Министерство особых происшествий

Глава 31, в которой доктора Саунда потчуют увлекательным рассказом о уик-энде, проведенном за городом

Тик... так... тик... так...

— Теперь это исключительная работа. Должен сказать, что вы значительно продвинулись вперед, — сказал доктор Са­унд, продолжая читать. — Ваши предыдущие доклады — я считаю, что разобраться в них было очень непросто. А здесь заметен громадный прогресс.

Тик... так... тик... так...

— Хотя это не совсем то, чего я ожидал, особенно от вас. Когда я прочел в газетах о несчастном случае за городом, я не­медленно заподозрил, что возникновению всей этой разрухи и хаоса кто-то посодействовал. Разрушение фундамента в ре­зультате всплеска геотермальной активности? Сначала я очень в этом усомнился.

—Да, сэр, — ответил Веллингтон Букс, — я и сам не мог поверить в это, даже когда помогал агенту Браун выводить не­винных людей в безопасное место.

Тик... так... тик... так...

«Чертовы часы», — подумал Веллингтон. При встрече с доктором Саундом он и так достаточно нервничал. И это ти­канье вовсе не помогало ему успокоиться.

Было бы намного проще скрыть свою деятельность в нера­бочее время от главы министерства, если бы пожарные, Скот­ланд-Ярд и всевозможные репортеры не появились на месте то­го, что осталось от особняка Хавелока, столь стремительно. Элизу немедленно увезли в больницу, в то время как Веллинг­тона вместе со всеми остальными выжившими задержали до тех пор, пока не были обработаны все их раны.

Поэтому в Скотланд-Ярде Веллингтон был вынужден предъ­явить удостоверение и назвать свое настоящее имя. Это было также необходимо, чтобы прояснить ситуацию с обвинениями в измене короне, выдвинутыми против тех выживших, которые сотрудничали с Обществом Феникса и несли ответственность за гибель журналистов, доктора Кристофера Смита и агента Гаррисона Торна. В тот момент, когда Коллинзы стали проте­стовать против своего ареста, а Пемброуки бросили на него по­следний тяжелый взгляд, он понял, что для него у этой справед­ливости есть своя цена — допрос доктора Саунда.

После того как в больнице Элиза пришла в себя, они с Вел­лингтоном быстро обменялись своими соображениями. В ее глазах он читал немой вопрос. Ее интересовало, готов ли он ид­ти с ней через все это до конца. Поддержит ли он ее или просто вернется к себе в архив? Будет ли он придерживаться фактов, станет ли излагать — точно и бесстрастно — всю последова­тельность событий до последней буквы, до последней цифры?

В вашем с Браун рапорте все четко указано, — вернул его к реальности голос Саунда, и Веллингтон снова очутился здесь и сейчас. — Значит, вы проводили выходные в архиве, когда узнали о геотермальной аномалии?

— Да, сэр. — Веллингтон прокашлялся и торопливо начал плести кружево их совместной лжи. — В течение уик-энда у нас возникли проблемы в архиве с аналитической маши­ной — ее результаты были противоречивыми.

Саунд сдавленно фыркнул.

— Ну, эту проблему я бы отнес к компетенции отдела на­учных исследований и разработок. Они ведь осуществляют для нас всевозможную техническую поддержку, не так ли?

Веллингтон почувствовал, как волосы на его затылке заше­велились. Сделав глубокий вдох, он выжал из себя улыбку и сказал:

— Вы же знаете, сэр, я у себя в архиве стараюсь быть са­модостаточным. К тому же у отдела научных исследований и разработок сейчас столько неотложных дел.

«Не говоря уже о том, что это полные и беспросветные ту­пицы, которые ни в чем ни черта не смыслят».

— Агент Браун и я при обследовании разностной вычисли­тельной машины архива обнаружили несколько флуктуаций, связанных с работой генераторов министерства. — Веллинг­тон заерзал на своем стуле и, взглянув на доктора поверх оч­ков, неожиданно добавил: — И это напомнило мне, что уро­вень влажности в архиве по-прежнему продолжает вызывать мою озабоченность. Я знаю, что я уже послал в ваш кабинет несколько докладных записок по этому вопросу; я считаю, что их нужно рассмотреть и сделать приори...

—Да, Букс, я прекрасно знаком с ситуацией. Прошу вас, — перебил его доктор Саунд, сделав успокаивающий жест ру­кой. — Продолжайте.

Возможно, сейчас Веллингтон пожертвовал возможно­стью по-настоящему изменить состояние дел в архиве, но такое отклонение от темы было необходимо. «Это сделает вашу беседу со стариком более естественной и искрен­ней», — говорила ему Элиза. Он и сам сейчас видел это по глазам директора министерства. Элиза — в очередной раз — оказалась права.

Архивариус слегка пожал плечами и, уступая требованию начальства, продолжал:

— Ну, я запустил в машину несколько возможных сцена­риев того, почему могла страдать ее работа.

— Одну минутку, Букс, — снова прервал его Саунд, — вы запустили вычислительную машину, которая работала с огре­хами, чтобы она проанализировала, что могло вызвать сбои в ее работе?

— Ну, да, доктор, своего рода самовосстанавливающая ди­агностика. — Веллингтон слегка улыбнулся собственной изо­бретательности. Не в плане научной концепции — в плане со­чинительства. — Это немного напоминает ситуацию, когда у вас болит, например, локоть. Вы спрашиваете себя: «Как это произошло?» В принципе, я сделал то же самое, только я заставил аналитическую машину задать себе это вопрос.

— Хорошо придумано, Букс. — Саунд наклонился вперед, положив локти на стол.

— Благодарю вас, сэр. Сценарии, которые мы просчитали...

— Вы сказали «мы просчитали»?

— Ну, ответственность за большую часть вычислений ле­жала на мне, сэр. А агент Браун... наблюдала.

Тик... так... тик... так...

Он прокашлялся и после долгой неловкой паузы продолжил:

— Как оказалось, все вычисления указывали на геотер­мальную аномалию, которая меняла соленость и температуру воды в Темзе, и мы отследили, что источник этих флуктуаций находится в поместье Хавелока. Когда мы попросили о встре­че с хозяином дома, чтобы предупредить его о потенциальной опасности, нас немедленно поместили в их тюрьму. Там-то мы и узнали о нечестивых планах этой секретной организации, чем бы она ни являлась.

— Общество Феникса, — бесстрастным тоном уточнил доктор Саунд.

— Да, сэр, совершенно верно. Я думаю, что общество это слегка запаниковало, когда мы представились работниками министерства. Самого министерства мы, конечно, не называ­ли, а просто заявили, что находимся на службе ее величества.

Опыт оперативной работы агента Браун позволил нам выйти из казематов; и я должен сказать, что произошло это очень во­время. Их эксперименты оказывали разрушительное действие на точки естественного геотермального давления в системе пещер под поместьем Хавелока. Я удостоверился, что их дерз­кие — хотя и зловещие — планы могли спровоцировать ка­тастрофу в любой момент.

— Что, похоже, так и произошло. — Выражение лица док­тора Саунда практически не менялось, так что было трудно сказать, насколько убедил его выслушанный рассказ. — Те­перь еще одно: согласно личному рапорту агента Браун, они создавали там своего рода механических солдат?

— Да, так называемыхмеханических людей. Модель Марк II представляет собой великана, управляемого человеком, тог­да как Марк I — самоходная версия. Как мне удалось понять из информации, собранной агентом Браун, они представляют собой естественную прогрессию. Первая модель должна бы­ла использоваться для ударных военных частей — расходные автоматы, в больших количествах производимые на сбороч­ной линии. Во вторую модель добавлялся человеческий фак­тор, образуя, таким образом, непобедимую боевую машину.

Он очень надеялся, что при этом ему удалось не побледнеть. Использованные Хавелоком элементы человеческого тела до сих пор преследовали его. Инстинкт подсказывал ему, что по­свящать в это министерство не стоит.

—Доктор, а вы знаете, удалось ли министерству обнару­жить какие-нибудь чертежи или спасти прототипы?

— Все улики и технология, как представляется сейчас, бы­ли погребены под завалами земли и камня. Чтобы добраться до этих найденных сокровищ, придется копать громадный котлован, но что-то подсказывает мне, что вам об этом уже известно.

Огонек, мелькнувший в глазах Саунда, был скорее не злым, а просто нес в себе дурное предзнаменование. «Похоже, — быстро подумал Веллингтон, — директор знает, что весь его подробный отчет построен по секретной схеме».

— Я пришел к тем же выводам, сэр. — Веллингтон попра­вил галстук и показал в сторону своего рапорта. — А инспектор министерства нашел какие-либо свидетельства того, жив ли хозяин этого поместья, — которого зовут доктор Хавелок, насколько мне известно, — или нет?

— Что ж, по словам Кэмпбелла, единственные обнаружен­ные тела, которые соответствовали данным вами с агентом Бра­ун описаниям, принадлежали лорду Бартоломью Дивейну и его жене леди Дивейн. Тело доктора Хавелока найдено не было. — Саунд закрыл папку с материалами по делу и отодвинул ее в сто­рону. Пальцы его забарабанили по столу, и он взглянул на Веллингтона. — Похоже, для вас это было захватывающим пу­тешествием, Алиса?

Веллингтон нахмурил лоб.

— Простите, сэр?..

— Ну, ваше путешествие в Зазеркалье? — сказал он и сдав­ленно усмехнулся. — Мне показалось, то, что вы пережили за пределами архива, немного напоминало падение кувырком в нору кролика.

— Я благодарен за ту подготовку, которую получил.

— Вздор! Вы должны быть благодарны за то, что рядом с вами оказался такой изобретательный агент, как Элиза Бра­ун. Сложившаяся цепочка обстоятельств, в которых вы с ней очутились, просто поразительна.

— Да, сэр. — Веллингтон усмехнулся. — Я начинаю подо­зревать, что беды находят агента Браун так же, как мотыльки, спешащие ночью на огонь.

— Я с вами полностью согласен, Букс.

Наступило молчание, и только тик... так... тик... так...

— Это пока все, сэр?

Доктор Саунд постучал кончиками пальцев друг о друга, не сводя взгляда с архивариуса.

— На данный момент — да.

Слегка кивнув, Веллингтон поднялся с помощью своей тро­сти и направился к двери. Резкие приступы боли в ноге под­сказывали ему, что шагает он сейчас шире, чем обычно.

— Как ваша нога, Букс?

Веллингтон напряженно сглотнул и повернулся к доктору Саунду лицом.

— Иду на поправку, сэр. Благодарю вас.

— Вот и молодец. — Затем он откинулся на спинку своего кресла и спросил:

— Прежде чем вы уйдете, еще один вопрос. Браун каким-то образом мотивировала вас к расследованию тех событий, о ко­торых вы написали в своих рапортах?

— Простите, не понял, сэр?

— Агент Букс, одно из забытых дел в вашем архиве напря­мую касается Гаррисона Торна, ее бывшего партнера. Вы зна­ли об этом?

— О забытом деле или о том, что бывший агент Торн был раньше напарником агента Браун?

— И то и другое.

Внезапно Веллингтон почувствовал, как тепло в кабинете Саунда.

— Я знаком с ее послужным списком. Я думаю, что тишина архива заставляет ее немного нервничать, но буду с вами откро­венен. Я не знал о каком-то отдельном деле, забытом или каком-то другом, которое могло бы мотивировать агента Бра­ун действовать вне рамок процедур оперативной работы мини­стерства. — Он выпрямился в полный рост и, подняв бровь, сказал: — И, если хотите знать мое мнение, доктор, я не думаю, что она может быть настолько неосмотрительной, чтобы риско­вать своим и так уже пошатнувшимся положением здесь. Она действительно очень сообразительна и старательна.

— Что вы говорите? — Теперь настала очередь доктора Са­унда удивленно заломить бровь. — И вы все это выяснили за столь короткий срок вашей с ней совместной работы?

— Да, сэр. Агент Браун, возможно, и не привычна к образу жизни архивариуса, но она определенно не является препятстви­ем тому, что делаю я. Наоборот, она нормальный сотрудник. Вна­чале я, возможно, не понимал и не одобрял вашего решения, но теперь я особо не возражаю. Мы с ней... — Веллингтон умолк. Ему не хотелось врать директору в этом вопросе. Это для него много значило. — Постепенно начинаем узнавать друг друга.

— Понятно. — Доктор Саунд коротко кивнул и переклю­чил свое внимание на лежавшую на столе папку со следующим делом, которая, видимо, ждала его изучения и утверждения. — Что ж, хорошее представление в этот неожиданно развеселый уик-энд, агент Букс. На этом все.

Веллингтон был уже в дверях, когда Саунд остановил его еще одним вопросом:

— Кстати, об этой нашей министерской штучке. Она все еще в больнице?

— Боюсь, что нет, сэр. После того как она пришла в созна­ние, она пробыла у докторов всего один день, а уже на следу­ющий выписалась.

— Все как всегда. — Доктор Саунд укоризненно покачал головой. — Так где же она сегодня утром?

— Взяла отгул за свой счет, сэр. Только на сегодняшнее утро.

Возможно, принц Альберт и был варваром с громадным само­мнением, но он определенно знал, как добиваться результата. Возможно также, что он не был архитектором Хрустального дворца, но его Великая выставка была блестящим проектом[29]. Впечатляющее достижение для одного человека.

Агент Кэмпбелл поднял голову и посмотрел на возвышав­шийся над ним изогнутый стеклянный купол. Первоначально Хрустальный дворец был возведен в Гайд-парке, но затем был перевезен в качестве постоянного экспоната на Сиденхем-хилл. В течение почти пятидесяти лет он оставался популяр­ным местом времяпрепровождения в Лондоне для тех, кто же­лал отдохнуть в благовоспитанном обществе и без выпивки.

В период расцвета королевы Виктории он, вероятно, был совершенно изумительным местом, но теперь, как и сама ко­ролева, начал проявлять явные признаки ветхости. С тех пор как Альберт погиб во время лужения котла для очередной сво­ей безумной затеи, королева вообще удалилась на покой.

И тем не менее все они по-прежнему хранили верность сво­ей маленькой полной императрице. Ну, по крайней мере, в дан­ный момент. Такие горькие мысли крутились в голове агента, который готовился к тому, чтобы предать своих друзей.

Герцога Сассекса Брюс нигде не видел, но записка, кото­рую сегодня утром подсунули ему под дверь, была именно от него. Место встречи. Почерк на открытке очень стильный и от­точенный. Да. Это писал, безусловно, Сассекс.

— Но место это чертовски большое, — проворчал себе под нос агент.

Однако он догадывался, что это было частью плана члена' Тайного Совета — вывести своего «крота» в министерстве из равновесия. Не то чтобы Брюс очень переживал по этому по­воду. Его прижимало к земле огнем противника в совершенно безнадежных ситуациях, но при этом он все равно чувствовал себя более уверенно, чем сейчас. Он был убежден, что Сассекс, мягко говоря, неприятно удивлен ходом последних событий.

«Жду еще пять минут, — пообещал он себе, — а потом ухожу и уже больше не реагирую ни на какие глупые записки». Радовало только то, что в будний день народу здесь было не так уж много.

Агент не глядя повернул в Ниневийский двор. Обошел его один раз. Ну, вот и все. Проходя мимо почти семиметровых фигур быков с человеческими головами, он посмотрел вверх и должен был признать, что они все еще производят сильное впечатление. Но поскольку в пустынях Персии он видел эти громадные скульптуры в оригинале, ему не удалось испытать благоговейный трепет передними в полной мере.

Слева находилось изображение какого-то давно умершего ассирийского правителя. Агент немного наклонился вперед, чтобы рассмотреть детали.

— Как приятно видеть, что вы занимаетесь самообразова­нием, — саркастически произнес Сассекс прямо в левое ухо Брюса.

— Черт возьми! — не смог сдержаться агент.

Эхо разнесло этот возглас по всему залу, и несколько дам в ужасе обернулись. Их взволнованное щебетание умолкло толь­ко тогда, когда Брюс лучезарно улыбнулся и с извиняющимся ви­дом поклонился. Эта заминка также дала ему время на то, чтобы вернуть обратно на свое место сердце, которое от испуга едва не выскочило через горло. Никто — и никогда — не подкрады­вался к нему таким образом. Ни представители диких степных народов, ни охотники за головами из племени шуар в дебрях Амазонки, ни тем более какой-то чертов щеголь из Англии.

Тем не менее Сассексу это удалось.

Брюс вскинул голову. Что-то с этим Сассексом определен­но было не так, поэтому нужно вести себя с ним поосторож­нее. Он подавил свое обычное и естественное желание сде­лать герцогу больно и просто кивнул ему.

С холодной и натянутой улыбкой на губах Сассекс отошел вглубь Ниневийского двора. Брюсу не оставалось ничего дру­гого, как последовать за ним. Здесь в зале было много пальм и тихо беседующих под ними дам. Несмотря на то, что вокруг было довольно прохладно, Брюс чувствовал, как по затылку у него струится пот.

В конце концов он не выдержал.

— Послушайте, ваша светлость... мне необходимо еще время.

Сассекс резко развернулся на каблуках.

— Для чего именно? Я предоставил вам предостаточно вре­мени, чтобы проявить себя, Кэмпбелл. И вместо этого сегодня утром я нахожу у себя на столе доклад о том, что министерство раскрыло какой-то заговор с целью свержения империи.

Брюс крепко сжал зубы, чтобы вновь не оскорбить чувства окружающих дам. Сассекс сейчас стоял передним почти нос к но­су, как будто готовился вступить в драку. Весьма неожиданно для особы такого знатного происхождения. Каждый мускул в теле мужчины напрягся, и казалось, что этот франт готов сбить Брю­са с ног или, по крайней мере, попытаться это сделать. Сам же австралиец под тяжелым взглядом Сассекса ощущал скорее по­зывы к отступлению, чем к рукопашной. Пальцы с наманикюренными ногтями были сжаты в кулаки, массивное толстое кольцо на одной руке грозило превратить привлекательное лицо Брюса в кровавое месиво. Он, может быть, и аристократ, но в нем явно чувствовалась скрытая угроза, готовая вырваться наружу.

Прошло несколько секунд, и Сассекс, похоже, сумел взять себя в руки.

— Признаюсь, Кэмпбелл, я пересмотрел свое предложение в отношении вас, — наконец сказал он. — Возможно, мини­стерство в своей приверженности ее величеству выиграло не­большую передышку.

Одного взгляда на эти холодные как лед голубые глаза было достаточно, чтобы понять: Сассекс не собирается сдаваться. Он не остановится, — даже в свете последних событий, — пока министерство окончательно не рухнет. Брюс и не пытался уга­дать, чем мог старый толстяк заработать себе такого врага: мо­жет быть, Саунд в прошлом или настоящем путался с его же­ной или еще что-нибудь в таком роде.

— Поскольку Саунд вновь попадает в милость к королеве, мне придется рассмотреть альтернативные варианты. Вариан­ты, в которых вы остаетесь частью проблемы.

Сассекс облизнул губы.

— А что же будет с вашими детками, мой дорогой колониал?

Брюс снова почувствовал крокодильи зубы, впившиеся в его ногу, и поэтому сказал первое, что пришло в голову:

— Саунд что-то замышляет. Что-то такое, что держит в се­крете от всех.

Глаза тайного советника прищурились, и в уголках рта поя­вилась тревожная улыбка.

— Восхитительный блеф, но я прочел все дела в министер­стве — все, что только можно было там узнать. Желаю прият­ной прогулки по дворцу, приятель. — Вложив в эту прощаль­ную фразу все свое презрение, он повернулся, чтобы уйти.

—А известно вам что-либо о Запретной Зоне? — спросил Брюс; голос его прозвучал достаточно громко, чтобы эхо под­хватило его. — В архиве?

Сассекс тут же вернулся к нему.

— Продолжайте.

— Я точно не знаю, что там находится, — пробормотал Брюс, чувствуя, как от угрызений совести странно сжимается желудок. — Я поспрашивал вокруг, стараясь быть как можно более осмотрительным, но толком никто ничего не знает. — Голос его упал до шепота. — Я видел, как он заходил туда. Он скрылся за дверью, а уже в следующий момент вышел от­туда. На плечах его лежал свежий снег.

— Какой-то частный проект? Замечательно! — Сассекс за­драл голову и посмотрел на фрески над ними. — Вы знаете историю своей страны, Кэмпбелл?

Резкая смена темы смешала все мысли в голове Брюса. Он пожал плечами.

— Никогда особо не интересовался такими вещами.

Сассекс показал рукой вверх.

—Две тысячи лет тому назад цари Ассирии держали мир в своем кулаке. Они были хозяевами мира, но также допустили фатальную ошибку. Они стали самодовольными. Их империя перестала двигаться вперед — и наступил застой. — Он рас­правил плечи. — И я не желаю, чтобы наша империя пошла по тому же пути.

Брюс сохранил равнодушное выражение лица. Что бы ни го­ворил сейчас Сассекс, он в данный момент находился где-то очень далеко. Поэтому лучше просто слушать.

— Нет, наше время не закончится с кончиной Виктории. Мы вынесем это, при условии, что ничто не будет уводить нас от цели.

Тайный советник снова переключил свое внимание на Брюса.

— Проберитесь в эту Запретную Зону и выясните, что Са­унд прячет там. Когда я буду знать это, то смогу решить, как луч­ше действовать дальше.

«И каким же, черт побери, образом, вы полагаете, я могу это осуществить?» Брюс уже открыл рот, чтобы высказать свой протест, но сжал зубы и сдержался. Сассекс отдал свой приказ.

— Будет исполнено, — пробормотал Брюс. — Постараюсь сделать все, что в моих силах.

Конечно, постараетесь, — согласился Сассекс, — но на всякий случай, почему бы вам не купить какой-нибудь сувенир в магазине подарков — чтобы, если придется, увезти с собой в Австралию? Просто на всякий случай. — Затем он резко повернулся и широкими шагами двинулся прочь, оставив Брю­са стоять на месте.

Брюс попал в ситуацию, которая и требовалась Сассексу. Если начать отступать сейчас, это выдаст Саунду его причаст­ность, и тогда быстро закончится его нынешняя жизнь — на­много более замечательная, чем та, что ждала его на родине в Австралии.

Все теперь зависело от того, сумеет ли он узнать, что имен­но находится за этой большой железой дверью. И Брюсу оставалось только надеяться, что этого окажется достаточно, что­бы свалить Саунда и министерство.

Когда агент развернулся и пошел к выходу из Хрустального дворца, он чувствовал себя одиноким, как Иуда — причем у него даже не было тридцати серебреников в утешение. Он не слишком хорошо знал текст Библии, но все же ему было прекрасно известно, чем закончилась та история.