Милость Монтуна (СИ)

Глава 41

Шел третий год обучения Фэй в Кобольдской Академии, так же именуемой Стальным Ведром. Училище выстроили работники Зенната вскоре после того, как на долину нахлынуло полчище лесных монстров и полностью разорило ее, не оставив ни единого живого поселенца. Зеннатцы зачистили местность и начали закладывать фундамент прямо посреди площади, на которой когда-то проходили самые крупные кобольдские праздники.

Здание Академии и напоминало огромный стальной пень, о внешнем виде которого никто и не думал позаботиться. Через несколько десятков лет плиты, из которых когда-то собрали здание, проржавели на стыках, некоторые из них частично отошли и гремели при сильных порывах ветра. Ремонтом здания по приказу зеннатцев занимались сами кобольды, но лишь настолько, чтобы оно не развалилось на куски.

Мало кто из обитателей Академии знал историю ее появления, а также кто и когда напал на земли, которые населяли кобольды и разрушил все до единого их города. Зато кобольдам охотно сообщали, как ситуация обстоит сейчас. Их род давно бы закончился, если бы в долину не прилетели люди из Зенната и не построили бы стальную конструкцию высотой в несколько сотен метров. На первом этаже этого здания кобольды появлялись на свет, их выращивали в огромных стеклянных колбах способом, известным лишь зеннатцам. Все, что кобольдам полагалось знать — на их создание уходило много денег и эту сумму, да еще и с процентами, кобольду предстояло вернуть своим создателям. Для того зеннатцы обучали своих подопечных по ускоренной программе, которая длилась четыре года, а затем устраивали на работу в одну из соседних стран.

Не каждому кобольду удавалось завершить обучение с успехом. Тех, кто проваливался, ждала незавидная участь — их назначали разнорабочими в самой Кобольдской Академии и требовали погашать часть их долга ежемесячно. Тех, кому не удавалось выплатить положенную сумму в срок, и вовсе могли лишить жизни в назидание другим.

Фэй рано поняла, что отличается от своих одноклассников, ей куда проще давались логические предметы, как и все активности, где она лишь писала карандашом на бумаге. А вот в физических нагрузках ее одноклассники оставляли ее далеко позади. Инструкторы проверяли силу, быстроту и выносливость кобольдов, заставляя их бегом переносить стальные шары. Упражнение заключалось в том, чтобы взять несколько трех килограммовых шаров, что лежали в кучах у одной стены, и отнести их к личной корзине у другой стены. Испытание длилось час, весы под корзиной Фэй показывали, сколько еще килограмм стали ей нужно принести, чтобы получить удовлетворительную оценку.

У двери в зал стояла уборщица, девушка кобольд вцепившаяся в метлу, она безмолвно наблюдала за занятиями, стараясь не привлекать внимания. Фэй понимала все, кто проваливаются в логических или физических предметах, переходят в разнорабочие, после чего получают мизерное пособие и с трудом пытаются отдать долг рождения. Дорога эта мало для кого заканчивалась чем-то хорошим. Ей непременно требовалось пройти все четыре курса обучения, устроиться на хорошую работу в другой стране, чтобы без проблем выплатить долг.

Три десятка кобольдов бегали от одной стены зала к другой, каждый нес в руках по несколько стальных шаров. Фэй поначалу пыталась взять темп своих одноклассников, но быстро начала выдыхаться, ей то и дело приходилось останавливаться и хватать ртом воздух. Раздался свисток, обозначающий конец испытания. Увы, она не смогла заполнить корзину и наполовину, когда всем ее одноклассникам удалось перетащить достаточно шаров, чтобы получить зачет.

За испытанием наблюдали двое зеннатцев в комбинезонах, Фэй пока с трудом отличала людей по лицам, она могла сказать лишь, что один из них носил пышную бороду и усы, его звали инструктор Тридцать Первый, другой же брился начисто и велел называть себя инструктор Тридцать Третий. Первая цифра, как Фэй вскоре после знакомства с ними узнала, означала номер этажа, к которому приписан работник, и ее часто опускали при обращении. Вторая же означала ранг инструктора. Выходило, что Тридцать Первый числился самым важным человеком на этаже.

Кобольдов отправили отдыхать в жилые помещения и инструкторы принялись совещаться о том, что им пришлось только что увидеть. Проходя мимо них, Фэй надеялась подслушать хотя бы пару слов, догадываясь, что разговор пойдет о ней. Тридцать Первый поманил ее и оставил стоять рядом.

— Ей не стоит это слышать, — произнес Третий, когда все кобольды, кроме Фэй покинули зал.

— Лучше пусть знает, чем вообразит не весть что, — отозвался Первый. — У меня для нее еще есть работа. Не хочу, чтобы сомнения ее отвлекали.

— Как знаешь, — сказал Третий. — Результаты пришли. У нее дырка в сердце. Врожденный дефект. При нагрузках сердце стучит быстрее, но кровь течет так же, как обычно, потому, что дырка выпускает кровь не в ту сторону. Ей кажется, что она задыхается, но дело не в легких, а в медленно текущей крови.

— Я ведь не умру от этого? — прошептала Фэй.

Ни один из инструкторов не взглянул на нее.

— Ты завышал ей оценки на физических нагрузках, — продолжил Третий, — только из-за этого она перешла на второй курс, а потом и на третий. А что дальше? На выпускном экзамене ей снова придется таскать эти шары, но оценивать ее будешь не ты. Твой обман раскроется. Лучше бы тебе перестать заниматься приписками, пока не поздно.

Сказав это, Третий вышел из зала, оставив Фэй наедине с главным инструктором этажа.

— Ты все слышала, — сказал Первый, запустил пятерню в бороду и принялся накручивать волосы на палец. — Мне жаль, но похоже, на следующий курс тебе не перейти. Можешь прямо сейчас податься в разнорабочие на базе. Хотя, мне бы хотелось, чтобы ты доучилась до конца года, хоть толку в этом и немного.

Фэй прекрасно понимала, почему Первый хотел, чтобы она еще какое-то время оставалась со своим классом. Бородатый инструктор сам частенько принимал экзамены, он приходил в аудиторию с пачкой бумаг, не имевших никакого отношения к предметам, которые проходили кобольды. Он изучал эти бумаги, пока его подопечные отвечали на вопросы тестов. На экзамене по математике Фэй справилась со всеми задачами за пятнадцать минут из выделенного часа и подняла руку. Первый поманил ее к себе. Проходя между рядами парт, Фэй слышала недовольное шипение одноклассников.

— Вот подлиза

— Думаешь, лучше других?

Не обращая внимания на эти выпады, она подошла к кафедре. Первый взял ее работу и немедленно поставил наивысшую оценку в сотню баллов.

— Не хотите проверить? — спросила Фэй.

— Сейчас не до этого, — отозвался Первый. — У меня тут не совпадают числа расхода водного ресурса. Труба где-то прохудилась или маг-нагреватель барахлит, а может, у нас другие этажи подворовывают. Не хочешь взглянуть на отчеты, вдруг разберешься?

Фэй вернулась за парту с бумагами инструктора и принялась их изучать. Вскоре она нашла несколько несоответствий в цифрах и обвела их карандашом. Она дождалась окончания экзамена и лишь затем вернула инструктору документы.

— Я хочу получить награду за свою помощь, — сказала Фэй. — Ответьте на мой вопрос.

— С радостью, если этот ответ мне известен, — расплылся в улыбке Первый инструктор.

— У других кобольдов все нормально. Почему у меня отклонение? Сколько я смогу прожить?

Первый потрепал ее по плечу, насколько Фэй понимала, у людей это считалось знаком одобрения.

— Если будешь принимать лекарства, — сказал он, — проживешь не меньше других. Вот только эти пилюли не из дешевых, не знаю, будут ли они тебе по карману.

— А что по поводу…

— Это уже два вопроса, — перебил ее Первый. — Впереди еще экзамены. Поможешь мне с моими делами, я помогу с твоими. Еще дважды выправишь цифры в моих бумагах, тогда поговорим.

— Это будет перед самым концом третьего курса, — возмутилась Фэй. — Вы не завысите мне оценки, и я не перейду на четвертый. Не смогу окончить его и получить нормальную работу. Я никогда не выберусь из этого здания.

— Это будет странно выглядеть, — сказал Первый, все еще массируя ее плечо, — если на комиссии ты будешь бегать плохо, хотя четыре курса до этого ты по бумагам бегала нормально. Они сразу поймут в чем обман. Я подставляться не хочу.

Фэй опустила глаза, она понимала, что ей шли на уступки все это время, и она не могла требовать большего.

— Тогда расскажите все, что знаете о моей болезни напоследок.

Несколько месяцев спустя Фэй вновь раньше всех одноклассников закончила тест и помогала инструктору с его бумагами. В этот раз ей пришлось разбираться с несоответствием между хранилищем и комнатой распределения припасов. Инструктор сказал, что пытается понять, почему она оказалась столь непохожей на других кобольдов, дело оказалось куда труднее, чем он думал.

Одноклассники все так же отпускали колкости о том, что она якобы пытается выставить их дураками, заканчивая свою работу раньше. Многие из них писали тест с самыми низкими допустимыми оценками. У Фэй появилась идея — почему не помочь сокурсникам повысить их оценки, тогда они не будут считать ее выскочкой. Однажды она собрала всех неуспевающих и повторила с ними материал, но на их оценках на ближайшем экзамене это никак не отразилось. Дело оказалось не в том, что они невнимательно слушали учителя, они попросту не могли сообразить, как решать задачи на экзаменах. Их аналитические способности совершенно верно оценили, как посредственные и повторение материала ничего не давало.

Фэй снова встретилась с инструктором перед концом третьего года обучения. Из того, что она знала, на четвертый курс ей не перейти.

— Я выяснил то, что ты просила, — сказал Первый. — Как ты знаешь, все вы кобольды появляетесь из огромных колб с водой. Вас выращивают в этой воде, словно водоросли.

Фэй не помнила первых дней своей жизни, она словно бы однажды очнулась в кровати в небольшой комнате, вскоре к ней вошел один из кобольдов учителей и объявил, что занятия начнутся через три дня, а расписание приемов пищи на стене. Она помнила, что очень удивлялась абсолютно всему, что видела.

— При моем рождении произошло что-то необычное? — спросила Фэй.

— О, да! — с энтузиазмом произнес Первый. — Сразу после твоего появления на свет, колба, в которой тебе выращивали, сломалась. Ее пришлось отправлять на дорогостоящий ремонт.

— Она сломалась, пока я в ней находилась, оттого и мой дефект, — заключила Фэй.

— Верно, другого объяснения у меня нет, — сказал Первый. — Однако, поломка произошла не сама по себе. Иногда мы отправляем уборщиц чистить то помещение. Похоже, во время уборки одна дуреха задела шланг с соленой водой, он чуть отошел и это нарушило концентрацию жидкостей в баке. Оттого твой дефект и образовался.

С минуту Фэй молчала, опустив взгляд. Она не могла поверить, как сильно ей не повезло. Еще до того, как она успела родиться, ее лишили возможностей, которыми владели другие кобольды.

— Вы знаете, кто чистил помещение в тот день? — спросила она.

— Догадаться несложно, если взглянуть на эти бумаги, — сказал Первый и протянул ей папку с листами. — График дежурства уборщиков за тот месяц. А тут отчет о поломке колбы, вот здесь указано, когда зафиксировали аномальное изменение концентрации солей.

— Когда вы поняли, что в колбе происходит что-то необычное, — сказала Фэй, — почему ничего не сделали?

— Я ничего не знал, — заверил Первый. — Эти отчеты пришли ко мне только после поломки.

Фэй раскрыла папку и быстро нашла нужную страницу сначала в одном документе, затем, в другом.

— Уборку проводила некая Рэндал, — сказала она, — никогда о ней не слышала.

— Она и сейчас тут работает, — сказал инструктор. — И неплохо справляется. Она одна из тех, кто умудряется выплатить долг рождения, елозя тряпкой по полу. Вот только, когда эта история всплыла, ее долг удвоился, ведь она сломала аппарат, ей и оплачивать починку.

— Разумно, — кивнула Фэй.

— Теперь каждый месяц ей платить вдвое больше, такую сумму она не потянет. Уже года через три ее казнят за несвоевременные выплаты.

Впервые Фэй услышала, что именно делают с кобольдами, просрочившими выплатами. Обычно инструкторы старались говорить о судьбе неплательщиков в общих чертах. Фэй понимала, что такой исход мог ждать и ее, если она не перейдет на четвертый курс и не устроится на работу за границей. Если бы только не врожденный дефект, она бы без труда справилась бы со всеми экзаменами.

— Я хочу с ней встретиться, — сказала Фэй.

— Встретиться, говоришь. — Первый принялся накручивать волосы бороды на палец. — Наверняка не для того, чтобы о цветочках поболтать. Да, именно из-за нее все твои шансы на хорошую жизнь порушились еще до твоего появления на свет. В честь нашей дружбы я все устрою.

Первый инструктор вытащил из-за пояса клинок в ножнах и протянул Фэй.

— Не знаю, стоит ли, — сказала она, разглядывая оружие.

— Если у тебя духу не хватит отомстить, зачем идти к ней? — спросил Первый. — Оставь уж все, как есть.

— У меня хватит духу. — Фэй взяла клинок и спрятала в карман ученической робы, чуть погодя она шепотом спросила: — Что мне делать с телом?

— Оставь все как есть, — так же шепотом ответил Первый. — У нас всегда переизбыток персонала, никто не будет разбираться в единичном случае.