Мир в пузыре. Том I: Иллюзия реальности

Глава 13. Отец (часть 1)

Внезапно на ткани забегали черные размытые пятна. Доктор подкрутил тут же фокус. И они превратились в черточки, появились цифры. Отсчет был небольшим. 3, 2, 1 — и на экране появился силуэт какого-то человека.

По его белому одеянию Владислав сразу понял, что это был санитар больницы. Он тут же вспомнил надпись на бобине о психиатрической лечебнице. И еще подкрутил фокус.

На полотне появилась половина лица, остальную часть экрана закрывал его белый халат. С напряженным взглядом персонаж фильма смотрел в камеру. Потом он почесал затылок и, не отрываясь от камеры, вновь уставился в центр кадра. Человек опустил свой взгляд вниз, продолжая проверять камеру, осматривая ножки штатива. Камера внезапно наклонилось, а потом вновь стала на прежнее место. Улыбнувшись с неуверенностью, он начал отходить назад. В кадре отчетливо появились его крупные и широкие плечи.

— Санитар психбольницы, — сказал про себя Владислав. — А почему звука нет? — прокручивая ручку усилителя. — Запись вроде должна быть со звуком. Черт!

Санитар еще раз бросил взгляд вниз, рассматривая штатив, а потом приподнял взгляд на камеру. Развернувшись, он направился к столу с каким-то прибором. Рядом стоял микрофон. Поочередно подергав каждый провод, идущий от него к камере, мужчина нажал на что-то.

Из динамиков раздалось слабое шипение. Лесневский прибавил еще громкости и услышал шоркающий звук материала халата санитара.

— Да! — выдохнул он, говоря на французском языке. — Наверно, включил, — он вновь что-то клацнул.

— Ага! — воскликнул Владислав. — Звук работает! — вновь тем же радостным голосом, подкручивая ручку громкости.

И звук стал чистым, без шипения.

— Я молодец! — улыбался Лесневский.

— Штатив закрепил? — из-за кадра донесся голос на французском языке.

— Да, да, — улыбнулся санитар. — Я включил запись! — он так же отвечал на французском.

— Франц! Ты закончил? — вновь донесся голос.

— Да, да. Обен! — бросив все, он направился к выходу. — Уходим! А пленки хватит? — остановившись у двери, спросил Франц.

— Да, пусть пишется. Доктор так и сказал, — появился второй, направляясь к первому.

— Точно?

— Они сказали сделать запись на эту пленку! И не мучай меня вопросами, ответами на которые я не располагаю.

— Обен, так пленка же не вечная. У нее лимит.

— Доктор не разбирается в таких камерах и не хочет разбираться. Он сказал включить и уйти. И, между прочим, мы уже пишемся на эту пленку.

— Ой, тогда уходим.

Лесневский продолжал смотреть. Язык ему был ясен, он ведь знал его. И с каждым новым сказанным словом, Владиславович понимал, он его не забыл.

В комнату зашел другой человек. Мужчина средних лет, одетый в белый халат повернул голову в сторону камеры. Сморщив лоб и прищурив глаза, он во что-то всматривался.

— Ага, — выдохнул он.

На носу у человека были небольшие, но изящные очки. Он держал в одной руке папки с бумагами, а в другой — стеклянный графин с водой.

Изображение внезапно стало нечетким, и Владислав подкрутил линзу.

— Все сделали? — обратился врач в сторону открытой двери.

— Да! — донесся ответ от одного из санитаров. — Запись уже идет.

— Тогда ведите его.

— Хорошо! — ответил ему второй.

Врач поставил графин на столе и положил папку. Потом он направился к двери и, закрыв ее за собой, начал обходить стол, раскладывая бумаги. Сдвинув к центру микрофон, он поставил рядом графин. А после из двух карманов халата достал два стакана. Усевшись напротив входной двери, где стоял еще один стул, мужчина открыл папку. Он еще раз повернул голову в сторону камеры и опять сморщил лоб, щуря глаза.

— Ага, — вновь выдыхая.

Мужчина достал из нагрудного кармана какой-то кубик. Взяв карандаш, он стал точить, прокручивая в нем, канцелярское изделие.

В помещение вошло еще трое. Двое тех же санитаров, которые держали по обе стороны третьего человека. Поверх его светло-голубой одежды была одета смирительная рубашка белого цвета. Его лицо было покрыто густой бородой. Взгляд был слегка обезумевший и уставший.

Изображение вновь стало нечетким, и доктор опять приступил к настройке фокуса.

— Да что такое? — возмутился Лесневский. — Мне что, постоянно так делать?

Пациента тут же посадили на стул. И доктор, обойдя стол, подошел ближе к бородачу.

— Буянить не будешь? — спросил он, кладя руку на плечо человека в смирительной рубашке.

Мужчина, молча стал мотать головой, подразумевая „нет, не буду“.

— Давайте, давайте, — взмахнул врач руками.

— Вы уверены? — спросил один из санитаров. — Это под вашу ответственность.

— Да, да. Снимайте! — садясь обратно на стул. — Давайте, давайте. И уходите!

Наконец, подстроив изображение, Владислав вернулся на место.

— Доктор, подпишите, — один из крупных мужчин дал документ врачу.

— Вы же знаете субординацию.

Бородача подняли со стула.

— Да, давайте, подпишу, — махал руками мужчина в очках.

Санитар сдвинул бумагу и мужчина в белом халате в мгновенье подписал документ.

— Забирайте бумажку и рубашку, — взмахнул врач.

Санитары с неохотой расстегивали смирительную рубашку. Сняв ее через голову, они тут же вышли из комнаты.

Изображение вновь стало мутным.

— Черт! — оскалился Лесневский. — Там должен быть фиксатор. Видимо это я упустил.

Наконец, закрепив линзу, он смог нормально рассмотреть изображение.

Сутулый мужчина сел за стол, опираясь локтями, он положил руки перед собой. А после начал чесать бороду, которая частично была покрыта сединой.

— Водички не хотите? — указал врач на стакан воды и в тот же момент встал из-за стола.

Бородач взял стакан воды и сделал несколько глотков. Врач в тот момент подходил к окну.