Мистер Критик

ГЛАВА 16

В такси по дороге в офис она позвонила Мак.

— Что ты сегодня делаешь?

— У меня такое чувство, что ответом может быть «работаю допоздна». Что такое?

— Расскажу, как только приеду.

Когда она приехала в офис спустя двадцать минут, неоновая вывеска «Марс Инвестигейшенс» не горела, но Мак сидела за компьютером, как и всегда.

— Спасибо что осталась, — сказала Вероника без предисловия. — Добавлю тебя в список людей, которым я сильно обязана. Мой парень на первом месте, но ты с ним буквально ноздря в ноздрю.

— Да, что-то я не уверена, что я чувствую по поводу этой картины, — сказала Мак.

Вероника рассказала Мак о телефонном звонке и что это значит для дела.

— Ладно, так мы больше не работаем на «Пройсс», — сказала она. — Но это не значит, что мы должны вообще перестать работать.

Мак долго на нее смотрела. Потом быстро кивнула.

— Тогда тебе лучше посмотреть на то, чем я занималась.

Ее монитор был заполнен кадрами с камер наблюдения отеля, проигрываемых с ускорением. Грейс вошла через входную дверь и пересекла холл. Она зашла в лифт, потом спустя пару секунд, она вышла в баре.

— Я просматривала все съемки между десятью вечера и семью утра, — сказала Мак. — Насколько я вижу, в это время ушли сорок два человека. У меня есть изображения всех и я прослеживаю все их передвижения, — она подала Веронике ее планшет, где она стилусом нарисовала сложную временную полосу.

Слова были разными по цвету, показывая связано это со служебным персоналом или гостями, в некоторых местах слова были мелкими, временные интервалы становились все меньше, пока Мак записывала каждое движение, которое могла отследить.

— Ого, — сказала Вероника. — Не знаю даже, впечатлиться или оскорбиться вмешательству. Это похоже на стену Рассела Кроу в фильме «Игры разума».

— Я пыталась понять, мог ли каждый из них быть переодетой жертвой, — сказала Мак. — Надеть парик или… что-то такое. Но это невозможно, — еще одним кликом она ускорила запись. Вероника следила за тем, как Грейс исчезла на лестнице. После этого было мало движений, кроме служащих, сплетничающих в холле или ходящих по внутренним помещениям. — Шестнадцать служащих отеля ушли в полночь, через служебный вход. Никто из них не нес ничего достаточно большого, чтобы спрятать тело. Потом четыре человека ушли из бара, когда он закрылся в два ночи, но они были на камере все время — никто из них не пропадал. Потом были баскетболисты в пять утра.

— Если только она не на ходулях, Грейс Мэннинг с ними не было, — глаза Вероники сузились. У всех игроков были одинаковые сумки. Трудно сказать насколько большими они были — игроки были такими высокими, они все уменьшали, — Думаешь, она смогла бы уместиться в одной из этих сумок?

Мак приблизилась к экрану, хмурясь.

— Ну, панель тут где-то девяносто сантиметров, — сказала она, указывая на деревянную панель на стене холла позади одного из игроков. — Так что я бы сказала, что сумка шестьдесят, ну семьдесят пять сантиметров максимум. Не знаю, мне кажется вряд ли.

— Хотя она довольно маленькая, — Грейс Мэннинг была едва ли выше Вероники и весила где-то пятьдесят килограммов. Любой из мужчин в той команде мог ее поднять, но она не была уверена, что это могло означать, что они бы вынесли ее за дверь в сумке. Вероника следила, как один за другим мальчики сели в автобус. Дверь в автобус была за пределами камеры, она выходила на улицу за ее пределами, так что не было возможности отследить эти сумки дальше. Она думала, что их положили в багажный отдел.

— Хотя все эти сумки оказались в автобусе полном людей. Как бы нападавший мог вытащить ее из автобуса и принести на то поле и чтобы никто не заметил?

Хороший вопрос. Вероника подумала о прикрытиях, которые она слышала за последние несколько лет, истории о коррупции среди легкой атлетики в колледжах, где преступления спортсменов были известны, но охранялись их коллегами по команде или даже тренерами. Наркотики, драки, изнасилования, даже убийства замалчивались путем группового согласия. Но трудно было представить целый автобус детей, согласившийся бросить раненную девушку на обочине, без единой утечки за последующие месяцы.

Вероника покосилась на экран, потом покачала головой. Она взяла сумку и порылась там пока не нашла непомеченную флешку.

— Не возражаешь проиграть это?

Мак взяла флешку и вставила ее в компьютер. Секундой позже, они просматривали уже новые кадры с камер.

— Что это?

— Съемка камер от 15 декабря из отеля, — она наклонилась через плечо Мак и смотрела. — Они обычно записывают поверх спустя месяц, только если ничего не происходит. К нашему счастью, произошло.

Углы съемки были точно такими же, как и в ночь изнасилования Грейс, но сейчас рождественские украшения висели по всему холлу и в баре. Четырехметровое дерево стояло наискосок от стойки регистрации, золотые и серебряные шары блестели с каждой ветки. На крыше в баре висели гирлянды и оба бармена надели шапки Санты. Вероника заметила Алиссу, хотя ее волосы были другого цвета, темно-красные, и немного длиннее, чем сейчас.

Время показывало 21.30. Как и сказала Алисса, бар был забит эклектичной толпой. Мужчины в ковбойских шляпах и вышитых рубашках сидели вокруг костра и разговаривали с девушками в очень коротких шортах. Вокруг перил собралась толпа, одетая в черные виниловые бандажи и контактные линзы как у зомби. Иногда кто-то из одной группы показывал на другую или тайно на них поглядывал.

— Вот она, — в 21.32 в холл вошла Грейс Мэннинг. В этот раз ее волосы были распущены, ниспадая на лицо волнами как у Вероники Лейк. На ней был серый тренч, который доходил до середины бедра, под ним ее длинные ноги были не прикрыты. Она проследовала к лифту. Внутри она подкрасилась. Она стояла лицом к дверям и пригладила волосы.

В баре Алисса обслуживала людей, которые хотели выпить, но как только она увидела Грейс, она кивнула и нагнулась к ней. Спустя мгновение, Алисса ушла смешать напиток. Грейс сняла пальто, под ним было черное платье с открытой спиной.

В дальнем углу, небритый Джимми Рэй Бейкер — на нем была наполовину расстегнутая джинсовая рубашка, являющая внушительную грудь — вытащил гитару и начал перебирать струны. Девушка с пышной укладкой и в розовых ковбойских ботинках забралась на одну из скамей и начала танцевать, пока другая начала экспромтом приватный танец, крутясь на коленях у одной из звезд.

Алисса передала бокал с мартини Грейс и Грейс подошла с ним к перилам, смотря на город. Какое-то время они смотрели на голую спину девушки. Потом к ней подошел ковбой и заговорил. Через несколько минут он отошел, и Грейс снова осталась одна.

— Отшила, — сказала впечатленная Мак.

В 21.57 Грейс поставила ее пустой бокал на бар и пошла к лестнице, держась подальше и от готов и от ковбоев. Она исчезла в двери, даже не взглянув обратно.

Минутой позже, началась драка. Мак остановила видео как раз когда Джимми Рэй Бейкер ударил в лицо одного из металлистов.

— Итак… почему мы это смотрим? — спросила она.

— Если Грейс была там той ночью, значит и ее парень был, если он снова ей не отказал. — Вероника кивнула на экран. — Промотай вперед. Посмотрим, в какое время она спустилась.

Мак щелкнула клавишами и изображения ожили. В баре тощего пацана окружила толпа мужчин в ковбойских шляпах. Алисса и некоторые гости спрятались за баром, чтобы не попасться под руку.

— Мне кажется, на заднем плане должна играть Yakety Sax, — сказала Мак.

— Или «Вестсайдская история», — сказала Вероника.

В холле не было никаких следов Грейс Мэннинг. Они смотрели как охранник пробежал через холл к лифту, гости ошарашенно на него смотрели. Наверху, фанат Уанайрой размахивал разбитой пивной бутылкой. Охранники вбежали в бар, следом за ними полицейские. Некоторых из враждующих группировок увели в наручниках, другие растаяли в ночи. Бар очистили. Внизу, менеджер в плохо сидящем костюме разговаривал со служащими, вероятно, говорил им о драке. Приехали журналисты и их не пустили.

В 1.14 дверь на лестницу в холле открылась. Вышла Грейс Мэннинг, такая же опрятная и спокойная, как и приехала. На ней снова был тренч. На выходе у двери, она знакомо махнула слуге. Он тоже махнул и улыбнулся.

— Чуть больше трех часов, — сказала Вероника. — Так что парень определенно там был. Если мы выясним, кто останавливался там той ночью, мы сможем сузить круг.

Мак посмотрела на Веронику.

— Петра не похожа на наивную. Полагаю, у нее база хорошо защищена. У меня может занять пару дней, чтобы попасть в ее базу.

— Тогда хорошо что у меня есть пароль, — сказала Вероника. Она взяла ручку и бумажку со стола. Она написала в две линии.

Мак приподняла брови. Вероника пожала плечами.

— Я видела как регистрировалась помощница Петры.

Пальцы Мак летали над клавиатурой, когда она проникала в систему отеля. После входа под именем Глейдис она несколько раз нажала на клавиши, пока не нашла нужную дату.

— Было пятьсот тринадцать человек, остановившихся в «Гранде» 15 декабря, — сказала Мак. — Но только двадцать один с почтовыми кодами привязаны к их счетам.

Вероника нагнулась ближе.

— Сколько мужчин?

Между глаз Мак залегли крошечные складки. Она какое-то время смотрела на экран, потом выделила еще несколько имен — четырнадцать мужчин и один Эйвери, который может быть и женщиной.

Вероника сузила глаза.

— Можно как-то узнать сколько останавливались там за прошлый год, скажем?

— Да, секунду, — Мак прогнала через систему имя за именем. Повисла тишина, лицо Мак было бледным в свете монитора. Вероника ждала, смотря как имена и даты ползут по экрану.

Потом плечи Мак напряглись.

— Что? — спросила Вероника. Когда Мак не ответила, она нахмурилась. — Ты его нашла?

— Да. Нашла, — ее голос был странным, тихим и безразличным.

Вероника любопытно на нее покосилась.

— И?

Наконец Мак оторвала взгляд от экрана и посмотрела прямо на Веронику.

— Это Чарльз Синклер.

Имя повисло между ними в звенящей тишине.

Чарльз Синклер. Отец Мэдисон Синклер и биологический отец Мак.