Милость Монтуна (СИ)

Глава 6

Раньше Кенрону удалось услышать крысу, когда та копошилась в кустах. В этот раз он не услыхал ничего подозрительного, не увидел, не уловил запахов. Тем не менее он остановился и поднял руку, давая Элион знак последовать его примеру.

— Что стряслось?

— За нами следят.

— Конечно, а ты как думал?

— Ты тоже их чувствуешь?

— Нет, но будь мы в Озриуде, у нас было бы прикрытие или желающие отнять добычу. Либо одни, либо другие.

— Не понял, — признался Кенрон.

— Как вы тут вообще дела ведете? Ясное дело, что проще забрать добычу у охотника, особенно если он потрепан после сражения, чем добывать ее самому.

— Надо сказать, животные в лесу рассуждают точно так же, но здесь в Керфене…

— Мы давно уже не в городе, если ты не заметил.

— Тем не менее керфенцы друг у друга добычу не отнимают.

— Что же их останавливает?

— Совесть, наверное.

Элион рассмеялась.

— Отнимать добычу попросту невыгодно. Если помогать друг другу в трудную минуту, все в итоге принесут домой нечто ценное. Если же мешать друг другу, охотиться в третьей зоне не сможет никто, она и без того невероятно опасна.

— В итоге все будут ловить крыс в первой зоне. Хочешь сказать, что мы в Озриуде кидаемся друг на друга потому, что слишком боимся заходить глубоко в лес?

Именно такой вывод показался Кенрону самым логичным, тем не менее он вовсе не хотел называть озриудцев трусами. И не только потому, что не желал оскорбить Элион и ее друзей, которые остались в ее родном городе. Страх людей перед тварями, что жили во второй и третьей зонах, был полностью оправдан. Лучшие охотники из Дайгона давно перебрались в Керфен, значит тем, кто остался в Озриуде, действительно стоило много раз подумать, прежде чем отходить от города далеко, в поисках опасной и ценной добычи.

— Не думаю, что нас собираются ограбить, — сказал Кенрон. — Может, мне просто показалось, и никто за нами не идет.

— В таких вещах нужно себе доверять. Если показалось, что преследуют, значит преследуют. Оставим им какое-нибудь сообщение, мол, мы не хотим, чтобы они тут околачивались. Может, голову какой-нибудь зверушки на пике.

— Будь мы рядом с твоим городом, сделали бы как ты хочешь. Ты своих лучше знаешь. Я вырос в Керфене, и у нас не принято мешать чужой охоте или оставлять головы на пиках.

Она обняла его за плечи.

— Теперь Керфен и мой город, возвращаться я не собираюсь. Пусть будет по-твоему, но когда нас ограбят, вспомни, что я предупреждала.

Кенрон вполне понимал, что для Элион лесные грабители кажутся чем-то вполне естественным. Проще отнять добычу у израненного и уставшего охотника, чем ловить ее самому. Пожалуй, что так, но тогда много сил будет уходить на защиту охотников, и самих охотников станет меньше. Значит, обеднеет все поселение и в итоге мало кто будет в выигрыше.

У каждого города Дайгона был свой уклад и объяснить его стороннему человеку было не так-то просто. Гораздо нагляднее было показать, что и без голов на палках люди вполне могут удержаться от того, чтобы грабить друг друга. Или их все же ограбят на обратном пути, тогда многолетняя вера Кенрона в порядочность жителей Керфена окажется наивной глупостью, достойной осмеяния. В итоге он решил рискнуть и оставить преследователей в покое, даже не подавать виду, что догадался об их существовании.

Дорога шла вверх, деревья попадались все тоньше и ниже, некоторые из них были сломаны — не смогли выдержать пронесшегося недавно урагана. Под ногами заскрежетали небольшие камешки.

— Мы уже близко?

— Ближе, чем были. — Кенрон указал на гораздо более высокую и массивную гору впереди. — Нам туда. Половину пути мы осилили, на вершине можно сделать привал.

Также с вершины холма, на котором они стояли, был виден Керфен, хотя из-за внешней стены выглядывали только крыши домов и верхние этажи самых высоких зданий. Коптили трубы, дым уносило ветром куда-то на восток. Зеннатский воздушный корабль пролетел над домами и опустился в воздушную гавань, словно пчела в улей. Такой транспорт мог попросту пролететь над зоной нестабильной магии, окружающей страну. Вот только зеннатцы ограничивались торговлей с Дайгоном и никогда не брали попутчиков. Разумеется, ведь им выгодно было, чтобы дайгонцы оставались в своей стране и продолжали добывать магию из леса, пока старость или удачливая лесная тварь этого дайгонца не прикончит. Понимая это, Кенрон ограничивал свои просьбы взять его на корабль… одной попыткой в неделю.

Но не только видом на Керфен мог похвастаться этот каменистый холм посреди леса. Сидя на увесистых булыжниках, Кенрон и Элион глядели на сверкающую в лучах весеннего солнца поверхность озера. Какое-то время озеро было безымянным, пока за ним не закрепилось название Сухое. Все потому, что мало кому удавалось подойти к воде, намочить руки и остаться в живых.

Дело было в том, что река, впадающая в озеро, протекала через четвертую зону с нестабильной магией. Все живые существа в этой реке превращались в нечто чудовищное, лишь на первый взгляд напоминающее рыбу. С зубами тверже стали и неутолимым желанием убивать все, что приблизится к воде, которую они считали своей собственностью. В безопасности не были ни птицы, ни дикие звери, ни люди, оказавшиеся рядом с рекой.

Им почти ничего не угрожало — если бы какая-то магическая тварь надумала подкрасться, ее без труда можно было бы заметить на склоне холма. А значит, настало время посвятить Элион в детали охоты.

Магическую тварь, которую заметил Кенрон, кобольды в своих списках наград обозначили как «краб королевский». Существа это были весьма непростые. Их хитиновый панцирь был закален магией, его не брал ни меч, ни молот.

Единственный известный Кенрону способ убить этих существ — с помощью метательной иглы, метко запущенной в одно из естественных отверстий в панцире краба. Например, туда, где одна из восьми ног соединялась с телом. Меткость для такого броска требовалась исключительная. Элион утверждала, что охотилась на грязевых улиток в Озриуде. Эти бестии, как и крабы, жили в третьей зоне опасности и покрывали тела грязью, столь плотной, что меч, топор или булава намертво застревали в этом естественном покрове. Убить улитку можно было, лишь метнув иглу точно в голову, туда, где покров грязи был самым тонким.

— Краб? — переспросила Элион. — Как те, что мы вчера ели?

— Только больше, — кивнул Кенрон. — Нам нужен его панцирь и еще магическое ядро, что внутри их тела. Оно твердое, случайно не разобьем.

— Вот чего я не возьму в толк, ты ведь уже добывал этого краба?

Кенрон кивнул.

— Так с чего ты решил, что мы встретим его там, куда мы идем?

— Может, и не встретим, но у меня хорошее предчувствие. Краб живет в расщелине на горе. Как только это место освобождается, там появляется другой краб.

— Приползают туда из озера? Мне казалось, это морские животные.

— Магия позволяет существам делать то, чего они обычно делать не могут, — сказал Кенрон. — Эти крабы живут под землей. Похоже, у них есть целая сеть тоннелей. Уж не знаю, чем они там кормятся, но на поверхность вылезать не спешат. Разве что найдется глубокая расщелина, ведущая прямиком к их тоннелям. Есть вопросы?

— Каков шанс, что мы вообще никого не встретим?

— Уже на подходе к крабьей горе я смогу сказать, есть там кто-то или нет. Узнаем через несколько часов.

— Будем надеяться, что нам повезет.

— Хочу взглянуть, насколько точно ты можешь метнуть иглу, — сказал Кенрон.

— Не доверяешь мне? — спросила Элион. — Я же одолела тех улиток.

— У нас не принято верить на слово, когда речь идет об охотничьих навыках.

— У вас или у тебя?

— Это моя личная просьба, — сказал Кенрон. — Если ты умелый охотник, я хочу это увидеть, иначе дальше не пойдем. Панцирь краба не просто непробиваем, он отражает все атаки с удвоенной силой.

— Прямо-таки с удвоенной?

— Наверняка, конечно, не сказать.

— Да не бери ты в голову, — рассмеялась Элион. — Ты же убивал их, значит все в порядке. Хочешь взглянуть, хорошо ли я кидаю железки? Отлично, тогда и ты мне покажи, что умеешь, так называемый лучший охотник Керфена.

— Справедливо, — кивнул Кенрон. — Будем метать иглы вон в ту щель между камнями. Отверстие в панцире краба будет такого же размера.

Кенрон достал связку метательных игл из рюкзака.

— Я не соревнуюсь без приза, это мое правило, — заявила Элион.

— Что ты хочешь, если победишь?

— Все твои деньги.

Кенрон усмехнулся.

— Хотя бы скажи, сколько их у тебя.

— Я и так собирался сказать тебе завтра утром. Так что, если немного подождешь, все узнаешь.

— Тогда расскажи о своей прическе. Почему у тебя такие длинные волосы. У нас мальчишки не стригутся, только если у них нет денег на цирюльника. Да и у вас в Керфене почти у всех волосы короткие. Экономишь?

— Может, что другое спросишь?

— Нет, я чую, тут какая-то тайна.

— Тогда ты расскажи, правда, что ты убила грязевых улиток в третьей зоне?

— Мы же платим за жизнь в Керфене, и мой отец видел, как я продавала улиток.

— Я тут тоже чувствую какую-то тайну.

Элион метнула пять игл, три из них застряли в трещине, две отскочили.

— Неплохо, — сказал Кенрон. — Только не забывай, что у тебя будет много попыток. Промахнешься один или два раза, ничего страшного.

— Твой черед.

Кенрон шагнул влево, вправо, метнул иглу и не попал в щель. Он повторял эти движения, шагая из стороны в сторону. Еще несколько бросков — две иглы из пяти застряли в щели.

— Тут что-то не то, — сказала Элион. — Ты что, бросал их с закрытыми глазами?

Ее догадка была верной, он и вправду зажмурился, прежде чем отправить иглы в импровизированную мишень.

— Всего две из пяти, неважно вышло, — сказал Кенрон и принялся собирать стальные иглы. — Нужно больше тренироваться.

— Я не просила поддаваться, — воскликнула Элион.

— Это моя обычная тренировка, — заверил Кенрон. — Метать иглы с открытыми глазами мне нет смысла вот уже года три.

— Ты же не будешь в бою глаза закрывать.

— Кто знает, что случится, — сказал Кенрон. — Возможно, сражаться придется ночью.

— Еще кидаем, теперь серьезно, — потребовала Элион.

Ей удалось попасть в узкую каменную щель четыре раза из пяти. Кенрон без видимых усилий всадил все пять игл в трещину.

— Выходит, ничья. Семь из десяти у обоих, — сказала Элион. — Если продолжим, ты, наверно, выиграешь.

— У нас нет времени, — отмахнулся Кенрон. — Когда увидишь краба, покажи ему то, что показала мне.

Они собрали иглы, не потеряв ни одной, и принялись спускаться с холма.

— Что с наградой? — спросила Элион. — Ты расскажешь про это?

Она провела рукой по его длинным черным волосам и добавила:

— Ухоженные, мне аж завидно.

— Был один охотник, который носил такую же прическу, — сказал Кенрон. — Несколько лет назад его не стало. Вот я и подумал, что так можно сохранить о нем память.

— И кто же этот охотник? — спросила Элион.

— Ты ее не знаешь.

— Нечестно, — обиделась Элион. — Ты обещал ответить.

— Я ответил, — сказал Кенрон. — Этого пока достаточно.

— Я ведь могу навести справки, когда вернемся в Керфен. Все узнаю, вот только люди склонны преувеличивать.

Кенрон тяжело вздохнул и с силой сжал лямку рюкзака.

— Это в честь моей матери, — сказал он. — Такую прическу она носила.

— И давно она…

— Четыре года назад.

— Говорят, смерть в лесу почетна.

— Она погибла в городе, — сказал Кенрон. — Я говорил с ее убийцей незадолго до того, как все случилось. Мне бы даже в голову не пришло, что он такое сотворит!

— Знаешь, это все же твое дело, не стоило спрашивать.

Нужно было сконцентрировать все силы и мысли на охоте, напомнил себе Кенрон. Не только потому, что цель, которую он выбрал, требовала полной сосредоточенности. Когда он думал о предстоящем деле, это помогало ему отвлечься от мыслей об ошибках прошлого. У него почти получалось убедить себя, что тогда, при последней встрече с Нэфисом Надэмом, он сделал все, что мог. И конечно, стоило думать о предложении, которое он собрался сделать Элион следующим утром. О том самом, которое могло изменить жизнь Кенрона, как он надеялся, к лучшему.