всю их роскошь, решила, что были еще более ценные подарки, которые Эней сделал Анне тайком от нее, Лавинии. Это переполнило ее душу гневом, и она задумала отомстить карфагенянке, убив ее.

Однажды ночью Анне явился призрак Дидоны с окровавленными волосами. Она сказала Анне, чтобы та немедленно покинула зловещий дом, где ее ждет неминуемая смерть. В ужасе проснувшись, Анна, как была, в одной рубашке, даже не подвязав ее, выпрыгнула из невысокого окна и бросилась бежать. Она миновала поле и добежала до реки Нумиций. Заметавшись по берегу, Анна, сама не понимая, что делает, прыгнула в воду, надеясь найти там спасение. И она не ошиблась. Речной бог принял Анну и сделал ее своей женой, нимфой этой реки.

Утром, узнав о бегстве Анны, Эней приказал слугам найти ее. Те кинулись искать и по следам пришли на берег Нумиция. Неожиданно речной поток затих, и послышались негромкие слова. Это Анна сообщила всем, что теперь она стала речной нимфой и ее надо называть Анной Перенной. В ее честь римляне отмечают праздник 15 марта.

Существует и другой рассказ об Анне Перенне. Когда плебеи ушли из Рима на Священную гору, они очень скоро почувствовали голод, ибо принесенные с собой запасы закончились. В пригороде, недалеко от Священной горы жила бедная старуха Анна. Видя мучения плебеев, она начала печь им пироги. Рано утром поднималась Анна и, приготовив пироги, сразу же несла их, еще горячие, на Священную гору. Этим она спасла плебеев, которые от всего сердца благодарили милую старушку. Когда же в Риме было восстановлено согласие и плебеи вернулись в город, они воздвигли статую Анны и назвали ее Перенной.

В число действий, сопровождавших отправление культа, входило и обращение к священным книгам пророчеств, чтение молитв, гадание, толкование божественных знаков и многое другое. Каждому из богов служили определенные жрецы — августалы, садни, весталки и др., обычно объединявшиеся в коллегии, такие как Лрвальские братья, луперки, фециалы.

Деятельность жрецов-гадателей авгуров и гаруспиков играла огромную роль в жизни римлян, их предсказания по полету птиц или по внутренностям животных определяли исход любого дела.

Не менее пышно, чем праздники, посвященные богам, отмечались и события личной жизни знатных римлян. Свадьбы, дни рождения и похороны превращались в обильные пиры, сопровождавшиеся пением, театрализованными представлениями, танцами, игрой на музыкальных инструментах.

Однажды к Анне Перенне обратился с просьбой сам Марс. Он сказал ей, что горячо полюбил Минерву и просит Анну убедить богиню разделить его чувство, ведь старушку она вполне может послушаться. В награду Марс обещал разделить с Анной Перенной для поклонения месяц март. Анна в шутку согласилась выполнить просьбу бога, хотя и понимала, что не сможет сделать этого. Много времени она мучила Марса надеждой. А потом, обо всем договорившись не только с Минервой, но и с Венерой, решила еще более жестоко подшутить над Марсом. Анна сказала, что все уже сделала и Минерва склонилась на ее уговоры и готова прийти ночью во дворец Марса. Возликовал Марс. Он приготовил брачный чертог, великолепно украсив его. И вот глубокой ночью в этот чертог вступает женщина, прикрыв свое лицо покрывалом, наподобие невесты. Марс бросился к ней, обнял и готов был расцеловать желанную, но, откинув покрывало, вдруг увидел, что перед ним не Минерва, а старая Анна. В гневе отшатнулся бог, его охватили ярость и чувство позора за то, что он был так одурачен. А Минерва и Венера весело смеялись над ним.

Прибытие Эскулапа в Рим

Бог врачевания Эскулап не сразу поселился в Риме. Когда в городе началась эпидемия чумы, римляне, не зная, как избавиться от этого несчастья, обратились за советом к оракулу. Тот повелел им привезти из греческого города Эпидавра статую бога Эскулапа.

Римляне направили в Эпидавр священное посольство во главе с Квинотом Огульнием и поручением доставить Эскулапа в Рим. Но когда послы прибыли на место, они увидели огромное изваяние бога, которое при всем желании было невозможно перенести на корабль. Пока они стояли в растерянности, не зная, что делать, с лица статуи соскользнула неизвестно откуда взявшаяся змея. Но это почему-то никого не испугало. А змея спустилась на пол святилища, выбралась на улицу и спокойно, величественно поползла по городу к порту. Добравшись до порта, она переползла на корабль и спряталась в палатке главы посольства. Все поняли, что в облике своей священной змеи на корабле находится сам Эскулап. Моряки подняли якоря, и судно заскользило по морской глади к берегам Италии.

Когда путешественники подошли к городу Анцию, змея сползла за борт и поплыла по морю в ближайшее святилище Эскулапа. Все были огорчены, что не смогли доставить бога именно в Рим. На всякий случай Огульний приказал морякам не сниматься с якоря в течение нескольких дней. И действительно, через некоторое время змея к великой радости всех находившихся на корабле вернулась. Тогда судно возобновило свое путешествие. Войдя в устье Тибра, они поднялись вверх по реке вплоть до самого города. Корабль уже подходил острову на Тибре, когда змея снова соскользнула в воду и поплыла к его берегам. Бог явно выбрал именно этот остров для своего нового жилища. На этом острове римляне и построили храм Эскулапа.

История Кипа

Однажды римлянин по имени Кип возвращался с войны. Сражение, в котором он участвовал, закончилось победой римлян, и Кип радостный направлялся домой. Устав от долгой дороги, он подошел к берегу небольшой речки и хотел из нее напиться. Спустившись к воде, он неожиданно увидел в ней отражение своей головы, увенчанной рогами. Кип в изумлении отпрянул, решив, что ему это померещилось. Снова он склонился к водной глади и снова увидел себя с рогами. Не поверив глазам, Кип дотронулся до своего лба и нащупал рога. Пришлось убедиться в неожиданном чуде. Но что оно означает? И Кип взмолился богам. Он просил их о том, что, если это чудо предвещает радость, пусть оно осчастливит римский народ, а если горе — то пусть оно постигнет только его одного.

Кип сложил из травы алтарь, вылил на него в честь богов вино и, зарезав двух овец, принес их в жертву. По правилам гадания он стал рассматривать внутренности животных, пытаясь понять по ним смысл происшедшего. В это время мимо проходил этрусский гадатель, и Кип попросил его разъяснить это чудо. Гадатель наклонился над жертвенными овцами, и ему стало ясно, что предстоят какие-то очень важные события, но он не мог точно уяснить какие. Потом гадатель поднял глаза на Кипа и увидел выросшие на его лбу рога. Тогда ему все стало ясно. В первую очередь этруск поприветствовал Кипа как царя. Затем он сказал, что рога предвещают, что Кип станет великим царем, которому подчинится и Рим, и весь Лаций. Для этого Кипу надо поспешить в Рим, — тогда его власть будет несокрушимой. Услышав это, Кип опечалился. Он не хотел становиться причиной потери римским народом его свободы. И он решил лучше погибнуть в изгнании, но никогда не появляться в Риме.

Приняв это решение, Кип послал весть сенату и народу с просьбой прийти на то место, где воины насыпали холм в честь выигранной битвы, обещая сделать очень важное сообщение. А пока, чтобы заранее не пугать горожан, он прикрыл рога лавровым венком. Когда сенаторы и все остальные римляне собрались у подножия холма, Кип поднялся на него и сказал, что есть в Риме один человек, который, если не будет изгнан, обязательно станет царем и обратит всех в рабство. Поэтому его необходимо изгнать или даже убить, а знаком этого человека являются рога на его голове. Услышав такую странную и в то же время ужасную новость, римляне начали оглядывать друг друга, ища признаки рогов. Тогда снова заговорил Кип: «Если вы хотите знать, кто этот человек, то смотрите». С этими словами он сорвал с себя венок, и все увидели ветвистые рога. Римляне были не только растеряны, но и поражены свободолюбием Кипа, готового и к смерти, и к изгнанию, только бы не допустить потери римским народом свободы.

Народ и сенат приняли мудрое решение. Они снова увенчали Кипа венком, на этот раз от имени Рима, и постановили выделить ему за городом столько земли, сколько он сможет вспахать с рассвета до заката одного дня. Кипу также дали право украсить бронзой двери своего загородного жилища и водрузить над ними рога в знак его благородства и в память об этом чуде. Там Кип и состарился, так ни разу и не войдя больше в ворота Рима.

Немая богиня Тацита

Юпитер был влюблен в нимфу Ютурну, но та всячески избегала его. Она то пряталась в лесу, то ныряла глубоко в воду. Тогда Юпитер в отчаянии созвал всех нимф Лация и попросил их помочь ему — удержать Ютурну, когда она будет скрываться от него в реке. Все нимфы обещали богу послушание.

Среди нимф была Альмона, дочь речного бога по прозвищу Болтунья. Она совершенно не умела держать язык за зубами. Отец не раз просил ее помолчать, но каждый раз это было выше ее сил. Вот и сейчас Болтунья рассказала обо всем Ютурне. Мало того, она явилась к самой Юноне и, жалея обманутую супругу, поведала ей, что Юпитер влюблен в Ютурну.

Узнав об этом, Юпитер пришел в ярость. Он вырвал у Болтуньи язык и приказал Меркурию отвести ее в подземный мир, чтобы она стала там нимфой подземных болот. Выполняя приказ, Меркурий вошел в рощу, откуда начинались страшные болота. При виде несчастной, но все же прекрасной нимфы им внезапно овладела любовная страсть. Болтунья пыталась его умолять, но не было у нее больше языка. В положенный срок нимфа родила близнецов. Это были лары, охраняющие дома, перекрестки, города. А сама бывшая Болтунья стала немой богиней — Тацитой, отвращающей дурное слово.

Помощь Весты своим весталкам

Весталки пользовались в Риме величайшим почтением, но за это должны были соблюдать очень строгие правила. И римляне тщательно следили за их выполнением. Боясь гнева богов, они готовы были в любой момент расследовать возможные нарушения весталками жестких правил. И порой те не могли оправдаться ничем, кроме как с помощью самой богини Весты.

Однажды старая весталка Эмилия, исполнявшая должность начальницы над остальными, доверила заботу о священном огне еще неопытной молодой жрице, не знающей всех тонкостей служения. И в результате неумения юной весталки огонь в очаге Весты погас. Случившееся вызвало панику в Риме. Все боялись, что это произошло из-за нарушения Эмилией своего обета и на старой весталке лежит какое-то неизвестное людям пятно позора. Обратились к верховному понтифику, чтобы тот произвел соответствующее расследование. Когда понтифик, другие жрецы и остальные весталки собрались в храме Весты, Эмилия заявила, что она невинна, но не знает, как доказать свою невиновность. А затем обратилась к Весте и сказала: «Веста, охраняющая город римлян, если верно то, что я почти тридцать лет службы тебе исполняла свои обязанности благочестиво и честно, если я за это время сохранила душу чистой и тело нетронутым, яви себя и приди мне на помощь! Не будь безразлична к своей жрице, не дай ей погибнуть самой несчастной из смертных! Но если я совершила какое-либо бесчестие, то накажи меня, а город избавь от моего позора!» Сразу после этого Эмилия разорвала свои льняные одежды, оторвала от них длинную повязку и бросила ее на потухший очаг. И случилось чудо. Как только ткань коснулась давно остывших углей, в которых не было и искры огня, угли сразу же вспыхнули, и пламя, пробившись через повязку, осветило храм. Не было больше нужды ни в расследовании, ни в очищении, ни в разжигании нового огня. Все восславили непорочную Эмилию и великую богиню Весту.

Был и другой случай. Однажды один римлянин обвинил весталку Тукцию и даже привел свидетельства своего обвинения, выглядевшие весьма правдоподобно. Тукция никак не могла оправдаться. Тогда она обратилась к Весте, моля о помощи. Потом Тукция попросила верховного понтифика, расследовавшего обвинения против нее, чтобы он пошел вместе с ней. Понтифик согласился. И вот весталка вместе с понтификом в сопровождении всего города вышла к берегу Тибра. В руках у нее было решето. Тукция наклонилась к реке, набрала в решето воду и спокойно понесла ее на форум. Когда толпа достигла форума, оказалось, что из решета не вытекло ни одной капли. Все поняли, что сама Веста оправдала свою жрицу. Тогда бросились искать ее лживого обвинителя, но так и не нашли.

Янус и Карна

Нимфа Карна славилась своей красотой. Многие юноши пылали к ней горячей любовью. Но она любила только охоту. Целыми днями гонялась Карна за дикими зверями, поражала их копьями или расставляла сети. Когда какой-нибудь слишком пылкий юноша уж очень досаждал ей, она притворно соглашалась уступить его желаниям, но говорила при этом, что нельзя заниматься любовью при свете солнца, и предлагала идти этому юноше в пещеру, а она якобы последует за ним. Поверив ей, влюбленный пробирался вглубь темной пещеры, Карна же пряталась в густом кустарнике, где найти ее было невозможно.

Увидел Карну и Янус и тоже воспылал к ней страстью. Он стал умолять нимфу разделить его любовь. Карна надумала проделать с ним то же, что и с другими. Она приказала Янусу отыскать глухую пещеру, а сама решила спрятаться. Но не знала нимфа, что двуликий Янус смотрит и вперед, и назад. А он увидел, как Карна скрывается в своем убежище. Смеясь, Янус легко настиг нимфу. И пришлось ей уступить двуликому богу. За это Янус сделал Карну богиней дверных петель и дал ей колючий белый цветок, чтобы отвращать от домов и дверей всякие беды и напасти.

Сожжение лисицы

Жила когда-то на свете скромная крестьянская семья. Муж день и ночь обрабатывал свое поле, то идя за плугом, то киркой взрыхляя землю, то кривым серпом собирая жатву. Жена вела свой небогатый дом: чисто его прибирала, разводила живительный огонь и готовила на нем скромную пищу, выращивала кур, а все остальное время ткала, обеспечивая мужа, себя и сына теплой зимней одеждой. Сыну было двенадцать лет, он был мальчиком резвым и смышленым.

Как-то в их небольшую усадьбу повадилась лисица красть птиц. И так птицы у этих крестьян было немного, а теперь и последних они могли скоро лишиться. Вот мальчик и задумал выследить воровку. Он спрятался в ивовой роще на краю усадьбы и стал ожидать, когда лисица придет к ограде. Через какое-то время он увидел рыжую воровку. Мальчик тотчас бросился на нее и поймал. В гневе он решил предать разбойницу страшной казни. Он обмотал ее соломой и сеном и поджег. Однако лисица вырвалась из рук мальчика и бросилась бежать. Ветер все больше и больше раздувал огонь, охвативший ее, и пламя вскоре перекинулось на ближайшее хлебное поле, а с него и на другие поля. С огромными усилиями крестьянам удалось погасить чудовищный пожар.

С тех пор для предотвращения пожара на полях сжигают чучело лисицы.

Цекул — основатель Пренесте

Недалеко от Рима находился древний латинский город Пренесте. Его основателем был герой Цекул. Он был сыном бога огня Вулкана. Цекул родился в огне очага, но затем его выбросило из пламени. Девушки, несущие воду, нашли его лежащим возле потухшего очага и принесли пастухам братьям Дигидиям. Те вырастили и воспитали его. Из-за слепящего глаза дыма у ребенка веки сомкнулись так, что на первый взгляд мальчик производил впечатление слепого. Поэтому его назвали Цекулом — слепеньким. Когда же Цекул вырос и возмужал, он не остался со стадами своих воспитателей, а основал новый город — Пренесте.

Предсказание братьев Марциев

Был в Риме знатный род Марциев. Он славился многими своими представителями, совершившими великие деяния и в военное, и в мирное время. В этом роду появились братья. Однажды их охватило божественное воодушевление, и Юпитер повелел им произнести ряд пророчеств. Одно из них звучало так: «От реки Канны, потомок троянцев, беги, да не заставят тебя чужеземцы схватиться с ними на Диомедовой равнине. Но ты не поверишь мне, пока не зальешь кровью равнину и не унесет река много тысяч убитых с плодоносной земли в море великое; рыбам, птицам и зверям, населяющим земли, в снедь будет плоть твоя».

Римляне долго ничего не знали об этом предсказании. Но вот в 212 г. до н. э. эти предсказания попали в руки одного из должностных лиц Рима. И он догадался, о чем говорили в свое время братья. Ведь когда-то греческий герой Диомед после Троянской войны попал в Италию и господствовал в области Апулии, где текла река Канна и находился город Канны. А потомки троянцев, конечно же, — римляне, ибо их предком был прибывший из Трои Эней. Тут-то все вспомнили, как совсем недавно, всего четыре года назад, в битве при Каннах была уничтожена карфагенянами почти вся римская армия. Так исполнилось страшное пророчество.

Война с Карфагеном все еще продолжалась, и враг все еще находился на земле Италии. Поэтому с тревогой и надеждой прочли римляне второе предсказание Марциев: «Если желаете, римляне, изгнать врага, эту чуму, издалека пришедшую, надо, думаю, посвятить Аполлону игры; да повторятся они ежегодно, Аполлону, приятные. Когда народ на эти игры отчислит часть из казны, пусть и каждый внесет за себя и своих сородичей. Если все правильно исполните, в радости всегда пребудете, и дела ваши поправятся, ибо расточит врагов ваших тот бог, который в мире содержит ваши поля». Долго думали римляне над этими словами и решили установить игры в честь Аполлона, как к тому призывали когда-то братья Марции. И действительно, пусть не сразу, но закончилась все же война с Карфагеном великой победой Рима.