Министерство особых происшествий

Глава 4, где наш доблестный рыцарь картотек и каталогов предпринимает усилия по обучению и укрощению строптивой!

Веллингтон поднял глаза от своего письменного стола и при­щурившись взглянул на сидевшую напротив него женщину. Прошла неделя. Всего одна неделя.

Сто шестьдесят восемь часов.

Десять тысяч восемьдесят минут.

Шестьсот четыре тысячи восемьсот секунд.

И Веллингтон Торнхилл Букс, эсквайр, прочувствовал каж­дую из этих секунд в полной мере. Включая выходные.

Он ломал себе голову, чем мог заслужить такое наказание. Он уставился на слова, которые записал в своем журнале всего не­сколько часов назад: «И все же, при всех моих достижениях и за­слугах, я ловлю себя на том, что частенько задаюсь вопросом: “Если я такой жутко замечательный, тогда объясните мне ради бога, почему я продолжаю находиться здесь? Да еще и с ней?”»

«Все очень просто, — заметил его внутренний голос. — Ты был похищен. И тебе еще чертовски повезло, что ее не посла­ли прикончить тебя на месте из опасения, что ты мог раско­лоться».

Он тут же отбросил эту мысль. Веллингтон знал свою цен­ность для министерства. Никто не мог сделать то, что делал он. Любому другому на этой должности понадобятся долгие годы, чтобы достичь его уровня осведомленности во всем этом хозяйстве. Нет, он был действительно незаменим.

Или все-таки заменим?

По позвоночнику вверх поползло неприятное напряжение, остановившееся у основания черепа на затылке, — предвест­ник надвигающейся головной боли.

Браун даже не удосужилась взглянуть на него, хотя Вел­лингтон прекрасно знал о репутации своего «взгляда поверх очков»: он обладал легендарной особенностью пронизывать окружающую атмосферу холодом, который мог бы вполне по­спорить с промозглой прохладой подвала, где он был узником. Замотав головой, Веллингтон закрыл свой журнал в выемке внутри бухгалтерской книги, набрал код на замке, чтобы на­дежно запереть его и, поставив его обратно на полку рядом со своим столом, продолжил работу по оформлению экспонатов. Теперь это был набор небольших глиняных ваз, доставленных агентом Хиллом. На память пришло, как ему хотелось — в очередной раз — напомнить доктору Саунду о плачевном со­стоянии архива. Улучшения были обещаны Веллингтону еще несколько месяцев назад, но с тех пор так и не было предпри­нято никаких шагов для исправления ситуации. Он понимал, что другого места для архива просто не существует, и был со­гласен с тем, что этому учреждению требуется энергия; а ка­кой источник энергии может быть лучше, чем Темза?

Однако же это было настоящим преступлением, что мно­жество редких предметов старины и невосстанавливаемых документов хранились в условиях такой влажности, которая мог­ла легко конкурировать с дождливым валлийским летом.

А затем он заметил еще одну вещь — постоянный гул гене­раторов министерства. Теперь он слышал только их. И не бы­ло больше никаких звуков, которые бы разбавляли его. Абсо­лютно никаких. Только низкое гудение их общего источника электричества.

— А куда делось капанье? — спросил он; казалось, что сей­час его голос звучит слишком громко для архива.

— Слава тебе, господи! Он все-таки живой! — насмешли­во заметила Браун. — А я уже думала, что осталась совсем од­на в скучище этой дыры!

Веллингтон на мгновение впился в нее глазами. Любое про­явление пренебрежения в отношении архива он воспринимал как выпад против себя лично. Возможно, ему не следовало ожидать, что оперативный агент окажется чувствительным к такого рода вещам.

— Агент Браун, а вы заметили это? Капанье, оно...

— Пропало. Да. Я устранила это чертово подтекание на третий день своего пребывания здесь. Оно жутко действова­ло мне на нервы.

— Всего за два дня? — скептически спросил он.

— Букс, когда вас допрашивают с пристрастием, вы, зная, что вас будут пытать, переходите в состояние отрешенности, как в дзен-буддизме. Таким образом, болевой порог сдвигает­ся намного выше. — Она обвела глазами пространство вокруг себя. — Прийти сюда, на ваше место работы, и подвергаться пытке, которую можно в любой момент прекратить? Такого рода контролем над ситуацией я собираюсь пользоваться в полной мере!

Он немного прокашлялся, отчего голова его дрогнула. Вел­лингтон сглотнул, от раздражения губы его скривились.

— Я понимаю, что вам пришлось адаптироваться здесь по­сле более захватывающей деятельности, но я думаю, что вы наносите этому офису настоящий вред. Я не считаю свою должность в нашем министерстве скучной, она очень даже по­лезная. Без меня... — Он оторвался от своей книги учета и предпринял попытку тепло и дружелюбно улыбнуться. — Без нас министерство не смогло бы функционировать.

Браун шумно выдохнула и, сунув руку в один из многочис­ленных карманов своего жилета, извлекла оттуда нечто, напо­минающее полированную косточку. Точнее в полумраке архи­ва рассмотреть было трудно. Она сделала быстрое движение, и из рукоятки с резким щелчком выскочило лезвие ножа.

—Да неужели? — насмешливо спросила Браун, а затем небрежно подбросила стилет в воздух. Металл прочно вошел в письменный стол между двумя вазочками, аккуратно стояв­шими на краю и разделявшими их рабочие места; от неожи­данности Веллингтон подскочил на месте. — А я-то думала, что всякие вещи отсылают сюда, чтобы внести их в каталог, сложить на свою полку... — нож с глухим стуком снова вот­кнулся в стол, — а потом окончательно забыть о них.

Агент Браун, — сказал Веллингтон, следя за тем, как она в очередной раз повторяет свой бросок. Пока нож продолжал уродовать ее сторону рабочего стола, он не придавал этому особого значения. Хотя ее неаккуратность все же действова­ла ему на нервы. — Неужели вы уже забыли мою экскурсию, состоявшуюся всего неделю назад? Где, как вы думаете, опе­ративные агенты получают информацию для составления ло­гистики своих новых заданий? Мы являемся главной опорой всего министерства. — Он обвел рукой окружавший их подвал, но звук ножа, снова вонзившегося в стол, — бумс! — говорил о том, что в этом она не разделяет его энтузиазма. — Когда случаются чрезвычайные происшествия, на нас ложится вся ответственность...

Бумс.

— ...сохранить для истории необычные находки, связанные с этими чрезвычайными происшествиями.

Бумс.

— И когда оперативные агенты хотят знать ответы на все многочисленные «как», «почему» и «что если», связанные с новой загадкой...

Бумс.

— ...мы призваны вооружить их тем, что может помочь рас­крыть темную тайну или выявить ставленника сил зла...

Бумс.

— Агент Браун! — не выдержал Веллингтон. — Не могли бы вы прекратить делать это — пожалуйста?

Браун тяжко вздохнула, после чего откинулась на спинку стула и положила ноги на край стола.

— Послушайте, Велли, мне очень жаль, что я не разделяю ваших восторгов по поводу должности библиотекаря мини­стерства...

— Архивариуса.

— ...но я не для того прибыла с противоположной стороны земного шара, чтобы нумеровать, составлять описи и сорти­ровать, дабы потом другие могли спокойно отправляться ту­да, где кипит настоящее дело. Эта работа связана с бумагами, со всякими загадками. Если я задержусь здесь достаточно на­долго, — простонала она, простирая руки вверх и смачно по­тягиваясь, — боюсь, все мои навыки могут просто сойти...

Продолжая держать руки над головой, Браун опять броси­ла свой нож. Лезвие ударилось в стол с глухим бумс, но на этот раз рукоятка слегка стукнула по ближайшей к ней вазочке. Звон разбившегося вдребезги глиняного изделия показался им обоим слишком громким для такой маленькой вещи.

Веллингтон сидел неподвижно, следа за разлетевшимися по поверхности обоих столов черепками. Некоторые из них все еще продолжали катиться.

— Вы поняли, что я имею в виду, Велли? — сказала Бра­ун, снова садясь прямо на своем стуле. Хмыкнув, она взя­ла лежавшую рядом щетку и принялась сметать мусор на совок, продолжая рассуждать: — В нормальных условиях я бы никогда не промахнулась, но неделя, проведенная в этой темнице, уже начинает сбивать мой прицел. — Осколки вазы с грохотом упали на дно ведерка для мусора. — По крайней мере, это хоть чистая темница. Отдаю вам в этом должное, приятель. Вы действительно проделали здесь гран­диозную работу. Просто я не уверена, что приспособлена для этого.

Веллингтон уперся пальцем в переносицу и затолкал соб­ственные очки высоко на лоб. От негодования у него перехва­тило дыхание, и теперь ему пришлось напомнить себе, что нужно сделать вдох.

Последовавший вопрос обязательно рассмешил бы его, ес­ли бы в ее устах не прозвучал настолько абсурдно.

— Вы в порядке, Велли?

— Со мной все хорошо, — прошипел он сквозь сжатые зу­бы. — Это была... — Голос его умолк, а взгляд выразительно воззрился на то место, где только что стояла ваза.

Она тоже взглянула на это место, и бровь ее вопроситель­но поползла вверх.

— Ох. Хм... Боже мой... Что-то ценное?

— Агент Хилл был на задании в Америке. В Южной Аме­рике, если быть точным. Он обнаружил там подземную сеть и прочесывал джунгли в поисках этих горшков. Расположен­ные в определенном порядке, эти глиняные изделия должны были составить карту маршрута.

— Что, правда? Как это умно! — Заинтригованная агент Браун подалась вперед. — Маршрута — куда?

Веллингтон закрыл главную учетную книгу перед собой.

— В потерянный город Эльдорадо.

Она медленно закивала.

— Ага. И все эти вазочки для этого должны быть целыми... а не валяться в... — Взгляд ее растерянно заметался между ве­дром для мусора и пустым местом на столе, а голова в это время продолжала кивать. — То есть... ну, понятно... простите, Велли.

Внезапно Веллингтон ощутил пронзительную боль. Опустив глаза, он увидел, что руки его настолько сильно сжаты в кула­ки, что костяшки пальцев уже побелели. Расцепив кулаки, он почувствовал, как боль ушла и по рукам разлилось успокаива­ющее тепло восстанавливающейся циркуляции крови.

Глаза его перескакивали с собственных рук на спрятанный журнал, а затем на сидевшего передним разжалованного опе­ративного агента. Каждый из прошедших семи дней сам по се­бе представлял собой колоссальную катастрофу. Если бы не его аналитическая вычислительная машина, Элиза Д. Браун при­вела бы архив в то состояние, в котором он находился четыре года назад. Было непонятно, то ли она в принципе не в состо­янии ничего каталогизировать, то ли просто решила для себя полностью игнорировать его инструкции и все вносить в ката­лог неправильно. Похоже, в своей работе она исходила из принципа, что если на полке есть пустое место, оно идеально подходит для какого-нибудь артефакта. В результате ему при­ходилось либо повторять для себя методические указания по правильному ведению каталогов, либо проверять и перепро­верять свою разностную машину. На пятый день она каким-то образом умудрилась перегрузить ее командами, хотя он спе­циально несколько раз предостерегал ее от этого.

Впрочем, он заметил, что когда к ним приходил агент Кэмп­белл, она становилась внимательнее и ее рабочее рвение про­изводило определенное положительное впечатление. Веллинг­тон никогда бы не подумал, что такое когда-нибудь придет ему в голову, но в душе ему хотелось, чтобы этот австралийский оперативник приходил почаще.

Постоянно повторяющиеся ошибки Элизы Браун и ее изо­щренные способы нарушения субординации в отношении его самого напоминали Веллингтону собственный печальный опыт общения с прекрасным полом в прошлом. До того как его приговорили к совместному заточению с его бывшей спаси­тельницей, а ныне — предвестником всяческих разрушений, произошла серия прискорбных событий, забросивших его в Антарктиду. В отличие от этого своего коллеги-агента, о да­ме, с которой он как-то пил чай месяц тому назад, можно было точно сказать, что она — настоящая леди. Она была просто красавица, и Веллингтон еще подумал, что ему повезло встре­титься с ней глазами через весь зал кафе. Было бы здорово иметь приятеля или даже просто сослуживца, с которым мож­но было бы обсудить последующие действия. Вероятно, это по­могло бы четче увидеть вещи или даже предотвратило печаль­ные последствия. А вместо этого он по собственной глупости отправился после обеда в парк с этой экзотической итальянской красоткой. Пронзительные зеленые глаза... Теперь-то он пони­мал, что ему следовало обратить внимание не только на ее глаза и довольно привлекательный бюст. Ну какая настоящая леди предложила бы пойти в паб в такое время дня, да еще и вызва­лась бы заплатить за первую порцию выпивки? Причем эта пер­вая порция оказалась как раз последним из того, что он помнил.

И вот теперь напротив него сидело заслуженное им нака­зание. Если бы тогда он не решился на миг — всего на один единственный миг — испытать свою судьбу, встретившись глазами с итальянской Венерой, его владения в министерстве не были бы сейчас осквернены присутствием этой колониаль­ной гарпии.

«Терпение, Веллингтон, терпение, — сказал он себе. — Доктор Саунд проделал это с определенной целью, и в этом должен быть какой-то смысл». Он молча смотрел на нее, мыс­ленно повторяя эти слова, словно мантру.

— Что? — рявкнула Браун, поскольку он продолжал пя­литься на нее.

«Должна быть какая-то причина», — уверял он себя. Ли­бо старик уже начал терять былую хватку.

— Я думаю, — наконец произнес Веллингтон, набирая ко­манду на клавиатуре аналитической машины, — нам необхо­димо что-то менять.

Элиза глянула в направлении оставшихся ваз.

— А вы не сунете их в корзинку вместе со своими записями?

— Я еще вернусь к этим горшкам позднее. Возможно, мне удастся перезаписать в памяти место назначения. — Веллинг­тон безнадежно взглянул туда, где стояла последняя ваза, и плечи его печально поникли. — Возможно.

Он нажал клавишу ввода на аналитической машине, и... ни­чего не произошло.

— Велли, — сказала Элиза, закусывая губу, чтобы не рас­смеяться. — В слове «Эльдорадо» нет ни одной буквы «с». Как нет буквы «а» в слове «город».

Он тупо уставился на дисплей.

ЗАТЕРЯННЫЙ ГАРОД ЭЛЬДОРСАДО.

— Ох, пропади оно все пропадом! — засопел он, набирая текст заново.

— А я-то думала, — начала Элиза, которая, склонив голо­ву набок, внимательно следила за тем, как он мучается, — что, вы как архивариус и человек, сконструировавший эту хитрую штуку, должны отлично печатать на машинке.

— Вы можете думать что угодно, — проворчал Веллингтон, продолжая нажимать клавиши одним указательным пальцем, — но у меня не было цели освоить тонкое искусство печатанья в университете или где-то еще. Поэтому. Я. Само. — Бросив еще один взгляд на дисплей, Веллингтон нажал на последнюю кнопку и закончил: — Учка.

Когда система шкивов пришла в действие, он поднялся и на­правился в тень позади агента Браун.

— А теперь, пожалуйста, прошу вас последовать за мной.

Стилет со щелчком сложился. Агент Браун быстро встала из-за стола и двинулась за ним к полкам, где хранились самые последние дела архива. Веллингтон почувствовал проблеск надежды и оптимизма, что, может быть, его нежданная по­мощница все-таки выросла настолько, что начала ценить эту священную для него территорию. Когда он пришел на эту должность, систематизация здесь была, мягко говоря, далека от совершенства, и он взвалил на себя все эти проблемы, как Атлас, в свое время подставивший плечи подземной шар. Как было бы хорошо, если бы он мог поделиться своими достижениями с...

Позади него Элиза Браун нарочито громко выдохнула воз­дух, не слишком изящно выражая свое неудовольствие.

Что ж, ей все-таки удалось найти и ликвидировать течь, вы­зывавшую столько раздражения. А вдруг это было первым ша­гом к тому, что все наладится?

Дойдя до кладки из черного кирпича, отмечавшей конец ар­хива, Веллингтон свернул налево к небольшому лестничному колодцу.

— Эй, Велли!

Он обернулся к Браун. Похоже, ее чем-то заинтересовала сплошная железная дверь, находившаяся в противоположном конце коридора.

— Что там? — Она кивнула в сторону запертого прохода.

— Запретная Зона. Доступ только для директора.

Она повернулась к нему и так удивленно выгнула брови, что в животе у него все тоскливо сжалось.

— Правда? Вы хотите сказать, что в ваших владениях есть уголок, куда даже вам вход воспрещен?

— Ваше присутствие здесь опровергает утверждение, что это мои владения. — Он набрал в легкие побольше воздуха и взглянул вниз, на лестницу. Взяв с крючка над головой за­пасной фонарь, он жестом подозвал Браун. — А теперь, вме­сто того чтобы забивать себе голову мыслями о том, куда нам идти запрещено, почему бы вам не сосредоточить внимание на том, куда нам идти можно и нужно и где мы по-настоящему не­обходимы?

Веллингтон, уверенный, что его подопечная следует за ним, повернулся спиной к проему лестницы и пошел еще дальше вглубь архива. Коридор, вымощенный необработанным кам­нем, слегка изгибался, заканчиваясь помещением, в котором ничего не было видно в слабом мерцании его светильника. Он полез свободной рукой в карман, достал оттуда коробок спичек и одним пальцем открыл его. После нескольких судорожных движений на ладонь его выпала спичка.

— Как вам это удается? — спросила она у него из-за спины.

— Мне... удается... — Сейчас он пытался закрыть коробок, продолжая удерживать спичку и не выпуская из рук фонарь. Он делал это и раньше. Причем много раз. Что же с ним про­исходит сегодня?

Браун слегка фыркнула и прищелкнула языком.

— Ради бога, Велли, я ведь все-таки ваша помощница. Все, что вам нужно сделать, — это дать мне знать, и я помогу вам!

К этому еще нужно будет привыкнуть.

— А, нуда, конечно, агент Браун, не могли бы вы подержать фонарь?

Боковая дверца лампы с легким скрипом отворилась, и от ее пламени, тихо зашипев, вспыхнула спичка. Веллингтон укрыл ее в своих ладонях, а затем бросил в небольшой резер­вуар надверной раме. Огонь пробежал по каменному желоб­ку на стене, и свет его отразился от расположенных наверху, тщательно отполированных выгнутых латунных отражателей. Теперь мрачная тьма превратилась в освещенную теплым зо­лотистым светом комнату, выложенную кирпичом и уставлен­ную ящиками и полупустыми полками.

Этот способ освещения вызвал улыбку у агента Браун.

— О, очень разумно, — усмехнулась она.

—Да, все правильно, но раз в неделю нам нужно полиро­вать эту латунь, чтобы обеспечивалось адекватное освещение. К тому же в канавке находится масло. Иногда за всякие умные вещи приходится платить.

— Это понятно. — Браун потерла руки и взглянула на сло­женные перед ними ящики, бухгалтерские книги и кипы раз­ных бумаг. — Итак, что мы здесь ищем, Букс?

— Вы описали архив как место, где вещи «каталогизиру­ются, складываются и забываются». И хотя я продолжаю утверждать, что министерство не может функционировать без нашей помощи, эта часть архива как раз больше всего подхо­дит под ваше весьма выразительное определение.

— Что? — В первый раз со времени их совместной работы агент Браун казалась по-настоящему искренне удивленной. — Так это «забытые» дела?

Он напряженно засопел, не в состоянии опровергнуть ее обидное заключение.

— За неимением более точных слов — в общем, да. Это де­ла, которые министерство либо не может больше вести по при­чине отсутствия средств, либо считает их тупиковыми.

Взгляд Браун скользил от журнала к журналу, от ящика к ящику.

— Сколько же здесь таких «забытых» дел? — шепотом спросила она.

— Мне никогда не хватало решимости точно посчитать их все, но могу уверить вас, что их сотни. Мы ведь говорим о ми­нистерстве администрации ее величества королевы, прорабо­тавшем более полувека. — Веллингтон вздохнул. — Только в этом месяце я добавил сюда еще пять. Хочется верить, что не все эти дела являются забытыми. Просто они отложены на потом. — Он усмехнулся и повесил фонарь на крюк. — Я все пытаюсь придумать название этой коллекции. И склоняюсь к тому, чтобы назвать их «Дела неведомого». — Он подошел к высившейся на полу стопке бумаг, доходившей ему до гру­ди. — Или, может быть, «Картотека необъяснимого».

— «Картотека необъяснимого от Министерства особых происшествий». — Браун скривила губы, а затем покачала головой. — Не звучит, язык можно вывихнуть, Букс.

— Ничего подобного. Ну, возможно, «Безвыходные» или «Тупиковые дела», но в любом случае это кажется более мно­гообещающим, чем «забытые».

Браун полезла в стоявший перед Веллингтоном ящик и при­нялась вытаскивать оттуда папки.

— Итак, что конкретно мы должны со всем этим делать?

Он быстро выхватил уже открытую учетную книгу из ее не­опытных рук и сунул ее обратно в ящик.

— Мы начнем с первого года.

На какое-то мгновение Браун замерла. По мере того как до нее доходил смысл сказанного, лоб ее морщился все больше и больше.

— Ох, бросьте все это, Велли...

— Мы систематизируем их. Сначала — по годам, потом — в рамках отдельного года, после этого — по датам, и в самом кон­це — по фамилии сотрудника, проводившего расследование.

— Вы хотите сказать, что тут у нас находятся эти выдающи­еся дела, — Браун снова вытащила из ящика книгу, которую читала перед этим, — и все, что мы должны с ними сделать, — это просто разложить их по порядку?

— И процесс пойдет намного быстрее, если вы перестане­те копаться в ящиках с доказательствами, — едко заметил Веллингтон, вновь отбирая у нее книгу.

— Вы пытаетесь убедить меня, что вам как библио... — Веллингтон вопросительно поднял бровь, — архивариусу ни­сколько не любопытно, почему именно все эти дела оказались здесь? — Браун огляделась кругом и недоверчиво фыркну­ла. — Для начала: почему они вообще находятся здесь, а не сре­ди заданий?

— Потому что раздел «Задания» предназначен для действу­ющих операций. Поскольку все эти дела — тупиковые, они не очень любят показываться на свет божий. Я обнаружил это помещение и рекомендовал доктору Саунду использовать его для нераскрытых дел, потому что здесь сухо и темно.

— Выходит, доктор Саунд в курсе насчет того, сколько дел осталось незакрытыми? И он просто оставил их в таком состо­янии?

Веллингтон пододвинул ящик к Браун и жестом показал ей в сторону единственного не пустующего книжного шкафа.

— Пожалуйста, этот ящик идет в шкаф под табличку « 1891 » на букву Т.

— Так много дел... — проворчала Элиза. — Интересно, а наши парни знают, что...

— А если бы и знали, мисс Браун, каким образом это мог­ло бы помочь министерству? — резко возразил Веллингтон, решив избрать другую тактику взаимодействия с бывшим оперативным агентом. Доктор Саунд сказал, что назначение Бра­ун является бессрочным, так что, вероятно, следует отдалить ее от «наших парней». — Министерство является небольшой секретной организацией, которая, чтобы сохранить свою се­кретность, использует весьма ограниченные ресурсы. Несмо­тря на все наши таланты, способности и средства, которые мы вкладываем в расследования по большей части за свой счет, некоторые дела просто невозможно закрыть. Это факт — факт, с которым мы можем только смириться. А здесь, в архи­ве, мы должны обеспечить, чтобы факты оставались в сохра­ненном виде до тех пор, пока министерство обратит на них свое внимание.

В поисках года Браун открыла одну из учетных книг, лежав­ших в другом ящике. Книга тут же захлопнулась.

— Велли, если вы работаете в нашем министерстве, даже в архиве, вы должны были пройти подготовку оперативного агента.

Странный комок, подкативший к его горлу, когда он увидел, как агент Браун смотрит на Запретную Зону с ограниченным доступом, снова вернулся на место.

— Какую именно?

— Ну, основные навыки у вас уже имеются. А поработав над деталями, мы будем вполне в состоянии...

Она, должно быть, разыгрывает его.

— Вполне в состоянии — что?

—Да бросьте, Букс, не прикидывайтесь, вы прекрасно по­нимаете, к чему я веду. — Она криво усмехнулась и пожала пле­чами. — Почему бы нам с вами не заняться этими делами?

Она говорила совершенно серьезно.

— Потому что это нас не касается, мисс Браун, — заявил Веллингтон. — У нас есть свои обязанности и своя ответ­ственность перед министерством. И в эти обязанности не вхо­дит расследование данных дел. Нарушение субординации в по­левых условиях уже привело вас в архив. А куда вас может привести несоблюдение субординации в архиве?

Агент Браун напряженно выпрямилась в полный рост. Воз­можно, все дело было в желтоватом освещении комнаты или в позе Веллингтона, согнувшегося над ящиком с доказатель­ствами, только, взглянув на Элизу Д. Браун, он инстинктивно отшатнулся. В ее прищуренных глазах горел отчаянный огонек, который не давал Веллингтону усомниться в том, что она — причем без колебаний — готова ликвидировать любую угрозу своей работе в министерстве, причем неважно, какую долж­ность она будет занимать.

В первый раз после ее появления здесь Веллингтон по-настоящему испугался.

— Я пока просто предлагаю вам, — продолжал он после воз­никшей неловкой паузы, — поразмыслить над тем, о чем вы сейчас говорили, поскольку мне пришло в голову, что если бы вы не держались так за свое место в министерстве, вы бы уже послали доктора Саунда к дьяволу, когда он направил вас сю­да. — Он закрыл бухгалтерскую книгу, которую держал в ру­ках, надеясь, что этот непонятный страх сейчас уйдет. Не тут-то было. — И во-вторых, мисс Браун, я не желаю принимать участие в действиях, которые могли бы усложнить или подверг­нуть риску мою работу здесь.

Снова вернувшись к книге в своих руках, Букс обратил вни­мание на дату: «7 мая 1893 года». «Хмм, совсем свежее де­ло», — подумал он. Он пробежал глазами написанное от ру­ки краткое содержание. Хотя разобраться здесь было нелегко, поскольку почерк агента напоминал какие-то дикие каракули. Агент явно торопился и, судя по неровным строчкам, старал­ся побыстрее записать крутившиеся в голове мысли, пока они не ускользнули.

Раздавшееся тихое «ой!» в замкнутом помещении отозва­лось гулким эхом, заставив Веллингтона вздрогнуть. Передним стояла Элиза Браун с ящиком на вытянутых руках, очевидно, поднятым со стола. Дно его развалилось и усеяло обломками весь стол, а также ноги самого Веллингтона; высыпались так­же все лежавшие в нем бумаги, учетные книги и куски веще­ственных доказательств.

— Хаос и беспорядок просто естественным образом притя­гиваются к вам, мисс Браун, не так ли? — вскипел он.

Она швырнула оставшуюся от ящика рамку в сторону.

— Я просто хотела передвинуть его немного поближе, Велли. Эти два ящика отмечены — простите, были отмечены — одним и тем же годом. Записей здесь хватило бы на добрую четверть всех этих дел, но, судя по ящикам, они относятся лишь к одному.

Глаза Браун слегка прищурились, когда она наклонилась, чтобы поднять лежавшую у ее ног учетную книгу, а Веллингтон вновь переключился на книгу у себя в руках. Он чувствовал за­пах старой бумаги, потертой кожи и освещавшего комнату го­рящего масла, и эта смесь ароматов прочистила ему мозги. Он пролистал страницы вперед, где почерк становился все менее и менее вразумительным.

В конце концов он уже ничего не мог разобрать. Шуршание перелистываемых страниц отвлекло его от собственной откры­той книги. Казалось, что агент Браун прекрасно справляется со сложной каллиграфией. Она листала толстый том, и в ее руках страницы сами переворачивались внутри переплета. Девушка даже не пыталась скрыть выражение своего лица. Она сразу же узнала этот почерк, и глаза ее загорелись.

Затем взгляд Веллингтона переключился со странного вы­ражения на лице Браун к кулону, болтавшемуся на цепочке, на­мотанной на ее палец.

— Мисс Браун? — Она резко вскинула голову от раскры­тых страниц книги. — Вы узнаете этот почерк?

Конечно, это могло быть игрой неровного освещения, но Веллингтону все же показалось, что Браун вздрогнула. Она плотно зажмурила глаза, глубоко вдохнула, после чего ее голос наполнил собой все окружающее их пространство, хотя гово­рила она почти шепотом.

— Резюме по этому делу писал агент Гаррисон Торн. Мой бывший напарник.

Голова Веллингтона склонилась набок.

— Бывший напарник? — Он на мгновение задумался, пре­жде чем задать следующий вопрос: — Вы имеете в виду, что по­ссорились с ним?

— Собственно, нет, — ответила она, отбросив привычный насмешливый тон. — Гарри сейчас находится в сумасшедшем доме. В Бедламе.

— Так вы довели его до потери рассудка? — сказал Вел­лингтон. — Интересно, почему это меня вовсе не удивляет, мисс Браун?

И снова она угрожающе взглянула на него.

— Вы сейчас ступаете на очень тонкий лед, Букс.

Он сделал шаг назад и положил свою книгу обратно на стол.

— Это было дело, которое он вел самостоятельно. Доктор Са­унд снял нас с него в марте. То есть в марте 1893 года. — Она закрыла книгу и жестом показала в угол позади Веллингтона. Будьте хорошим мальчиком и принесите нам нужный ящик.

Веллингтон поднял брови, но все же прошел в другой конец зала и принес предыдущий по дате ящик. Когда он вернулся к смотровому столу, Браун продолжила:

— След оборвался для нас. Ладно, для него. Я была в мини­стерстве новичком, а он уже занимался этим делом некоторое время. Первоначально вместе с ним работал его напарник — кажется, звали его Арлингтон. Рабочие на некоторое время ис­чезали, а затем появлялись вновь... причем самым жутким об­разом.

— Как могло получиться, что я ничего не слышал об этом деле?

— Потому что им одновременно занимались сразу три коман­ды. Три разных фабрики. Три серии страшных убийств. Торн был убежден, что все они как-то связаны между собой. Поэтому он комбинировал записи по этому делу. И по этой же причине я за­менила тогда Арлингтона. Агент Торн сказал мне, что агент Ар­лингтон больше не мог этого выносить. На одной фабрике рабо­чие пропадали на целые недели, а затем появлялись их тела, из которых была полностью слита кровь. На другой фабрике исчез­нувшие рабочие появлялись уже без костей. На третьей с трупов была содрана кожа. Как с трофейной добычи на охоте.

— Ох! — Веллингтон тяжело сглотнул, стараясь не позволить своему воображению, разыгравшемуся под влиянием рассказа Браун, вывалить из желудка наружу весь сегодняшний завтрак.

— Через несколько недель после моего приезда доктор Са­унд настоял, чтобы мы бросили это дело. Торн официально со­гласился. А неофициально продолжал им заниматься.

— Понятно, — тихо произнес Веллингтон. — Но дальше он так и не продвинулся, верно?

— Было у него несколько ниточек, — сказала Браун, пере­водя взгляд на кулон в своей руке. — Но все они просто... обо­рвались. Как будто человека, которого он преследовал, никог­да не существовало.

Веллингтон нахмурил лоб и попытался бесстрастно рассмо­треть этот кулон. На одной его стороне он заметил контур в форме полумесяца, изображавший, вероятно, молодую лу­ну. Браун, похоже, была полностью захвачена воспоминани­ями об агенте Торне и не обращала никакого внимания ни на него, ни на тот факт, что кулон у нее на ладони перевернулся. На обратной стороне талисмана была изображена голова кошки.

Она снова заговорила, и ее тихий голос прервал гнетущую тишину.

Я пробовала убедить его, что он излишне зацикливает­ся на этом, но Гарри был полностью увлечен желанием рас­крыть эту тайну. Это стало для него навязчивой идеей, своего рода преследованием большого белого кита, как в «Моби Ди­ке», и он просто не мог бросить его. Когда он в первый раз пропал и отсутствовал целые сутки, мы отследили его путь об­ратно до своей квартиры. Было очевидно, что он решил рабо­тать полностью неофициально, «в тени», даже забывая поль­зоваться охранным удостоверением министерства. Я тогда убедила доктора Саунда, что Гарри... то есть агент Торн... лю­бит такие моменты работы в одиночестве, и, возможно, имен­но это ему сейчас и нужно. Теперь я жалею, что была настоль­ко в этом уверена. Через неделю его разыскивали уже все находившиеся в городе агенты. — Она болезненно скриви­лась. — Когда Кэмпбелл нашел его в одном из притонов Вест-Энда, тот рьяно нес какой-то сумасшедший бред. Саунд не по­зволил мне встретиться с ним. Эти двое просто упрятали его в сумасшедший дом и полностью вычистили его письменный стол, намеренно услав меня в какую-то командировку. Когда я вернулась в министерство, моего напарника словно стерли из памяти. Очевидно, моя собственная память являлась единственным исключением, но я своими глазами видела, ка­кие меры предпринимал Саунд, чтобы имя Торна больше не упоминалось в разговорах или рапортах.

Кулон скрылся в ее кулаке. Браун быстро просмотрела все досье, разложенные на столе, и нашла самую старую из запол­нявшихся книг.

—Думаю, что этот журнал зафиксировал начало того дела: первое убийство, когда труп рабочего был найден в Темзе. Ес­ли бы мы....

— Элиза...

Это остановило ее, на что Веллингтон и рассчитывал.

— Вы руководствуетесь благородными намерениями, но все же это не входит в ваши обязанности. Уже не входит. Я не знал Торна, но если он служил здесь на благо королевы, это означает, что он относился к особому классу мужчин — мужчин, хорошо знающих, что такое чувство долга. А ваш долг касается работы в министерстве, а не навязчивой идеи коллеги-агента. — Выражение ее лица снова стало жестким, но теперь Веллингтон был к этому готов. — Министерство направило вас сюда, мисс Браун, и, если вы хотите продолжить свою службу в министерстве, вы должны сосредоточиться на том, чтобы соответствовать этому назначению. В противном слу­чае нового назначения вы уже не получите.

Браун хотела что-то сказать — можно не сомневаться, что это были какие-то возражения. Но в последний момент она остановила себя и коротко кивнула. Возможно, его предупре­ждение достигло своей цели.

— Вы правы, агент Букс. Вы абсолютно правы. Торн тоже хотел бы, чтобы я просто выполнила свой долг. — Она закры­ла учетную книгу, которая была у нее в руках. — Нам нужно разложить по порядку и книги, или мы просто поместим их в отдельный ящик?

Хороший вопрос. Об этом он не подумал.

— Ну, поскольку по этому конкретному делу так много ма­териалов, было бы неплохо попытаться расставить эти жур­налы по датам слева направо.

— Корешками вверх?

—Да, корешками вверх. — Веллингтон вздохнул. — Воз­можно, мы сможем вернуться к этому ящику позднее и соот­ветствующим образом промаркируем корешки.

— Ну хорошо, — послушно сказала Браун. — Тогда давай­те сделаем это — ради нашего министерства.

Некоторое время он наблюдал, как она складывает рабочие книги в стопку, предварительно заглядывая под обложку, что­бы посмотреть на дату. За несколько минут она создала три отдельные стопки, внизу которых лежали первые журналы трех разных дел. Затем Браун повела себя несколько неожи­данно. Она начала петь. Мелодия была очень славная и, каза­лось, даже без слов смогла облегчить сложность ее задачи. Веллингтон про себя отметил, что это, вероятно, было ее за­щитным механизмом, который помогал ей копаться в деле агента, которого она близко знала. Браун продолжала напе­вать свою песенку, раскладывая книги по разным стопкам в хронологическом порядке. Казалось, она вошла в ритм.

— Агент Браун, — позвал он.

—Да, Велли.

В другой момент он воспринял бы это прозвище нормаль­но. Но сейчас...

— Спасибо вам. За то, что устранили течь.

—Да ладно, пустяки, — любезно ответила она. С этими словами она вернулась к сортировке документов, и ее пение возобновилось.

Возможно, худшее было уже позади. Возможно, она и в са­мом деле станет толковым помощником.