Милость Монтуна (СИ)

Глава 50

Они остановились у огромного провала, чтобы перекусить и отдохнуть. Глядя в бездонную пропасть, разверзшуюся неподалеку, Кенрон подметил про себя занимательную особенность местной природы — когда думаешь, что падать уже некуда, лес всегда может тебя удивить.

— Я тут размышлял в последнее время, — сказал Кенрон. — Мне кажется, вы вовсе не те, кем себя считаете.

— Я даже не знала, что кем-то себя считаю, — созналась Лиара.

— Что же это может значить? — поинтересовалась Фэй.

— Вы не кобольды, вы люди, — заявил Кенрон, закидывая в рот горсть мелких ягод. — Или были ими когда-то. Кто знает, может, вы ближе к человеку, чем я сам.

— Ясно, — сказала Баллира. — Похоже у магии мокрицы все же были побочные эффекты.

— Я серьезно.

— У людей нет хвостов, а у нас они есть, — заметила Лиара.

— Может и так, — сказал Кенрон, — вот только я, к примеру, вряд ли могу считаться нормальным человеком. Вы тоже, так в чем разница?

— Что же в тебе ненормального? — изумилась Фэй.

— По словам того говорливого фарга, — припомнил Кенрон, — дайгонцы много лет назад заключили договор с каким-то диким зверем. Очевидно, чтобы выжить в лесу. Он дал нам силу, рефлексы, способность лучше слышать, видеть, чувствовать запахи и, конечно, камуфляж. Это значит, тот зверь изменил нас, и мы теперь отличаемся от обычных людей.

— Тогда вы люди, только улучшенные, — сказала Баллира. — Кто будет на это жаловаться?

— Болшепы тогда кто? — спросил Кенрон. — Похоже и они заключили договор с каким-то диким зверем. Их тела тоже изменились, они стали носить во рту мокриц и это помогает им выжить в лесу. Выходит, они тоже улучшенные люди.

— По мне, так они весьма жалкие, — сказала Баллира.

— Но они живы, — напомнил Кенрон, — а вот обычных людей я в лесах не встречал. Выходит, обычному человеку приходится заключать договор с лесной тварью, чтобы выжить.

— Хотела бы я на это взглянуть, — задумчиво произнесла Фэй.

— Твои предки наверняка сделали то же самое, — сказал Кенрон.

— Какие предки? — не поняла Фэй. — Меня вырастили в колбе с водой.

— А до этого? — спросил Кенрон. — Я слышал, кобольды жили в долине и размножались, как и все прочие существа… естественным образом.

— И что же, ты считаешь, мы были людьми когда-то давно? — спросила Баллира. — Затем мы договорились с каким-то зверем в лесу, и он сделал нас хвостатыми и зубастыми?

— Еще он дал вам магию излечения, — напомнил Кенрон. — Вы еще не забыли, что некоторые кобольды умеют исцелять раны слюной. Наверняка все вы умели это делать, когда жили в своей естественной среде.

— Если так, нам это не помогло, — сказала Фэй. — На долину напали твари и все там разрушили, а от нашего рода ничего не осталось.

— Хорошо, — сказала Баллира, — пусть так и что с того? Ты решил подразнить нас?

— Похоже, и нам скоро придется решать, как быть дальше, — сказал Кенрон. — Договор с тем существом заканчивается, все больше дайгонцев рождаются без магии камуфляжа. Еще немного и весь наш род ее лишится. Тогда и нам придется решать, что делать дальше. По счастью, у нас есть лидер, который и будет ломать над этим голову.

— Альфа, Костяной Меч, так зовут правителя Дайгона, — припомнила Лиара.

— Это титул, — пояснила Фэй, — его настоящее имя Эвиан, с родителями Кенрона он победил на турнире охотников и стал самым главным.

— Вам кобольдам тоже нужно выбрать кого-то главным, — предложил Кенрон, — и решить, что делать дальше. Вам катастрофически не хватает организованности. Каждый сам за себя, вы так далеко не уйдете. Например, Альфа запретил Зеннату назначать награду за Монтуна, и охотники перестали гибнуть в его логове. А вы кобольды все еще к нему ходите, все потому, что о вас некому позаботиться. Никто ваши права не отстаивает.

— Допустим, мы выберем кого-то, — сказала Фэй, — как мы сможем что-то выпросить у Зенната? Они скажут, что перестанут нас создавать и придет нам конец.

— И что же тогда Зеннат сможет предложить Дайгону? — спросил Кенрон. — Уверен, вы сумеете выторговать себе лучшие условия. Может, всем вам уменьшат ваш долг или вовсе его отменят.

— Было бы здорово, — сказала Лиара, — если бы кто-то из дайгонцев замолвил за нас слово перед Зеннатом.

— Я могу поговорить с регентом Барглисом, — сказал Кенрон, — но многого не обещаю. Пусть меня считают удачливым охотником, но я не какая-то большая шишка.

— Ты мог бы ей стать, — сказала Фэй, — если бы поучаствовал в турнире охотников. Твой отец был в команде победителя и сейчас он знаменит на всю страну.

— Я совсем не хочу быть знаменитым, — отмахнулся Кенрон. — Когда турнир начнется, я буду далеко отсюда, со своим кораблем в другой стране. Вы уж простите, но идею я вам подкинул, а воплощать ее уже вам кобольдам. У меня свое дело и отказаться от него я не могу.

— Идея — это тоже немало, — сказала Фэй.

Они продолжили путь вдоль провала и вскоре подошли к месту, где он скрывался в земле, словно бы его и не было. Вечерняя темнота накрыла лес неожиданно. Кенрон мог лишь порадоваться, что за целый день пути они не встретили никаких признаков опасных диких зверей. Большая часть пути до логова Монтуна осталась позади. Несмотря на то, что кобольды взяли с собой немало разнообразного оружия, пока каждый из них отлично выдерживал переход. Кенрон распределил ночное дежурство между всеми участниками группы и первым заступил на пост. Спать им всем пришлось прямо траве, что для Баллиры и Фэй, недавно ночевавших в клетке, показалось не таким уж плохим местом отдыха.

Наступил последний день путешествия. Точнее, поправил себя Кенрон, последний день, когда он может спасти младшего брата от потери кисти руки и заодно осуществить свою давнюю мечту — получить воздушное судно и отправиться в другие страны. Он уже наметил первое место, куда мог отправиться — в долину кобольдов, чтобы увидеть ее своими глазами и заодно вытащить подругу Фэй из места, где ее не ждало ничего хорошего.

Размышляя о будущем, Кенрон шагал через лес лишь изредка сверяясь с компасом. Где-то вдалеке раздался грохот, напоминающий удар грома, от неожиданности Кенрон сбился с шага, ему показалось, что он отклонился от маршрута и ненароком привел группу к одному из дайгонских городов, где частенько что-то шумело. Лишь спустя несколько секунд он догадался, что странный звук мог идти из логова Монтуна.

— Вы не говорили, что у Монтуна так шумно, — обратился к попутчицам Кенрон. — Я слышал что-то похожее на гром.

— Да, издали очень похоже, — сказала Баллира. — Но вблизи звучит совсем иначе.

— Потому, что когда мы близко к Монтуну, — заметила Фэй, — у нас закладывает уши от его магии и все превращается в писк.

— Дайте угадаю, — сказал Кенрон, — со зрением то же самое. Вы не можете описать его магию, потому, что она вас ослепляет.

— Все становится белым, — кивнула Лиара, — когда Монтун использует магию недалеко от нас. И так каждый раз.

— Возможно, человеческий глаз воспримет все по-другому, — сказал Кенрон, он чуть прибавил шаг, ему не терпелось попасть на место охоты. — Сейчас самое время поделиться вашими знаниями. Говорите что угодно о Монтуне. Даже, если считаете это ерундой.

— Монтун это здоровая бронированная гусеница, — сказала Баллира. — Живет на поляне белой от костей его жертв. Жрет птиц, тех самых, что напали на нас недавно.

— Его много раз пытались отравить, похоже у него иммунитет к ядам, — добавила Фэй.

— Один из кобольдов смешал несколько видов сонных порошков, — припомнила Лиара, — и запустил на поляну рядом с Монтуном из пращи. Зверь обычно ел только то, что убил сам, но в тот день он сожрал эту смесь. Он не уснул, а стал даже активнее. Он принялся вытягиваться дальше, чем обычно. Это выглядело очень странно.

— Как будто паралич части тела? — уточнил Кенрон. — Один его конец онемел, а другой нет, выходит, так.

— Вот именно, — кивнула Лиара.

— Стоило повторить этот опыт, — сказал Кенрон.

— Это же приказал нам регент Барглис, когда узнал о случившемся, — сказала Лиара. — Мы пытались, смешивали порошки, но никакого эффекта они не давали.

— Надо было спросить рецепт у того парня, — сказал Кенрон.

— Увы, он помер в тот же день, — пояснила Лиара. — Попытался подойти к Монтуну и погиб.

Кенрона заинтересовала история о том, как Монтуна парализовало наполовину. Пусть рецепта сонного порошка у них и не было, как и возможности смешать усыпляющее снадобье из подручных средств. Важно в этой истории было то, как необычно зверь отреагировал на сожранный им препарат. Строение тела Монтуна было куда сложнее, чем Кенрон представлял, это могло оказать большое влияние на дальнейшие события, сделать их куда менее предсказуемыми. И эта новая неопределенность Кенрону совершенно не нравилась.

Вскоре над лесом показалась стая фаргов, которая насчитывала около двух десятков особей. Кенрон не слишком опасался этих птиц, пока их не возглавлял лидер, способный удачно направлять атаки, выбирать цели и менять тактику. Наверняка и фарги с высоты заметили приближающихся к ним путников, однако, продолжили кружить над каким-то местом посреди леса. Приглядевшись, Кенрон заметил, что стальными клювы были только у двух птиц, что летали выше остальной стаи. Остальные же фарги своей магией не воспользовались.

Такое поведение показалось Кенрону странным. Он знал из журнала охотников, что повинуясь то ли инстинкту, то ли воле неизвестного разумного существа, живущего где-то в лесу, фарги кружили над логовом Монтуна, чтобы стать его пищей. Однако, кого именно фарги собрались протыкать стальными клювами высоко над деревьями, Кенрон пока не понимал.

Если стая птиц и вправду кружила над логовом Монтуна, идти до этого места оставалось не более получаса. Время шло к полудню, Кенрон прикинул, как именно ему стоило провести этот последний и самый ответственный день охоты. Если грузовоз еще был на ходу, обратная дорога от логова до города могла занять около четырех часов. К этому можно добавить пару часов на сборы. Значит, со зверем следовало разделаться не позднее, чем за шесть часов до полуночи. А это в свою очередь означало, что у него есть часов шесть-семь для того, чтобы обстоятельно изучить зверя. Не стоило торопиться с нападением, если на изучение противника еще оставалось время.

Вскоре впереди между деревьями показалась освещенная солнцем белая полоса. Поляна, на которой обитал Монтун, была словно выкрашена белой краской, ничего подобного Кенрон в лесу еще не встречал.

— Как близко к нему можно подойти? — спросил Кенрон.

— Метров пятьдесят, я думаю, — сказала Фэй. — Примерно половина поляны.

— Тогда будем держаться от него в сотне метров.

Самого Монтуна Кенрон заметил быстро. Огромная гусеница походила цветом, размером и даже формой на огромные валуны, разбросанные по всей поляне, однако наметанный глаз юного охотника давно научился находить затаившееся животное по мельчайшим признакам. В данном случае спина Монтуна была чуть более угловатой, чем окружающие его булыжники из-за неровно прилегающих друг к другу хитиновых пластин. А так же две синие точки на его спине, пусть и походили на сидящих на камне птиц, чуть блестели на солнце, что говорило об их необычном происхождении. Сейчас Кенрон уже и не помнил, упоминались ли эти точки на спине зверя в журнале, сама книга должна была храниться в кабине грузовоза. Кенрон подумывал о том, чтобы еще раз внимательно изучить ее в оставшиеся у него часы.

Они вышли на белоснежную поляну, до Монтуна оставалось еще полторы сотни метров. Кенрону по привычке хотелось использовать камуфляж, однако делать этого он не стал — все прочие дайгонские охотники, несомненно применяли свою врожденную магию в этом месте и это не помогло им выжить. В таком случае и силы понапрасну расходовать не стоило.

Кенрон подобрал с земли немного белого порошка и растер его в пальцах. Он уже не сомневался, что поляна усыпана мельчайшими частицами костей существ, которые нашли здесь свою смерть. Фарги, кобольды, люди, многие из тех, кто оказывались здесь, оставались тут навсегда в самом прямом смысле. Кенрону доводилось бывать у пещер, в которых жили весьма успешные хищники, которые погубили немало живности в своем месте обитания.

Однако, никто из них не засыпал все вокруг кусками костей. Обычно хищнику не стоило больших трудов разгрызть кость, сожрать и переварить ее вместе с питательным костным мозгом. Выходило, что пищеварение Монтуна работало совсем иным образом. Он не переваривал кости, а дробил их и тут же выплевывал, похоже, рацион зверя и его пищеварительная система таили в себе много загадок. Пища почти всегда мотивирует диких животных, как ничто другое. По тому, что любит есть попавшееся ему существо, Кенрон часто мог составить достаточно полное представление о том, чего ожидать от такого существа. Сейчас же он пока терялся в догадках, что именно ищет Монтун, когда проголодается.

— Не пора ли вам показаться? — спросил Кенрон, обращаясь, казалось бы, к пустому пространству прямо перед собой.

Он ошибся всего на пару метров, недалеко от того места, куда он смотрел появились двое в почти одинаковых темно-синих костюмах, однако, эти двое разительно отличались ростом и телосложением. Кенрон не сомневался, что, если фарги все же не смогли навредить Венни и его отцу, эти двое будут ждать их прихода, скрываясь в камуфляже.

Без видимого интереса Дарлид разглядывал явившуюся к логову Монтуна компанию. Кенрон осмотрел отца мельком лишь для того, чтобы убедиться, что тот не ранен. Судя по всему, с Дарлидом все было в порядке, из оружия на его поясе висел меч наверняка успевший разрубить нескольких фаргов, по глупости подлетевших, чтобы напасть.

Венни интересовал Кенрона куда больше, кобольд переоделся в охотничий костюм из дорогой устойчивой к порезам ткани наподобие тех, которые носили Кенрон и Дарлид. Мускулатура кобольда явственно проступала через ткань, оказалось, он не пожалел времени на физические тренировки и подготовился к походу в лес, укрепив мышцы.

Впервые Кенрон видел, чтобы кобольд облачался в такую одежду, тот словно всеми силами пытался походить на человека, слиться с ними, сделать вид, что различий не существует. По мнению Кенрона вся эта показуха была совершенно напрасной, стоило гордиться своими особенностями, а не стыдиться их и пытаться изобразить того, кем Венни не являлся. В данный момент он точно не являлся охотником, хоть и напялил на себя охотничью униформу.

За спиной кобольда был закреплен лук и колчан со стрелами. Наверняка разобраться со зверем издали — первое, что приходило на ум многим охотникам. Эта поляна несомненно повидала куда более мощные луки и арбалеты, чем тот, который таскал с собой Венни. Возможно, были тут редкие пороховые ружья и рельсовые пистолеты. Однако, магическая броня зверя надежно защищала его от любых метательных снарядов, какими бы смертоносными они ни были.

— Вижу, с вами все в порядке, — сказал Кенрон. — Тот фарг заверял, что разобрался с вами, я знал, он что-то недоговаривает.

— Мы укрылись вместе с грузовозом в пещере, — сказал Венни. — А птицы завалили выход камнями, как они уже делали там на дороге. Однако, мы выбрались благодаря невероятным навыкам и силе господина Дарлида.

— Раз вы здесь, — сказал Дарлид, — можно отправляться в Керфен, эта охота закончена. Как я и думал, это оказалось пустой тратой времени.

— У нас полно времени, отец, — воскликнул Кенрон. — Если грузовоз еще на ходу, мы доберемся до города часа за четыре. У нас еще добрые полдня, чтобы изучить Монтуна и разобраться с ним. И весь вечер, чтобы вернуться в город.

Дарлид лишь покачал головой.

— Ты ошибаешься, — сказал он. — Впрочем, как и всегда.

— Я вспомнила, — воскликнула Фэй, — несколько лет назад регент Барглис выдал мастеру Венни пистолет с сигнальной ракетой. Ее нужно запустить в воздух если Монтун будет убит. Естественно, мы ей ни разу не пользовались. Если ракета не запущена, охота считалась проваленной.

— Что-то вроде фейерверка? — уточнил Кенрон. — Пороховой заряд и краска?

— Именно, — кивнула Фэй.

— В чем же проблема? — удивился Кенрон.

— Регент Барглис будет ждать этой ракеты ровно в полдень последнего дня охоты, — сказал Венни. — То есть сегодня.

— Я ничего об этом не слышал, — пробормотал Кенрон.

— Я должен был передать эту информацию, — сказал Венни, — но увы, мы оказались в разных частях леса. Регент не любит ждать до последнего, он считает, если шести дней не хватило, то и последние несколько часов ничего не изменят. Сигнальный пистолет лежит в стальном ящике под надежным замком и только я знаю, как его открыть. Если Монтун вскоре не погибнет, я не запущу ракету и охота будет считаться проваленной.

— Сколько осталось времени? — спросил Кенрон.

— Если хронометр в грузовозе не врет, — сказал Венни. — До окончания это охоты осталось меньше часа, а конкретно пятьдесят минут.